– Супер! – расхохоталась Джамалова — старшая. – Вот только мой тебе совет — ты сначала уговори Терлецкого ехать в деревню, а уж потом заикайся о пикнике, не то он решит, что наш подарок как намёк на то, что теперь он обязан организовать нам веселуху с шашлыками и коньяком!

– Ну, я-то его уговорю, ты ведь знаешь. – усмехнулась Александра, усадив Данилу в манеж. – Тогда с тебя платье, у меня нет времени таскаться по магазинам.

– По рукам! – отозвалась Катя, довольная тем, что не пришлось долго наседать на подругу.

Больше всего на свете Екатерина желала, чтобы Санька, наконец, была счастлива. Она не переставала поражаться силе её характера, и часто думала, что другая на месте Сашки давно бы сломалась под грузом всех этих бед.

А ещё женщину грызло беспокойство, но, чем оно было вызвано, она не понимала. Когда Илья рассказал о том, что Игорь собирается всерьёз заняться собственным расследованием, и может так оказаться, что она ошиблась при опознании тела… Чёрт возьми, но где же тогда Соколовский, если он, конечно, жив?

Ведь год это немалый срок, он бы, так или иначе, объявился! Однако, сомнения всё же затронули душу, но говорить об этом Сашеньке она пока не решалась. Зачем давать ложную надежду, и потом, чего греха таить, Катя очень надеялась, что Сашка и Илья снова будут вместе.

* * *

Толкнув дверь в квартиру, Богдан замешкался на пороге, чувствуя себя так, словно вторгся в чужое пространство, затем медленно шагнул в тёмную прихожую, и включил свет. Запасной ключ нашёлся у соседки, которая в его отсутствие присматривала за его жильём, но старая Елизавета Марковна оказалась понятливой и сразу вникла в то, что произошла ошибка, а он жив.

Здесь давно никто не жил, на полу лежал слой пыли, как и на всей мебели, и мужчина, зацепив взглядом Сашкину сумку, висевшую на спинке кресла, прошёл в спальню. Сбросил футболку, проверил, есть ли вода. Значит, Саша всё ещё платила, за коммунальные услуги…

Долго стоял под душем, прокручивая в сознании произошедшее с ним за последние месяцы, но мысли упорно возвращались к НЕЙ. И это выводило из себя.

Распахнув дверцу шкафа, он выудил первую попавшуюся одежду – джинсы и серую водолазку, оделся и направился на кухню. Бутылка мартини нашлась в холодильнике, и Даня прикончил её двумя большими глотками.

Интересно, если теперь все узнают о его возвращении, не придётся ли ему снова давить нары за решёткой? Что же делать, позвонить Катюхе или пока никого не оповещать о чудесном воскрешении?

Пожалуй, ему нужны документы. А значит, всё же необходимо объявиться в полиции… Взгляд его упал на сумку, и Богдан сдернул её, заглянув внутрь. Эту вещицу он помнил – Алекса покупала её в прошлом году, в Геленджике.

Увидев свой паспорт и всё остальное, вплоть до водительских прав, Соколовский удивлённо нахмурился. Может быть, документы отдал ей Игорь, у того была возможность решить этот вопрос после «гибели» клиента?

Или же… Трофимов сомневался, что он погиб и каким-то образом сумел забрать все эти «корочки», попросив Сашеньку их сохранить? Загадок имелось множество, но ответов, увы, ни одного. Во – всяком случае, на одну проблему меньше…

* * *

Сашка уснула, пока Илья разговаривал по телефону с сестрой, и он не стал её будить. Тихонько засунул мобильный в карман джинсов, закрыл раму в комнате и, присев на край дивана, долго смотрел на спящую девушку. Он заехал по её просьбе, никак не ожидая, что Александра начнёт уговаривать его отмечать день рождения в Чертаново. Спорить с ней, конечно, было бесполезно, и Терлецкий это знал, но всё же выразил протест, больше для того, чтобы немного позлить Сашку.

Когда она сердилась, он откровенно любовался ею, с трудом подавляя желание обнять и стиснуть в объятиях.

В комнате чувствовалась свежесть прохлады — весь день лил дождь, и Саша не закрывала окно, но в детской, дверь в которую она держала всегда открытой, было хорошо натоплено, и за маленького Данилку он не переживал. Малыш спал до утра, не тревожа мать, и вообще, всем на удивление, рос спокойным и весёлым ребёнком.

Принеся плед, Илья укрыл Сандру, осторожно убрав с её лица волосы. Она не проснулась, лишь отвернула голову к спинке и, поерзав, сладко засопела, высвободив руки. Халатик сбился, и в вырезе была видна грудь. Мужчина выпрямился, чувствуя, что ему трудно сдерживаться, а страстное желание вот-вот выплеснется наружу.

Но, всё же не удержавшись, легонько коснулся губами щеки Сашки, вдохнув слабый запах ванили. Она была так близко, такая нежная и красивая, что он едва не застонал, с трудом владея собой. Саня зевнула, почувствовав сквозь дремоту, как кто-то ласково целует её лицо, и, улыбнувшись, открыла глаза. В полумраке комнаты смутно выделялся тёмный силуэт сидящего рядом мужчины, и она подтянулась, оперев спину о подлокотник.

– Блин, я даже уснула. Илья… Ты чего так смотришь?

– Ты такая красивая, Сашка. Извини, я… Я ухожу, запри дверь. – тихо произнёс он, не в силах заставить себя встать.

– Постой, ты не ответил на мой вопрос. Так нечестно.

– Почему я так на тебя смотрел? – он улыбнулся, зарывшись пальцами в её спутанные волосы и слегка потянул, так, что Сандре пришлось придвинуться. – Потому что, когда ты спишь, мне хочется взять тебя на руки и убаюкать на коленях. Помнишь, в тот раз, когда мы болтали по скайпу, я обещал, что однажды это сделаю?

– Я же не маленькая давно. Та Саша повзрослела и успела узнать, что такое душевная боль и потеря близкого и любимого человека. – с горечью усмехнулась девушка, почти не различая его лицо в сгустившемся мраке квартиры.

Лишь изредка проносившиеся мимо машины освещали комнату вспышками стоп – огней.

– Маленькая ты моя. – возразил Илья, и привлёк её к груди, нежно обняв за спину. – Ты моя маленькая девочка и всегда ею будешь.

– Илья… – решительно сказала она, понимая, что ситуация принимает опасный оборот, и уперла ладони в его плечи. – Не надо. Пожалуйста, отпусти меня…

– Но почему, Саша? Почему ты всё время меня отталкиваешь? Думаешь, я что-то сделаю против твоей воли? — теряя над собой контроль, выдохнул мужчина, дрожащими пальцами поглаживая её вдоль позвоночника.

– Нет, не думаю, но… Просто всё это слишком уж неправильно, согласись, и совсем не по-дружески. Ты ведь клялся, что не станешь ни к чему принуждать! Пойми, Илья, я люблю Богдана, и не смогу ни с кем другим… Не сейчас. – громким шепотом сказала она.

Он тяжело вздохнул, и, откинув волосы девушки на спину, прошелся от поясницы до шеи рукой, ощущая мучительно-сладкое, нахлынувшее возбуждение. Ему было сейчас сложно обуздать этот порыв, он устал бороться с влечением к Сашеньке, и, держа любимую в объятиях, готов был послать голос разума ко всем чертям.

– Сашка, я люблю тебя. – взяв её лицо в ладони, негромко и хрипло признался Илья. – Люблю, понимаешь? Не как подругу, всё это чертовски непонятно и сводит с ума. Ты ещё такая молодая, оставь прошлое там, где ему самое место, отпусти его. Хоть один-единственный раз последуй велению сердца, будь безрассудной. Тебе нужно жить дальше, а не хоронить себя вместе с Богданом.

Его последняя фраза больно хлестнула по сердцу, но Александра не ответила, борясь с эмоциями, и тогда Илья наклонился, слегка толкнув её к спинке. На диване вдвоем было тесно, и отползти ей оказалось некуда. Прерывистое дыхание мужчины обожгло её щеку, и тёплые губы накрыли её плотно сжатый рот неистовым, страстным поцелуем. Её обуяла паника, и Сандра рванулась, отпихнула Терлецкого, вскочив на ноги, и дрожащими руками пыталась одёрнуть халат. Пояс ослаб, и распахнувшаяся ткань обнажила стройное тело. Отвернувшись, Саша сделала глубокий вдох.

– Блин, Терлецкий, ты спятил?! Больше не смей так делать, понял?! Никогда не смей ко мне прикасаться! – воскликнула она, стараясь говорить шепотом, и оглянулась, гневно сверкнув глазами.

Он резко подался вперёд, обхватив голову руками. Кровь бурлила в висках, а нестерпимое возбуждение всё ещё жгло нутро, и мужчина тяжело встал. Саша проводила его сердитым взглядом, но всё-таки вышла в прихожую, глядя, как он идёт к двери.

– Илья… – догнав его, Сашка тронула друга за плечо, и положила пальцы на ключ, не давая гостю отпереть замок. – Подожди, не уходи. Давай поговорим.

– Саш, давай лучше не будем? – хмуро попросил он, взглянув на неё, и оттеснил в сторону, шагнув к выходу. – Прости меня, ладно? Я не знаю, что это было, а если по чесноку, то нам с тобой лучше вообще не встречаться наедине. Я не железный, чёрт возьми, рты должна понимать это!

– Да помолчи ты уже, не железный он... – милостиво улыбнулась девушка, и, протиснувшись мимо него, встала спиной у двери, глядя в глаза Илье. – Мне ведь уже не шестнадцать лет, я всё понимаю. Наверное, это я виновата, что всё зашло в этот тупик, но у меня и в мыслях пока не было, что это настолько запущенный случай. Ну, ты понял, да?

Он нахмурился ещё сильнее, а она невинно приподняла бровь, и Илья рассмеялся, уперев руку в деревянную панель возле головы Александры.

– Какая же ты всё-таки жестокая и бессердечная особа. – вздохнул мужчина, прислонившись лбом к своим пальцам. – Сашка, ну неужели тебе в кайф надо мной издеваться, а? Посмотри, до чего ты меня доводишь…

– Чёрта с два! Я ничего такого не сделала. – упрямо заявила она, и, приподнявшись, обняла его одной рукой за шею и с чувством поцеловала в щеку, и неловко отпирая замок. – Не злись, ок? Просто я ещё не совсем готова к этому, Илья. Я не хочу торопиться, потому что... Я не могу его забыть. — тихо призналась она, и отвернулась до боли сжав зубы.

Горькая усмешка скривила губы Ильи, но комментировать её слова он не стал. Молча чмокнул девушку в лоб, и торопливо покинул квартиру, только в подъезде дав выход дикому напряжению — ударил кулаком по стене, почти не ощутив пронзивших острых игл в костяшках, а после вышел во двор…

Глава 24.

Где сейчас живёт Александра, Богдан узнал от прислуги в особняке Давида – позвонил на стационарный телефон, представился однокурсником и наплёл, якобы она забыла в его тачке сумочку. Доверчивая горничная, даже не уточнив имени, выдала ему адрес. Он прождал Сашеньку до темноты, сидя в машине у подъезда её дома, но она так и не появилась.

А может быть, она вовсе и не обитает здесь больше, а ночует у кого-то другого? Звонить ей ему не хотелось, это было как-то неправильно, он ведь вернулся не с командировки, а, можно сказать, воскрес из мертвых, да и телефонные разговоры Даня считал бессмысленной тратой времени.

И вдруг, вспомнив, какое сегодня число, нахмурился. У Илюхи же днюха, что, если Сашка там? Вот только где они празднуют, в каком-нибудь клубе или ресторане? Он уже собирался уезжать, когда двор осветили фары приближающейся машины, и мужчина выбрался в душный сумрак. Фонарный столб зиял слепящим глазом, выхватывая из мрака очертания высотки, за задернутыми в окнах шторами мелькали тени жильцов.

Отступив туда, где расстилалась тень от дома, Богдан прикурил, глядя, как Илья, совершенно твёрдо держась на ногах, направился к двери, прижимая к себе спящего ребёнка, а Сандра, замешкавшись у иномарки, что-то торопливо искала на заднем сиденье. Первой мыслью Соколовского было окликнуть её, ибо Терлецкий уже исчез в подъезде. Чёрт, только как это будет выглядеть?!

Неожиданно оживший бывший любовник явился пред светлы очи красавицы в самый щепетильный момент? Не слишком ли драматично? Значит, она всё же родила, это его малыш, его сын, о котором они столько мечтали. Или дочь?

Опомнившись, Богдан шагнул в полосу света, затоптав окурок, но Алекса скрылась за дверью, и та захлопнулась. Проклиная себя за слабость, мужчина двинулся к машине друга и взглянул на окна, гадая, какие из них Сашкины.

А потом пару раз с силой пнул с размаху по дверце «форда», пока тишину улицы не взорвала противная сигнализация. И, сунув руки в карманы джинсов, стал ждать появления хозяина иномарки.

Увидев, как во двор выскочил Илья, и начал озираться по сторонам, ища виновника хулиганского поступка, Даня зло усмехнулся и подождал, пока утихнет оглушительный вой. Затем тихо сказал, шагнув навстречу лучшему другу:

– Извиняй, брателла, что без подарка. Как-то за всеми этими проблемами из башки вылетело, что ты сегодня стал взрослым мальчиком. Ну, чего застыл, как в ступоре? С днюхой, что ли?

– Богдан, это ты… – почему-то особо не удивился тот, хмуро разглядывая его с ног до головы, а потом, опомнившись, притянул к своему плечу и крепко стиснул. – Твою ж мать, Данька, так ты, и правда, живой!

– Ну-ну, отпусти, медведь! Чёрт, ты учитывай, что я сейчас не в лучшей форме. – запротестовал Соколовский, но тоже крепко обнял Илью, на миг, уткнув лицо в его плечо. – Здорова, здорова, брателла, а если по чесноку, не ожидал, что ты так обрадуешься.