– Кто – то их забрал… – неуверенно пробормотал парень, покосившись на Соколовского, который выпрямился, бросив в его сторону уничтожающий взгляд. – Вы ведь сегодня отвечаете за склад, ну, то есть, мы с Вами. Я отлучался на полчаса, меня вызывали в госпиталь сдавать анализы на кишечку… А Вы были в городе…

– Слушай, сержант, что тут творится, а? – приблизившись к нему, тихо, но угрожающе произнёс Богдан и кивнул через плечо на ящики с боеприпасами. – Включи мозги, черт возьми, перестань блеять и скажи мне, куда девались четыре автомата?!

Игнат пожал плечами, растерянно разглядывая собственные ботинки. У него закралась мысль, но озвучивать её вслух он не решился. Это казалось невероятным, и всё же… Оружие не могло просто так испариться, он его не брал, а ключи только у Соколовского, и перед тем, как ехать в город (зачем-то…) капитан отдал их ему.

Полковник сюда не заходил, он весь день провёл в штабе, ведя переговоры с московским начальством, а значит… Интересно, насколько правдивы были его предположения, и стоило ли делиться ими с кем-то? Что, если Богдан продавал оружие, и под каким-то предлогом часто ездил в Геленджик, чтобы совершать там эти сделки?

У них не велось строго учёта боеприпасов, прапорщики относились к своим обязанностям спустя рукава, и потом, кажется, именно Соколовский и был инициатором того, что вышеупомянутых отстранили от охраны склада. Картина вырисовывалась довольно неприглядной.

Он не собирался отвечать за то, чего не делал, думал Игнат, шагая по дороге в сторону КПП. Пойти под трибунал за воровство и сбыт автоматов – увольте! Ему ещё жить не надоело, чтобы марать послужной список таким обвинением. А значит, оставалось одно, пойти к Ишенину и поделиться с ним этими соображениями, пока не стало слишком поздно…

* * *

Гром грянул на следующее утро, и разборки о пропаже оружия с территории гарнизона длились уже несколько дней кряду. Городок притих, все уже знали о ЧП и эта сплетня, обрастая подробностями, продолжала гулять из уст в уста. Сашка сходила с ума от беспокойства за Богдана. Кто-то из девчат в госпитале уверял, что он теперь первый подозреваемый, и, хотя сам Соколовский ничего ей не говорил, отмахиваясь от вопросов на эту тему, девушка чувствовала – вот-вот разразится буря…

И только Татка, главная затейница заварушки, испытывала тайное злорадство, наблюдая за переполохом в части. Ещё чуть-чуть и можно будет пойти к папеньке с мольбой «спасти» её ненаглядного от тюрьмы, а уж убеждать Ивана Васильевича она умела лучше всего. Пожалуй, впервые за полтора года употребления смертельного белого порошка, у Тани вдруг появилось к нему отвращение.

Нерешительно глядя на мелкие частицы, рассыпанные на зеркальце, девушка поднесла наркотик к лицу, но вдыхать не стала.

Решительно ссыпала дорогостоящую отраву в ладонь, отнесла в туалет и скинула в унитаз, брезгливо смыв водой. Пора завязывать с этим. Она перетерпит ломку, если нужно будет, уедет на несколько дней к подруге в Геленджик и поживёт у неё, прикинувшись больной.

Ритуля не выдаст, в ней Татьяна была уверена как в самой себе. Но сперва – довести до конца начатый план, и теперь настала очередь Сашеньки. Вот когда она уберёт с дороги соперницу, придёт время праздновать триумф и готовить свадебный наряд…

* * *

Сандра всё-таки задремала, засидевшись за учебниками, и потому испуганно встрепенулась, услышав, как хлопнула входная дверь. Отложив пособия, она тихонько встала в дверном проеме, глядя, как Богдан снимает камуфляжную куртку.

Он выглядел уставшим, и ей захотелось обнять его, сказать, что всё наладится, во всём этом обязательно найдётся истина, ибо Сашка ни на секунду не верила, что её любимый был причастен к тому, в чём его обвиняли.

– Богдан… – позвала она, шагнув к нему.

– Прости, я тебя разбудил? – улыбнулся он и привлёк её к себе. На Сашу пахнул горьким табачным дымом, и она сморщила нос. – Как ты, моя девочка? Как там наш малыш?

Наклонившись, мужчина приложил голову к животу подруги, и Александра не смогла сдержать улыбки. Её всегда поражало, что этот человек, такой сильный характером, независимый и дерзкий, становился абсолютно «ручным» и нежным, когда был рядом с ней.

– А мы сегодня были у врача. – сообщила она, запутав пальцы в его волосах. – Нам сказали, что всё замечательно, развиваемся хорошо, только надо больше гулять и поменьше испытывать стрессов. А ещё нам нужна забота и ласка нашего любимого папочки!

– Об этом тебе никогда не придётся меня просить. – улыбнулся Даня, и выпрямился. – Нам с тобой лучше вернуться в Москву, родная. Я не хочу, чтобы ты чего-то боялась. Как только вся эта кутерьма закончится, я разорву контракт, и мы уедем.

– Мне и правда, страшно, Богдан. – призналась она, и взяла за руку и повела к дивану. Толкнула, устроившись у него на коленях и вздохнула. – Пообещай, что ничего плохого не случится! Что всё выяснится, и с тебя снимут эти обвинения.

– Всё будет хорошо, малыш. Мне важно, чтобы ты верила в меня. – тихо произнёс Соколовский, думая о том, кто мог его так подставить.

– Я всегда тебе верю, любимый. – прошептала Сандра, неистово прижавшись губами к его виску. – Послушай, Даня, я почти уверена, что Игнат не нарочно тебя оговорил, возможно, кто – то навёл его на мысль, что ты мотаешься в город, чтобы продавать оружие, и я даже могу почти наверняка сказать, что здесь не обошлось без Тани!

Он нахмурился, но Сашка не дала ему возразить.

– Просто доверься моей женской интуиции. Я вижу её насквозь, она очень обижена и унижена, а женщина, которую бросили ради, другой, Богдан, становится страшным врагом. – горячо воскликнула девушка.

– Я с этим сам разберусь. – шепнул он, уткнувшись лицом в теплую и чуть влажную, пахнувшую слабым ароматом духов, ложбинку её груди. – Давай лучше поговорим о нас. Ты так и не ответила мне тогда. Я хочу, чтобы ты была моей женой, ты же знаешь, что я схожу с ума, когда к тебе приближается кто-то из парней, Саш. Ну, неужели тебе нравится меня мучить?

– О-о… Ты не представляешь, как мне это нравится! И сейчас я тебе это докажу… – насмешливо засмеялась Саня, и, придавив его за плечи к спинке, нарочито медленно начала избавляться от одежды.

Соколовский покорно ждал продолжения обещанного, но в глазах его уже загорелся огонёк нетерпения, и Сандра победно улыбнулась. Сняв кружевной бюстгальтер, она закинула его на шею любимого и заставила Богдана прижаться ближе.

– Ты хочешь меня окончательно лишить рассудка? – простонал он, вдохнув едва уловимый запах её кожи, исходящий от вещицы, но обнять себя Саша не дала, быстро схватив его за руки.

Склонилась над ним, кончиком языка провела по щеке, захватила мочку уха и лизнула, вырвав у Дани сдавленный стон. Его обуяло жестокое, болезненное желание, но Сашка не поддавалась, беспощадно терзая его порхающими поцелуями в шею и губы. Рывком, подняв Богдана на ноги, она толкнула его, и он повалился на мягкий ворсистый ковер.

Девушка нависла над ним, мучительно неспешно стаскивая с себя остатки одежды, и Даня почувствовал, что больше не в силах терпеть адские муки возбуждения. Руки не слушались, дрожали, словно он беспробудно пил несколько дней подряд, и справиться со штанами ему удалось лишь с третьей попытки.

Тихий смех Саньки смешался с глухим хрипом мужчины, и он приподнялся, притянув любимую к себе.

– Нет… Сегодня моя очередь, быть искусительницей. – шепнула она, легкими поцелуями осыпая его обнаженную грудь, спускаясь к животу и поглаживая его бедра горячими ладонями.

– Сашка, хватит надо мной издеваться. – выдавил Богдан, задыхаясь в болезненно – сладостной истоме, и она, дразнящими ласками очерчивая его пульсирующий орган, взобралась сверху, облизнув пересохшие, припухшие губы.

- Бессердечная моя… Ну, давай, делай со мной всё, что хочешь, только не мучай… – закрыв глаза, прошептал мужчина, поддавшись задуманной ею игре…

* * *

А утром раздался настойчивый стук, нет, точнее, барабанная дробь, и Саша, поспешно натянув халат, ринулась вслед за Соколовским в прихожую. Сердце её болезненно сжалось, едва на пороге появились двое в военной форме, и, сунув под нос мужчине удостоверения, бесцеремонно пихнули Богдана лицом к стене, защелкнув у него на запястьях наручники.

– Полегче, майор, я ведь не железный! – усмехнулся Даня, дерзко взглянув на седовласого тучного человека, который подтолкнул его к выходу. – В чём дело, мать вашу? Чего вы такие неласковые с утра?

– Капитан Соколовский Богдан Андреевич, Вы задержаны на трое суток до выяснения всех обстоятельств дела о хищении и нелегальном сбыте оружия с территории гарнизона. Если Вам нужен адвокат, у Вас есть право на один звонок, до приезда Вашего защитника Вы вправе ничего не сообщать следствию, но это сыграет против Вас. – обыденным тоном произнёс второй, худощавый и вертлявый, с лейтенантскими звёздами на погонах.

– Что тут происходит?! За что? Вы с ума сошли? – опомнилась Александра, бросившись за ними и ухватив майора за руку. – Подождите, разве у вас есть какие-то доказательства?!

– Мы их непременно найдём, барышня, а Вам советую успокоиться и не нервничать. Если Ваш друг… – на этом слове мужчина красноречиво усмехнулся, окинув её оценивающим взглядом, за который ей захотелось вцепиться в его физиономию. – Если он не виновен, его, конечно же, отпустят.

– Саш, не волнуйся, всё будет ок. – оглянулся Богдан, и, прежде чем выйти из дома, нежно поцеловал её. – Я скоро вернусь, малыш, береги себя!

Полными слёз глазами проводив удаляющиеся к УАЗу фигуры, девушка заметалась из комнаты в комнату, не зная, что предпринять. Сообразила, что нужно позвонить Ирине и попросить отгул, ибо сегодня она совершенно не в состоянии работать, а, в такой мандражке способна натворить чего-нибудь. Там ведь больные, ей нельзя к ним приближаться, тем более, брать в руки лекарства!

Ира, к Сашкиному облегчению, сразу поняла, в чём проблема, и с сочувствием отнеслась к подруге, разрешив той пару дней не выходить на смену. Взяла с Сандры обещание не нервничать и думать о ребёнке, и Джамалова горько усмехнулась.

О ребёнке она сейчас как раз думала в первую очередь, ибо страстно желала его родить и хорошо помнила, чем закончилась её предыдущая беременность. Поэтому с чистым сердцем пообещала Ирине постараться взять себя в руки.

Долго думала, звонить ли Кате, но решила, что стоит – у той имелись хорошие связи, а им нужен был адвокат, ибо тому, которого могли предоставить судом, Саша не доверяла…

* * *

Понимающе глядя на грустную девушку, лейтенант Павлов с сочувствием качал головой. Татка теребила в руках концы легкого розового шарфика, повязанного на шее, и, медленно бредя рядом с парнем, смотрела на набегающие, на берег волны.

Пенистые шапки омывали желтый песок, приятный теплый бриз обдувал лицо и Таня всем своим видом старательно изображала отчаяние. С Егором они были знакомы давно, он был старшим братом её лучшего друга Мишки, и выбранная ею тактика должна принести, желаемый результат.

Да, возможно, она действовала жестоко, но только так у неё теплилась надежда на успех задуманного. Она всё рассчитала верно – Егор был обязан Ивану Васильевичу тем, что тот помог финансово семье Павловых. Мать Егора была очень больна, и ей требовались деньги на операцию по пересадке костного мозга, а папенька, насколько была в курсе Татьяна, провернул какую – то махинацию с боевой техникой и не оставил друзей в беде…

– Папа расстроен, ты же понимаешь, Гарик, что нужно быстрее покончить с этим делом? – взглянула на следователя она, и вздохнула. – Ведь ты можешь сделать так, чтобы Соколовский признался, правда?

– Намекаешь, что не только в органах распускают руки на подследственных, добиваясь чистосердечного? – усмехнулся парень, и Татка кивнула.

– Если боишься, что у тебя будут проблемы, я поговорю с отцом, он тебя отмажет перед начальством. В вашей военной прокуратуре у него есть связи.

– Я попробую прессануть этого капитана, хотя, у меня впечатление, что он не из пугливых. – задумался Егор, и, встав напротив девушки, добавил, дотронувшись до её пшеничных волос. – Если я всё сделаю, ты пойдёшь со мной на свидание? В субботу я свободен, возьмём катер и махнём покорять просторы моря.

– Всё зависит от тебя, Егор... — многозначительно ответила она.

* * *

Шёл второй час ночи, когда Павлов, велев конвоиру пойти покурить на свежем воздухе, взял у него ключи от камеры и вставил в замочную скважину. Отворившая с лязгом дверь заставила Богдана повернуть голову, и Егор шагнул в тесную каморку, освещенную тусклой запыленной лампочкой.

Вслед за следователем появились ещё двое молодых крепких ребят в форме, и Соколовский скривился, поняв, что представление продолжается. Он не шелохнулся, когда главарь ментовской банды двинулся к нему, дерзко глядя на Егора, но ненависть к этому человеку выплеснулась наружу, и он рванулся, тщетно пытаясь высвободить руки из сковывавших стальных браслетов.