— Максим, позволишь нам поговорить наедине? — поинтересовался Вениаминыч, желая побыть вдвоем с дочерью.

Мужчина посмотрел на девушку, Рита согласно кивнула, и, поцеловав ее, он удалился в свой кабинет, давая им возможность пообщаться наедине.

Константин пересел к дочери и нежно притянул ее ладошку к себе, руками пряча в кокон, нежно поглаживая и сжимая. Маргарита внимательно следила за отцом, стараясь запомнить каждое его движение и опасаясь что-то упустить, ведь все казалось призрачным, ненастоящим. Словно она моргнет, и все исчезнет, а ей так этого не хотелось, ведь, кажется, она только сейчас стала обретать счастье.

— Прости меня, дочка, — тихо произнес мужчина и заглянул в грустные глаза белокурой девушки. — Прости меня за то, что лишил тебя детства, что не был рядом, когда так нужно было быть, когда ты росла и нуждалась во мне. Прости меня.

Спокойно заправил прядки волос за уши, и не переставал смотреть в глаза, а Рита, в свою очередь, видела в таких же глазах отчаяние и боль, и попыталась слегка улыбнуться. А ведь действительно, у них совершенно одинаковый разрез глаз, и их цвет, да даже ресницы, а раньше ведь она не замечала этого, да и смысл? Не заглядывать же каждому мужчине в глаза, выискивая в нем отца.

— Я совершенно тебя не виню, и уверена, знай правду — ты бы меня не бросил, — конечно, она это знала, ведь этот мужчина в свое время тоже так много для нее сделал — для человека, который был для него совершенно чужим.

— Никогда.

Маргарита сама потянулась к отцу, прижимаясь к его груди, и, прикрыв глаза, тихонько выдохнула, так, словно секунду назад ее сжимали тиски.

— Мне будет нелегко, — прошептала, сидя все в том же положении. — Но я постараюсь, потому что в любом случае я счастлива, что моим отцом оказался именно ты.

— Значит, так было угодно судьбе — отправить тебя к нам.

— Да, за что я очень благодарна.

Еще немного они сидели в обнимку, просто молча, а потом болтали на разные темы, и Рита с удовольствием осознала, что ее подруга — теперь еще и племянница. Позже, собрав чашки со столика, они отправились вместе готовить ужин. Один раз Рита забегала к любимому с чашкой кофе и, быстро чмокнув, тут же исчезала, снова возвращаясь в кухню. Ей было настолько здорово готовить еду с папой, и она так увлеклась, что не заметила Макса, который уже стоял в дверях кухни, подпирая плечом косяк.

— Попрошу заметить, Константин Вениаминович, для меня Ваша дочь так не старается, — наигранно грозно произнес он и тут же двинулся в сторону своей девочки.

— Ритуль, правильно делаешь, пусть этот охламон тебя радует, нечего перед ним скакать, — ответил отец, а девушка звонко рассмеялась, уже находясь в руках Макса.

— Вот так вот, в моем же доме меня и не любят, — обиженно посетовал он и протянул руку к нарезке на столе.

— Неправда! Я люблю тебя, — последние слова произнесла очень тихо и, быстро чмокнув Максима, прошла к духовке, где запекалась фаршированная утка.

— Это меня очень радует. Послушай, Вениаминыч!

— Да-да! — серьезно отозвался мужчина.

— Хочешь, буду тебе зятем? — его голос был бодр и очень весел, потому что Цветочек уже не плакала.

Рита, которая еще не успела открыть духовку, мгновенно обернулась и застыла, глядя на Макса ошарашенным взглядом.

— И то верно — будешь, нечего жить в грехе.

— Отлично, завтра, значит, в ЗАГС с Цветочком махнем.

— Эй, а ничего, что я здесь? Никто не хочет спросить мое мнение? — пощелкав пальцами, отозвалась обсуждаемая.

— Любимая, Вениаминыч велел радовать, вот я и радую!

Девушка, склонив голову, прищурилась, отложила прихватки и, подойдя к мужчинам, которые уже держали в руках стаканы с виски, четко отчеканила:

— Замуж не хочу!

— Ритуль, тебя спрашивать не будем, раз ты здесь, значит, уже не против, — ответил отец и выпил за здоровье будущих молодоженов.

— Ой, жареным запахло, — нараспев произнесла она и, резко спохватившись, прикрикнула: — Уточка моя пригорает!

ГЛАВА 19

В понедельник Максим и Марго вышли на работу, посчитав, что четыре дня и так слишком большой срок для отдыха. Макс тут же организовал едва ли не семейное собрание, закрывшись у себя в кабинете в мужской компании. Вишневский старший, Женька и Константин Вениаминович собрались для того, чтобы обсудить план мести Ржевскому, которому оставалось шиковать от силы до завтрашнего вечера. А потом он поймет, как его легко и абсолютно без усилий обставили, лишив самого ценного в жизни — бизнеса.

— Как у нас обстоят дела? — голос Максима звучит негромко, ибо за стеной в своем кабинете работает Рита, которой нежелательно знать об их планах.

— Мужик оказался хуже, чем мы думали, он, практически не глядя, подписал контракт. Вообще удивляюсь, как такого лоха давно не облапошили, оставив с носом. Про адвоката я вообще молчу, открыл первую страницу, мельком глянул и, сказав Ржевскому — подписывай, свалил при первой же возможности, — отчитался брат о проделанной работе, и с удовольствием отпил терпкий кофе, приготовленный красавицей Катюшей.

— Да уж, идиот, он и в Африке идиот, все самое ценное в своей жизни профукал, — как-то двусмысленно проговорил Иван Сергеевич с легкой ухмылкой.

— Он профукал самое главное, чему я сейчас бесконечно рад, — уточнил Максим и закурил, переживая, чтобы задуманное прошло по плану.

— А что у нас с имуществом? — поинтересовался Константин Вениаминович, не меньше желающий наказать Ржевского за причиненную боль его дочери.

— У него в центре есть двухкомнатная квартира, недавно купил с*чоныш, как чувствовал своим собачьим носом. Что касается дома, дачи и двух машин — это все имущество фирмы, и, соответственно, мы изымаем это. Он гол, как сокол. Будет побираться, нищая шавка, — зло выплюнул Евгений.

— Не думал, что мой сын такой жестокий, но на данный момент мне это нравится, — благодарно кивнул отец и озвучил следующий интересовавший пункт: — Что с Алисой?

— Дамочка сейчас в Египте, и пробудет там еще неделю, но это уже не имеет значения, завтра она узнает о запрете въезда на территорию Украины.

— Отлично, еще бы в пустыню к пирамидам отправить ее, чтоб там и жила, — с отвращением выплюнул Вениаминыч.

— Ну, этого не понадобится, она долго не протянет, если на работу не устроится, потому что все карты я заблокировал, — ответил Макс, выпуская дым.

— Хорошо, теперь остается у нас еще одна личность, — начинает говорить Иван Сергеевич, но Максим его тут же перебивает.

— Долматову я трогать не буду, Бог сам ее накажет, ему виднее, что с ней сделать.

— Почему, Макс? — не понимает отец.

— Чтобы ни произошло, она всегда будет матерью Риты, и я не посмею ее тронуть.

— Тебе решать, конечно, но может, все же…

— Максим, я принесла документы… Иванович, — в конце добавила Рита, войдя в кабинет и совершенно не ожидая там застать кого-то, кроме шефа. — Извините, я позже зайду.

Мужчина поднялся из кресла и, выгнав Женьку с насиженного места, усадил туда любимую и, нажав кнопку на селекторе, попросил Катерину принести чашку чая.

— Девушкам нужно уступать, иди, вон, на диване посиди, — пояснил Макс и, наклонившись, поцеловал Риту в щеку.

— Да чего сидеть-то, я лучше постою, посмотрю, с высоты виднее красота такая…

— Я бы на вашем месте, молодой человек, после таких слов убежала подальше, — вежливо произнесла Марго, бросая мимолетный взгляд на Евгения.

— Это еще почему?

— А потому, что это и есть мой Цветочек. Марго, познакомься — это мой младший брат Евгений.

— Очень приятно.

— А мне вдвойне, — ответил парень и тут же сдулся, когда дверь в кабинет открылась, и на пороге показалась Катерина с чашкой чая в руках, — Катя-Катерина, маков цвет, — пропел он знаменитую песню.

— Жаль, что молотка с собою нет, — в тон ему ответила девушка и поставила чашку около подруги.

— Вениаминыч, вот что она у вас такая колючая?

— А ты бы гулять прекращал, гляди, и Катюша подобреет, — ответил за друга Иван Сергеевич и одним глотком допил свой кофе.

— Так, а я чего, бать, я весь ее, — тут же подобрался он и, взяв Катю за руку, усадил ее на диванчик.

— Знаем мы, чей ты, лучше, вон, пример с брата возьми, порядочный семьянин.

— Ага, только без штампа.

— А вот это братец, ненадолго, — довольно пропел Макс и с любовью посмотрел на Риту.

Но вот сама девушка не особо разделяла его позитив и, поднявшись, прихватила с собой чашку и бросила взгляд на подругу:

— Катюш, а погнали, у меня посекретничаем, скучно с этими мужиками.

— С удовольствием, — ответила девушка и, отбившись от навязчивой руки Евгения, скрылась с подругой за дверью кабинета.

— Вениаминыч, отдайте за меня Катюху! — попросил сын Ивана, очень серьезно смотря на мужчину.

— Я тебе могу только за нее по ушам дать.

— Пап, а чего это он? — наигранно обиженно надул щеки младшенький и даже склонил от «отчаяния» голову.

— А я добавлю, — был ответ отца.

— Ой, ладно, — махнул рукой на них и поинтересовался: — Макс, а куда ты деньги пустишь с бизнеса этого козла?

— Все деньги пойдут в детские дома, все до последней копейки, — строго отчеканил брат и, поднявшись с кресла, прошел к окну с видом на город.

— Почему именно такое решение?

— А какое? Дети в детдомах больше всего нуждаются в деньгах, поверь мне.

— Ты ради своей Риты готов горы свернуть…

— Нет, ради Риты я готов остановить эту планету!

Больше никто не нуждался в объяснениях, все и так прекрасно понимали чувства Максима, и ни в коем случае не решились бы оспорить его решение. Да и незачем, любой из них поступил бы точно так же, чтобы хоть немного помочь деткам сиротам.

После обеда Марго неожиданно услышала крик, и тут же поспешила выбежать в приемную, дабы понять, что произошло с их шефом. Максим стоял около Катиной стойки весь грозный, насупленный и серьезный, такой, каким она еще ни разу не видела. Он что-то доступно пытался объяснить своим подчиненным из отдела логистики, а те только кивали и очень задорно краснели. Но было видно, что все боятся злого Тигра, и девушке просто крайне необходимо его утихомирить, чтобы он не разнес весь офис в щепки.

Рукой она начала махать в сторону лифта, давая понять подчиненным, чтобы исчезали из поля зрения грозного шефа. А уже через минуту в приемной наступила невероятная тишина, и даже Катюша, казалось, забралась под стол, чтобы только не попасть под горячую руку Максима Ивановича.

Маргарита подошла к любимому и, положив левую руку ему на затылок, правой коснулась груди и пальчиком провела по лацкану пиджака:

— Мой Тигр-р-р разозлился и громко р-р-рычит, — шепотом протянула она, склоняясь к его уху.

— Цветочек, что ты делаешь? Возбуждаешь меня? — уже более спокойно поинтересовался он и немного сощурил глаза, пряча свою игривость.

— Именно! Я хочу страстного Тигра.

— Малышка, мы на работе.

— Я помню, — и девушка начала продвигаться с Максом к кабинету, ведя его спиной вперед.

Мельком она глянула на подругу и подмигнула ей, а та, в свою очередь, понятливо кивнула, и Рита смогла захлопнуть дверь, прежде чем Макс передумает.

— Любимая, ты сводишь меня с ума, — прорычал мужчина, когда оказался практически сидящим за своим столом.

— Я только чуть-чуть…

Проворные пальчики распахнули пиджак и стянули его с плеч, плотная ткань упала позади Максима, и девушка принялась вытаскивать рубашку из брюк, а потом и вовсе расстегивать кожаный ремень. Она слышала, как тяжело дышит ее мужчина, и сама была на грани, но собиралась воплотить задуманное и, быстро справившись с ремнем, уселась в кресло шефа, удобно разместившись между его ног.

— Цветочек, что ты делаешь? — хрипло спросил Макс, упираясь руками в стол.

— Собираюсь воплотить в жизнь задуманное, так что попрошу мне не мешать, — пальчики уже расстегнули молнию, и Рита потянула брюки вниз, насколько это было возможно, а потом отодвинула в сторону трусы и наконец-то коснулась твердой, возбужденной плоти.

— Я тебя накажу за это, — он вздрогнул, едва почувствовав ее язычок на самой головке.

Девушка не собиралась пасовать и, слизнув выступившую каплю, ласково поцеловала нежную плоть, а потом снова провела язычком вокруг и негромко застонала от удовольствия. Ей тоже было хорошо, и возбуждалась она от этих ласк не меньше, сама чувствовала, что уже на грани, но не спешила, хотела порадовать любимого. Ручкой сжав член, провела от основания до конца, ощущая, как он пульсирует, и, склонившись, вобрала в рот, насколько смогла. Почувствовала на языке его терпкий вкус, блаженно прикрыла глаза и, довольно вздохнув, начала медленные посасывающие движения, с каждым разом все больше и больше ускоряя темп.