— Можешь в этом не сомневаться, — Иван кивнул и тепло улыбнулся в ответ.

— Что вас с Ритой связывает, Макс?

— Ничего. Почему ты спрашиваешь?

— Хм, ну, потому, что вот так реагировать, как ты, может только мужчина, который ревнует.

— Для того, чтобы ревновать, нужно любить, а я такой привычки не имею, папа.

— Для ревности иногда хватает обычной симпатии, но, зная тебя, сомневаюсь, что ты бы так реагировал на просто понравившуюся девушку.

— Ты преувеличиваешь, мы с Марго вместе работаем, вернее, она моя подчиненная.

— Правда? А взгляд этот бешенный тогда кому был адресован?

— Мне кажется, ты придумываешь то, чего на самом деле нет.

— Максим, а мне кажется, ты пытаешься сам себя в этом убедить.

— Нет, я и тебя не убеждаю. Просто не понравилось, что чужая женщина липнет к моему отцу, когда мама его ждет дома.

— Вот если бы наша мама была рядом, она бы тебя проинспектировала, как нужно вести себя с женщиной.

— О, поверь, в этом я уверен. Она мне с шестнадцати лет говорит: «Какой бы девушка ни была, не позволяй себе лишнего, тем самым утверждаясь за ее счет», — произнес слова мамы, копируя ее интонацию.

— Правильно говорит, а ты, оболтус, все равно обидел женщину.

— А главное, впервые…

— Точно влюбился! — подытожил Иван Сергеевич.

— Отец, перестань, просто она… Что-то в ней есть такое, чего нет в других. Не более.

— Пиши — пропало. Ресторан заказывать?

— Это еще зачем?

— Как зачем, а свадьбу гулять где будете? Хотя, нет, вряд ли Марго захочет крутой банкет.

— Это еще почему? Так, стоп, хватит, отец! Поверь, нам с Марго лучше не оставаться один на один, иначе крыша на воздух взлетит.

— К этой девочке нужен особый подход, Максим, она светлой души человек, поверь мне, — эти слова мужчина говорил с особой теплотой, чему Макс очень удивился.

— У меня такое чувство, что мы о разных женщинах говорим.

— В чем-то ты прав. Я говорю о Рите, а ты — о Марго.

— И в чем разница?

— Знаешь, как в той песне: «Есть только миг, между прошлым и будущим», так вот, это именно тот случай. Понимаешь?

— Нет. Скажи прямо, — попросил Макс.

— Песню послушай, она скажет.

— Пап, что за бред?

— Полная реальность.

— Ладно, пусть будет по-твоему, и, так уж и быть, не сдам тебя Ласточке.

— Ой, спасибо, ибо я уже испугался не на шутку, — притворно вздохнул мужчина, хватаясь за грудь.

— Что-что, а наказывать мама умеет.

— Это чего вдруг ты на нее наговариваешь? Когда она тебя наказывала?

— Так я же не про себя, это тебе вечно от нее влетало.

— Вот именно, мне. Жена то она моя, а в сердце у нее первый мужчина — это ты.

— Надо уметь очаровывать женщин, — самодовольно ответил сын, растягивая губы в широкой улыбке.

— Вот засранец, всегда пользуешься маминой любовью.

— Ничего подобного, она с детства питаем ко мне особые чувства.

— Ты, дите, давай, чтобы с Марго не облажался.

— Что ты имеешь в виду?

— А то, что тебе уже не двадцать, а ты все свои стены бережешь, пора о семье подумать.

— Стены мои созданы для настоящей женщины, и я никого туда не вожу.

— Я тебе о Марго и говорю, только знаешь что, Максим… Если ты захочешь просто развлечься, не подходи к ней, прошу. Как отец прошу.

— У меня такое чувство, что ты знаешь о ней больше, чем следует директору знать о своих подчиненных.

— Может быть, ты и прав.

— Расскажешь?

— Ни-ко-гда. Все, что захочет, Рита сама тебе расскажет…

— Рита… Мне почему-то позволено называть ее только Марго, а тебе — вон как, Рита. Ты у нее на особом счету.

— Нет никакого особого счета, просто однажды немного помог, и все.

На этом тема под названием «Марго» была закрыта, и никто из мужчин больше не вспоминал о случившемся в коридоре. Отец с сыном разговаривали о семье, о трехлетнем Димке, который уже вовсю болтает, и не дает покоя маме, и особенно бабушке, у которой часто остается ночевать. О Женьке и его невесте, чья свадьба состоится уже через месяц, и, конечно, о Денисе, уже совсем взрослом юноше, который не пропускает ни одной юбки. Также поговорили немного о работе и о продвижении бизнеса. А потом Иван Сергеевич сходил в отдел логистики для решения своих вопросов. А уладив их, вернулся к сыну выпить кофе. Уже, как по традиции, они всегда пили кофе по завершении дел.

— Смотрю я на твою компанию, Макс, и думаю, кому я свои дела передавать буду? Два предприятия — это не шутки.

— Ну, ты так говоришь, как будто я у тебя единственный, вот Денису и передашь, может, хоть образумится парень. Да и вообще, что это ты себя на пенсию раньше времени отправляешь? У Вениаминыча научился?

— Не наговаривай на нашего старичка, он вон тебе какую барышню прислал, — на этих словах дверь распахнулась, и в кабинет влетела Марго, направляясь четко к шефу.

Занеся руку с зажатой между пальцами папкой, в метре над столом она резко отпустила пластик на деревянную поверхность. Та громко хлопнула и, задев чашку с кофе, разлила его, прямиком на брюки Макса.

— Это Вам отчет, — она хлопнула ладошкой по документу и шепотом добавила. — Сволочь! — и, резко развернувшись, отправилась к себе в кабинет.

— Твою м…

— Макс! — остановил отец, тем самым не дав совершить ему еще одну ошибку.

— Тебе повезло, что кофе остыл, — крикнул так, чтобы девушка услышала сквозь закрытую дверь. — Да уж, прислал барышню, — добавил он, заканчивая прерванный диалог с отцом.

— Добрый день, Иван Сергеевич, — поздоровался вошедший Глеб, и тут же обратился к другу. — Не знаю, Макс, что у вас произошло, но отрывалась Марго на мне. По полной программе позорила перед поставщиками.

— А это, Глеб Николаевич, дело не в Маргарите Владиславовне, а в вашем профессионализме, — деликатно заметил Вишневский старший.

— Вооот! — ехидно пропел Максим и скрылся в уборной, для того чтобы сменить свои брюки.

В среду они больше не разговаривали, и даже не пересекались. Максим решил дать Марго время успокоиться, выдохнуть, чтобы он смог извиниться, а она — выслушать. Ведь мужчина понимал, что сейчас девушка вовсе не станет слушать его, а может даже, и выгонит, чего ей не составит труда сделать, а ему бы не хотелось еще больше нагнетать обстановку. Именно поэтому сегодня он возьмет тайм-аут, а завтра пойдет в наступление — пробивать баррикаду и просить прощения, ведь на самом деле считал, что поступил очень грубо. Конечно, Максим с некоторых пор не всех женщин жаловал, но Риту обидел необоснованно, за что теперь и было стыдно, благо, совесть у него имеется.

Сегодня с Глебом они договорились встретиться в клубе, куда порой выбирались для хорошего завершения дня, чтобы пропустить по паре бокалов виски. Конечно, появлялись они в этом заведении не для того, чтобы потанцевать, да и возраст все же не тот, а просто, чтобы отдохнуть от офисных стен и рабочих моментов. Часто здесь они цепляли девочек, чтобы ночью не было скучно и одиноко, угощали их, а потом везли к себе домой или в номер отеля.

— Макс, что-то ты сегодня без настроения, — заметил Глеб, отпивая из своего бокала и пристально наблюдая, как на сцене две красотки танцуют «Тверк».

— День тяжелый вышел, — те же действия повторил Вишневский, со скучающим видом разглядывая толпу на первом этаже.

— Это почему он тяжелый? Из-за разговора с отцом?

— Нет, — ответил так, чтобы друг отцепился, но Варшавский и не собирался замолкать.

— Тогда тем более не пойму, ведь твоя мегера сегодня отлично поизмывалась надо мной, а тебе ничего не перепало. Так, только кофе на брюках, и тот холодный.

— Чему радуешься? Думаешь, если бы горячим облила, и настроение мое было бы лучше?

— Нет, я просто думаю, что будет в следующий раз, если обидишь ее? Суп на голову? Кстати, за что она тебя?

— За дело! Если быть кратким, я выставил Марго перед отцом шлюхой.

— Серьезно? Вот это ты гонишь, хотя, знаешь, порой ее поведение наталкивает на такие мысли.

— Что ты сказал? — Максу не понравилось то, что он услышал, и он всем телом напрягся.

— Марго нужно быть скромнее. Вчерашнее глубокое декольте подталкивало на мысль, что она себя предлагает.

— Ты хоть раз видел, что она с кем-то жмется, или откровенно флиртует? — грубо продолжал Макс, крепко сжимая в руке бокал.

— Нет, но ее наряды…

— Тогда закрой рот, Глеб, иначе я тебе за такие слова зубы повыбиваю.

Глеб затих, пристально наблюдая за сменой эмоций на лице друга, и пытаясь понять, что является причиной этой злости. Что или кто?

— Макс, признайся, что ты к ней что-то чувствуешь?

— Какого хрена вас всех это волнует? Тебя, допустим, не задолбали однодневки?

— Ни капли, с ними я не чувствую обязательств, живу в свое удовольствие, и никто мне не указывает, что можно, а что нельзя.

— А что касаемо детей?

— А что с ними? Это же огромная морока, и никакого секса.

— Глеб, ты дурак! Однажды ты это поймешь, когда влюбишься.

— Я смотрю, ты уже влюбился, — ехидно ответил Глеб, снова отпивая виски.

— Я всегда хотел ребенка, но только от той женщины, которую полюблю.

— Эх, Макс, ты весь в Ивана Сергеевича. Большой романтик. Ты пойми, что не все женщины такие, как твоя мать, не все умеют так любить, и быть верными.

— А я не про всех говорю, мне одна нужна. Вот, как встречу ее, так и узнаешь, а пока что можно просто хорошо отдохнуть, — тут же смягчился он и попытался немного расслабиться, дабы не спровоцировать ссору с другом.

Максим заприметил симпатичную блондинку в толпе веселящейся молодежи и, отставив свой бокал, покинул вип-комнату, чтобы спуститься вниз и познакомиться с девушкой на сегодняшнюю ночь.

Марго всю ночь не могла уснуть, мыслями постоянно возвращаясь к утреннему инциденту, и то и дело кривясь от собственного стыда. А вроде и нечего стыдиться, так нет же, Максим все испортил, выставил ее в глазах Ивана Сергеевича шлюхой, и даже ее место указал. От этого стало так обидно и тошно, а еще неприятно, ведь стоявший рядом мужчина не заслуживал слышать такие вещи, особенно о ней. И как Рита раньше не сопоставила факты? Ведь и не думала, что они родственники, в голову даже не приходило, что Макс сын Ивана. Ну и что, что Вишневский, но вот об отчестве вовсе не подумала, а очень зря, как оказалось. Действительно, вышло все не так, как должно было, но и Марго не ожидала такого грубого порыва, слишком некрасиво он повел себя, и она просто должна отомстить Максиму. Сладкая месть не помешает, главное, самой скорее не сдаться.

Максим в обнимку со своей новой знакомой вошел в дом, и тут же набросился на ее губы в жарком поцелуе, сминая их, пожирая, просто наслаждаясь, желая скорее добраться до кровати. Ему хотелось секса, грубого, сильного, чтобы выместить всю свою злость на этой красотке, и не причинить тем самым боль. Именно секс помогает ему забыться, расслабиться, всегда помогал, и сейчас поможет. Его руки жадно шарили по женскому телу, сминая ярко выраженные округлости, сжимая их до боли, не щадя. Он знал, что все это силикон, ни грамма натурального, не то, что у Марго. Абсолютно не то.

Мужчина на миг даже отстранился, чтобы убедиться, что перед ним другая женщина, не та, что посетила мысли, а удостоверившись, снова накинулся на губы, стараясь скорее позабыть образ стервозной блондинки из его офиса.

— Максим, подожди, — с придыханием попросила Леся, так звали сегодняшнюю его гостью.

— Что? — тяжело дыша, поинтересовался Вишневский и немного отстранился от девушки.

— Я хочу вина. Ты мне нальешь вина?

Он потер лицо руками, и уже хотел было выразиться, но вовремя остановился, прекрасно осознавая, что эта девчонка совершенно не виновата в его мыслях, и даже не ведает, о чем он думает.

— Конечно, сейчас налью, — ответил мужчина и прошел к мини-бару, намереваясь отыскать бутылку красного.

Сейчас, в этот момент, он сам себе был противен. Не понимал, для чего все это делает, зачем думает о Марго, зачем привел эту барышню к себе домой, зачем ему вообще о чем-то думать? Он прекрасно жил до этого времени, но нужно было появиться в его жизни Цветочку, и все перевернулось, заиграло различными запахами и яркими красками. Нет в его жизни больше серых будней, и будут ли?

Максим откупорил запечатанную бутылку вина, достал один бокал, ибо сам любил более крепкий алкоголь, и, налив половину, пошел к девушке, призывно развалившейся на его диване. И ему вовсе не понравилось, как она себя вела, от нее так и веяло похотью, и почему-то его это не возбуждало, больше нет. Да и Лесе не шло, ее поведение было слишком некрасиво и отталкивающе, что не могло не заставить Макса задуматься.