Дин отпер машину, я открыла пассажирскую дверь и села.

– Для меня дождь – привычное дело. В Портленде он идет не переставая чуть ли не восемь месяцев в году.

– Хреново.

По пути мы болтали о всякой ерунде: о дожде и снеге, кофейнях и сиропах. Я любила карамельный, Дину нравился коричный. Но когда мы подъехали к дому и я не увидела на парковочной аллее знакомой машины, хорошее настроение как ветром сдуло. Я не видела Тайлера с самого утра и уже успела соскучиться, как бы глупо это ни звучало.

– Спасибо, что подвез… еще раз, – сказала я, чувствуя смущение. Щеки покрылись румянцем. И пока Дин стал говорить, что не стоит благодарности, в голову мне пришла великолепная идея. Она была настолько гениальной, что я радостно улыбнулась и рассмеялась. Покопавшись в сумке, я достала потрепанную пятидолларовую купюру – мою именную, ту самую, которую Дин небрежным почерком подписал прямо поверх мемориала Авраама Линкольна, и положила ее на приборную панель.

– Деньги на бензин.

Дин разразился громким хохотом и покачал головой.

– До следующего раза, – сказал он и помахал на прощанье рукой.

Я направилась к дому.

В отличие от машины Тайлера, «ренджровер» стоял на привычном месте – значит, Элла дома. Когда я зашла, в доме стояла тишина. Я заглянула в гостиную. Элла, скрестив ноги, сидела на кожаном диване, рядом лежала куча фотоальбомов.

– Ну что, видели Бена Аффлека? – спросила я, входя.

Элла взглянула на меня ясными голубыми глазами и захлопнула альбом.

– Там было целое столпотворение. И соответственно полно машин. Я сказала мальчишкам, что не хочу парковаться на платной стоянке, и закинула их к приятелям.

Я засмеялась и, кивнув на альбомы, спросила:

– Что вы смотрите?

– Да так, ничего, – быстро ответила она. – Просто старые фотографии. Я… я решила принести их с чердака и посмотреть, пока никого нет дома. Мальчишки терпеть не могут, когда я смотрю их детские снимки.

Элла опустила взгляд, слегка коснувшись пальцами потертой обложки.

– А можно мне посмотреть с вами?

Я подошла к дивану, раздвинула альбомы, освобождая себе место, и, поджав под себя ноги, устроилась рядом с Эллой.

Она выглядела взволнованной, когда снова открыла альбом и придвинула его поближе ко мне, так что одна половинка теперь лежала у нее на коленях, а другая – у меня.

– Это – когда родился Чейз.

На фотографиях был запечатлен младенец, завернутый в голубое одеяльце; он лежал в пластмассовой больничной люльке. Почти везде Чейз орал до посинения. Элла перевернула страницу. Все тот же роддом, но здесь Чейза держала на руках незнакомая мне женщина средних лет, а на следующей странице ребенка передали мужчине приблизительно того же возраста.

– Это их бабушка с дедушкой, – суховато объяснила Элла. Она листала страницы, и я заметила, что на некоторых местах, где когда-то находились снимки, сейчас было пусто. – О боже, мои длинные волосы!

Здесь Чейз выглядел уже постарше, настороженные глаза были широко открыты, и Элла, только гораздо моложе, держала его перед камерой. Длинные белые волосы обрамляли лицо, на котором сияла широкая улыбка, словно фотограф сделал кадр, когда она смеялась. Сама Элла казалась счастливой и беззаботной, как будто в этот момент жизнь ее страшно баловала. Рядом стоял еще один малыш. Он вцепился в мамины фиолетовые штаны и поджал губы. По белокурым волосам я определила, что это Джейми. Ему здесь было где-то около трех лет.

– Тут не хватает кое-каких снимков, – сказала Элла извиняющимся тоном и взяла следующий альбом. – А это Тайлер.

Сев поудобнее, я прикусила губу и приготовилась смотреть. Элла открыла черный альбом. На первой странице ничего не было. Она перевернула еще несколько страниц. Тоже пусто. Только через шесть страниц появились первые две фотографии, на которых крошечный младенец лежал в кувезе – такой маленький, хрупенький и розовенький.

– Он родился на четыре недели раньше срока. Его ждали в июле, а получилось – в июне.

– Я и не знала. – Еще несколько пустых страниц. На следующем снимке Элла лежала на кровати в полутемной комнате, а на ней, свернувшись калачиком, спал Тайлер. Здесь она была очень юной, совсем подростком, наверное, не больше, чем на год старше меня самой. Длинные белые волосы собраны в разлохматившийся хвост, глаза полны усталости.

На последней странице альбома Тайлер уже немного подрос. В нарядном черном смокинге он стоял на собственных ножках и лучезарно улыбался в объектив. Глядя на фото, я тоже невольно улыбнулась – как же мне были знакомы эти темные волосы и зеленые глаза! С тех пор он совсем не изменился.

– Тайлер в день моей свадьбы, – промолвила Элла.

Слышать о первом замужестве было как-то неловко, учитывая, что я дочь ее второго мужа.

– А когда вы вышли замуж?

– В двадцать один год. К алтарю меня вел Тайлер, потому что я выходила замуж тайком от родителей. Тогда ему было всего четыре года, но ему все очень понравилось. – Элла захлопнула альбом и отложила его в сторону.

– И все? – спросила я, не веря своим глазам. – Всего четыре снимка?

– Когда-то альбом был забит полностью, – призналась Элла. В голосе ее чувствовалась грусть, однако, искоса взглянув на меня, она мягко улыбнулась, давая понять, что с ней все в порядке. – Тайлер почти все сжег.

– Сжег? – Я сдвинула брови.

– Устроил костер на заднем дворе, – пожав плечами, объяснила она. – Не хотел больше видеть многие фотографии. Я разрешила это сделать, потому что надеялась, что ему станет легче.

Не давая мне шанса спросить что-то еще, Элла потянулась за следующим альбомом. Скорее всего, там были фотографии Джейми. Но посмотреть их мы не успели. Хлопнула входная дверь.

– Элла? – Мы обе ожидали услышать Тайлера, однако голос был женским, и я его узнала.

– Тиффани, мы здесь, – отозвалась Элла.

Через несколько секунд Тиффани была уже у гостиной. Распахнув дверь, она склонила голову набок.

– О, Иден, привет.

– Привет. – Я старательно избегала ее взгляда, словно я – торговка наркотиками, а она – агент ФБР.

– А где Тайлер?

Элла протянула мне альбом, поднялась с дивана и, разглаживая складки на одежде, шагнула к Тиффани.

– М-м-м… Я его с утра не видела. А ты не пыталась ему звонить? Может, он все еще в спортзале?

– Да я звоню ему с самого вечера! – раздраженно выпалила Тиффани. – Он упорно меня сбрасывает. Да, кстати, про вечер: а где он вчера был?

Элла нахмурилась:

– Разве не с тобой?

В этот момент сердце у меня остановилось, кровь заледенела в жилах. Приоткрыв рот, я тупо уставилась на Эллу и Тиффани. В голове вертелась только одна мысль: «Финита ля комедия!» И с чего это Тайлер вдруг решил, что такой предлог не выйдет нам боком?

Я была близка к тому, что вот-вот рухну замертво прямо у всех на виду, когда входная дверь снова открылась. Явился тот, кого мы все так ждали. Еще не видя его, я услышала, как в коридоре раздался низкий голос.

– Что ты здесь делаешь? – спросил он.

Все так же стоя у двери гостиной, Тиффани повернула к нему ледяное лицо:

– Ну и где ты вчера был?

– Я тебе уже сказал. – Сейчас Тайлер стоял позади Тиффани, и из-за ее плеча просматривалась часть его лица. Он сглотнул. – Зависли с парнями.

– Тайлер. – Элла решительно выступила вперед. По выражению лица я поняла, что Тайлер мысленно выругался. – Ты ведь сказал мне, что встречаешься с Тиффани. Где же ты был на самом деле?

– О господи! Да какая вам разница?

Элла развернулась и взглянула на меня. Затаив дыхание я сидела ни жива ни мертва. – Иден, куда он ходил?

Они все устремили взгляды на меня: Элла – суровый, Тиффани – злобный, а Тайлер вытаращил глаза, словно просил меня не проболтаться, заклиная подумать о последствиях.

– М-м-м… он высадил меня у Меган, – врала я, молясь, чтобы слова звучали логично, – и поехал тусоваться с парнями.

– Вот видишь, – проворчал Тайлер и попытался взять Тиффани за локоть.

– С тобой мы поговорим позже! – сквозь зубы процедила она и, приложив руку к его груди, оттолкнула Тайлера в сторону. – Иден, идем со мной! Нам всем вместе нужно кое-что обсудить. Быстро!

Взгляда в ее глаза было достаточно, чтобы понять: лучше ей сейчас не перечить. Я отложила в сторону альбом и, встав с дивана, поплелась к ней. Когда я приблизилась, Тиффани схватила меня за руку и, буквально выдернув из гостиной в коридор, потащила следом за собой. Она сознательно налетела на Тайлера, когда проходила мимо.

Тайлер, вне себя от ярости, сжав кулаки, проводил нас свирепым взглядом. У меня не было времени даже обуться – так, босиком, я и шла по лужайке к машине.

Тиффани упала на водительское сиденье, захлопнула за собой дверцу и разрыдалась. В полном смысле этого слова. Закрыв лицо руками, она склонилась к рулю. Слезы градом катились из глаз, грудь содрогалась от прерывистого дыхания.

– С тобой все в порядке? – спросила я и тут же разозлилась на себя за идиотский вопрос. Понятно же, что нет. Я развернулась к Тиффани и ласково погладила ее по спине. Никакого эффекта. – Что случилось?

Тиффани еще несколько раз всхлипнула и, подняв голову, вытерла слезы большими пальцами. Потом завела машину и пристегнулась.

– Невозможно поверить… – выдавила она. По щекам текла тушь. – Реч и Мег ждут у меня. Мне надо… надо излить душу.

Молча мы доехали до ее дома. К счастью, она жила в этом же районе, дольше я бы ее рыданий не вынесла. Даже за эти десять минут у меня внутри все сжалось. Было ясно, что плачет она из-за Тайлера.

Машины Рейчел и Меган стояли на парковочной аллее. Завидев нас, девчонки сразу выскочили из своих автомобилей и подлетели к Тиффани.

– О-о-о, Тифф! Неужели все так плохо? – Рейчел крепко обняла подругу. – В случае чего, ты же помнишь, что он мой сосед? Запросто проберусь к нему ночью и отрежу яйца – ты только попроси!

Значит, и в самом деле всё из-за Тайлера. Но не может же она так истерить только оттого, что он променял ее на друзей. Это слишком ничтожный повод, чтобы так убиваться. Наверняка есть что-то еще.

– Сколько раз мы тебя предупреждали? – подала голос Меган, за руку ведя Тиффани к парадному входу. – Ладно бы это было в первый раз!

– Тогда это были только слухи, – простонала Тиффани и снова всхлипнула. – А сейчас есть доказательства.

– Доказательства чего? – спросила я, пока мы все вместе входили в дом.

– О господи, Иден! Да потерпи ты! – со свирепым видом осадила меня Рейчел и, сочувствующе надув губы, снова посмотрела на Тиффани. Никто и не думал мне отвечать. По массивной лестнице мы поднялись в комнату Тиффани, и она сразу же упала на кровать.

– Давай рассказывай все по порядку, – мягко сказала Меган, пока Тиффани глубоко вдыхала и выдыхала. Мы окружили ее со всех сторон, словно она наша королева, а мы ее верные подданные. В каком-то смысле так оно и было.

– Я уже вам все рассказала, – резко, с надрывом начала Тиффани. – Сегодня утром ко мне заскочил Остин Кэмерон. Он проезжал мимо и спросил, как мы вчера провели с Тайлером время. Да еще и начал подмигивать, как последний гомик, хотя он и есть гомик. Я спросила, а какое ему, собственно, дело, на что он ответил, что видел, как мы вчера гуляли по пирсу. Но меня-то вчера на пирсе не было!

Открыв рот, я уставилась на Тиффани. Нет, не Тайлер заставил ее плакать. Плакать ее заставила я.

– А ты сказала Остину, что это была не ты? – спросила Рейчел. Она легонько похлопывала подругу по коленке, словно это могло ее успокоить.

– Конечно, сказала, – пробормотала Тиффани между всхлипываниями – она снова ревела. – Он ответил, что точно видел, как Тайлер занимался «этим» в своей машине на чертовой стоянке, и, естественно, подумал, что со мной. А что еще он мог подумать? Ведь девушка Тайлера – я!

– Бросай его! – тихо сказала Меган. – Он тебя не стоит!

На несколько секунд Тиффани сжала веки, потом глубоко вздохнула.

– Еще я на всякий случай спросила, точно ли это была машина Тайлера, и он сказал, что узнал бы ее даже из тысячи. Да и номер точно был Тайлера. Разумеется, я попросила его описать девушку, но он сказал, что видел лишь очертания. – От отчаяния Тиффани почти зарычала и долбанула кулаком по подушке. – Какого черта Тайлер затонировал стекла? Не зря запретили тонировку! Чтобы не помогать изменникам!

«О господи, – подумала я, – что же я натворила!»