Тайлер оправлял на себе футболку, а я все так же смотрела на него, не понимая, что происходит. Такие мускулистые руки, такая загорелая кожа, такая четкая линия подбородка… Мне не следовало бы всего этого замечать, но… Я непроизвольно сглотнула.

– А что значит твоя татуировка? – спросила я слегка севшим голосом. Удивленный, он повернулся ко мне. – Понятно, что ты нанес ее без разрешения, но будем считать, что мне это без разницы.

– Какая татуировка? – Он явно решил сыграть под дурачка. Поджав губы, я нахмурилась. Тогда Тайлер решил ответить. – Там написано «Guerrero». По-испански это значит «боец».

– А почему по-испански?

– Я свободно на нем говорю. И родители тоже. Отец научил меня, когда я был еще ребенком.

Услышав об отце, я сразу вспомнила слова Рейчел. Отец Тайлера в тюрьме, поэтому лучше сейчас ни о чем его больше не спрашивать.

– А вот я совсем не знаю испанского, – прикусив губу, призналась я. – Зато говорю по-французски. Как канадцы. Bonjour.

– Me frustras, – сказал в ответ Тайлер. Я не поняла. – Buenas noches. – Увидев озадаченное выражение на моем лице, он ухмыльнулся. – Это значит «спокойной ночи».

– А-а-а. – Я повернулась, чтобы уйти. Но сначала мягко улыбнулась и сказала: – Bonsoir.

10

Когда наступили выходные, ознаменовав конец первой недели моего пребывания в Лос-Анджелесе, я наконец-то смогла позвонить маме – в будни у нее очень напряженный рабочий график. Она медсестра в медицинском центре Providence Portland Medical Center и работает на износ: с полной занятостью, включая ночные смены и сверхурочные дежурства, чтобы мы могли нормально жить. Правда, отец платит алименты, но маме все равно приходится нелегко.

– Привет, Иден, – пробормотала мама за секунду до того, как аппарат перешел в режим автоответчика. – Как дела, радость моя?

– Что-то голос у тебя усталый. – Я нахмурилась. Ужасно сознавать, что она так выматывается, а ты ничем не можешь помочь. – Сколько времени ты провела на работе?

– Двенадцать часов, – тихо сказала мама и торопливо добавила: – Один из пациентов пришел сегодня с собакой-поводырем: такого милого создания я не видела с тех пор, как ты была крошкой. И не представляешь, как пес развлекал ожидающих приема детей! Было ужасно жаль их отпускать. И знаешь, что я подумала? Давай, когда вернешься, мы заведем собаку. Хоть кто-то останется со мной, когда ты в следующем году уедешь учиться. Согласна?

Я обрадовалась, как ребенок.

– Конечно согласна! Немецкую овчарку! Они такие классные!

– Это такие устрашающие?

– Ага.

Мама немного помолчала.

– Тогда начинаю подыскивать щенка, – сказала она. Я восторженно засмеялась, мама – вслед за мной. Потом я услышала, как она зевнула. – Ну как ты там, чуть-чуть привыкла или по-прежнему чувствуешь себя неуютно?

– Пока еще неуютно, – ответила я. – Вот жду, когда отец решится наконец поговорить со мной по душам. Увы, похоже, это случится еще не скоро.

– Ну Дейв и гад, – злобно буркнула мама в сторону от трубки, но я все равно услышала ее слова. – Могу тебе только посочувствовать. Зачем ты только туда поехала? Никто ведь не заставлял.

– Мам, на самом деле не так уж все и плохо, – успокоила ее я, пожимая плечами, хотя она, к моему глубочайшему сожалению, меня не видела. Мне было очень без нее тяжело. Сейчас с единственным человеком, который всегда обо мне заботился, нас разделял целый штат, и лишь телефон мог немного приблизить меня к ней, да и то изредка. – Здесь у меня появились друзья, и мы вместе весело проводим время. Они все очень хорошие… может, за исключением одного.

– И кто же этот один?

– Мой сводный брат, – сказала я и засмеялась абсурдности ситуации: мне не нравится тот, кто, по идее, как раз должен нравиться. – А чем ты будешь сегодня заниматься?

– Порадую себя: заказала ведерко жареных цыплят, завалюсь на диван и проведу субботний вечер в полном одиночестве, лежа перед телевизором, поедая цыплят и смотря всякую белиберду. Потому что мне почти сорок, я разведена, целые дни провожу на работе и неважно выгляжу. – Мама дурачилась, произнося слова постепенно затихающим голосом, а в конце и вообще язык стал заплетаться. – Я очень скучаю по тебе, Иден. И хочу, чтобы тебе было там весело. Только будь благоразумна.

Грудь защемило. И как я могла оставить ее одну?

– Когда я вернусь, сразу купим собаку, вместе посмотрим «Милых обманщиц», а еще закажем гору жареных цыплят. Осталось всего семь недель.

– Господи, целая вечность, Иден Оливия!

Я улыбнулась.

– А ты постарайся не скучать по мне, тогда время пролетит быстрее.

– Договорились. Я стараюсь не скучать по своей любимой дочурке, ты идешь и весело проводишь выходные с друзьями. До связи, малышка. – Завершая звонок, она снова зевнула, и в трубке повисла нескончаемая гулкая тишина.

Эх… Мама как никто заслуживает лучшей жизни.

Дверь спальни распахнулась.

– С кем это ты разговаривала? – властно спросил мужской голос.

От испуга сердце екнуло, и я зыркнула на нарушителя моего личного пространства. Тайлер смотрел на меня, привычно прищурив глаза.

– Тебя кто-нибудь сюда звал?

– С кем ты разговаривала? – более жестко повторил он. – У тебя в Портленде есть парень?

Мы уставились друг на друга: я – силясь не рассмеяться, он – плотно сжав губы.

– Ты что, подслушивал?

– Моя комната за стеной. Чертовски тонкой.

Скорчив гримасу, я поднялась с кровати.

– Я говорила с мамой, если тебе так интересно.

Он успокоился. Я посмотрела на часы – почти восемь вечера.

– А что это ты вдруг дома?

– Как раз об этом я хотел с тобой поговорить, – тихо сказал Тайлер. Тяжело вздохнув, он закрыл дверь и прошел на середину комнаты. Я выжидательно вскинула брови. – Ты ведь сегодня свободна?

– Ну да. Девчонки сегодня все при деле. – Рейчел уехала на несколько дней к дедушке с бабушкой в Глендейл, Меган простудилась, а Тиффани каждый третий выходной месяца встречается с отцом, который ревностно следит, чтобы она не увиливала от этих встреч.

– Прекрасно. Значит, пойдешь со мной, – непререкаемо заявил Тайлер. – На вечеринку на Одиннадцатую улицу. Только отцу ничего не говори. – Он развернулся и направился к выходу, но я окликнула его.

– А кто вообще сказал, что я с тобой куда-то пойду? – Я сложила руки на груди. Только сегодня утром он орал на меня как резаный, будто бы я мешаю пройти ему по лестнице. – Простите, но меньше всего я хотела бы провести вечер с кем-то вроде тебя.

Он стиснул зубы:

– Собирайся!

– И не подумаю.

– Что ты будешь здесь делать? Торчать весь вечер в своей комнате, как последняя лузерша?

Я поджала губы. Против такого аргумента не попрешь.

– Что одевать-то?

Его лицо озарилось победной улыбкой, глаза заблестели.

– Да что хочешь. Это совсем не то, что было у Остина. Здесь все гораздо… спокойнее. Туда можно явиться даже в трениках.

– Спокойнее? – Я удивленно вскинула брови. В голове промелькнула масса картинок.

– Ага. Выпьешь что-нибудь, пока собираешься? Правда, запасы скудные – мать регулярно обыскивает мою комнату. Есть только пиво, немного коньяка и водка. А знаешь, давай это будет сюрприз? – Он улыбнулся. Искренне. Не насмешливо, без издевки и без малейшей тени самодовольства.

Тайлер ушел к себе, оставив меня в полной растерянности. Раз уж он так сильно меня ненавидит, то почему настаивает, чтобы я пошла с ним на «спокойную» вечеринку? Ладно, если он не будет злобно на меня зыркать и выкрикивать в мой адрес страшных проклятий, можно и пойти. Вдруг это поможет нам поладить? Вообще-то, мне нравилась та светлая сторона, которая изредка в нем пробивалась. К тому же я надеялась, что хорошее настроение сохранится у Тайлера на весь вечер, а значит, есть шанс, что он не будет так меня раздражать, а даже, наоборот, окажется приятным. Упустить этот шанс я не могла.

К счастью, я уже приняла душ. А ближе к вечеру мне стало так скучно, что я зашла на YouTube и нашла видеоуроки, как делать прически, задумав сотворить с волосами что-нибудь интересненькое. Правда, только разочаровалась – то, что у меня выходило, ничего общего не имело с тем, что все эти британские стилисты обещали. В конце концов мне все-таки удалось кое-что повторить, и на голове красовалась симпатичная высокая прическа, которая должна была продержаться весь вечер. Поэтому я решила, что почти готова к выходу.

– Двадцати минут мне хватит, – сказала я Тайлеру, когда он, пританцовывая, вплыл ко мне в комнату, держа в одной руке бутылку Bud Light, а в другой стакан чего-то похожего колу.

– Без проблем. – Подавая стакан, Тайлер случайно коснулся холодными пальцами моей руки. Хотя от прикосновения я вздрогнула, он этого не заметил. – Держи.

– Водка с колой? – предположила я.

– Ну да, – смущенно ответил Тайлер, пристраивая крышку от пивной бутылки на краешек комода. – Беспроигрышный вариант. Будешь? А то могу принести тебе…

– Не надо, – мягко прервала его я. – Сгодится.

– Хорошо, – кивнул он. Потом, запрокинув голову, отхлебнул из бутылки пива и окинул комнату взглядом. – В общем, зайдешь за мной, как соберешься.

– Пьем, значит?

Мы с Тайлером как по команде повернули головы в сторону открытой двери. Там стоял Джейми, хмуро глядя на выпивку у нас в руках. Тайлер попытался спрятать бутылку за спину, но сделать это, увы, надо было бы секунд на пятнадцать пораньше.

– Да ты что? Нет конечно, – соврал Тайлер, пытаясь все-таки убрать бутылку из поля зрения. – Нам же не исполнилось двадцати одного года. Да и зачем нам пить?

– Я что, слепой? – спросил Джейми, кивая на бокал, который я держала в руке. – А мама знает?

Тайлер потянул шею, разминая ее сзади рукой.

– Да это так – баловство. Слушай, дай нам поговорить.

– Двадцать баксов. – Джейми со злорадной ухмылкой протянул руку и, заморгав, выжидающе посмотрел на брата.

– Я же уже недавно давал тебе тридцать! – возмутился Тайлер и поставил бутылку на комод. Тем не менее полез в задний карман джинсов за кошельком. – Когда ты выпрашивал видеоигру. Или ты думаешь, что я уже забыл?

– Гм… Ладно, давай десять, – согласился Джейми.

Тайлер засмеялся. Интересно, часто он покупает молчание брата?

– Договорились. Десять баксов. – Тайлер протянул Джейми купюру и, слегка толкнув его пальцами в лоб, добавил: – А теперь топай отсюда.

Джейми отпихнул руку Тайлера. Засовывая купюру в карман, он пулей вылетел в коридор и со словами: – Хватило бы и пяти, – исчез в своей комнате.

Хихикнув, Тайлер потянулся к пиву и сделал большой глоток. Потом вздохнул.

– Этот ребенок явно считает меня банкоматом. – Улыбнувшись мне, он медленно пошел к выходу. – Собирайся.

Закрыв за ним дверь, я кинулась в ванную. Умывшись и немного подкрасившись, я натянула на себя обтягивающие джинсы и майку, а поверху на плечи набросила красное худи. Тайлер намекал, что ни к чему слишком наряжаться, поэтому на этот раз туфлям на каблуках я предпочла конверсы.

– Ну все, – сказала я, входя в его комнату, – я собралась, коктейль выпит – можем идти.

Тайлер стоял у окна. На нем были джинсы и выцветшая серая футболка. На подоконнике в ряд выстроились три пустые бутылки из-под пива.

– Черт возьми, давно пора, – ответил он и резким движением сбил бутылки. Потом, развернувшись, пошел в мою сторону, на ходу вытаскивая из кармана ключи от машины.

– Этого еще не хватало. – Укоризненно покачав головой, я хотела было вырвать у него ключи, но вовремя остановилась. – Не ты ли только что выпил все это пиво?

– Господи!.. Ладно. Сейчас попрошу нас довезти. Довольна? – Тайлер бросил ключи на кровать.

– Довольна, – ответила я.

Он вытащил телефон и кому-то набрал – скорее всего, абонент был у него на кнопке быстрого дозвона. Ему сразу же ответили. Пока Тайлер разговаривал, я наблюдала за выражением его лица.

– Да, да, Деклан, уже выхожу. А кто сегодня на развозе? – Пауза. – Пришли мне Калеба. Пусть приезжает поскорее. Здесь всего пара шагов. – Снова пауза. – Спасибо, дружище, увидимся в восемь.

– А почему Калеба? – переспросила я, когда он положил трубку.

– С ним надежнее, – объяснил Тайлер и, направляясь к двери, издал короткий смешок. – Он уже учится в университете, а выглядит не старше десятиклассника. Вот уж кто не дурак поразвлечься.