Сняв с себя обязанности ангела-хранителя, я, трезвая до неприличия, развернулась, чтобы пробраться сквозь толпу – почти все гости уже собрались, и дом был переполнен, – когда чья-то крупная фигура встала у меня на пути. Это был Джейк, с присущим ему глупым взглядом, глупой прической и глупой улыбкой.

– Куда же ты исчезла, незнакомка? – Хихикнув, он обнял меня за плечи и, глотнув пива, увлек в сторону. – Звоню тебе, звоню всю неделю.

Надо признать, что я и в самом деле всю неделю не реагировала ни на его бесконечные сообщения, ни на звонки. Только и думала, что о «базе Максвелла».

– Прости, ни минутки свободной не было, – соврала я. Всю неделю я или читала, или над чем-нибудь размышляла. А еще целовалась со сводным братом. – Давно пришел?

– Да минут двадцать назад. – Джейку приходилось кричать, чтобы я могла хоть что-то расслышать сквозь музыку. Он склонился к моему уху, уголки губ расползлись в улыбке, дыхание защекотало кожу. – Ты не забыла, что мои родители с четверга уезжают из города? Так что можешь прямо вечером поехать ко мне. И остаться.

К сегодняшнему дню я была уже достаточно наслышана о его «подвигах» и твердо знала, что это не для меня – меньше всего я хотела выступить в роли его очередного трофея.

– Нет, спасибо, – улыбнулась я Джейку. Если я буду мила, может, он ничего и не заподозрит. – Мой дом всего в шести метрах отсюда, гораздо проще вернуться туда.

Мои слова явно пришлись ему не по душе, но он быстро взял себя в руки.

– Как хочешь. Тогда просто составь мне сегодня компанию. Я принесу тебе что-нибудь выпить.

– Спасибо, что-то сегодня у меня нет настроения пить, – довольно резко ответила я – даже с Тиффани я так не разговаривала. Я была слишком рассеяна, смущена и зла на себя, поэтому даже не пыталась изобразить вежливость. – Извини, Джейк, я неважно себя чувствую. Поэтому раздражена. – Отчасти я сказала правду, да и в голову не пришло никакого другого предлога, чтобы отвязаться от Джейка.

– Понятно, – пожал плечами он и, хлебнув пива, удалился.

Гости постепенно пьянели, и чем хуже они стояли на ногах, тем больше тискающихся парочек наблюдалось вокруг. Рейчел и Тревор вообще будто сквозь землю провалились. И раз уж Рейчел уединилась с Тревором наверху, пришлось мне взять на себя роль хозяйки, тем более что трезвой, похоже, здесь осталась только я. Сначала я вытащила в стельку пьяную девицу из ванной. Потом вытерла пролитый алкоголь. Затем отнесла воды парню, которого безудержно рвало на заднем дворе. Я занималась всем чем попало, лишь бы отвлечься и не думать о сегодняшнем происшествии. И мне это даже помогало.

Пока не увидела Тайлера – первый раз за три часа.

Я собирала у лестницы пустые бокалы, когда Тайлер, в стельку пьяный, споткнулся прямо у меня за спиной. Упав на колени, он склонил голову, уперся ладонями в пол и долгое время тупо смотрел на свои пальцы, покачиваясь взад и вперед.

Я осторожно приблизилась к нему. Что делать – я не понимала. Начала с малого – тихонько позвала его по имени. Голос предательски дрогнул, но, сквозь затуманенное алкоголем сознание, Тайлер все-таки обратил на него внимание и вскинул глаза – мутные, пустые и усталые.

– Малыш, – откуда-то сбоку раздался ласковый голос Тиффани. Встав между мной и Тайлером, она потянула Тайлера вверх, пытаясь поднять. Вместо этого он завалился набок, ударившись краем лица о стену, хоть Тиффани и пыталась в этот момент его удержать. – Тайлер, – позвала она. Слишком погруженный в свой призрачный мир, он не отреагировал. Тогда Тиффани, закинув его руку себе на шею, чуть подтянула Тайлера к лестнице и усадила на ступеньку. И тут же влепила ему пощечину. – Трезвей! – в сердцах выдохнула она. – Заколебал!

Таким пьяным я его еще не видела, да и Тиффани, похоже, тоже. Схватив Тайлера рукой за челюсть, она безуспешно пыталась удержать его голову вертикально, отчего злилась все сильней. Сейчас даже глаза открывались у Тайлера с трудом.

Нахмурившись, Тиффани взглянула на меня через плечо.

– Если он заявится домой в таком состоянии, – скривилась она, – Элла его просто убьет. – Тайлер что-то невнятно промямлил. – Придется на ночь забрать его к себе.

Тайлер тем временем сполз со ступенек и распростерся на полу. Я сдержанно кивнула в знак согласия.

– Когда это он успел так напиться?

– Да все это время он только и делал, что пил! – Сама Тиффани выглядела практически трезвой. Она опустилась рядом с Тайлером на колени и, приподнимая его за плечи, снова попыталась посадить. – Похоже, он влил в себя не меньше шести стаканов чистого виски. – Миниатюрная по сравнению с плечистым парнем, цепляющимся за складки ее платья, она казалась совершенно беспомощной. – Хотя обычно знает свою норму… Господи, как же все это унизительно!

– Пойду принесу ему воды, – предложила я и быстро ускользнула на кухню. Я наливала из-под крана воду, а голову упорно сверлила мысль: он напился так неспроста. И причина – то, что сегодня произошло между нами. Это я всему виной.

Закрыв кран, я развернулась и уперлась в Дина.

– Приятно видеть хоть одно трезвое лицо, – сказал он, кивая на стакан в моей руке.

– Это для Тайлера, – пояснила я Дину. У него самого в руке было пиво. – А ты-то как?

– В норму пьян, – застенчиво признал он, почесав голову, и пожал плечами. – А вот Тайлер и вправду изрядно набрался.

– Да уж, – ответила я все тем же резковатым тоном, которым постоянно сегодня разговаривала. – В общем, приятного вечера. – Я проскользнула мимо Дина, протиснулась между остальными собравшимися на кухне людьми, переступила несколько пустых ящиков от пива и вернулась в коридор.

Тиффани сидела на полу, опершись спиной о стену. Голова Тайлера лежала у нее на коленях, руки она сцепила у него на груди. Определить, спит Тайлер или умер, было невозможно. Я протянула Тиффани воду.

– Спасибо, – поблагодарила она. И в самом деле искренне. – Надо скорее его отсюда увозить. Вообще, не хочу, чтобы его таким видели.

– Прости, что он окончательно испортил тебе вечер, – извинилась я за Тайлера, не понимая, почему это сделала. Возможно, потому что считала себя виноватой.

– Да он постоянно их мне портит, – вздохнула Тиффани. Тайлер потянулся рукой к ее бровям, она мягко поймала его руку и отвела ее в сторону. – Господи, Тайлер, ну почему ты такой дурак?

– Тиффани?

Она вскинула на меня глаза. Лицо было напряжено. Тайлер довел ее до предела.

– Да?

– Утром, когда он проснется, – начала я и посмотрела на Тайлера. Его глаза были закрыты, губы, наоборот, чуть приоткрыты, – скажи ему, что мне очень нужно с ним поговорить.

17

В понедельник было Четвертое июля – единственный национальный праздник в году, когда повсюду устраивались фейерверки, и создавалось ощущение, что количество населения удваивается, потому что в каждом городке тысячи людей выходили отмечать торжество на улицы. Я пока не знала, как именно празднуют День независимости в Лос-Анджелесе. В Портленде мы обычно ходили на ежегодный фестиваль блюза на набережной реки Виламетт и смотрели там фейерверк. Уходя на работу, отец сказал, что вечером мы поедем на фейерверк в Калвер-сити. Я почему-то сразу подумала, что в Портленде он гораздо круче.

– Иден, мы идем в центр на парад на Мэйн-стрит. Если хочешь, пойдем с нами, – предложила Элла, когда я, еще в пижаме, неторопливо вошла на кухню. Джейми и Чейз уже сидели за столом. Чейз прилип к телевизору, попутно засовывая в рот кусок бекона. Джейми насыпал себе в миску хлопья.

Я всегда чувствовала себя немного неловко, когда оставалась на кухне без отца, ведь еще три недели назад я была даже не знакома с этими людьми. А сейчас должна воспринимать их, как свою вторую семью, как тех, среди кого мне должно быть уютно. Что-то у меня пока это не очень получалось – оставалось только притворяться.

– Хочу, – ответила я. – А Тайлер вернулся?

Я не видела его с субботы. Тогда на вечеринке Тиффани запихнула его обмякшее тело в чью-то машину и повезла к себе. Потом я ушла. Какой смысл был там оставаться? Дома я сразу же легла в постель и заснула – еще до того, как вернулись отец с Эллой. Даже не знаю, обратили ли они внимание на безудержное веселье, творившееся через улицу, но утром никто ничего не сказал. Меня спросили лишь о том, где Тайлер. Пришлось сообщить, что он провел ночь у Тиффани. Элла слегка скривилась.

– Вернулся, – ответила она, собирая тарелки в раковину. – Вчера, поздно вечером. Сейчас наверняка еще спит.

Я не слышала, как Тайлер пришел обратно, и даже удивилась тому, что он вообще пришел. Весь день он, скорее всего, провел у Тиффани, пытаясь избавиться от мучительного похмелья. Может, сегодня мне наконец удастся поговорить с ним о том, что случилось в субботу. Нам обязательно нужно это обсудить. Такие вещи нельзя пускать на самотек.

– А он пойдет на парад? – спросила я как можно небрежнее – не хотелось, чтобы кто-то понял, что я в нем заинтересована. Мне даже представить было страшно, как отреагировали бы отец с Эллой, если бы всё узнали. С полным равнодушием на лице я прошла и села рядом с Чейзом.

– Вряд ли. – Элла вытащила пробку из раковины и, вытирая руки маленьким кухонным полотенцем, повернулась ко мне: – Пусть уж остается дома – хоть отоспится.

Парад начинался в девять тридцать. Я не ожидала, что так рано, но на сборы у меня еще было время, и через двадцать минут мы с Эллой и двумя младшими братьями вышли из дома, оставив старшего спящим в своей комнате. Я старалась думать о нем как можно меньше.

Мы довольно долго искали место, где Элла смогла бы припарковаться – это казалось практически невозможным. Улицы были до отказа забиты людьми, машинами, буквально на каждом углу с лотков продавали американские флаги. Встали мы только в девяти кварталах от места назначения и вернулись к Мэйн-стрит пешком. К параду улицу полностью перекрыли, по сторонам плотной линией выстроились, махая флажками, зеваки, у некоторых флаги были нарисованы на лицах. Мы нашли себе местечко ближе к концу улицы, и когда шествие добралось до нас, великолепно все видели. Здесь были и всадники, и духовые оркестры, и старинные полицейские машины, и гигантские плакаты, и пожарные машины, и уличные артисты, и парящие в воздухе фигуры. К концу парада от красно-сине-белых цветов у меня рябило в глазах. Но все равно это было прекрасное начало дня – целых два часа я наблюдала за тем, как Санта-Моника отмечает важные даты. Хотя мне по-прежнему казалось, что в Портленде на День независимости атмосфера гораздо приятнее. Невольно захотелось домой, к маме, к Амелии, захотелось пойти с ними на берег реки и послушать выступления разношерстных музыкальных коллективов.

К концу парада на дорогах образовались пробки, и Элла решила, что нам лучше погулять по центру, пока движение не восстановится. Чтобы убить время, мы зашли перекусить в небольшое кафе. В нашем «семействе» мы с Чейзом сразу бросались в глаза, потому что он продолжал повсюду таскать за собой свой флаг, а я выглядела приемным ребенком: Элла с мальчишками были блондинами, я – жгучей брюнеткой.

– Отец сказал тебе, что вечером мы едем на фейерверк? – сложив на столе руки, с улыбкой спросила Элла, когда все заказали себе по сэндвичу.

– Да, сказал. А где этот Калвер-сити?

– Приблизительно в двадцати минутах езды отсюда. К сожалению, в Санта-Монике не устраивают подобных шоу с тысяча девятьсот девяносто первого года. Обычно мы ездим в Марина-дель-Рей, но в этом году там тоже отказались от представления. Говорят, что самый хороший фейерверк поблизости только в Калвер-сити. Туда многие сегодня собираются.

– А Тайлер поедет? – Вопрос, на мой взгляд, прозвучал как-то уж слишком прямо, поэтому я поспешила его перефразировать: – Я хотела узнать, все ли туда едут?

– Конечно, все. Чейз, тебе понравился парад? – Элла с гордостью и теплотой улыбнулась младшему сыну. И пока Чейз восторженно кивал, я поймала себя на мысли, что Элла никогда не смотрит так на Тайлера. Отчего мне стало вдруг неуютно и даже немного грустно. Ну как можно гордиться настолько неуправляемым сыном? Все-таки жаль, что он такой.

После ланча мы зашли в несколько магазинов и домой вернулись только к середине дня. Судя по шуму, Тайлер уже встал: он ритмично передвигался по комнате, словно бродил взад-вперед.

Я решила начать готовиться к вечерней вылазке прямо сейчас, поэтому приняла душ и какое-то время праздно слонялась, прикидывая, что надеть, и дожидаясь, пока подсохнут волосы. Потом включила музыку в надежде, что Тайлер постучит в стену и попросит убавить звук, но он не постучал.