Все это время по Дашиным щекам катились слезы, она не переставала всхлипывать, ощущая боль за эту молодую девушку, которой так много пришлось пережить. На ватных ногах она поднялась со стула, медленно прошла к Рите, заглянула в голубые глаза, полные боли, и с отчаянным порывом обняла хрупкое тело. Сжимала крепко, но нежно, выказывая свою поддержку, и чувствовала, как Маргарита выдохнула и расслабилась, словно сняла с себя оковы страха. Цветочек обняла ее в ответ и прошептала негромко, но так, чтобы могли слышать все:

— Не покидайте меня, никогда.

После ее слов раздался грохот на всю кухню, и все четыре пары глаз устремили свои взгляды на взбешенного Максима, который со всей дури саданул кулаком по дверце отрытого шкафчика.

— Закопаю мразей! — выкрикнул он и в два шага оказался возле своей девочки, осторожно забрал ее у мамы в свои руки и бережно обнял любимую женщину.

ГЛАВА 17

Некоторое время они так и стояли в кухне, Константин с отчаянием потирал одной рукой лоб, Дарья с болью и слезами в глазах смотрела на мужа, а Максим продолжал обнимать свою женщину, которая на данный момент была слаба и нуждалась в его поддержке. А он согревал не только тело, но и ее душу, вселял уверенность и надежду, и как-то становилось совсем хорошо, и больше не страшно. Да, Рита давно перестала бояться, научилась жить с этим грузом, но когда в офисе услышала дикий крик Ржевского, вот тогда снова почувствовала былой страх. А Макс все равно не дал ее в обиду, защитил, поддержал, а теперь и вовсе говорит, что любит. И она не сдержалась, призналась в своих чувствах. Вот только что будет теперь, после откровенных признаний?

— Цветочек, — мужчина немного отодвинулся, чтобы заглянуть в глаза Рите, а она даже нашла в себе силы ему улыбнуться, совсем немного, лишь приподняв уголки губ, — тебе стоит отдохнуть.

— Нет, я не хочу, не сейчас.

— Родные мои, пройдемте все в гостиную, а я нам чаю сделаю, — предложила Дарья, и всех начала подталкивать в указанном направлении.

Марго с Максом разместились на одном диване. Мужчина поближе придвинул к себе девушку, обнимая и поддерживая, Константин Вениаминович устроился в кресле, и никак не мог отвести взгляд от дочери, а Иван Сергеевич присел на второй диван в ожидании жены. Все молчали, и не от того, что им нечего было сказать, а наоборот, потому что не знали, с чего именно начать, ведь девушке было и так слишком больно.

Рита доверчиво прижалась к Максу, а прикрыв глаза, почувствовала легкое головокружение и резко приподнялась, оставаясь на краю дивана. Как раз в этот момент в комнату зашла Дарья с подносом, на котором были чашки с чаем и кофе, и только она начала расставлять белый фарфор, как увидела состояние девушки. Та приложила ладонь к горлу и сама посмотрела на женщину ничего не понимающим взглядом.

— Что-то мне нехорошо, наверное, слишком перенервничала, — сделала она заключение, и сама хотела подняться, но Ласточка подхватила ее под руку.

— Цветочек, пойдем со мной, — предложила женщина, рукой хлопая сына по предплечью, потому как он сам хотел отвести девушку наверх.

— Может, нужно скорую вызвать? — предложил Макс, взволнованно поглядывая на Маргариту, которая уже начала подниматься по лестнице в сопровождении его матери.

— Все нормально, мы сами, — ответила Дарья и, поддерживая блондинку, исчезла из поля зрения.

Макс сделал глоток принесенного кофе и с грохотом поставил чашку на стеклянный столик, выдавая свою нервозность. Он безумно переживал за Риту, хотел быть сейчас рядом, поддерживая, заботясь, но и понимал, что нужно прояснить некоторые непонятные моменты.

— Максим, успокойся, Рита устала, ей нужно отдохнуть, — начал успокаивать отец, но мужчина перебил его.

— Господи, а вдруг она беременна, вдруг… Да ей нервничать нельзя, — все так же встревоженно говорил он.

— Сын, успокойся, — прикрикнул Вишневский старший и посмотрел на друга серьезным взглядом. Тот едва заметно кивнул, соглашаясь с чем-то, и мужчина вернул взгляд к сыну.

— Что? — не понимал Макс. — Говорите уже.

— Максим, Рита не может иметь детей, — неуверенно произнес Иван, что в принципе было ему несвойственно.

Сын замер диким взглядом на отце, повернулся к Вениаминычу, желая понять, правда ли то, что он услышал, а когда тот кивнул, он не громко, но разъяренно прошипел:

— Это кто так решил?

— Это заключение врачей после… после выкидыша, — ответил Константин и сжал переносицу.

— Господи… Через что ей пришлось пройти?! — Макс не верил, что его девочка смогла все это пережить практически в одиночку.

— Первые полгода были просто адом, Рита винила себя во всем, начиная с рождения и заканчивая тем, что теперь не может родить, — продолжил Вениаминыч.

— Ладно, знаю, что она винит себя в рождении, неоднократно говорила, но причем тут бесплодность?

— Маргарита была слишком привязана к Сергею, он, в принципе, первый человек, который ее полюбил. В детдоме сильно будут тебя любить, когда их бегает там сотни таких, к сожалению, никому не нужных? А Маргаритка буквально заглядывала в рот мужу, да и они счастливы были, только вот изменилось все в один момент, — начал рассказ Иван Сергеевич, понимая, как тяжело говорить об этом другу, ведь и самому было непросто. — До конца непонятно, что произошло, но с ее слов, Ржевский испугался, что она захочет себе долю в его бизнесе.

— Какой маразм!

— Для него нет ничего, важнее денег, и никогда не было.

— А как же любовь к Рите? — Макс непонимающе уставился на отца.

— Здесь тоже стоит задуматься. Они поженились очень быстро, Сергей спонтанно сделал предложение, скорее, это был порыв неосознанный, но никак не любовь.

— Гнида. Зачем было так жестоко ее выгонять, неужели у него нет ни капли жалости к человеку?

— У таких людей нет души, сын. В тот день, когда я нашел Риту, она пришла домой, чтобы забрать вещи, да и деньги у нее на карте были. Только вот вещи ее уже сожгли, а потом, как оказалось, и все драгоценности, который Сергей ей дарил, он продал.

— А что с деньгами? Ты говоришь, на карте были деньги.

— Были, Рита утверждает, что ей месяца на три хватило бы, но когда она пришла к банкомату, ее и там ждало огорчение — карта была заблокирована. Он даже до этого опустился — забрал ее деньги.

— Она осталась ни с чем…

— Совершенно, даже карманных денег не было на то, чтобы оплатить комнату на одну ночь. Она просто не знала, что делать, и хотела сброситься с моста.

Максим с силой сжал голову, стараясь придать себе спокойствия, да только возможно ли это, когда узнаешь, что твоя любимая женщина была на грани смерти?

— Только Бога мы должны благодарить за то, что ее ноги повернули к скверу.

— Отец, почему ты тогда ей помог, как, скажи?

— Максим, я не знаю. Просто увидел девушку на скамье — она полулежала на ней. Я знал, что люди могут подумать, будто она пьяная, и никто не подойдет. А я не мог ее оставить там, ноги словно сами несли меня туда. И я даже и секунды не думал «а может, не надо». Надо! Даже будь она пьяной, нельзя человека оставить в беде. На улице мороз, снег, а она лежит там…

На несколько минут в комнате воцарилось молчание, каждый думал о своем, и каждый по-своему переживал эту боль за ставшую такой важной для них девушку.

— Папа-папа, даже не представляешь, что ты сделал, — негромко начал Максим. — Если бы не ты, Господи, если бы не ты, то… Спасибо тебе, отец, — он встал и прошел к Ивану, тот поднялся навстречу, и они крепко обнялись, понимая друг друга без слов.

— Вот так, дорогая моя, ложись. Водички принести? — поинтересовалась Дарья, укладывая девушку в кровать.

— Нет, спасибо. Побудете со мной? — прозвучало как-то неуверенно, но Марго не хотелось оставаться одной.

— Конечно. Конечно, побуду, ну, ты чего? Немного легче?

— Да, уже легче, видимо…

— Цветочек, а может, мы маленькую вишенку ждем, м? — загадочно предположила мама Макса.

— Ч-что? — не поняла девушка и вскинула взгляд на женщину.

— Ну, вы же с Максимом полноценно живете, и возможно, что ты беременна.

— Как бы мне этого хотелось, — безжизненным голосом прошептала Рита и на миг прикрыла глаза.

— Значит, все будет, раз ты хочешь, да и Максим, думаю, тоже уже мечтает о детках.

— Нет…

— Что?

— Я… Нет, я не могу. После выкидыша… мне сказали, что я не смогу больше забеременеть.

— Ох, детка, иди сюда, — Ласточка обняла Риту и начала поглаживать ее рукой по спине. — Этот мир так непредсказуем, и мы не знаем, что может случиться с нами завтра. А чудеса — это дело такое — не ждешь, они и происходят.

— Не знаю, я уже ни во что не верю. Бог забрал у меня неродившегося ребенка, на что мне надеяться? — отчаянно шептала Маргарита, убаюканная объятиями, казалось бы, чужой женщины.

— Бог дал — Бог взял, Рита, значит, так должно было случиться.

— Только нужна ли я Максу такая?

— Ну, какая — такая, Цветочек, объясни мне, какая — такая? Да, на крайний случай, можно сделать ЭКО, ну что ты крест на себе ставишь? И вообще, я уверена, это не понадобится, ты, главное, после … ножки вверх поднимай, — девушка с недоверием глянула на женщину, а та, в свою очередь, кивнула. — Угу, повыше, а еще лучше — в «березку» становись.

— Глупости, если суждено…

— Не глупости, Рита, не глупости. Любовь творит невообразимые вещи. Верь мне.

— Вы говорите, как Иван Сергеевич.

— Мы одно целое, понимаешь? Да и вообще, я в молодости та еще девица была, ошибок натворила… Я ведь на байке любила гонять, — вдруг более весело заговорила Ласточка, надевая на лицо улыбку.

— Вы? — Дарья кивнула. — Ни за что бы не поверила.

— Да, оттуда и прозвище, Ласточка, летала быстро я, но однажды долеталась, память отшибло напрочь.

— Ничего себе!

— Так ты думаешь, что врачи мне помогли? Нет, иногда и они бессильны. А вот Иван Сергеевич меня такой заботой окружил, такой любовью! И вот тогда постепенно начала возвращаться память.

— Вам повезло с Иваном Сергеевичем.

— Поверь, тебе с Максом — не меньше.

— Да, но…

— Никаких «но», однажды у вас будет плод вашей любви, — женщина переместила руки и коснулась плоского живота девушки. — Вот здесь.

— Тигренок? — совершенно неуверенно произнесла Рита, поднимая глаза на женщину, которая так хорошо влияла на ее душевное состояние.

— Почему Тигренок?

— Однажды я мысленно сравнила Макса с Тигром.

— Значит, Тигренок, маленький и любимый.

— Даша, — позвала она.

— Да?

— Спасибо вам.

— За что, дорогая?

— За то, что вы рядом.

— Главное, чтобы вы с Максом были счастливы, а остальное не важно, — белокурая женщина по-матерински обняла Риту, мечтая подарить ей всю свою любовь и ласку.

— Да, Макс настоящий, вы воспитали достойного сына.

— Что есть, то есть. А вот что ты будешь делать со своей новостью? Тебе, конечно, еще предстоит поговорить с отцом, но не верю я…

— И я не верю, что-то в этом не так.

— Что ты предлагаешь? — Вениаминыч допил свой чай и отставил в сторону чашку, поднимая взгляд на Максима.

— А что тут предлагать, я ударю его по самому больному — по бизнесу.

— Хорошая идея, и что ты собираешься сделать? — Иван Сергеевич закинул ногу на ногу и удобно уперся в спинку дивана.

— Ну, меня он видел, и все данные явно пробил, так что попрошу Женьку мне помочь, составим хороший план.

— Фальшивые документы о выгодном предложении?

— Именно! Я заставлю его страдать, ведь дороже у него ничего нет.

— Там была еще его мать — Алиса, — добавил отец.

— Ну, я не такая сволочь, чтобы к женщине силу применять, но думаю, что живет она за счет сыночка.

— А Наталья? — неожиданно спросил Константин. — Я хочу, чтобы она понесла самое тяжкое наказание.

— Хотите — будет, но я подумаю над этим позже.

Со стороны лестницы послышались шаги, и через минуту около сына оказалась мать, которая тут же приобняла его за плечи:

— Рита уснула, я думаю, нам всем пора по домам.

— Даша…

— Кость, мы не особо затронули эту тему, но Рита настроена положительно, — она поняла, о чем хочет спросить мужчина, и кивнула ему с теплой улыбкой. — Я думаю, вам наедине нужно поговорить обо всем.

— Спасибо, Даша. Макс, ты не против, если я завтра приеду? Хотел бы поговорить с дочкой.

— Конечно, я позвоню вам, — согласно кивнул тот и поднялся, собираясь проводить родню до двери.

— Сын, я сам обо всем договорюсь с Женькой, ты, главное, будь рядом с Маргаритой, — произнес уже в прихожей отец и крепко пожал руку Макса.