Агата Озолс - Я досчитаю до пятидесяти…

- Ты мне чужой человек.

Наверное, сейчас самое время покинуть это место, но я зачем-то остаюсь. И весь вечер смотрю на нее. Прямо глаз не отрываю. Я вижу, как она общается с Максом и понимаю, что их связывают близкие отношения. Не постель, а что-то гораздо более близкое. И от осознания того, что есть в ее жизни мужчина, не любовник, нет, это я бы пережил более спокойно, а именно мужчина, близкий, возможно такой же близкий, каким был когда-то я, у меня начинает болеть что-то в груди. Боль рождается возле сердца и разрастается, заполняя все тело. Меня сейчас разорвет от этой боли. Последний раз мне было так больно семь лет назад, когда после разговора с Пашкой и трех дней запоя, протрезвев и приведя себя в относительный порядок, я поехал к ней. Я уже припарковался, а она вышла из подъезда, села в такси и уехала. Я помчался за ней. Доехал до Шереметьево, потом бегал по залу вылета, искал. Нашел. Стоял в нескольких метрах от нее, наблюдая, как она регистрируется на рейс до Нью-Йорка. Проводил на паспортный контроль. И когда ее фигура последний раз мелькнула перед глазами и исчезла в недрах аэропорта, внутри появилась эта боль. Женщина моя, любимая, единственная, родная. Она улетала от меня, от нашей жизни, от всего, что нас связывало. Мне казалось, что мое тело пульсирует от боли. Что еще немного, и оно разорвется на части, пачкая стены и проходящих мимо людей моей кровью и кишками. А в голове вертелась только одна мысль: я сам все разрушил. Сам. Своими руками.

Вздохнул рвано, возвращаясь в реальность. Семь лет прошло. Она стоит недалеко от меня, другой мужчина обнимает ее и что-то говорит, прижимаясь губами к ее волосам.

А я слышу только одно: «Ты мне чужой человек».

Ничего в моей жизни не изменилось. Просто появилось ощущение, что Самойлов где-то рядом. На этой планете, в этой стране, в этом городе. Что мы можем встретиться. Случайно. Опять. Я не хочу с ним встречаться. Семь лет назад наша с ним совместная жизнь закончилась. Я не хочу вспоминать. Но что мне делать с теми пятью годами, которые мы прожили вместе?

Со дня рождения Зины мы уехали вместе. Глеб просто сказал громко: «Дорогие хозяева, мы вас покидаем», посадил меня в свою машину и увез. Весь день мы катались по городу и говорили, говорили, говорили. Мы так спешили рассказать друг другу о себе, о своей жизни, о том, что происходило с нами до нашей встречи. Я держала его за руку, впитывая его слова, делясь своими, чувствуя, что с каждой секундой мы становимся ближе, прорастаем друг в друга. Мы остановились где-то поужинать, сидели друг напротив друга, продолжая держаться за руки и говорить. Спеша поделиться друг с другом мыслями, чувствами, планами. На улице уже стемнело, зажглись фонари. И вдруг Глеб замолчал, вздохнул глубоко и произнес:

- Я не хочу расставаться с тобой.

- И я не хочу.

А потом он просто привез меня к себе в квартиру. А я просто осталась. А на следующее утро мы перевезли мои вещи. Мы прожили два месяца, а потом поженились. И жили долго и счастливо. Но не умерли в один день. А просто расстались.

Последние несколько дней на работе выдались особенно напряженными. Подготовка к летней коллекции следующего сезона шла полным ходом. Модели уже пошли в отшив. Я дизайнер, я делаю сумки. Эксклюзивные сумки. Каждая сумка выпускается не больше, чем в десяти экземплярах. Мои сумки пользуются успехом, несмотря на их заоблачную стоимость. Еще пару лет, и состоятельные дамы будут записываться в очередь за моими сумками. Мне нравится моя работа. Нравиться осознавать, что за несколько лет напряженного труда, иногда даже без выходных и праздников, сумки от «Станиславы Воронцовой» стали признаком хорошего вкуса и высокого социального статуса владельца.

С тех пор, как мои сумки стати «трендом», приходится работать еще больше. Но я не жалуюсь. У меня нет семьи, нет детей и мужа. Могу позволить себе гореть на работе столько, сколько это необходимо.

Сегодня Макс пригласил меня на ужин. Иногда мы выбираемся с ним «на люди». Не знаю, зачем он это делает. Его часто узнают, подходят, просят автограф. По-моему, он не в восторге от своей популярности. Но регулярно, не реже одного раза в неделю приглашает меня в какое-нибудь людное место. Иногда я думаю, что этим он хочет показать мне серьезность своих намерений, так сказать.

С Максом мы познакомились три года назад. У него умерла жена. Историю ее болезни знала вся страна. И вся страна сочувствовала его потере. Думаю, от этого сочувствия ему частенько хотелось повеситься. Когда мы познакомились, я тоже знала его историю, и тоже сочувствовала. Но вот чего я совершенно не умела и до сих пор не научилась, так это выражать это сочувствие. Особенно мало знакомым людям. Мне кажется, глупо и неприлично лезть в чужое горе, топтаться по больному ничего не значащими словами. Я не хотела лезть в его горе, он не хотел моего в нем участия. Наверное, поэтому мы стали общаться. Театры, концерты, выставки. Со стороны могло показаться, что он за мной ухаживает. Но я знала, что это не так. Просто ему тяжело было одному, в доме, где все напоминало о любимой жене. А еще его просто атаковали женщины, горящие желанием помочь пережить его горе. Он не хотел отношений, я тоже. Просто два одиночества прибились друг к другу. И плыли дальше.

Мы были знакомы чуть больше года, когда Макс после премьеры пригласил меня к себе домой. К тому времени я услала от одноразового секса, который позволяла себе после развода с Глебом. Мне надоело знакомиться с мужчинами, трахать их и выбрасывать, как они выбрасывают использованный презерватив. Я оказалась в странной ситуации, когда одноразовый секс уже перестал приносить удовлетворение, а серьезных отношений не хотелось. Я не хотела даже думать о том, что в моей жизни появится мужчина, который предложит брак, семью и детей. Что я могла ему сказать в этом случае? Начать объяснять, что все это уже было в моей жизни? Макс тоже не искал замену жене, и, я подозреваю, тоже устал от кратковременного секса. Мы много времени проводили вместе, но парой не являлись. Нам обоим не нужны были обязательства и семейный очаг. У меня уже не могло быть детей, а у Макса был сын. В какой-то момент я поняла, что мы идеально подходим друг другу для «длительных сексуальных отношений и дружбы». Я просто хотела немного тепла в своей постели и, думаю, Макс хотел того же. Поэтому, когда он предложит поехать к нему, я согласилась. Макс оказался чутким и внимательным любовником. Может быть, благодаря своей профессии, а может в силу характера, но он умел угадывать мое настроение и в зависимости от этого, я получала ураган страсти или океан нежности. Мне повезло встретить Макса. Мы были близки, но жили порознь. А еще мы не любили друг друга. Во всяком случае, не любили так, как любят друг друга мужчина и женщина.

Маленький ресторанчик в центре города. Его мало кто знает. Здесь не бывает чужих людей. Знакомые приводят знакомых. Нам нравится это место. Столик на двоих. Свечи на столах, живые цветы, музыка, вкусная еда.

- Стася, что с тобой происходит?

- Со мной происходит летняя коллекция, - пробую отшутиться я.

Обычно Максу этого достаточно, но сегодня не тот случай.

- Знаешь, мне кажется, я заслуживаю чуть больше доверия. Или нет?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Конечно, просто я не могу ответить на твой вопрос.

- Не можешь или не хочешь?

- Не могу.

Мы были женаты пять лет. Ине было на свете женщины счастливее меня. И я ни минуты не сомневалась, что это счастье навсегда. Близился юбилей нашей свадьбы, я все чаще стала задумываться о ребенке. Глеб тоже начал посматривать на чужих детей с интересом. Именно с этими мыслями я заехала в магазин женского белья. Захотелось порадовать себя и мужа. Я примеряла эротичные комплектики, выбирая что-нибудь попикантнее. Девушка – консультант принесла несколько штук и я никак не могла сделать выбор. Из соседней кабинки раздались очень характерные звуки. Мы с консультантом понимающе переглянулись. Я улыбнулась, вспоминая, как мы с Глебом покупали белье. Как он заходил ко мне в кабинку, отсылая консультанта. Наверное, в жизни каждой пары есть такие волнующие моменты, как быстрый секс в примерочной. От воспоминаний о его руках, умело доводивших меня до оргазма за считанные минуты, мое настроение взлетело вверх.

- Беру все!

Продавщица улыбнулась, собрала ворох белья и пригласила пройти к кассе. Проходя мимо соседней кабинки, мы услышали сдавленный мужской вздох.

- Вы посидите пока вашу покупку упакуют, - предложила консультант. – Может, выпьете кофе?

Я устроилась на диване с чашечкой ароматного эспрессо, спиной к примерочным. Пила кофе, рассматривая себя в отражении зеркальной стены, строя планы на сегодняшнюю ночь, решая какое белье я надену для Глеба. Размышляя о том, как идет мне светлое кашемировое пальто, привезенное Глебом из Италии, машинально отметила, что шторка кабинки Х распахнулась, из ее недр выпорхнула молоденькая девушка, выводя следом за собой мужчину.

Я рассматривала эту картинку с улыбкой, уже представляя себе сцены нашей с Глебом ночи. Машинально отметила, что мужчина похож на Глеба. Тот же рост, та же комплекция, то же костюм. Галстук, который я сегодня утром помогала ему завязать.

- Котик, ну пойдем скорее! – жеманно воскликнула девушка, ведя к кассе… Глеба.

Я смотрела на его отражение в зеркальной стене еще не до конца осознавая, что происходит. Глеб. Мой муж. Мой любимый. Только что вышел из примерочной магазина женского белья с другой женщиной. Не спуская с него глаз, стала медленно подниматься с дивана. И вот тут он заметил меня в зеркале, наши глаза встретились. Есть такое выражение «стал белее мела». Так вот я увидела, как в одну секунду Глеб стал белее мела. Он судорожно сглотнул и дернулся в мою сторону, вырывая свою руку из руки спутницы. У меня зашумело в ушах, время вокруг замедлилось. Я продолжала держать в руке кофейную чашку и смотрела, как черный густой кофе выливается на мое светлое пальто. Другой рукой попыталась стереть кофейную гущу с нежного кашемира, но только еще больше размазала. Кровь стучала в висках, картинка стала размываться.

- Грязно, - попыталась сказать я немеющими губами. И впервые в жизни потеряла сознание.

Моя жизнь изменилась. Точнее, в моей жизни появились ритуалы. Целых два. Каждое мое утро теперь начиналось с того, что я просматривал Стаськин аккаунт на Фейсбуке. Ее инстаграм был закрыт, я не стал проситься в подписчики, будучи твердо уверен в том, что она откажет. А страница на Фейсбуке была открыта. Каждое утро я проверял ее Фейсбук. Каждый мой вечер заканчивался тем, что я опять проверял ее Фейсбук. И так каждый день. И мне совершенно не надоедало смотреть одни и те же ее фотографии и читать ее посты. У меня появилось какое-то маниакальное желание узнать как она жила все эти сеть лет. Не то, что бы за прошедшие годы я не интересовался ее жизнью. Сначала, когда мы только расстались, я искал информацию о ней на просторах интернета. Оказалось, что улетев в Нью-Йорк, она удалила все свои аккаунты. Она стерла всю нашу совместную жизнь, все прожитые годы. Я не стеснялся спрашивать о ней у наших общих друзей. Друзья стыдливо отводили глаза, мялись и признавались, что она сменила номер телефона и на связь не выходит. Я даже позвонил ее отцу. Он, молча, не перебивая, выслушал мою путаную речь и твердо попросил больше его не беспокоить. Его и членов его семьи. Особенно его дочь. Так и сказал. И я перестал ее искать. Опять с головой ушел в работу. Тоже решил начать новую жизнь. В моей новой жизни появилась постоянная женщина. Спустя почти год после нашего со Стаськой развода эта женщина намекнула на то, что пора бы узаконить наши отношения. Я был не против. В конце концов, у меня новая жизнь. А потом представил себе как в нашей со Стаськой квартире появляется новая хозяйка. Она будет спать в нашей кровати, пользоваться нашей кухней и ванной, повесит вещи в Стаськину гардеробную. И так мне стало тоскливо, хоть волком вой. И я опять вышел на просторы информационных сетей в поисках своей бывшей. И нашел. Она добилась известности как дизайнер. У нее было три магазина: в Москве, в Париже и в Нью-Йорке. Она много путешествовала, общалась с разными людьми, посещала выставки и театры. Но как я не старался, не мог найти ничего о ее личной жизни. А потом жизнь закружила меня, я все реже искал информацию о Стаське. В какой-то момент я понял, что научился жить без нее.

А сейчас вот опять меня понесло. С особой тщательностью рассматривал ее фото с другими мужчинами, выискивая малейшие намеки на близкие отношения. Это было так глупо, но я не хотел бороться с собой. А еще внутри меня поселилось чувство огромного сожаления. Тогда, семь лет назад, понимая, что сам сломал нашу жизнь, я ненавидел себя. Сейчас стал часто ловить себя на мыслях о том, что было бы, если тогда я держал свой член в штанах, если бы не потащился в тот магазин, если бы…. Очень много всяких если бы. Жаль, что история не терпит сослагательных наклонений.