Агата Озолс - Я досчитаю до пятидесяти…

- Я сама!

Опять обвожу языком головку по кругу. Макс подается бедрами навстречу моему рту, но я уворачиваюсь. Ласкаю член языком, помогаю себе рукой. Но упорно не беру его в рот. Я знаю, что еще не время. Опускаюсь ниже, целую яички. Втягиваю в рот сначала одно, затем другое. Макс стонет. Мне так нравиться, как он стонет. Он снова берет член в руки, направляя его в мой рот. Я снова уворачиваюсь, продолжая ласкать ствол языком.

- Пожалуйста! - стонет Макс, закрывая глаза.

Мне нравится это "пожалуйста", мне нравится видеть его возбуждение, мне нравится чувствовать свою власть над ним. Приподнимаюсь чуть выше.

- Смотри! - шепчу ему.

Он послушно открывает глаза.

Я обхватываю головку губами и вбираю его член в себя. Весь. У Макса очень удобный размер члена. Как раз такой, чтобы можно было взять его в рот весь, не боясь повредить себе горло.

В ответ слышу еще один стон. Член в моем горле начинает аккуратно двигаться. Медленно поднимаю голову, почти до конца выпуская его из плена. Ласкаю уздечку и снова опускаюсь до упора. Повторяю это движение несколько раз. Макс судорожно дышит.

- Иди ко мне, - он тянет меня на себя.

- Нет, - я отстраняюсь, - первый раз ты кончишь мне в рот.

- Ты так хочешь? - шепотом спрашивает он.

- А ты? - задаю встречный вопрос.

- Стаська, - выдыхает мой любовник, - я хочу, что бы тебе понравилось.

- Мне понравится, если ты кончишь мне в рот. - Я облизываю головку. - Для начала.

Кажется, наш диалог заводит нас еще сильнее. Мне на самом деле хочется сделать ему минет. Я снова опускаю голову, заглатываю член целиком и начинаю двигаться. Макс, не в силах сдерживаться, подхватывает мой ритм. Я ускоряюсь, чувствуя, как член в моем рту становиться еще напряжение и больше. Я знаю, что еще несколько движений и Макс разрядится. За пару секунд до его оргазма, сжимаю яички и делаю несколько глотательных движений. Макс подкидывает бедра навстречу моему лицу и со стоном кончает. Я не спешу отстраняться, глотаю сперму. Знаю, что сейчас мои движения горлом доставляют Максу дополнительное удовольствие, продлевая его оргазм. Макс аккуратно достает свой член, подтягивает меня выше и целует в губы.

- Спасибо, - он слизывает с моего рта остатки своей спермы. - Перерыв?

- Ты устал?

- Как ты смотришь на то, что бы прерваться на чашечку кофе с сигаретой? - Он лукаво улыбается. - А потом пойдет на второй раунд.

- А на третий? - задаю вопрос.

- Сегодня мы будет заниматься сексом столько, сколько ты захочешь.

Макс отлучается на кухню, варит кофе и приносит в спальню две чашки, сигареты и пепельницу. Открывает балкон. Прикуривает сигарету и устраивается рядом.

- А мне? - я киваю на сигарету в его руке.

- Одну на двоих? - предлагает Макс.

Киваю, соглашаясь. Не то, что бы у нас был дефицит табачных изделий. Просто есть что-то возбуждающее в том, что бы курить одну сигарету на двоих.

- Знаешь, - говорит Макс между двумя затяжками, - бытует мнение, что самый сильный оргазм женщины испытывают с теми, кому доверяют. А у мужчин степень оргазма не зависит от степени близости между партнерами.

- Иными словами, - уточняю я, - женщина ошеломительно кончает только с близким партнером, а у мужчин такой привязки нет?

- Можно сказать и так, - соглашается Макс. - Но я готов полностью опровергнуть эту теорию.

- В смысле?

- В смысле, что сила мужского оргазма тоже напрямую зависит от близости с партнершей.

- Да? - я настроена несколько скептически. - Скажи еще, что опыт партнерши не играет роли.

- Играет, - продолжает Макс. - У меня было много женщин. Очень опытных женщин, владеющих в совершенстве техникой минета.

- Автоминетчик "Сахарные губки"? - интересуюсь я.

- Почти. Но знаешь, по сравнению с тем, что я испытываю с тобой, этих женщин можно назвать слабым подобием левой руки.

- Спасибо, - я польщена, но на всякий случай уточняю, - но у нас с тобой дружеский секс?

- Надеюсь, ты не ждешь от меня предложения руки и сердца? - интересуется Макс.

- Надеюсь, ты не собираешься мне его делать?

- Его - нет.

- А что собираешься?

- Собираюсь докурить сигарету, допить кофе и перейти к оральным ласкам. Потом, когда ты кончишь пару - тройку раз, я собираюсь оттрахать тебя до беспамятства, потом еще перекурить и повторить сначала. Кстати, в промежутке я не отказался бы еще от одного минета. Как тебе мой план?

- Замечательный план. Просто Стахановский.

- Да уж, - кивает Макс, убирая поднос с кофе и пепельницей с кровати, - я известный Стахановец.

Мы полностью претворяем план в жизнь. Когда за окном начинает рассветать, я теряю счет оргазмам. Макс проявляет чудеса выносливости: едва успевает кончить, как начинает заново.

Мы лежим, откинувшись на подушки. Я чувствую, что натрахалась до звона в ушах. Говорю об этом вслух, Макс кивает.

- Все еще хочешь секса? - спрашивает он.

- А ты еще можешь?

- Отдохну немного и смогу продолжить.

- Нет, - отвечаю ему, - уже не хочу. Давай спать.

- А в душ?

В душе мы были несколько раз за ночь. Сначала Макс оттрахал меня, пристроив на стиральной машине, потом у умывальника, потом я сделала ему минет в душевой кабине. Нет, в душ мне сегодня уже не хочется. Я отрицательно кручу головой.

- Тогда спи.

Макс целует меня.

Я послушно закрываю глаза, но неожиданно для себя задаю вопрос:

- А что ты ему сказал? За что он тебя ударил?

Макс накрывает нас одеялом и отвечает:

- Он сказал, что бы я не лез к его женщине. Я ответил, что не знаком с его женщиной, а свою буду трогать, целовать и ласкать где захочу и как захочу, при условии, что это доставит ей удовольствие. А в ответ схлопотал по морде. Спи, красота моя. Завтра будет новый день.

- Сегодня, - поправляю я, - сегодня будет новый день.

И проваливаюсь в сон.

- Не лезь к моей женщине, - говорю, глядя Максу в глаза.

В ответ он улыбается.

- К моему большому сожалению, - отвечает он, - я не имею чести быть знакомым с ТВОЕЙ женщиной. Что касается Станиславы, то я буду трогать, целовать и ласкать СВОЮ женщину, где захочу, как захочу и когда захочу. При условии, что ей это доставляет удовольствие.

В голове у меня мелькает мысль о последней капле, а кулак уже летит в чужое лицо. За мгновенье до удара приходит понимание того, что я сейчас оставлю этого любимца публики не только без зубов, но, возможно, и совсем без лица. В последний момент мне удается смягчить удар, но Макс все равно падает, как подкошенный. Я уже сожалею, что не сдержался. Но что это меняет?

А ведь все так хорошо начиналось. Стася мне улыбалась. Я ведь видел, что она рада мне. Уже прикидывал, куда мы поедем ужинать. Успел пожалеть, что пришел без цветов. Черт бы побрал этого Сергеева! Вперся в нашу ложу, устроился, словно собирался встретить с нами свою старость и стал нагло приставать к моей женщине. Я терпел достаточно долго, целый заезд. И вот итог - любовник моей бывшей жены, по совместительству заслуженный артист России, наматывает на кулак кровавые сопли, а я, как неандерталец, хватаю свою бывшую за руку и тащу прочь. Хватит с нас скачек, сейчас мы поедем в какое-нибудь тихое место, выпьем по чашке кофе и поговорим начистоту. Я скажу ей, что до умопомрачения хочу, чтобы она снова появилась моей жизни. И спала со мной в одной постели. И звонила мне по вечерам, сварливым голосом интересуясь: "ну где тебя черти носят, ужин уже остыл". Скажу, что хочу заниматься с ней любовью утром, днем и вечером. И ночью. А еще хочу встречать Новый год с ее родителями, играть с ее отцом в шахматы и помогать ее матери сервировать стол. Хочу спорить с ней по утрам, кто на какой машине поедет. И ломать для нее ветки сирени у соседнего подъезда. И еще миллион всяких других "хочу", главное, что бы с ней. Потому что без нее мне стало неинтересно жить. И еще потому, что все-таки ее люблю.

- Стоп, - говорит мне моя женщина, останавливаясь у машины.

Я не хочу сейчас с ней спорить. Я не хочу ничего обсуждать с ней сейчас. Я хочу, что бы она села в машину. Молча. Но она продолжает стоять у открытой пассажирской двери.

- Садить в машину, - прошу я.

- Пусти, - она пытается вырвать свою руку из моей, но я не отпускаю.

- Пусти, мне больно.

Мгновенно разжимаю пальцы.

- Стася, садись в машину.

Но вместо того, чтобы выполнить мою просьбу, она задает вопрос:

- За что ты ударил Макса?

Я совершенно не хочу говорить о каком-то Максе. Я просто хочу, что бы моя женщина выполнила мою просьбу и села в эту чертову машину. Неужели я там многого прошу?

- За дело. Давай поговорим позже.

Когда я все-таки хоть немного успокоюсь.

- Я никуда с тобой не поеду, - выдает мне моя бывшая жена.

На всякий случай делаю шаг назад и прикрываю глаза. Та Стася, которую я знал, видя мое состояние, без слов и дальнейших препирательств села бы в машину. Эта, новая, сегодняшняя, явно не собирается мне уступать. И этим нравится мне еще больше.

- Давай закончим эти выступления. Садись в машину. - Делаю последнюю попытку договориться.

Но Стася не собирается мне уступать.

- Выступления здесь устраиваешь ты. Можешь ехать, куда тебе угодно. Я с тобой не поеду.

От ее решительного тона становится как-то не по себе. Я отлично знал, как себя вести с ней прежней. Но что делать с ней вот такой, свободной и независимой? Вот сейчас она скажет, как тогда, на банкете: "ты мне чужой человек". И что я буду делать? Но она молчит. Только глазищами зелеными сверкает, как кошка.

- Ты забыла добавить, что я тебе чужой человек, - да, я ее провоцирую.

Вижу, как она открывает рот, чтобы повторить мои слова, но что-то ее останавливает. И я понимаю, что. Что-то случилось между нами. Что-то такое, что сблизило нас. Что-то такое, что не дает ей сказать, что мы чужие.

- Глеб, я не поеду. Извини.

- Вернешься к нему? - уточняю я.

Умом понимаю, что дело в чем-то другом. Но вместе с тем, очень хочу услышать от нее, что Макс мне не соперник.

- Ты его чуть не покалечил! - звучит так, словно я ему руки-ноги поотрывал.

- Ну не покалечил же. Стася, поехали.

Она не хочет со мной ехать. Обходит меня осторожно, качает головой.

- Поезжай без меня. Мне нужно вернуться.

Да зачем? Убедиться, что зубы у ухажера все целы? И что мне с ней делать?

- Хорошо, - с трудом соглашаюсь с ее решением. - Если ты так решила, возвращайся.

Сажусь в машину, стараясь не смотреть на нее. Завожу двигатель, замечаю, что Стася медленно идет в сторону ипподрома. Плюнуть на ее мнение и увезти насильно? Дать ей остыть и потом поговорить спокойно? Раньше я бы ни минуты не сомневался в том, что надо делать. Посадил бы силком в машину и увез. Но сейчас она другая. Она больше не хочет быть ведомой. Она хочет выбирать свою жизнь сама. Семь лет она жила без меня. Вряд ли стоит ожидать, что она вот так, ни с того, ни с сего, даст мне право решать за нее. И если я хочу быть с ней, то должен научиться принимать ее решения. Наверное, для меня это самое трудное. Принять то, что моей женщине больше не нужна каменная стена в моем исполнении.

Уезжаю от греха подальше. Домой не хочется. На работу не можется. То есть можется, конечно, но сегодня выходной, и в офисе только охрана. Вспоминаю, что в машине лежит моя спортивная сумка. Пожалуй, самое разумное в этой ситуации, это поехать в зал, покачать железо.

Подъезжаю к залу, выхожу из машины. Представляю, как выгляжу со стороны в элегантном костюме и со спортивной сумкой. Становиться смешно. Щелкаю брелком сигнализации. Специально ведь взял сегодня Dodge Viper, хотел произвести впечатление. И произвел, что уж скрывать. Вот только родстер тут совершенно не причем.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Провожу в зале пару часов, потом иду на массаж. Массажист, здоровенный бугай с лицом маньяка-убийцы, работает со мной около часа, тщательно проминая каждую мышцу, освобождая голову от лишних мыслей. Спасибо ему за это.

По дороге домой заезжаю в магазин, купить хоть какой-то еды. По-хорошему, давно пора было нанять кухарку какую-нибудь. Но я редко бываю дома и к тому же не люблю чужих на своей территории. Так что кормлю себя сам.

Родной дом встретил меня тишиной. Кошку, что ли, завести? Будет меня встречать по вечерам. Мои размышления о кошке прерывает телефонный звонок.