– Впечатляет. С твоими аппетитами несчастный Джамалов скоро обанкротится. Совесть у тебя есть, Кэт? – усмехнулся Богдан, разливая по фужерам искристый вишнёвый напиток с терпким запахом шампанского.

– Твою мать! Не поняла юмора... – не съязвив в ответ на его шутку, повернулась Катя вполоборота, и он поднял голову, проследив за её взглядом, и тоже изумлённо вздёрнув брови.

– Новый год ещё не наступил, а народ уже с ума сходит. Провожают старый не хило так. – съязвила журналистка.

За большим столом, сдвинутым из трёх, назревала нешуточная потасовка. Неожиданно появившийся мужчина в костюме Деда Мороза ринулся к весёлой компании, на ходу вытаскивая из мешка огромный тесак. Испуганные вопли женщин перекрыли музыку, и звон разбитых бокалов перемешался с рёвом псевдо-Деда:

– Ах, ты, дрянь, потаскуха! Так-то ты поехала поздравить маму?!

– Женечка, не надо, милый! Это мои коллеги, у нас корпоратив! Я не могла не прийти! – заорала, покраснев от натуги, крашеная рыжая деваха в тугом платье-мини, и Катя подумала, не лопнет ли эта тряпка на округлой груди.

– Мать твою, я сейчас! Походу, кое-кому нужна взбучка. – процедил сквозь зубы Соколовский, резко встав из-за стола.

В этот момент в зале появились Илья и Сашка, и мужчина, оценив ситуацию, оттеснил девушку, сбросив ей на руки куртку. Не заметив друзей, он ринулся к подвыпившей компании одновременно с Богданом.

Мужик в красном халате и с ватной бородой наскакивал на шарахающихся гостей, размахивая ножом, и, брызжа слюной, орал:

– Кто из вас с моей женой, сволочи?! А ну, выходи на ринг, трус, я из тебя отбивную сделаю!

Женщины, прижавшись к стене, дрожали от ужаса, супруга налётчика, что-вопя, хваталась за сердце, и Екатерина удивилась, что охранник до сей поры не возник на пороге. Наверное, тоже принял на грудь горючего и забил на свои обязанности.

– Эй, братан, слышь, харэ тут комедию ломать! Пойдём, выпьем! – развернув за плечо обманутого мужа, вмешался Даня, и острие чиркнуло в нескольких сантиметрах у его щеки.

Обезумевший Дед не собирался внимать уговорам и Богдан, размахнувшись, саданул его в лицо. Но тот оказался крепким и, крякнув, вдруг отпрыгнул назад, захватив противника в кольцо рук, и приставил в горлу нож.

И тут в затылок уперлось холодное дуло, а над ухом кто-то тихо произнёс:

– Не дури, мужик! Медленно отдай мне резачок и отпусти его.

Скосив осоловелым глазом влево, Евгений безнадёжно выдохнул перегаром, но счёл за лучшее подчиниться. Куда ж попрёшь против пули-то, ведь она, как известно, дура, а умирать в Новый Год, да ещё на глазах у неверной Маринки, ему не хотелось.

Отпихнув заложника, он подал нож незнакомцу, и поднял руки, жалобно взвыв:

– Не убивай, а?!

– На хрен ты мне сдался. – усмехнулся Илья, и, опустив пистолет, обошёл мужика. – Проспись, Отелло, зачем людям настроение портить? Ай-яй-яй, нехорошо как-то!

И, не дав поникшему Морозычу хоть что-то вякнуть, но уловив агрессивное движение в сторону его жены, Терлецкий ударил рогоносца в солнечное сплетение.

Предоставив рыдающей Маринке заняться приведением мужа в чувство, мужчина огляделся. Екатерина, прижимая к себе испуганную Сашу, поглаживала её по голове, а Богдан, отобрав у друга вороной ˝стечкин˝, ухмыльнулся, и щёлкнул курком, выстрелив рыжим пламенем зажигалки.

– Чёрт, я уж подумал, ты приволок настоящую пушку! Ну и глазищи были у этого Сталлоне, ни дать ни взять – Голлум в момент, когда Кольцо власти бухнулось в жерло огненной горы.

– Ты пересмотрел Властелина, что ль? – сдавленно хохотнул Илья, хлопнув друга по плечу.

– Да по ящику вчера весь день крутили. – снисходительно улыбнулся Богдан, и мужчины обнялись.

Ничего не понимающая Санька выразительно взглянула на Катю, и та, пригладив её кудри, улыбнулась.

– Я, честно, ошеломлена, милая. Так значит, вчера я не ошиблась, ты болтала с Терлецким? Вы встречаетесь?

Сашка машинально кивнула, не сводя взора с мужчин. Внутри у неё разливался холод, она и в страшном сне не могла бы увидеть, что Илья и Даня лучшие друзья! Ей захотелось немедленно исчезнуть, пока ещё была возможность, и девушка умоляюще шепнула Кате:

– Мне надо на воздух!

Но та, ни о чём не догадываясь, решила, что Саня просто потрясена произошедшим, и, обняв её одной рукой, сердито рявкнула:

– Мальчики, долго нам вас ждать?! Финита ля комедия, вашу мать, давайте уже выпьем!

Увидев рядом с Катей Александру, которая держала в руках куртку Ильи, Богдан едва не поперхнулся дымом, а пальцы его так сдавили сигарету, что она лопнула. На лице девчонки читалось такое же удивление, какое обуяло и его самого, и в эти секунды Даня даже не воспринимал, что творится вокруг.

Взгляд его прошёлся по тоненькой фигурке в платье, скользнул по побледневшему хорошенькому лицу Куликовой. Она отвернулась, беспомощно взирая на Илью.

– Всё хорошо, маленькая. Иди ко мне. – на миг, ласково прижавшись губами к её виску, он стиснул руку любимой и посмотрел на друзей. – Катюш, вы уже познакомились? Саша, а это Богдан, мой самый лучший дружище, который бывает невыносимым, но это не диагноз, уверяю, чаще всего он милый и общительный.

Она натянуто улыбнулась, не находя слов, и мысленно обрушила на Соколовского всяческие кары, ибо его наглая усмешка и раздевающий взгляд выводили её из терпения.

– Привет-привет, я так надеялся, что Илюха не преувеличивал, говоря о твоей красоте, и мои ожидания оправдались. – как ни в чём не бывало, шагнул к ней, подав ладонь, Даня. – Будем знакомы?

Екатерина нахмурилась, не понимая, что это за цирк. Ведь Дан как-то упоминал, что знает Сашу, и она якобы учится в школе, где он работает. Так к чему эта лажа теперь, и почему у девочки потерянный вид?

– Так, ребятки, быстренько по бокалу шипучки и я отчаливаю. – оживлённо воскликнула журналистка, усадив Сашку рядом с собой и с улыбкой повернулась к Терлецкому. – Кстати, Илюша, я тебе ещё не сказала главного! Давид сделал мне предложение, и что ты думаешь? Саша — его родная дочь! Вот так-то, сюрпризец, не правда ли?

– Просто волшебство. Чудеса в старой доброй сказке. – насмешливым тоном произнёс Богдан, протянув Алексе фужер. – А тебе, красавица, не скучно с нами? Что-то ты молчишь всё время.

– Не смущай её, не то я тебя заставлю петь новогодние песни! – обняв Саню за талию, весело осадил друга Илья.

– Ну, за уходящий? Чтобы в новом у нас сбылись все мечты? – вмешалась Катя, ободряюще подмигнув Сашке.

Сашка поджала губы, думая о том, что лучше бы пошла с друзьями, а не сидела тут, страдая от неизвестности и снова борясь с желанием прикончить Богдана... Прикончить или... Зацеловать его до полусмерти?!

Глава 7

Наверное, это был самый ужасный Новый год для Сани, и она пожалела, что не прислушалась к голосу разума и не отправилась праздновать с Анюткой и Пашкой! Все полчаса до половины двенадцатого, Соколовский не оставлял попыток вывести её из себя, отпускал двусмысленные шуточки, а когда Катя собралась уезжать, выяснилось, что на машине Богдана спустило колесо, и отвезти её вызвался Илья.

Сашка хотела ехать с ними, но Терлецкий уговорил её ждать его в ресторане, заверил, что вернётся до полуночи, и они хорошо повеселятся.А потом Богдан подсел к ней и, перекинув руку на спинку стула, холодно сказал:

– А теперь послушай меня, малыш! Мне плевать, как ты охмурила моего лучшего друга, и как далеко у вас зашло. Но я не позволю, чтобы он из-за тебя страдал, поняла меня? Через два дня он уедет на службу, а ты, красавица, забудешь о нём. Уж я-то знаю, на что ты способна. Ты как дикая и ненасытная кошка, готова отдаться тому, кто проявит настойчивость. Забудь об Илье. Всё уяснила?

– Ты не имеешь никакого права решать за него! – задохнулась от негодования она, сверкнув гневным взглядом.

– Имею, твою мать! – говоря это, он нагло поглаживал пальцами ее спину, и Сашка была готова убить его. — Я очень хорошо помню, как ты таяла в моих объятиях. Тебя может соблазнить любой, и ты прыгнешь к нему в постель. Что, скажи, я не прав?

– Ты… Ты просто подлец, Богдан! – зло прошипела она, отодвинувшись от него. – Как ты смеешь так обо мне говорить?! И вообще… Илья твой друг, а ты распускаешь руки на его девушку!

– А хочешь, расскажем ему, что ты совсем не против, чтобы я тебя потискал? – шепнул мужчина, и его пальцы ласково прошлись по её шее.

Она резко встала, намереваясь уйти, но Богдан догнал на выходе, и, прижав к двери, упёр ладонь поверх её головы. Санька яростно рванулась, однако он сжал её руку, и, склонившись, обнажил плечо, с чувственной нежностью прильнув губами к теплой коже.

Задрожав от нахлынувшего возбуждения, она влепила ему звонкую пощечину, кипя от злости и унижения, и вдруг оказалась на свободе. Впихнув девушку обратно в ресторан, мужчина тихо шепнул ей на ушко:

– Скоро вернётся Илюха, сиди и улыбайся. Надеюсь, ты хорошо поняла, что я хочу до тебя донести?!

– Иди к чёрту! Я ненавижу тебя! Ненавижу, понял?! – простонала Саша, проклиная себя за то, что он имел над ней такую власть.

– Я это уже слышал. Только врать ты так и не научилась... – с насмешкой возразил Богдан, и больше за весь остаток ночи не обращал на неё внимания…

* * *

В общем, вспоминать этот ужасный вечер Сашке не хотелось, и настроение наутро было нулевое. Бабушка ещё спала, и будить её она не решилась. Прибралась в своей комнате и на кухне, но, чем бы, не занималась, мысли были заняты вчерашним инцидентом. Да с какой стати она должна бояться, что Богдан ей что-то сделает?! Что он способен сделать?

Конечно, Саше хотелось поделиться с подругой своими проблемами, но вредная Анька отключила телефон с самого утра. Обедать она не стала, при одной лишь мысли о еде у неё сводило желудок, и девушка, схватив мобильный, позвонила Илье, и он предложил погулять..

* * *

Держа его за руку, Сашка поднималась вместе с ним на четвёртый этаж. В отличии от её подъезда, где на стенах пестрели признания в любви Ритке-Соне-Инге, здесь было опрятно, а внизу несла вахту пожилая консьержка.

Терлецкий что-то шепнул ей, и та кивнула, покосившись на девчонку. Сандра подумала, что Илья просил запомнить её, чтобы Ольга Ивановна без лишних вопросов впускала его подругу в дом.

– Проходи, но у меня немного не прибрано. Я не ждал гостей. – виновато сказал Илья, запирая дверь.

– А кто здесь живёт, когда тебя нет в Москве? – поинтересовалась Саня, пройдясь по комнатам и зорко осматриваясь, нет ли где женских вещей.

Но ничего такого не обнаружила, и с облегчением уселась на диван, проведя ладонью по мягкому велюру.

– Соседка присматривает за хатой. – крикнул мужчина из кухни. – Хочешь чего-нибудь? Сок или мороженое? Может, проголодалась?

– Да нет, спасибо! Я устаааала! – блаженно вытянув ноги, зевнула она.

Илья присел рядом, и улыбнулся, подав Сашке большую алую розу. Девушка осторожно взяла шипастый стебель и, пощекотав бутоном, лицо мужчины, положила цветок на спинку.

– Держи, это тоже тебе. – в руку её опустился брелок с ключом, и Саша удивлённо подняла глаза. – Ты можешь приходить сюда в любое время.

– Илья... Зачем ты? Что мне тут делать одной? – прошептала она, чувствуя, как защипало под веками.

А ведь завтра он сядет в вертолёт и между ними снова будут тысячи километров!

– Иди ко мне, маленькая моя. – Илья обнял её, и Сашка прильнула к нему, уткнувшись в шею и крепко обхватив руками. – Мне служить ещё пять месяцев, Сашуль. Это ведь недолго, правда? Если я тебе нужен, ты меня дождёшься?

– Пять месяцев? Это же… Целая жизнь! – жалобно пролепетала она, не поднимая головы.

– Саш... – позвал мужчина, и по его интонациям она догадалась, что он улыбается. – Сашка, посмотри на меня.

С неохотой отстранившись, девушка взглянула в его лицо, неосознанно стараясь запомнить каждую черточку, забавные ямочки на щеках, давний шрам у виска и ясные голубые глаза. Только сейчас, при ярком дневном свете, находясь так близко, Саша заметила, что на их радужной небесного цвета оболочке есть россыпь крохотных рыжих точек.

А у Богдана глаза нежного небесного оттенка, и на носу забавные веснушки, – вдруг некстати вспомнилось ей. Она до боли прикусила губу, чтобы сдержать слёзы. Признаваться в этом себе было тоже трудно, но она очень скучала по Соколовскому и страстно хотела его увидеть. Почему он так жестоко с ней обошелся?

– Я люблю тебя, моя девочка. Я буду любить тебя всегда, за тысячи километров, буду любить, даже находясь при смерти. – взяв Саню за покрасневшие щеки, Илья прислонился лбом к её лбу. – Я буду любить тебя, несмотря ни на что, Сашка!