– Где мои ребята? – хрипло спросил он, схватив девушку-врача за запястье, и виновато взглянул на неё, поняв, что причинил ей боль.

– Они тоже здесь, отпустите меня. Пожалуйста, товарищ капитан. Вам нельзя двигаться, ранение очень серьёзное, лежите спокойно! – строго сказала она, и выпрямилась, держа в руках тонометр.

– Рогозин приходил? Что творится в деревне? Джафар... Джафар сбежал из плена… – закрыв воспаленные горящие от слепящего света глаза, продолжал Илья, силясь вспомнить имя врача.

– Дмитрий Сергеевич навестит Вас, когда я ему разрешу! Террористов уничтожили, а Вам нужен покой, если хотите поправиться! А теперь дайте мне измерить давление.

Марина, вдруг подумал он, искоса на неё глядя. Её зовут Мариной.

* * *

Конец мая принёс в Дагестан проливные дожди днём, и душное марево ночами. Вставать Илье разрешили ещё неделю назад, и сейчас он уже мог передвигаться без помощи стен и трости, хотя иногда его мучили невыносимые головные боли – последствия осколочного ранения разорвавшейся гранаты.

До истечения срока контракта оставалось всего несколько дней, однако, возвращаться на родину его совсем не тянуло.

– Кто он? – неожиданно спросила Марина, бесшумно появившись рядом с ним на веранде.

Терлецкий взглянул на неё, поспешно сунув короткое письмо в карман камуфляжных штанов. Когда он попросил Екатерину передать Саньке, что он раскаялся в своих выводах относительно обвинении в измене с его лучшим другом, и хочет с ней поговорить, подруга написала, что Сашка отказалась даже слышать о нём.

Он не осуждал её. Вся эта ситуация, которую надо было разрулить ещё до отъезда, вышла из-под контроля ещё тогда. А узнав от той же Кати, что Саша, после того, как Ольга что-то ей там наговорила, просто решила, будто у него есть другая, Илья и вовсе проклял себя за горячность.

Если бы упрямая девчонка дала ему возможность всё объяснить, а не старалась его уязвить, заявив, что Богдан куда лучше него...

– Я не раз слышала, как в бреду ты звал по имени какого-то Сашу. – допытывалась Марина, заглядывая ему в лицо и кутаясь в шаль, наброшенную поверх белого халата. – Это твой брат? Друг?

– Это девушка. – слабо улыбнулся он.

– Ты её любишь? – её голос дрогнул, и мужчина, облокотившись на перила, посмотрел ей в глаза.

Не дожидаясь ответа, Маришка взяла его руку и перевернула запястьем вверх, неприязненно рассматривая татуировку.

– Ну конечно, чьё ещё имя мужчина будет носить рядом с пульсом, если не любимой женщины.

О том, что эта удивительная девушка, добрая, тихая, но стойкая характером, влюблена в него, Илья уже догадывался, да и не скрывала она этого.

– Марин... – усмехнулся он, и она подняла взгляд. – Зачем я тебе? Я никогда не сделаю тебя счастливой.

Она встала возле него, рассеянно теребя ветку черёмухи. Дурман её разносился по веранде, от изобилия белых цветков рябило в глазах.

– Я, как все нормальные женщины, мечтаю о своём принце. – озорно улыбнулась доктор. – Илюш, мне скоро двадцать шесть, я хочу детей, семью, дом, а не жизнь в чёрт пойми, где и вечно ходить за больными и ранеными солдатами. Я устала быть одна.

– Ты никогда не была замужем?

– Была. – вздохнула девушка. – Его убили, он, как и ты, был военным, только служил в Чечне. Мы ждали появления сына, но, когда я узнала о гибели Егора... О том, как его несколько дней пытали в плену... У меня случился выкидыш.

Она отвернулась, закусив губу, но быстро справилась с болью прошлого и взглянула на капитана. Он чуть похудел, и на его симпатичном лице ещё отчётливее обозначились линии скул, а от жаркого климата кожа стала бронзовой, и на носу высыпали забавные веснушки.

Волосы, коротко постриженные и почти наголо – у висков, выгорели на солнце и, из тёмно-русых превратились в светло-пепельные.

– А у тебя есть дети?

– Есть. – обводя глазами горы, кивнул Терлецкий. – Я не был женат, но до армии встречался с девчонкой. Она была беременна, когда я попал в Дагестан, вышла за другого и родила дочь.

– И ты простил её?

– Не знаю. – признался Илья, искоса глянув на неё. – Она сказала мне о Настеньке, только когда дочке нужна была операция.

Марина с сочувствием стиснул его руку. Он улыбнулся.

– Сейчас всё хорошо, Настёна поправляется. Так скучаю по ней, хоть это и звучит смешно. Моей дочери уже восемь лет, а я только узнал о ней...

– Своих детей всегда чувствуешь душой. – прижалась к нему она, и с улыбкой спросила: – она хорошенькая, твоя Настюша?

– Она похожа на меня. – задумчиво сказал Илья, вспоминая пухленькую, с огромными голубыми глазами, светловолосую девчушку.

– Илья... – вдруг шепнула Марина, взявшись за его плечи. – Возьми меня с собой в Москву. Нельзя всё время жить прошлым, давай рискнём шагнуть в будущее? Вместе...

Он не нашелся, что ответить. Любовь к Сашеньке сжигала его адским огнем, неудовлетворенное желание мешало жить спокойно, и тут, вдали от неё, он сходил с ума от ревности. Саша далеко, возможно, уже забыла о нём в объятиях лучшего друга. Взглянув на Маринку, он улыбнулся и, притянув девушку к груди, прижался губами к её виску.

– Я не тот человек, с кем ты будешь счастлива. Прости…

* * *

Пряча усмешку, Давид упорно не поднимал глаз от монитора компьютера, делая вид, будто занят работой. Сашка сидела на диване в ворохе платьев и сердито сопела, безуспешно пытаясь решить, какое же выбрать.

– Пап! – не выдержав, позвала она, и мужчина взглянул на неё, снова безотчётно любуясь хорошенькой, но сейчас злой мордашкой дочери.

Сашенька была очень похожа на него, и в минуты гнева даже так же, как он, сверкала взглядом и щурила глаза. Ещё пара лет и девушка превратится в настоящую восточную красавицу, и тогда ему придётся возводить десятиметровые стены, чтобы отбиваться от ухажёров.

– Я с ума сойду! – жалобно протянула она, рывком сбросив наряды на ковёр. – Завтра выпускной, а у меня ни платья, ни туфлей!

– В этом вы все – девушки. При полном шкафу одежды будете хныкать, что нечего надеть! – усмехнулся Джамалов и поймал возмущённый взгляд Сашки. – Ласточка моя, сходи в бутик и выбери что-нибудь по вкусу. Хочешь, я попрошу Катю тебе посодействовать, у неё отменный вкус.

– Нет уж, хватит с меня её идей! Она вообще предложила идти в брючном костюме, цилиндре и с тростью!

Давид рассмеялся. Да, Екатерина вполне способна на такую выходку, и на свой выпускной явилась именно в этом наряде. Он видел фотоснимки, и, надо признать, выглядела его красавица сногсшибательно. Но Сашеньке нужно что-то более женственное, что бы подчеркнуло её яркую внешность.

– Я сейчас! Пап, ну не сиди ты истуканом, выбери платье на своё усмотрение, с мужской точки зрения!

И, схватив орущий телефон, девушка выскочила из гостиной. К её досаде, это оказалась не Анька, а ведь сегодня та обещала приехать, чтобы вместе решить, какую Саше сделать причёску на бал.

– Богдан, привет! – прижимая мобильный плечом, сказала Сашка, и принялась наливать в чашку холодный зелёный чай.

– Что там у тебя? Чего голос сердитый?

– Да так, жутко устала.

– Одевайся, минут через двадцать за тобой заеду.

– Блин, я и забыла, что сегодня сдаю экзамен по вождению! Чёрт, я не успею!

Быстро переодевшись в джинсы, футболку с открытыми плечами и, чмокнув отца в щеку, Сашка выскочила во двор. Погода хмурилась, на западе сгрудились сердитые синие тучи, но девушка надеялась, что успеет управиться с последним заданием и вскоре вожделенные права окажутся у неё в кармане.

Сев в притормозившую иномарку, она взглянула на Соколовского.

– Волнуешься, что ли?

– Чуток. – показала Саша пальцами, на сколько. – Инструктор мне попался твердолобый, заставил назубок все правила выучить.

– Не бойся, я с тобой. – улыбнулся, сдвинув тёмные очки на волосы, Богдан и, обойдя машину, кивнул девушке на кресло водителя. – Садись за руль, заценю, чему тебя этот твой Виталик научил.

Уговаривать не пришлось, и Саша перебралась на его место, а мужчина плюхнулся рядом. Пожалуй, она и сама не знала, когда стала с ним более открытой и перестала каждый раз ожидать, что Даня будет распускать руки.

С момента их дурацкого инцидента в спортзале он вообще больше не пытался её обнять и не смущал своими двусмысленными шуточками. Иногда даже ей казалось, будто она видит Богдана как бы с двух разных сторон – самоуверенного и наглого, а ещё весёлого, понимающего и нежного. И вот этот «второй» ей очень нравился.

– Блин... Даня, ты видишь вон ту белую ˝мазду˝? – снова заметив знакомую машину, плетущуюся за их ˝феррари˝, спросила она, и мужчина оглянулся.

– В чём дело, малыш? Чего ты так напугалась?

– Может, у меня паранойя, но эта тачка всё время за мной таскается. – нервно рассмеялась она, прибавив скорость. – Я не впервой вижу её, этот мужик за мной следит несколько недель!

– Почему ты молчала? Тише, не гони так, сбрось на вторую, помнём кому-нибудь зад. Зачем кому-то за тобой следить?

– Откуда мне знать? – рассердилась Сашка, едва сумев втиснуть иномарку между двумя другими. – Ты что, не веришь мне?

– Верю, уймись. – накрыв её руку своей, выровнял он движение. – Когда на светофоре будет зелёный, сверни вправо, но осторожно, не зацепи никого. Разберёмся.

Внимательно следя за дорогой, девушка краем глаза посматривала на светофоры, и при вспыхнувшем в нужном окошечке ярком лайме вывернула руль к перекрёстку. Здесь было немного поспокойнее, и девушка пристроила машину к кромке тротуара, ведя по прямой. Преследователь выехал из-за угла спустя несколько секунд, и Сашка красноречиво посмотрела на мужчину.

– Вон у того переулка притормози и, не оглядываясь, иди к нему. Ничего не бойся, я рядом.

– Ты думаешь, он за мной пойдёт? – передёрнула она плечами, взявшись за ручку дверцы.

– Ему что-то от тебя надо, и я это выясню. – ободряюще улыбнулся Богдан...

Увидев, как девчонка направилась к узкому переходу, а её спутник зашёл в какой-то магазин, Игорь быстро вылез из машины и припустил за ней. Место здесь было довольно безлюдным, идеальным для похищения.

Догнав свою протеже, бандит прыгнул на неё со спины, зажав ладонью рот и начал оттаскивать назад, к своему авто. И вдруг кто-то упёр в его шею холодное дуло, а мужской голос скомандовал:

– Отпусти её. Убери от неё лапы, мразь!

– Спокойно, приятель, не стреляй, да? – проблеял Игорёк, нехотя разжав руки.

Отпрыгнув от негодяя, которого Богдан оттеснял с дороги, Саня не вытерпела и саданула ему в пах коленом. Согнувшись, тот взвыл, безумными глазами глядя на обидчиков.

– Что тебе надо от неё? Ну, отвечай, не буди во мне кровожадного мясника! – двинув ему по физиономии, Богдан склонился, вдавив дуло пистолета в живот парня.

– Матвей приказал её привезти. Я только посредник! Не убивай, брат! – испуганно заюлил Игорь, уставившись на опасную игрушку в руке незнакомца.

– Какой Матвей? Что за перец? – процедил Даня, нетерпеливо встряхнув его.

– Хозяин клуба. На Строительной. – с готовностью выдал бандит, распластавшись на асфальте как большая жирная рыба. – Отпусти, а? На хрен мне твоя девчонка? Я всего лишь...

– А это тебе за то, чтоб думал своей тыквой, а не чужим приказам подчинялся, мудак! – рявкнул Богдан, с размаху мордуя его, пока тот не затих...

* * *

– Чего притихла, малая? Испугалась? Признайся? – улыбнулся Даня, когда Саша подошла к нему, отдав ключи от машины.

Девушка благополучно сдала экзамен на вождение, и теперь могла вздохнуть свободно. Давид обещал купить ей автомобиль, и это было для неё символом вступления во взрослую жизнь.

– Чего? Экзамена или того придурка? – лукаво спросила она, глядя на чёрное небо.

Вот-вот хлынет дождь, подумала Сашка, дрожа на пронизывающем ветру и обхватив себя за плечи. Они с Богданом стояли у ворот, за которыми виднелся кирпичный особняк Джамалова.

– Да нет, я про экзамен. Этого урода ты ловко в нокаут чуть не послала, я сам оторопел! – рассмеялся мужчина, притянув её к себе за локти.

– Нечего так по-хамски со мной обращаться! Он это заслужил!

– А если бы он вежливо попросил тебя пойти с ним, ты бы растаяла? – поддразнил Даня, успев увернуться от её ладошки, и удар пришёлся по груди.

– Он не в моем вкусе! Ой! – вскрикнула Саша, когда холодная стена ливня обрушилась сверху, и прижалась к Богдану, ища тепла, хотя они оба уже промокли насквозь.

Увлечённые разговором и почему-то не догадавшись забежать в дом или забраться в иномарку, они не увидели отделенный от них стеной ливня синий ˝форд˝. Илья положил подбородок на руки, сжимающие руль и наблюдал за любимой девушкой и лучшим другом, а внутри расползался неконтролируемый огонь ревности...