По бокам над кроватью висели два светильника, совершенно обычные, но вливающиеся в общую атмосферу, а вот само ложе было поистине королевским. Высокие красивые ножки, огромный матрац, который разместил бы явно человек пять, и невероятных размеров мягкая спинка, по краям отделанная коваными узорами. Что очень завораживало в спальне, так это нереальной красоты люстра, которая, кажется, сделана из бриллиантов, о чем девушка очень хотела поинтересоваться у Макса. Вчера, когда он включил свет, камни сверкали невероятным количеством оттенков, и просто блестели, не давая своим зрителям оторвать взор.

Повернувшись на правый бок, Марго провела пальчиками по подушке, на которой спал мужчина, и улыбнулась, вспоминая, какие вещи они вчера вытворяли, и как развратно она себя вела. Нет, конечно, ничего извращенного не было, просто Рита отвыкла от прикосновений мужчины, но вчера она не чувствовала себя неловко или скованно, наоборот, все было естественно и с удовольствием. Возможно, именно поэтому она не хотела сейчас вставать с кровати, в которой проспала голышом на шелковых простынях, не хотела терять это волшебство момента, осознавать, что все закончилось, и она снова вернется в свою реальность. Нравился ли ей Максим? Конечно, да, и именно это ее и пугало, боялась влюбиться, влюбиться так, как она умеет, сильно, отдавая всю себя, и не требуя ничего взамен, боялась отдаться человеку полностью, и в прекрасный момент быть повергнутой в пропасть с самой высокой скалы. Быть свергнутой туда, откуда больше она не сможет вернуться, даже если ее там будут ждать два Ивана Сергеевича. Потому что, случись такое еще раз, от девушки останется одна оболочка с разорванной, неизлечимой душой.

Еще раз потянувшись, Марго откинула одеяло и изящно присела на край кровати, спуская свои ножки на пол. Немного приподняв подбородок, глазами посмотрела в окно сквозь штору. Видел бы сейчас Вишневский, как красиво смотрится ее стройное изящное тело, с красиво растрепанными волосами, струящимися по спине, среди черных простыней. Она сидела с грацией кошки, обыденно для нее, и так сексуально вызывающе для любого мужчины, который бы только мог увидеть сейчас девушку. Упрямый подбородок, длинная шейка, небольшая округлая грудь с торчащими сосками, плоский животик и идеально ровная спинка, Максим бы сошел с ума от этой красоты в полумраке его спальни.

Последний раз глубоко вздохнув, Рита поднимается с мягкого матраца и оглядывается по сторонам, пытаясь понять, что бы ей надеть, ведь кроме белья, у нее здесь ничего нет. Поискав глазами, она обращает внимание на пуфик, который не сразу заметила с другой стороны кровати, и, довольно улыбнувшись, проходит к нему. Словно пирамидкой, на нем сложены три мягкие упаковки. В первой она обнаруживает черные трусики танго, которые точно подойдут ей по размеру. Кружево, Вишневский знает, как угодить девушке. Вторая упаковка была проще, в ней были капроновые колготы бежевого цвета, а вот в третьей, разительно отличающейся по размеру, упаковке девушка обнаружила платье, и, не медля, поспешила его открыть. Обычное черное, с рукавами три четвери, длиной до середины бедра и красивым пояском, всем своим видом кричало, что его выбирал лично Максим, чтобы, упаси Бог, не было видно груди и спины. Ох уж эти мужчины, подумала про себя Рита и положила наряд на кровать, а сама, надев новые трусики, сверху накинула белую мужскую рубашку, которая лежала на пуфике, в самом низу, под коробками. Пока вот так будет самое оно, легко и свободно. Открыв дверь, которая находилась здесь же, в спальне, Рита попала в ванную и приступила к утренним процедурам, стараясь кое-как привести себя в порядок.

Сбежав вниз по лестнице, девушка сначала помедлила, определяясь, куда ей идти, и что делать, и все же решила отправиться в кухню, тут же надев на себя маску безразличия. Остановившись у стола, замерла, с интересом смотря в глаза красивому мужчине, который всю ночь делал так, чтобы она стонала.

Он стоял посреди кухни в одних джинсах и серьезным, слегка надменным взглядом наблюдал за изящными, раскованными движениями красивой голубоглазой блондинки. Весь ее вид говорил одно — уверенность, она была до безумия уверена в себе, ни взглядом, ни жестом не выдавала какого-либо страха или признака нервозности. Наоборот, глаза сверкали задорными искорками, а в уголке губ можно было прочесть заигрывающую улыбку, которая страстно увлекала мужчину в свои сети. Нет, он не впервые видит эту улыбку на губках, которые уже успел опробовать, даже вкусить, наслаждаясь пьянящим ароматом клубники. Точно, клубники, и сама девушка выглядела настолько сладко, настолько красиво, что другое сравнение и не придумаешь, просто не посмеешь.

С грацией, подобной кошке, она стояла у обеденного стола, слегка касаясь бедром стула, и призывно, одним взглядом, словно хищника, манила его к себе. Изумительная, в его белоснежной рубашке, которая едва прикрывала ей попу, и он не был уверен, есть ли на ней трусики, но до зуда в пальцах скорее хотелось выяснить это. Конечно, то, что она была без лифчика, сомневаться не приходилось, соски, призывно торчащие под тонкой рубашкой, возбуждали его с невероятной силой, и мужчина уже готов был сорваться, отпустить свою напускную сдержанность, и наконец-то овладеть этим стройным, сексуальным телом. Погрузиться в него настолько, чтобы из ее дурной головы вылетели все глупые мысли, чтобы стонала под ним там громко, как только позволяет ее голос, и дрожала, чтобы дрожала в конвульсиях, испытывая дикий оргазм от его глубоких и мощных толчков.

— Что смотришь так, словно хочешь меня тра*нуть? — совсем не приветливо и без капли нежности произнесла Марго, закидывая белокурую прядку волос за плечо, да так изящно, что у него не оставалось сомнений — сейчас точно сорвется, набросится, как изголодавший тигр, и вы*бет из нее всю дурь.

— Ты раздетая передо мной, и смеешь спрашивать такие вещи? — ехидно произнес он, делая расслабленные шаги в ее сторону, и наблюдая за выражением лица, прищуренным хмурым взглядом.

— Извини, после вчерашнего мне больше нечего надеть, — тут же состроив из себя милую невинность, очень ласково произнесла она, хлопая длинными ресницами, и умудряясь при этом с ним кокетничать.

— Не делай из себя с*ку, — совсем грозно прорычал Максим, и одной рукой рванул пуговицы на своей рубашке, представляя своему взору небольшие округлые груди, которые, как он догадался раньше, оказались без лифчика. — А бюстик тоже не в состоянии надеть?

— А я и есть с*ка, Вишневский, — злобно ответила на первую его фразу и, пропустив мимо ушей вопрос, она рывком попыталась притянуть его к себе за ремень, что, к слову, вышло очень плохо, учитывая его габариты. А сама, оказавшись прижатой к сильному телу слишком близко, грудью скользнув по крепким мышцам, встала на колени, и пока пальцы проворно расстегивали пряжку кожаного ремня, язык изящно выводил влажные узоры на каменном прессе горячего мужчины.

Макс терпел, потому что нравилось то, что делает девушка, наслаждался ее теплым влажным языком, легкими царапающими движениями ногтями по животу, и улыбался, как малолетний идиот, который не в силах оторвать взгляд от красивой девушки. Почему терпел? Потому что не собирался позволять ей сделать то, что она хочет.

Как только джинсы оказались расстегнутыми, и чтобы достичь своей цели, Марго нужно было отодвинуть в сторону трусы, он одним рывком поднял ее на ноги и тут же усадил попой на стол. Сам расположился между женских ножек, рукой коснулся щеки, погладил и переместил на затылок, тем самым приближая ее лицо к себе.

— Ты не с*ка, Цветочек, ты не с*ка, — глубоко смотрел в ее голубые озера глаз, пытаясь найти там хоть какие-то эмоции, но попытки казались тщетными. — Хорошая девочка Рита с утра натянула на себя маску и хочет казаться холодной и раскованной женщиной, но я-то тебя видел вчера, видел настоящую. Что мешает тебе быть и сегодня такой? — он не ждал ответа, он ждал действий, которых так и не последовало.

— Дай мне доделать то, что я начала? — произнесла девушка сквозь зубы и рукой схватилась за его руку, которая удерживала затылок.

— Ты не будешь делать мне минет, — строго ответил Макс и приблизил свое лицо, останавливаясь буквально в пяти сантиметрах от ее губ.

— А что, брезгуешь? Вчера мне не показалось так, когда тра*ал меня, не предохраняясь…

— Эти губы созданы, чтобы детей целовать, своих детей, возможно, наших, но никак не для того, чтобы сосать член. Поняла меня? — он грубо схватил ее за подбородок, внимательно смотря в глаза, которые теперь выдавали страх. Она испугалась его, черт. Тут же убрал руку и уже с нежностью обнял ее тело, пытаясь вселить тепло и уверенность. — Дура, дурочка моя, я не причиню тебе боли, не ударю. Прости, — начал шептать он, и Рита ощутимо расслабилась, да так, что снова вернулась вчерашняя хрупкая девушка.

Она сдалась, сейчас, в его доме, снова сдалась, и даже чуть не расплакалась, ведь ей так хотелось быть слабой рядом с Максимом, и с такой же силой она боялась ему довериться. Ей ведь действительно на миг показалось, что он ее ударит. Девушка испугалась, очень, как когда-то, но следующие слова заставили ее поверить, и она смогла расслабиться, отпустить ситуацию, и теперь просто наслаждаться объятиями этого мужчины.

Когда Рита отняла свое лицо от его груди, то встретилась с голубыми глазами, такими похожими на ее, и такими… теплыми и нежными. Рукой коснулась его щеки, и неспешно приблизилась к пухлым губам, чтобы, наконец, почувствовать их тепло и жадность. Легонько поцеловала, с маниакальностью наслаждаясь их гладкостью, а потом языком раздвинула губы и тут же почувствовала его язык. Максим нежно ласкал, целовал с особой осторожностью, и если не знать наверняка, казалось, что с любовью, как не целуют временных любовниц или проституток, он целовал заботливо и сладко. Марго с удовольствием прижимала его ближе к себе, руками надавливая на спину, а он левой рукой придвинул ее за поясницу, чтобы она четко могла ощущать его возбуждение. Правая рука легла на левое бедро, медленно, сантиметр, за сантиметром продвигаясь вверх, желая снять трусики и коснуться ее женственности.

— Кхм кхм, — неожиданно послышалось со стороны входа, и они резко оторвались друг от друга.

Заметив родителей, Максим быстро поднял девушку со стола и завел себе за спину, прикрывая ее, и сам принялся застегивать джинсы. Хорошо, что не позволил ей осуществить задуманное, иначе ситуация вышла бы ужасная, после которой Марго было бы стыдно до безумия.

— Родители, могли хотя бы позвонить, — посетовал Максим и наконец-то посмотрел на неожиданных гостей.

Мама была смущена, а вот отец, наоборот, казался сердитым, и он понял, что сегодня придется выслушивать наставления по поводу этой девочки.

— Мама, знакомься, да и ты папа тоже — это Рита, моя девушка, — родители улыбнулись, и даже отец стал более мягок, а вот Марго не могла выйти из-за спины мужчины, слишком неудобно ей было, да еще и в одной рубашке.

— Очень приятно, — прошептала женщина и отодвинула сына в сторону, — Меня зовут Дарья, но ты можешь называть меня Ласточка.

Она приподняла подбородок блондинки и с доброй улыбкой посмотрела в глаза девушки и подмигнула.

— Здравствуйте. Господи, простите, мне нужно одеться, — Рита мгновенно покинула кухню, словно ее здесь и не было, а мама тут же посмотрела в глаза сыну.

— Что, мамуль?

— Когда ты собирался познакомить меня с дамой своего сердца? — наигранно строго поинтересовалась она и прошла к кофе-машине, чтобы приготовить всем кофе.

— Скоро, честно, очень скоро, но вы все переиграли.

— Конечно. А с отцом, я смотрю, она уже знакома, — предположила женщина с красивой улыбкой.

— Да, родная, я тебе о ней рассказывал, — ответил Иван Сергеевич и удобно расположился за столом. — Я надеюсь, вы здесь не успели? — он указал на деревянную поверхность, вспоминая, на чем подловили сына.

— Отец!

— Ну, а что? Ты хоть двери закрывай, а то…

— Иван, прекрати, — Дарья уже разлила кофе в четыре чашки, и в холодильнике искала сливки.

— Что, будешь читать нотации или поверишь, что я не глупый мужчина? — неожиданно поинтересовался Максим, кивком поблагодарив маму за напиток.

— Я никогда не думал, что ты глупый, и сейчас, надеюсь, знаешь, что делаешь, — серьезным тоном ответил Иван Сергеевич.

— Более чем!

В кухню вошла Марго в новом, купленном утром Максимом платье, все такая же смущенная, не похожая на себя, но уже более уверенная, чем десятью минутами ранее. Она застыла в проходе, не зная, как себя вести, что делать и что говорить, ведь совсем не собиралась знакомиться еще и с матерью Максима, никогда не думала, и не хотела.

— Ритуль, проходи, ты чего застыла? — от этого обращения девушка сжалась, но всеми силами постаралась сделать вид, что ее это вовсе не угнетает, дабы не обидеть женщину. — Рита, давай, выпьем кофе в семейной обстановке, поболтаем по-дружески, а потом мы с Иваном Сергеевичем вас оставим, и не будем друг от друга отвлекать.