Это Илья. Разве он жив? Сашка застонала, силясь стряхнуть оковы боли, но тело скрутило новым спазмом.

– Мать вашу, кто додумался подсунуть ей это снадобье?! Зачем вообще держать в доме отвар, действующий как аборт?! – бушевала Екатерина, и Саньке хотелось крикнуть, что с ней всё нормально, она всё понимает, и стойко перенесла страшную новость.

– Даня... Данька… – на мгновение, открыв глаза, простонала девушка и, не в силах выносить слепящий свет, вновь провалилась в тяжёлое, полное кошмарных видений, забытье...

* * *

Наверное, так быстро Богдан не бегал никогда за всю сознательную жизнь. В груди болезненно колотилось сердце, было больно дышать, и он замешкался у двери палаты, несмело толкнув её. Когда Катя, по обыкновению, в лоб сообщила ему о том, что у Сашеньки был выкидыш, он ещё не осознал в полной мере, что произошло.

Дальнейшее отпечаталось в памяти смутными обрывками, и пришёл в себя он только в Москве, сойдя с трапа военного самолёта...

– Это жизнь, Соколовский, так бывает. Просто смирись с этим. Мы забрали Сашу в самую лучшую клинику, приезжай, ей очень нужны мы все. – всплыли в сознании слова подруги.

– Мать твою! – отдышавшись, прошептал мужчина, но, едва собравшись войти, замер на пороге, чувствуя, как внутри закипает ярость.

Возле больничной койки, на которой полулежала его жена, сидел Илья, и, что-то тихо внушая девушке, целовал её пальцы. Во всём этом – как интимно смотрелись они двое в просторной стерильной палате, как Терлецкий ласково касался губами рук Сашки, а она, грустно улыбаясь, слушала его, и в каждой чёртовой мелочи Богдану чудилось, что они поглощены друг другом и ничего не замечают вокруг.

Отступив, Даня прислонился спиной к белой стене и до изнеможения стиснул зубы.

Его сжирала неуправляемая ревность вкупе с горечью обиды, и эта убойная смесь мешала трезво мыслить. Что там сказала Кэт? Саша случайно выпила какой-то отвар, провоцирующий аборт? Случайно ли? Быть может, она этого и хотела?!

Встретившись с Илюхой, которого любила всё это время, решила порвать с ненавистным браком?

Рванув дверь на себя, Богдан шагнул в палату, но навстречу ему вышел Терлецкий, а Саша, безучастная ко всему, отвернулась и закрыла глаза, видимо, не обращая внимания на происходящее.

– Уйди с дороги! – процедил Даня, кипя от неконтролируемой злости.

– Данька, выйдем. Прошу тебя, не делай поспешных выводов! – вытеснив его в коридор, сказал Илья.

Огромным усилием, сдержав бешенство, Богдан следом за ним двинулся к выходу, и там, глотнув морозного воздуха, с силой впечатал кулак в кирпичную кладку. Отчуждение было практически осязаемым, и лучшие друзья в мгновение превратились в непримиримых врагов.

– Что ты собираешься делать? Она хочет остаться с тобой? – хрипло, с трудом выговаривая слова, произнёс Богдан, хмуро глядя на Илью.

– Я доверил тебе самое дорогое, что у меня было, Даня – Сашку и её безопасность. Вот так ты присматривал за ней? Затащил в постель и вынудил стать твоей женой, наплёл ей обо мне небылицы... – зло усмехнулся тот, толкнув его в плечо.

– Да что ты можешь знать об этом? – взбешённый несправедливыми обвинениями, яростно воскликнул Соколовский, и, притиснув друга к стене, безжалостно сдавил ему горло сгибом руки. – Ты смылся, ни чёрта ей, не объяснив, и ни разу так и не позвонил! Тебе было плевать на неё, ты жил с другой бабой, а теперь, когда Сашка начала чувствовать себя свободнее от этой проклятой зависимости от прошлого, ты вдруг вспомнил о ней?!

– Не делай ошибочных выводов! Отпусти её, она никогда не будет твоей, и ты это знаешь! – отпихнув его, рявкнул Илья, и Богдан, в полной мере осознавая правоту этих страшных слов, скривил губы.

– Оказывается, я ни чёрта о тебе не знал. Считал другом того, кого принимал за совсем другого человека! – вытащив сигарету, Богдан с раздражением сломал её и швырнул в урну, и, отвернувшись, постарался привести мысли в порядок.

Сейчас он впервые ощущал себя ничтожеством, ни на что не способным и бессильным. Возможно, Илюха говорил истину, и он присвоил себе то, на что не имел никакого права – чужую девушку. Ведь он изначально знал, что Сашенька не забыла Илью, да она и не пыталась хоть что-то сделать ради отношений с ним самим.

– Давай решим всё, как взрослые люди, Богдан. Ты пойми, что проиграл. Саша не любит тебя, отпусти её. – холодно сказал Терлецкий, и он обернулся, смерив его уничтожающим взглядом.

И, намеренно дерзко задев того плечом, протиснулся в приёмный покой. Сейчас он должен быть с женой, а обо всём этом он поговорит с ней позже, когда Сашке станет лучше.

* * *

Хмуро глядя в окно, но, не видя за ним ничего, Сандра до изнеможения закусила губу, стараясь не заплакать. Её душил гнев, но ещё больше обида, однако, время было упущено и объяснять что-либо Богдану она уже не находила сил.

Когда он обрушил на неё обвинения в том, что она никогда не хотела с ним быть, и продолжала любить Илью, девушка поняла – ей не удержать его. Как он был взбешен! Она так и не поняла, почему он решил, что она лгала ему, но спорить и выяснять отношения ей мешала гордость.

Их брак треснул, и теперь было поздно, да и бессмысленно что-то говорить, склеить или доказать, ибо Соколовский своим упрямством провёл между ними черту, за которой осталась точка невозврата. Он ушёл, так и не узнав, что она его любит, и любила все эти годы. Увы, понимание этого пришло к Саше слишком не в срок…

* * *

Анька удержала Сашу за руку, и их взгляды встретились, тревожно-вопросительный Прониной, и решительный, холодный, её подруги. Девушки сидели в машине, возле зала суда по гражданским делам было немноголюдно – на крыльце стояли двое судебных приставов, и две пары, видимо, как и они с Даней, приехавшие расторгнуть брак, подумала Соколовская.


– Сань, можешь меня ненавидеть, но я не могу больше молчать! Ты же не хочешь с ним разводиться? Зачем ты всё это затеяла?!

Отвернувшись от Анны, Сандра высвободила руку и толкнула дверцу.

– Не говори сейчас ничего, пожалуйста! У меня нервы на пределе.

– Не будь ты такой упрямой, блин! Хоть иногда выключай свой ослиный характер и думай мозгами, а не пойми каким местом! Зачем ты сказала ему, что хочешь развестись?! – сердилась рыжая, вместе с ней выходя в жаркий май.

На лице Алексы отразилось непримиримое упорство, она огляделась, и, заметив подъезжающую к парковке чёрную иномарку, повернулась к Прониной.

– Я больше так не могу, ясно? – тихо, чтобы не слышали другие, отрезала девушка. – Богдан дал понять, что не хочет больше иметь со мной ничего общего! Я не хочу связывать ему руки этим браком.

– А всё потому, что ты меня не послушала! – задержав её у входа, возразила Аня. – Если бы тогда ты не тормозила, а попробовала всё объяснить...

– Я понятия не имела, как ещё ему что-то объяснять. Ты же знаешь, как всё было, Богдан упрямее осла. Мы потеряли ребёнка, и я думаю, он винит меня в этом. Я в этом даже и не сомневаюсь!

В коридоре было пустынно, и девушки отошли к окну, дожидаясь, когда Сашку вызовут на рассмотрение.

– Что теперь? – вздохнула Анька, теребя ремешок сумки и посматривая на дверь. – Зачем ты, блин, первая заявила ему, что хочешь развода?!

Сандра промолчала, разглядывая свои пальцы. Маникюр был светлым, нежно-сиреневым, с крапинками звёздочек, а на одном она утром сломала ноготь, когда искала в шкафу туфли. Впрочем, эта досадная деталь её сейчас ничуть не трогала.

Взгляд коснулся обручального кольца, и внутри всё покрылось холодом. Да, права Анютка, ей надо было забыть о гордости и что-то сделать ради них с Богданом, но у неё не хватило на это сил. Никто не знает, как она мучилась все эти месяцы, хотя и знала, Даня уедет с мыслью, что любимая девушка не желает быть с ним...

Соколовский мимолетно замешкался у двери, свернув разговор по телефону, и Саня затаила дыхание, с жадностью его разглядывая. Почти не изменился, всё так же чертовски привлекателен, со стрижкой-канадка, но в глазах не мелькнул привычный насмешливый огонёк. Они смотрели с ледяным презрением, и Саша мгновенно похолодела.

– Привет. – улыбнулся Богдан Анне, и, наклонившись, поцеловал в щеку. – Анют, в чём секрет, скажи? Ты становишься ещё более хорошенькой и смешливой. И эти веснушки на носу такие очаровательные!

– Секрет прост, Соколовский, я трачу жизнь только на приятные моменты. Бери пример!

На Сашу он даже не посмотрел, и Анька незаметно сжала её ладонь.

– Я слышала, ты собираешься вернуться на службу? Армейские будни манят больше мирной жизни? – продолжала Пронина, чисто поддержать беседу, ибо гнетущее молчание затягивалось, а враждебность между супругами буквально накалялась.

– Знаешь, как в той поговорке, тот, кому суждено летать, ползать не сможет. Что мне делать в Москве? – сунув руки в карманы джинсов, отозвался мужчина.

Сандра отошла от них, медленно бредя по коридору, и Богдан проводил её долгим взглядом. Чёрт бы всё это побрал, но Сашенька по-прежнему сводила его с ума! Вот только ей об этом знать теперь ни к чему.

Да, когда-то он сделал самую большую глупость за всю жизнь – поверил, что сможет заставить её забыть своего лучшего друга, полюбить его самого, но как же он ошибался! И сейчас, увидевшись с ней после трёх месяцев разлуки, он не сомневался, что она продолжает сохнуть по Терлецкому, и потому ему ничего не оставалось, как уйти с дороги.

Ни с ней, ни с Ильёй он с той поры не общался. Это было чертовски сложно... Интересно, где сейчас Илюха, вместе ли они?

Спустя некоторое время, уже после заседания, подойдя к Саше на улице, Соколовский преградил ей путь. Девушка вздёрнула бровь, разблокировав дверцы автомобиля. Квартиру она отказалась забрать, но всё ещё жила там.

– Когда я могу приехать, чтобы забрать ключи? Ты собираешься съезжать?

Говорил он холодно, и у неё снова болезненно ёкнуло сердце. Богдан был так близко, что она ощущала дурманящий запах его парфюма и табачного дыма.

– В субботу, если хочешь. У меня будет только две пары и...

– Я хочу покончить с этим, а не спрашиваю, удобно ли тебе принимать гостей. В четверг у меня самолёт, завтра или в среду, когда тебя устроит? – прервал он, положив руку на крышу машины.

– Ок, завтра вечером. – сухо сказала Санька, стараясь держаться независимо и не выдать своего замешательства.

– Саш? – наклонился к спущенному окну Богдан, когда она села за руль, и она невольно вздрогнула.

– Что-то ещё? – холодно осведомилась она, не глядя на него.

На его лице отразилась неуверенность, словно он не решался о чём-то спросить. Несколько мгновений они молча смотрели друг другу в глаза, и Сашка отвернулась первой, нервно теребя серьгу.

– Ты довольна? Теперь ты свободна, и выйдешь за него, да? – тихо произнёс Богдан, и она замерла, боясь дышать, и мучительно чувствуя его присутствие.

– Какая тебе разница? – возразила Сандра, упрямо держась враждебно. – Я не хочу унижаться перед тобой и...

Договорить она не успела, ибо мужчина уже выпрямился и, захлопнув дверцу, направился к своей ˝феррари˝.

Вот и всё, думала Саша, глядя на непрерывный поток транспорта, заполонивший магистраль. В их истории поставлена точка, но почему на душе скребут тоскливые кошки? Богдан разлюбил её, и от этой мысли хотелось просто выть, или, что ещё проще, умереть. Но даже этой блажи она не вправе себе позволить. Она давно выдвинула жизненным передрягам ультиматум, им не сломить её.

Всё образуется, когда-нибудь и она будет счастлива. Когда-нибудь, не в этот раз, и, увы, не с этим мужчиной...

_____

Конец второй части.

Глава 14

–... да нет, не думаю, что в жизни всё так просто. – говорила Екатерина – девушки сидели на веранде, и особняк был отрезан от мира серой стеной дождя. – Испытания делают нас сильнее, и ты яркий тому пример. Санька, борись, не сдавайся! Даже Данька оказался слабее тебя, он развёлся с тобой, не потому, что у вас всё полетело к чертям с самого начала семейной жизни, он чувствовал, что ты так и не сделала выбор. Саш, если ты действительно любишь, так собирай вещи и езжай в этот Богом забытый городок! Поверь, твой любимый ждёт тебя, он всегда тебя ждал!

Александра закрыла глаза, и слабо улыбнулась, ибо давно приняла решение... Признавать ошибки непросто, и не каждый найдёт в себе силы, чтобы сделать это.

Но она сполна расплатилась за свою наивность, и цена оказалась намного страшнее – потеря не только мужа, который уехал, так и не дав ей шанса всё исправить, но и их не рождённого ребёнка. Словно сама Судьба вмешалась, разом отрубив все нити, связывающие Сашу с Богданом.