Меган озвучила свою точку зрения. Она утверждала, что французы лучше, потому что только они способны под бокал хорошего вина целовать девушку на вершине Эйфелевой башни, нашептывая ей je t’aime.

Эти грезы о европейских парнях были так банальны, что я только посмеивалась. Мы вышли из Refinery, стаканчик любимого латте согревал мне ладони. Я немного отстала от подруг и, опустив голову, следила взглядом за линиями на тротуарном покрытии.

– Иден, а ты что скажешь? – развернувшись ко мне, спросила Рейчел. – Англичане или французы? – Они с Меган пытливо уставились на меня.

– Французы, – пожав плечами, ответила я.

Развернувшись, Рейчел изобразила на лице недовольную гримасу и демонстративно ускорила шаг. Меган радостно улыбнулась, сказала, что я совершенно права, и мы рванули сквозь толпу прохожих, пока не нагнали Рейчел, которая к этому моменту уже обо всем позабыла.

– Мы должны ждать Тиффани на Бродвее, – напомнила она, когда мы дошли до бульвара и свернули на Третью улицу.

Солнце сегодня пекло нещадно, поэтому неудивительно, что люди носились, как ошпаренные, стараясь побыстрее преодолевать расстояние между магазинчиками. Я понятия не имела, где расположен этот Бродвей, поэтому чуть отстала и шла за девчонками. Мы двигались по Третьей улице в южном направлении. Каждый раз, когда я попадала на бульвар, обнаруживала все новые и новые магазины, которые раньше почему-то не замечала. Типа Rip Curl – австралийской компании, торгующей товарами для водного спорта, или Johnnieʼs New York Pizzeria, выглядевшей до умиления по-итальянски и напомнившей мне о Дине.

Рейчел остановилась у H&M и, подняв с глаз на голову солнечные очки, уставилась на выставленный в витрине манекен в костюме из ткани в цветочек.

– Миленькая блузочка, – заметила она, вернула очки на место и направилась дальше. Мы с Меган семенили за ней, стараясь не отставать. Словно в отсутствие Тиффани альфа-статус перешел к Рейчел. Правда, обладать им ей было недолго. С минуты на минуту нам предстояла встреча с Тиффани.

Дойдя до конца бульвара, мы вышли на Бродвей в районе Santa Monica Place – фешенебельного торгового центра, напичканного брэндовыми магазинами, в который меня пару раз водили девчонки, и, миновав Nordstrom, остановились на углу Бродвея и Второй улицы. Меган, щурясь от солнца, прислонилась к витрине магазина, Рейчел, сложив руки на груди, топталась по тротуару, наблюдая за проходящими мимо машинами. Какое-то время я с недоумением смотрела на нее: что такого она там высматривает? Но вскоре все прояснилось.

Через несколько минут Рейчел, распрямившись, опустила руки. Я проследила за ее взглядом и увидела, как на противоположной стороне улицы тормозит белый автомобиль. Стекла у него были опущены. Машина остановилась, но двигатель так и продолжал работать. Это был Тайлер. Я сжала зубы. Сейчас между нами было такое напряжение, что я не могла находиться рядом с ним, особенно под пытливыми взглядами подруг.

– Почему она улыбается? – спросила Меган, подходя к нам с Рейчел поближе.

– Да потому что дура! – скривилась Рейчел.

Чем больше я смотрела на машину, тем сильней у меня начинала подрагивать челюсть, чем сильней подрагивала челюсть, тем больше я начинала отчаиваться. На пассажирском месте сидела Тиффани. Я знала, что могу ее там увидеть. Сегодня утром, когда я встала, Тайлер первым делом сообщил мне, что намерен с ней встретиться, поэтому я не удивилась, что они вместе.

Мы с девчонками какое-то время наблюдали, как эта парочка ворковала в салоне автомобиля. Тайлер хмурился, Тиффани, сидя вполоборота к нему, что-то говорила, активно жестикулируя. Вот бы узнать, что они там обсуждают!.. Тайлер, с безучастными глазами, выдавил из себя улыбку, Тиффани наклонилась и поцеловала его.

– Ну совсем дура набитая! – вырвалось у Рейчел. Внезапный возглас привлек внимание прохожих, но Рейчел не было до этого никакого дела. От отчаянья она всплеснула руками. Удивительно, как еще она не запустила в машину стаканчик с кофе. – Идиотка чертова!

То же я думала и о Тайлере.

Что-то внутри щелкнуло, словно переключился выключатель, и меня охватила ярость. Я мучительно пыталась себя убедить, что это не от ревности, что мне вообще не свойственно ревновать. Однако это была именно ревность. Я так сжала стаканчик, который держала в руке, что чуть не раздавила его. Пластиковая крышка соскочила и полетела на тротуар, выпуская тонкую струйку пара. Я тут же поднесла стакан ко рту и сделала глоток латте, внимательно наблюдая за сценой на противоположной стороне дороги.

Тиффани хихикала, как влюбленная малолетка, словно снова потеряла от счастья голову. Ох, как мне все это не нравилось! Вместо того чтобы возненавидеть Тайлера, Тиффани в очередной раз его простила, они помирились и снова вместе.

Тиффани вышла из машины и кинулась к нам через улицу, вся светясь от радости.

Загородившись стаканчиком, я старательно делала вид, что слишком увлечена потягиванием латте. Пока Тиффани к нам приближалась, машина Тайлера стояла на месте. Он явно меня заметил и улыбнулся – чуть виновато, но очень радушно. Я улыбнулась в ответ, но наше невербальное общение прервала подошедшая Тиффани.

Рейчел издала ужасающий стон и в сердцах швырнула пустой стаканчик в близлежащую урну, тем самым демонстрируя недовольство хорошим настроением подруги.

– Ну и как это называется?

За спиной Тиффани машина Тайлера рванула с места и понеслась по бульвару, оставляя позади клубы дыма и любопытных зевак. Тиффани же, к моему глубочайшему сожалению, стояла рядом. И чем шире становилась ее улыбка, тем активнее я изображала, что просто пью кофе. Хотя в действительности не было человека, более виноватого, чем я, да и кофе мой двадцать секунд как закончился.

– Что? – Тиффани с недоумевающим видом моргнула глазами.

– Да вот это. – Рейчел ткнула пальцем в направлении, где только что исчез Тайлер. – Поверить не могу, что ты вот так запросто взяла и простила его!

Тиффани жеманно надула губки и взглянула на нас из-под хлопающих ресниц. Как же она отличалась сейчас от той Тиффани, что вчера безутешно лила слезы в три ручья и казалась полностью убитой горем.

– Рейчел, он все мне объяснил.

– И ты поверила в ту чепуху, что он тебе наплел?

– Это не чепуха.

Рейчел сжала губы и наклонила голову. Повисло молчание, и инициативу перехватила Меган.

– А когда ты успела купить такую сумочку? – подозрительно спросила она. – Новая?

Мы все вчетвером посмотрели на висящую на руке у Тиффани сумку. Это была коричневая сумочка с монограммой Louis Vuitton, гладкая кожа сверкала в солнечных лучах. Тиффани смущенно улыбнулась.

– Ну-у… – потянула она и слегка прикусила нижнюю губу. – Мне ее подарил Тайлер.

– Так я и думала, – пробурчала Меган, сдвинув брови и укоризненно покачивая головой. – По крайней мере, мы теперь знаем, что прощение Тиффани Паркинсон покупается сумочкой за тысячу баксов.

Тиффани стало смешно. Мне нет. Я закусила кромку стаканчика, чтобы не ляпнуть чего-нибудь лишнего, о чем потом могу пожалеть. Зубы с такой силой впились в картон, что едва не продырявили его.

– Лучше бы пожертвовал эти деньги на благотворительность, – сказала Рейчел, нахмурившись, и я была с ней полностью согласна. Бездомным эти деньги гораздо нужнее, чем Тиффани – очередная кожаная сумочка. – Никто и не сомневался, что рано или поздно ты все равно его простишь.

– Лучше бы ты еще полгода назад прекратила бы таскаться с Тревором. Но никто и не сомневался, что рано или поздно ты в него влюбишься по уши, – парировала Тиффани.

Меган громко хмыкнула и быстро прикрыла ладонью рот. Щеки залил стыдливый румянец, однако хихикать она не прекратила. Поверх стакана я взглянула на Рейчел. Она стояла с открытым в форме буквы «о» ртом и выглядела взволнованной, словно только что ее долбанули по голове, и она начисто забыла, как составить из слов предложение.

– Фиг с тобой, – злобно пропыхтела Рейчел. – Прощай своего Тайлера, сколько влезет.

– Спасибо за понимание, – съязвила Тиффани. – Теперь мы можем наконец пойти в торговый центр? Я до смерти хочу сандэ из Johnny Rockets.

Поразительно, как мне удалось удержать язык за зубами и остаться в тени, изображая из себя девушку, пьющую самый вкусный на свете кофе. Мы двинулись назад мимо Nike, и по дороге я сбросила свой изгрызенный стакан в урну.

– Иден, давай быстрее, – крикнула мне Меган через плечо, когда они повернули к торговому центру. Пришлось ее догнать.

Дело в том, что Santa Monica Place построили исключительно для богатых. Я каждый раз в этом убеждалась – трудно не заметить тех, кто в открытую щеголяет своим кошельком. Вон, например, мужчина в костюме у витрины Hugo Boss, или женщина в причудливом платье и на каблуках, присматривающаяся к часам от Michael Kors, – ясно, что у них есть деньги и они пришли сюда их тратить. И Тайлер такой же.

Santa Monica Place – торговый центр на открытом воздухе. Четыре пешеходных дорожки сходились в центре овала, а по дуге овала располагались гламурные торговые павильоны. Все было так наворочено, современно и уникально, что я чувствовала себя здесь абсолютно лишней и тем не менее плелась следом за девчонками.

Мы поднялись на эскалаторе на третий, верхний, этаж, где под открытым небом стояли столики, и направились прямиком к Johnny Rockets. Это еще одна сеть фастфуда, которой в Орегоне и в помине нет, потому что Орегон – самое хреновое место, обделенное, наверное, всем, кроме дождя. Вот этого добра там в избытке.

Тиффани заказала себе нечто под названием «супер сандэ», Меган с Рейчел остановили свой выбор на «брауни сандэ», а я попросила просто воды.

– Ребята уже поднимаются, – сказала Тиффани, уставившись в телефон. Она набирала сообщение – наверно, кому-то из парней, – попутно зачерпывая мороженого и ни на секунду не отрывая глаз от экрана. – Они наконец-то определились с субботой.

– А что будет в субботу? – быстро спросила я, позволив любопытству снова одержать надо мной верх. Кстати, это первое, что я произнесла с тех пор, как решила, что французы лучше англичан.

Проглотив кусок мороженого, который только что положила в рот, Тиффани какое-то время не сводила с меня удивленных глаз, затем перевела взгляд на Рейчел с Меган.

– Она серьезно?

– Ежегодная вечеринка на пляже, – проговорила Рейчел, тоже не сводя с меня глаз. И, описав ложкой с сандэ в воздухе круг, добавила: – Крупнейшая и самая горячая вечеринка лета.

– А-а-а. – Отвернув крышку с бутылки, я сделала большой глоток.

– Они получают у властей разрешение и перекрывают половину пляжа, – продолжила Рейчел, хотя меня подробности не интересовали, тем более я не знала, кто такие «они». – Туда пускают только после двадцати одного, но ты же знаешь… – Она игриво поправила волосы и надула губки. – Все равно все туда как-то просачиваются. Потому что нет специальной двери на пляж, где охрана могла бы проверить у вас документы.

– Охрана?

– Там постоянно возникают драки, – сказала Тиффани. – И естественно, запрещен алкоголь, потому что это общественное место и бла-бла-бла. Ну, если ты, конечно, не хочешь попасть в обезьянник. Хотя это мало кого останавливает.

– Поэтому, – встряла Рейчел, желая ничего не упустить из виду, – надо хорошенько напиться заранее, еще до вечеринки. Конечно, не до поросячьего визга, иначе будешь привлекать к себе слишком много внимания, и тебя выпрут оттуда, как малолетку.

Тиффани положила телефон на столик и, подвинув к себе сандэ, медленно подцепила кусочек мороженого. Потом улыбнувшись, как-то странно на меня взглянула и сказала:

– Хотела бы я посмотреть, как Иден напьется.

Я поджала губы и, немного обиженная тем, что они с Рейчел прыснули от смеха, спросила:

– В каком смысле?

Перестав улыбаться, Тиффани обменялась с Рейчел многозначительным взглядом. У рта она держала ложку с мороженым.

– Ну… Как бы это сказать, ты не такая…

– Какая не такая, Тиффани? – Я закусила щеку изнутри. В голове сразу промелькнули миллионы слов. Не такая крутая? Не такая популярная у парней? Не такая общительная? Не такая красивая? Иными словами, не такая, как они?

– Безрассудная, – ответила Тиффани и отправила мороженое в рот.

Это я-то? Я чуть не хмыкнула, как Меган, но, слава богу, сдержалась. «О, Тиффани, ты и представить себе не можешь, насколько безрассудной я могу быть!» Если бы они только знали…