– Привет самой красивой девушке в нашем гарнизоне! - весело приветствовал её он, снимая кепку.

– Разве я разрешала врываться сюда, товарищ сержант?! И вообще, с какого перепугу Вы со мной так фамильярничаете?! – отрезала она таким тоном, что он оторопел, переминаясь с ноги на ногу и не находя слов.

– Простите, я… Я думал… – промямлил он, теребя злополучную кепку в руках и пятясь к выходу.

Саше стало совестно. В самом – то деле, чего она накинулась на него, ведь он ей ничего плохого не сделал! Глубоко вдохнув, она улыбнулась Игнату и извиняющимся голосом сказала:

– Раздевайтесь. Я просто жутко устала, с утра на ногах, и очень проголодалась.

– А у меня предложение! – бодро заявил он, стаскивая футболку. – Там остался последний человек, давайте сходим в кафе, оно здесь совсем рядом? Я угощу Вас стейком, наши девчонки классно его готовят!

– А Вам дозволено разгуливать во время учебного дня? – водя стетоскопом по его груди, но непрестанно думая о Богдане, спросила она. – Вы не участвуете в обучении новобранцев?

– У меня есть свободный час. – глядя на нее сверху и по команде то делая глубокие вдохи, то задерживая дыхание, сообщил он. – Мы вроде на «ты», или у нас снова всё сначала?

Сашка пожала плечами, велев ему встать спиной к ней, и продолжила выполнять уже заученные движения.

– Хорошо, давай оставим формальности. Ну, если ты действительно не занят, тогда пойдём. Подожди меня десять минут. – сев за стол, она рассеянно пролистала его медицинскую историю болезни, но мысли всё время возвращались к Богдану, и Сашка рассердилась на себя. – Жалоб нет, сержант? – не поднимая головы, спросила она, записывая результаты в карту.

– Есть. – усмехнулся Игнат и, совсем как пару минут назад Богдан, наклонился над ней, встав за спиной. – Вы такая красивая, что мне трудно дышать рядом с Вами.

– Я серьёзно! А раз Вы здоровы и отлично себя чувствуете, то… – строгим взглядом посмотрела она ему в глаза. – Зовите лейтенанта Удальцова.

– Через десять минут увидимся? – прежде чем выйти, Зарецкий помялся. И, наконец, поинтересовался: – что-то произошло у вас с капитаном Соколовским? Он выскочил отсюда, как будто за ним гнались черти!

Бестактный вопрос привёл Сандру в негодование, и она резко сказала, не оглянувшись на парня:

– Это не Ваше дело, сержант…

Спустя какое-то время, оставшись одна, она позвонила Екатерине и, едва та радостно начала что-то щебетать, сердито выпалила:

– Как ты могла. Катя?! Ты отправила меня сюда, прекрасно зная, что здесь Богдан!

– Да, я знала. – не стала отрицать та, и Сашкин пыл поубавился – как тут злиться, если подруга даже не отпирается в своём «злодеянии»? – Ну, не томи, как прошла встреча-то? Поговорили?

– Ага, как же… – вздохнула Александра, встав у окна и разглядывая видневшийся плац, где занимались солдаты. – Да ты бы видела его лицо, когда он понял, что это действительно я! Кать, я думала, он меня ударит!

– Не болтай глупости. Он просто был, наверное, слегка ошарашен. – засмеялась журналистка. – Сань, он любит тебя, поверь моему опыту, к тому же, я знаю Соколовского много лет. Он сложный человек, согласна, с ним порой проще застрелиться, чем найти компромисс, но… Он тебя любит, малая. Дай ему время, и сама не теряйся. Вам нужно серьезно всё обсудить.

– Что обсуждать? – возразила девушка. – Ты считаешь, я должна унижаться и доказывать ему, что тогда, два года назад, сделала ошибку, когда ушла от него?

– Пойми ты, глупышка, иногда необходимо спрятать гордость, а объясниться с любимым человеком не значит унизиться. – строго сказала Катя. – В общем, скажи ему прямо, что любишь его, Сань. Он только этого и ждёт! Ты меня поняла, правда ведь?

– Это плохая затея, я чувствую, что ничего хорошего из неё не выйдет! Как ты это представляешь? У меня язык не повернётся. Я боюсь, что он попросту рассмеётся мне в лицо! – упрямилась Сандра, и, не дав Екатерине продолжать сыпать советами, нажала отбой.

Как бы там ни было, но где-то в потайном уголке души она была рада, что Катюха проявила самодеятельность, ибо сама-то она никогда бы так и не решилась на подобный шаг – приехать туда, где служил Богдан. Вот только было непонятно, как он отнёсся к её появлению? И не придётся ли ей снова разочаровываться и страдать?

Глава 15.

На протяжении всех двух часов в гостях у Ишенина Богдан чувствовал себя не в своей тарелке. Открыто говорить о том, на что намекнула утром Таня, её отец, конечно, не стал, но Соколовскому было достаточно и того, что он услышал, когда они с полковником стояли на крыльце, пока Татка мыла посуду. Глядя на капитана тяжелым взглядом, Иван Васильевич, вздохнув, продолжал:

– Ты знаешь, что жизнь здесь совсем не мечта для юной девчонки, Богдан. Другое дело, если Татьянка уедет в Москву и увидит большую землю, понимаешь? Она талантлива, у неё есть все задатки, чтобы поступить в театральный, и она об этом грезит с детства.

Даня промолчал, рассматривая идущих строем солдат во главе с лейтенантом Удальцовым, но думал о своём. Сейчас его меньше всего волновало, о чём шла речь, ибо мысли вертелись рядом с Сашенькой. Что ему до Татки и её мечте, когда на сердце вновь лежит тяжелый груз?

Сашка… За два года, которые практически они не виделись, она ещё больше похорошела, и он снова ощутил, как нахлынуло невыносимое желание сгрести её в объятия. Но враждебность, исходящая от неё, была чуть ли не осязаемой, и его охватило ещё и неконтролируемым гневом.

Она так смотрела на него – непримиримо, словно в чём-то обвиняя… А ведь, по сути, виновата во всём оказалась сама!

– … решите пожениться, я с радостью одобрю это. – услышал Богдан, и, бросив окурок в урну у крыльца, воззрился на Ишенина.

– Что? – нахмурился он, с трудом вынырнув из раздумий.

– Я говорю, если вы с Таткой хотите пожениться, я всеми руками и ногами за! – усмехнулся в пышные усы полковник, хлопнув его по плечу. – Ты не сердись, что дочка поделилась со мной этой новостью, она ж просто светилась от счастья, и я выпытал у неё, в чём причина.

– Пожениться? Мы ещё об этом даже не говорили, Иван Васильевич. – холодно оборвал Соколовский, прямо встретив пытливый взор командира. – Если по чесноку, то я пока не готов к новому браку. Позвольте нам самим решить это, без Вашего отцовского вмешательства.

И, не дожидаясь Ивана, Богдан вернулся в дом, прошел на кухню, где хлопотала Таня, но на её улыбку ответил насмешливым взглядом.

– А где настроение делось? – ласково проворковала девушка, отложив губку и подойдя к нему. – Что с тобой, милый? Папа что -то такое наболтал, да? Опять приставал со своими нравоучениями?

– А то ты не в курсе? Я немного прогуляюсь, заеду за тобой через пол часика. – холодным тоном отозвался он, сняв с плеч её руки. – У тебя будет время обсудить с папой даже фасон свадебного платья, черт возьми! В это меня посвящать ни к чему, так ведь?

Тата виновато потупила взор, и тихо промолвила:

– Богдан… Ну, почему, когда я завожу разговор о свадьбе, ты так остро реагируешь на это?

– Может, потому, что ты могла бы сначала спросить меня, хочу ли я на тебе жениться, а уж после трепать об этом каждому встречному? – сквозь зубы произнёс он, шагнув к двери.

– Это ведь из-за неё, да?! – воскликнула Таня, подбежав к нему и преградив путь во двор. – Ты всё ещё носишь обручальное кольцо, потому что не забыл о своей жене? Ты любишь её!

Чувствуя, что начинает впадать в бешенство, Богдан зло усмехнулся, и, с усилием стащив с безымянного пальца тонкий золотой обруч, вложил в ладонь девушки и заставил её сжать его в кулаке

– Позвони, когда будешь готова поговорить нормально, без этих идиотских обвинений чёрт пойми в чём, ок? – склонившись к её уху, сквозь зубы шепнул мужчина и, оттеснив Танюшу, вышел из дома…

* * *

Похлопав себя по животу, Сашка со смехом взглянула на сидевшего напротив Игната, и он довольно улыбнулся.

– Всё, больше не могу! Наелась так, что не встану из-за стола, без шуток!

– Тогда я отнесу тебя на руках до общаги. – с готовностью предложил парень, и, вскочив, подошел к ней, сделав движение, будто собирался и вправду, подхватить её со стула.

– Эй, прекрати! – шепотом запротестовала она, украдкой оглядевшись на посетителей, которые с интересом посматривали в их сторону. – На нас и так уже весь вечер глазеют! Я точно хорошо выгляжу? Мне как-то не по себе…

– Это потому, что ты в городке новый человек, да ещё такая очаровашка. – заверил он, подав ей ладонь и помогая встать. – Парни с тебя глаз не спускают и мне отчаянно завидуют. Поверь, ты ещё не раз будешь в центре событий, здесь же просто нечем больше заняться, кроме как перемывать друг другу косточки!

– Теперь мне будет страшно вообще нос казать из госпиталя. – пошутила Александра, глядя, как он рассчитывается за ужин. – Ты был прав, здесь отлично кормят, но, если часто есть такую калорийную пищу, я превращусь в бегемотиху!

Не спрашивая разрешения, Игнат взял Сашу за руку, и они двинулись к выходу. Она мягко высвободилась, искоса на него глянув, и он картинно вздохнул.

– Ты разбила мне сердце и продолжаешь топтать его ногами. Скажи, тебе нравится смотреть, как я сгораю от мук любви?

– Когда же ты успел в меня влюбиться – то? Да и я не настолько бессердечная, чтобы позволить кому-то погибать в мучениях. – усмехнулась она, вдохнув пропитанный черемуховым цветом воздух. – Но мы только познакомились, правильно? Зачем ты торопишь события, Игнат? Я ничего о тебе не знаю.

Встав напротив неё, он медленно зашагал спиной вперёд.

– А хочешь, я расскажу о себе всё -всё? Нет, за час это сделать будет сложновато, да даже и дня не хватит, но ты будешь узнавать постепенно. Например, я люблю дождь, потому что в детстве, часто оставаясь один в непогоду, когда мама уходила в огород закрывать саженцы плёнкой, я сидел на чердаке нашего старого дома и сочинял разные истории.

– Вы жили в деревне? – улыбнулась девушка, неожиданно заинтересовавшись его историей.

– Да, мама и сейчас там живёт, я у неё поздний ребёнок, она родила меня в сорок три года. – на лице парня при воспоминании о матери мелькнуло просветление и Сашке это понравилось, ибо она как никто другой скучала по Альбине и понимала, что значит лишиться самого родного человечка. – Я остался контрактником, чтобы заработать денег и купить для неё большой дом. Но это секрет, мама думает, что я работаю в городе, она бы очень расстроилась, узнав об армии. Это больная тема… Старшего брата убили, когда он служил на Кавказе, а меня тогда еще не было.

Они уже почти дошли до общежития, как небо низвергло теплые мощные струи дождя, словно подслушивало беседу, и Сандра, смеясь, забежала под навес крыши, прижавшись к сухим кирпичам спиной. Игнат заскочил туда же следом, поеживаясь от стекающих за шиворот капель.

– Боже, погода здесь точно непредсказуемая! – выжимая волосы, со смехом сказала Санька.

– Тебе нельзя простужаться. Кто потом будет выписывать нам пилюли? – уперев ладонь поверх её головы, парень наклонился, согревая дыханием Сашкину щеку, и она поспешно выскользнула из кольца его объятий.

– Значит, так, товарищ сержант! – намеренно строго произнесла девушка, сверкнув глазами. – Если не прекратите вот эти заигрывания, я вынуждена буду применить меры самообороны! А удар у меня тяжелый, не сомневайся – в школе я посещала занятия у настоящего профи по этому делу, и уложить тебя на лопатки сумею без труда!

– Колючая ты, Александра Давидовна. – хмыкнул он, поняв, что зашёл слишком далеко и ничуть не обидевшись. – И всё-таки, мне интересно, ты знакома с Соколовским, да? Он тоже москвич.

– А ты любопытный через меру! Помнишь известную пословицу про Варвару? Так вот, оторвать тебе нос я смогу, гарантирую! – покачала она головой, вытолкнув его под дождь и мстительно улыбнувшись. – Спокойной ночи, сержант.

Ливень перешёл в моросящий, холодный, и Игнат, потирая себя за плечи, попятился к дороге, провожая Сашку взглядом, пока она не взбежала на крыльцо. Махнул на прощание и припустил бежать к КПП, натянув куртку над собой как купол. Заходить в общежитие Саша не торопилась.

Вынув из сумочки сигарету, щелкнула зажигалкой, но курить отчего – то не хотелось, и она бросила ментоловую трубочку в урну. Вспомнилось, как Богдан запретил ей прикасаться к этим отравляющим никотиновым палочкам, и она даже забыла о курении ровно до того дня, когда её выписали из больницы.

А ведь Юленьке сейчас было бы два годика, с грустью подумала она, и вдруг увидела, как на противоположной стороне улицы у одного из домов притормозил УАЗ, и из него выбрался Богдан.