– Привет-привет! Ты вовремя, мы с Даней как раз собираемся к вам ехать. Папа дома? – бодро отозвалась Сашка, и журналистка пытливо воззрилась на Соколовского, который замер, глядя ей в глаза.

Конечно, он всё слышал, звук был прибавлен на полную громкость. Но Екатерина и не возражала, пусть сам делает вывод, обрадуется ли Александра. И, попросив Сашу подождать, нажала на гаджет громкой связи.

– Привет, малая. У меня для тебя есть одна, скажем так, неожиданная новость. Пожалуйста, только не пугайся, лады? Это касается… Богдана.

– Хорошо, Илья тоже хотел мне что-то сказать, но ему пришлось ехать в школу за Настей, там какая-то заварушка приключилась. – помедлив, ответила девушка, и в тоне её проскользнула настороженность. – А в чём дело? Что-то выяснилось по поводу его гибели? Игорь звонил, да? Ну, говори, не томи!

Богдан зло скривился, взглядом спрашивая подругу — что, я был не прав? Илья с ней.

– Кать? – позвала Сашка. – Да говори ты уже, блин!

– Сань, я вот о чём. – решительно начала блондинка, отвернувшись от мужчины и разглядывая посетителей кафе. – Дело в том, что год назад случилась непредвиденная ситуация. В общем, мы все ошибочно считали, что Богдан тогда погиб, и даже я при опознании допустила чудовищный промах. Меня сбила с толку эта татуировка… Ты не волнуйся, Саш, ок? Но Данька, он…

– Что ты хочешь сказать? – заикнувшись, спросила Саня. – Он не погиб? Богдан жив?!

– Да, Сашуль. – с трудом выговорила женщина, и метнула на Соколовского уничтожающий взор. – Он жив. Я сама узнала буквально несколько минут назад, понимаешь? Он позвонил мне, и, ты представляешь, какова была моя реакция! Меня едва кондратий не стукнул!

– Значит, в тот день мне не привиделось, на телефон Ильи звонил, точно он… Я ведь узнала его по голосу! – тихо произнесла девушка.

– Ты не волнуйся, моя хорошая, я просто хотела приехать к тебе и сообщить лично, но этот гад заставил меня сделать это сейчас.

– Дай сюда. – отобрал у неё мобильный Богдан и холодно сказал: – Саша, нам нужно встретиться, когда тебе удобно? Я подъеду, куда захочешь.

Молчание длилось, пожалуй, долго, и он невольно чувствовал, как бешено заколотилось сердце. Сашка шумно выдохнула, наконец, неуверенно промолвив:

– Богдан, я очень рада, что ты вернулся. Почему же ты не приезжал ко мне?

– С того света, что ли? – усмехнулся он, проигнорировав Екатерину, которая показала ему кулак. – Как дела, малыш? Ты знаешь, я не люблю говорить по телефону, это несерьезно. Давай увидимся, нам есть что обсудить, правда?

– Конечно. – ему показалось, что она отвечала сухо, и мужчина вновь ощутил прилив злости. – Приезжай, я буду дома после полудня, сейчас не получится, мы ненадолго едем к педиатру, а потом гулять.

– Ок. Лучше тогда вечером, или… Может, я помешаю вам? – с усмешкой спросил он, подсознательно страстно мечтая, чтобы она опровергла его домыслы и сказал, что Илья для неё ничего не значит.

– Да нет, ты чего? — удивилась она, ни словом не обмолвившись о Терлецком. — Я буду ждать.

Не прощаясь, он оборвал вызов и поставил локти на стол, обхватив виски руками. Джамалова язвительно улыбнулась, отправив в рот кусочек персика.

– Ну и дурак же ты, Соколовский. Что на тебя нашло, а? Не мог хоть чуточку быть поласковее с ней?

– Пять минут назад ты говорила, что не будешь лезть в наши с ней отношения. Вот и не лезь, я сам с этим разберусь. От твоих советов всем только хуже, ты же не умеешь слушать, а навязываешь собственное мнение. – напомнил Богдан, и подал ей банковскую карту. – Иди, расплатись. Заедем за Серёжкой, хочу взглянуть на твоего карапуза…

* * *

Весь день Сашка была как на иголках. То и дело подходила к зеркалу, рассматривала себя со всех ракурсов, пару раз переодевалась, но потом разозлилась – с какой стати она будет наряжаться? Ради чего? Ради кого, Соколовского? Он этого не заслуживал.

Теперь, когда она всё трезво обдумала, и первые эмоции прошли, девушка поняла, что Даня поступил с ней эгоистично. За целый год ни разу не позвонил, позволил ей думать, что он погиб, да ему вообще было плевать, как она, что с ней! Пожалуй, сегодня она выскажет ему всё, что накопилось в душе, а сказать ей нужно многое!

Никому звонить она не стала, хотя Катя упорно пыталась добиться разговора и обрывала телефон. Нет уж, выслушивать её советы сейчас, когда она и без того на грани, Александра не желала, к тому же, прекрасно знала, о чём той не терпелось поболтать. Ну, конечно же, начнёт выпытывать, что собирается предпринять подруга и снова забивать ей голову своими безумными идеями…

* * *

С такими мыслями Сандра и распахнула дверь, когда тишину квартиры взорвала мелодичная трель. Богдан шагнул в прихожую, спрятав руку за спину, но Саша была настолько напряжена, что не обратила на это внимание, и, не в силах отвести от него взгляда, молча посторонилась.

Господи, это и вправду был он, — думала она, разглядывая его, как будто ничего не было, ни этих страшных месяцев без него, ни её тоски по нему, ни обиды, которая еще несколько минут назад сжирала душу! Она бы вечно стояла вот так, глядя в такие любимые синие глаза и чувствуя, как сладко замирает сердце.

– Привет… Вот… Держи. – неуверенно, как показалось ей, улыбнулся Соколовский, протянув алую розу и Сандра машинально стиснула стебель, чуть вскрикнув, когда шип вонзился в ладонь.

– Спасибо… – собравшись с духом, сказала она, и отнесла цветок в гостиную, слыша, как гость, сняв обувь, проследовал за ней. – Проходи, я сейчас… Только вазу найду.

Оказавшись вне поля его зрения, девушка освободила легкие от воздуха, и прислонилась спиной к стене, выравнивая дыхание. Происходящее было похоже на сон, ведь сколько раз она мечтала об этой встрече, и вдруг, едва это случилось, совершенно растерялась.

Ваза из хрупкого узорчатого китайского стекла нашлась на полке в чуланчике, и Алекса сунула в неё розу, вдохнув нежный аромат бутона. Ноги подкашивались, и она с трудом заставила себя вернуться в комнату.

Богдан стоял у камина, глядя на фотографии, и Саша, бесшумно ступая по мягкому ковру босыми ногами, приблизилась к мужчине. На снимках был Данилка, один, с нею или с дедушкой, на руках у Кати или Аньки, и с Таисией Фёдоровной. Сандра помнила каждый этот момент и не смогла не улыбнуться.

– Ему уже полгода, он такой хулиган. – тихо произнесла она, поймав взгляд Соколовского. – И очень похож на тебя.

– Да, вижу. Есть что-то такое. Глаза вроде мои… – улыбнулся он, повернувшись к ней. – Где он сейчас? Он спит?

– Да, я уложила его. Хочешь посмотреть? — предложила Александра.

И, не дожидаясь согласия, взяла его за руку, увлекая к детской. Тихонько толкнула дверь, пропустив Даню в большую уютную комнату, и он огляделся. Игрушки были повсюду, стены пестрели весёлыми героями мультфильмов, у кроватки мягко мерцал приглушенным светом ночник в виде утенка Дональда Дака. Наклонившись, Богдан легонько поцеловал малыша в лоб, и Данечка недовольно заворочался, просунул ручонку под щеку и засопел. Сашка прикусила губу, уткнувшись подбородком в плечо любимого, и они немного постояли, молча любуясь сыном.

– Пойдём… Нам нужно серьезно поговорить. – шепотом сказала Сандра, выталкивая его в коридор.

– Саша, подожди…

Девушка оглянулась. Прикрыла дверь, и обернулась к нему, хотела что-то спросить, но умолкла на полуслове. Шагнув к ней, Богдан почти грубо стиснул её в объятиях, приподнял, и подхватил на руки. Саша не сопротивлялась, ибо её тоже захлестнула неуправляемая волна желания.

Она чуть вскрикнула от неожиданности, когда он уронил её на кровать, но тут же приподнялась, заставив Богдана плюхнуться рядом, и неистово нашла губами его губы. Мысли путались, по всему телу разливался невыносимый жар, и она неловко пыталась стянуть с мужчины футболку, с наслаждением блуждая вспотевшими ладонями по его сильным плечам и животу, наткнулась на шрам у пояса джинсов и испуганно выпрямилась.

Он улыбнулся, потянув её на себя, обнял за спину, прокладывая дорожку поцелуев от шеи до ложбинки груди.

– Прости, пожалуйста… Тебе не больно? – виновато выдохнула Саша, дотронувшись снова до него. – Прости, я нечаянно в первый раз…

– Забудь об этом. Может, шрамы и украшают мужчину, но по мне, так нас вообще не надо ничем украшать. Правда, моя сладкая? – невнятно отозвался он, запустив пальцы в её волосы, и обхватил девушку за голову, нежно целуя. – Ты скучала по мне хоть иногда, вспоминала?

Она что-то пробормотала, ибо он не переставал терзать её припухшие губы, и неловко, путаясь в одежде, раздевал, и эти ласки сводили с ума. Избавив мужчину от штанов, Алекса впилась поцелуем в его плечо, и потянула за резинку боксеров.

Стащила их, и перекатилась на спину, ничуть не стыдясь своего обнаженного тела, которое Богдан с жадностью рассматривал. Даня наклонился, очерчивая рукой её бёдра, и Сандра вскрикнула, почувствовав, как горячий язык лизнул сосок, а в промежность, где всё пылало адским огнём желания, проник палец любовника.

– Богдан… — раздался в тишине её сиплый шепот, полный мольбы, и Даня плюхнулся на спину, усадив Сашку на себя.

– Нет… Не говори ничего, малыш… Я хочу тебя, давай, утоли эту чертову жажду! – хрипло шепнул он, и она запрокинула голову, вобрав в себя подрагивающую мужскую плоть…

* * *

Глядя на огонёк на кончике сигареты, Саша сидела у изголовья кровати, обхватив колени руками. Ей казалось, что между нею и Богданом вновь пролегло отчуждение, ибо сейчас он был задумчив и не смотрел на неё. На фоне темного окна четко выделялся его силуэт, и Сандра невольно рассматривала мужчину, испытывая нестерпимое желание прикоснуться к нему, однако, сделать это не решалась. Подтянув расстегнутые джинсы, он сунул сигарету в уголок рта и уселся на подоконник, повернув голову к девушке.

Рыжий сполох осветил его лицо, но понять, какие мысли его обуревали, Александра не могла.

– Чёрт… – с досадой произнёс Даня, глотая горький дым, но совсем не чувствуя его вкуса. – Ты извини меня, ок? Честное слово, я приехал не за тем, чтобы так наброситься на тебя. Хотел поговорить о Даниле, а повёл себя, как какой-то дикарь, никогда не имевший женщину.

Она нахмурилась. Его слова больно задели её, и Сашке почудилось, что он даже не намеренно это сказал, а на самом деле так думал, но для неё это прозвучало обидно.

– Забей. – сухо отозвалась она, и, соскользнув с разворошенной постели, резко подняла с пола пеньюар, дрожащими руками пытаясь попасть в рукава. – Идём на кухню, там всё обсудим.

Натянув футболку, Соколовский искоса взглянул на Сашеньку, чувствуя, как в нем закипает гнев. Он и сам не знал, на кого разозлился больше – на себя за то, что поддался слабости или на неё. Чёрт бы её побрал, она всегда была для него словно сладкий и запретный плод – несмотря на то, что Сашка, как он предполагал, встречалась (или жила? ) с другим, его еще сильнее тянуло к ней.

– Так что ты хотел мне сказать? – спросила девушка, когда он появился на ярко освещенной кухне и уселся на стул, скрестив на груди руки.

– Один вопрос, милая. Кого ты записала отцом моего сына? – осведомился Богдан, и увидел, как в её глазах вспыхнуло возмущение. – Я надеюсь, у тебя хватило ума не ставить там прочерк? Или всё куда хуже, чем я думаю?

– Ты считаешь, что я… — задохнулась от новой обиды она, и не смогла продолжить, горло сдавило колючим куском проволоки.

– Просто ответь мне, я должен знать. – не дал ей выразить протест мужчина, и Сашка покачала головой, обескураженная происходящим.

– Само собой, я всё сделала, как нужно. И ты отец Данилы, это право у тебя никто не оспорит. – сухо произнесла девушка.

– Отлично. – затушив окурок в пепельнице, кивнул Богдан. – В таком случае, я буду приезжать, чтобы побыть с ним, в любое время. Не провожай меня, я не заблужусь. Кстати, почему ты одна, где твой… Хм-м, твой друг? Впрочем, лучше не отвечай. Меня это не касается.

Она вышла за ним в прихожую, чувствуя, что он что-то не договаривает, и, поколебавшись, взяла его за руку.

– Богдан, постой. Не уходи… Мы ведь не виделись целый год, а сейчас как чужие. Что произошло? Ты разлюбил меня? – пересилив гордость, которая вечно была причиной всех её несчастий, тихо спросила Сандра, и уловила, как он помедлил, размышляя над тем, что услышал.

– Мы ещё не обо всём договорились? Я не хочу отвечать на твой вопрос. – пожал плечами Соколовский, убрав с запястья её пальцы. – Или хочешь проявить гостеприимство и угостить меня чаем? Не утруждайся, я не голоден. Ложись спать, уже поздно.

Сглотнув ком и чувствуя, как наворачиваются слёзы, Александра горько усмехнулась.