Эстель Маскейм - Я говорил, что скучал по тебе?

Я киваю, прислушиваясь к его словам.

– Чего здесь только не бывает, – продолжает Тайлер, вертя в руках крышку от стаканчика кофе. – К нам часто приходит десятиклассник Алекс. Пару месяцев назад, вечером, я получил от него сообщение. Он оказался в гостях в малознакомой компании и должен был оставаться с ночевкой, но ребята начали экспериментировать с ЛСД. Алекс не собирался принимать наркотики и решил уехать. Водительских прав у него нет, отцу он звонить не решился, поэтому позвонил мне, я поехал и забрал его. Он не хотел возвращаться домой, потому что родители начали бы задавать вопросы, и я предложил ему переночевать у меня.

Тайлер перестает играть с крышечкой и смотрит мне в глаза. Он больше не улыбается. Никогда его таким не видела.

– И тогда я подумал, что мы делаем действительно нужное дело.

Я молча смотрю ему в лицо и поражаюсь, как он повзрослел, изменил свое отношение к жизни, стал таким… таким вдохновенным. В это мгновение я понимаю, что именно такой человек нужен для этого дела. Он прошел через многое: насилие, наркотики, разрушение семьи, одиночество. Он понимает, с чем сталкиваются эти подростки, знает, что они чувствуют.

– Мне хочется, чтобы им было здесь хорошо. Чтобы они могли отвлечься от проблем, поиграть, спросить совета. Эмили называет это «тихой гаванью».

– По-моему, здорово, – искренне говорю я.

И все же не могу избавиться от мысли, что ему стоило рассказать обо всем раньше. Я бы не злилась на него, не мучилась неразрешимыми вопросами.

– А твоя мама знает? – спрашиваю я.

– В основном.

Тайлер подходит к шкафу и открывает выдвижной ящик. Вытаскивает папку и пролистывает, глядя на меня через плечо.

– Понимаешь, я не все ей сказал.

– В смысле?

– Как, собственно, и тебе.

Он закрывает ящик и поворачивается ко мне:

– Я это сделаю. Просто я должен найти правильные слова.

Я откатываюсь на стуле назад и встаю.

– Знаешь, когда ты говоришь всякую чушь, я начинаю нервничать.

– Тем хуже для меня, – отвечает он.

Раздается негромкий стук в дверь, и в комнату заглядывает Эмили:

– Я помешала?

Хоть я и стою в двух метрах от Тайлера, по привычке делаю шаг назад и говорю:

– Нет.

Эмили заходит в комнату. Ее волосы связаны в высокий хвост, спускающийся на плечи.

– Тебя ждет Брайс, – обращается она к Тайлеру. – Спрашивает о тебе уже два дня, и хотя у тебя выходной, может, ты все-таки поговоришь с ним?

– Да, иду.

Он делает шаг к двери, но вспоминает обо мне:

– Можно, Иден?

– Конечно, иди.

Он благодарно улыбается и выходит. Мы остаемся вдвоем с Эмили. По ее лицу видно, что она счастлива меня видеть.

– Я рада, что ты приехала. – Она берет меня за руку и тянет в большую комнату. – Тебя чертовски долго не было.

– А мне все еще странно, что ты здесь, – отвечаю я, не в силах поверить, что держу за руку Эмили. – Все это время я думала, что ты страдаешь от английской погоды, на которую так часто жаловалась.

Эмили тихонько смеется и ведет меня к окну, в которое бьет солнце.

– Честно, дома было так ужасно, что, когда позвонил Тайлер и попросил помочь, я просто не могла отказаться.

– И так легко вернулась?

Она пожимает плечами и садится по-турецки на подоконник. Я делаю то же самое.

– Я не могла понять, что делать со своей жизнью, – признается она, заправляя за ухо заблудившуюся прядь. – Я оказалась в том же положении, что и Тайлер. Вернулась домой после турне и задумалась: черт, а что теперь? Мне было ужасно скучно сидеть на кассе в «Теско», и я ни на секунду не задумалась, когда он позвонил. Знаешь, мне здесь даже больше нравится, чем в Нью-Йорке.

– Ты серьезно?

– Да, это большой город, похожий по духу на маленький. Такой трудно найти.

Я вдруг замечаю, что вокруг полно подростков. Кое-кто из них поглядывает на нас, очевидно, теряясь в догадках, кто я такая. Я восхищена тем, как здорово здесь все устроено, и отлично понимаю, почему их сюда тянет. Так вот чем год занимался Тайлер! Приятно знать, что он придумал такое полезное, важное дело.

В двери постоянно заходят новые ребята. Глядя на эту бурную деятельность, я удивляюсь вслух:

– И что им не спится? Лето же! Еще нет и десяти утра!

– Сейчас совсем мало народа, – смеясь, отвечает Эмили. – Подожди до полудня.

Я нахожу взглядом Тайлера. Он стоит в противоположном конце комнаты с Брайсом, внимательно слушает и кивает. Видно, что он искренне переживает за мальчика. Да, он очень изменился. Даже не думала, что такое возможно.

– Надо тебя со всеми познакомить, – ни с того ни с сего говорит Эмили, вновь завладевая моим вниманием. – Вообще-то многие уже знают о тебе. Знают, что Тайлер поехал увидеться с тобой. – Она соскальзывает с подоконника. – Только скажи, как тебя представить: как его сводную сестру или…

Эмили замолкает, боясь, что задела больное место.

– Сводную сестру, – говорю я.

Что бы между нами ни происходило в прошлом, неизвестно, чем все закончится. При существующих обстоятельствах переход в другой статус невозможен. Даже если бы Джейми и отец успокоились, осенью я уезжаю в Чикаго, и нас с Тайлером будет разделять две тысячи миль.

Эмили понимающе кивает и ведет меня к стайке девочек в углу комнаты.

– Это Иден, сводная сестра Тайлера из Лос-Анджелеса, она раньше жила в Портленде.

Начинаются охи и ахи, затем девочки возвращаются к своим делам, а мы подходим к следующей группе, пока все присутствующие не узнают мое имя.

С радостной улыбкой к нам подходит Тайлер:

– Чем занимаетесь?

– Я познакомила Иден со всеми, – говорит Эмили, – но думаю, вам незачем сидеть здесь целый день. Гуляйте и развлекайтесь, а ты, Тайлер, приходи завтра, как и собирался.

Надеюсь, Тайлер согласится, потому что мне очень хочется побыть с ним наедине. Собственно, для этого в первую очередь я и приехала в Портленд: выяснить, осталось ли что-то от наших чувств. И с каждым днем, с каждым часом, с каждой минутой мне становится ясно, что это так. Я приехала узнать, стоит ли нам бороться, и все больше склоняюсь к мысли, что да.

– Ты права, – отвечает Тайлер, и я прикусываю щеку, чтобы не улыбаться, как дура.

К счастью, он не замечает моих мучений, потому что поддразнивает Эмили:

– Ты точно справишься одна?

– Не смеши меня! Когда ты уехал, как-то ведь справлялась.

Мы прощаемся с Эмили и идем к выходу.

– Может быть, ты хочешь пойти в какое-то определенное место? – спрашивает Тайлер.

Я громадным усилием воли заставляю себя оторвать взгляд от его мускулистых рук, моля Бога, чтобы он не заметил, как я покраснела.

– Вообще-то нет, – бормочу я, опуская голову, чтобы волосы упали на лицо.

– Есть идея! – радостно говорит он.

– Что за идея? – Я поворачиваюсь к нему.

Его взгляд загорается озорством, он открывает дверь, и я разворачиваюсь к лестнице, но мне не удается сделать ни шага, потому что я натыкаюсь на что-то твердое. Наверное, я врезалась в какого-то подростка, спешащего в клуб.

Я отскакиваю назад, бормоча извинения. Тайлер берет меня за руку и отодвигает в сторонку, и у меня наконец появляется возможность увидеть бедного ребенка, которого я едва не столкнула с лестницы. Оказывается, это вовсе не ребенок, а взрослый мужчина, лет сорока, не меньше. Он стоит на ступеньках, прямо перед нами, удивленно подняв брови. На запястье золотые часы, рубашка аккуратно заправлена в брюки, на шее галстук, и он сжимает в руке какую-то папку. Сначала я думаю, что дяденька ошибся дверью. Это молодежный клуб, а не конференц-центр и не офисное здание. Но тут подает голос Тайлер.

– Что ты здесь делаешь? – удивленно спрашивает он. – Ты должен был прилететь в следующую пятницу.

Незнакомец поднимает папку:

– Бухгалтер закончил раньше, чем планировалось.

У него очень мягкий голос для такого здоровяка, и я его как будто откуда-то знаю.

– А ты что здесь делаешь? Ты ведь собирался на несколько дней домой?

– Я вернулся вчера вечером.

Тайлер неловко переминается с ноги на ногу, засунув руки в карманы. Мужчина многозначительно смотрит в мою сторону, Тайлер сглатывает и выдавливает из себя:

– Это Иден.

– Ах вот оно что! – говорит мужчина, натянуто улыбаясь.

Я смотрю на него во все глаза и постепенно начинаю понимать. Смуглое лицо, темные волосы, изумрудные глаза… Мне знакомо его лицо. Надо быть слепой, чтобы не заметить сходства.

– Иден, это мой… – Голос Тайлера прерывается, он тяжело сглатывает, пытаясь подавить охватившее его волнение.

Когда Тайлер, преодолев себя, снова начинает говорить, я уже знаю, что он скажет.

– Это мой отец.

Испуганно отшатнувшись от мужчины, стоящего напротив, делаю шаг назад, к Тайлеру. Я незнакома с этим человеком, но привыкла его ненавидеть. К горлу подступает тошнота. Мысли мечутся во всех направлениях, и я не в состоянии сосредоточиться. Меня застигли врасплох.

Что за фигня? – единственная четкая мысль, которая крутится в голове. Я не понимаю, зачем он здесь. Что он делает в Портленде, в этом здании, почему он стоит перед нами?

– Я все объясню, – поспешно говорит Тайлер, глядя прямо мне в глаза.

Он словно чувствует мои возмущение и ужас, как я вижу в его глазах страх и тревогу. Опять объяснения! Только я поверила, что от меня больше ничего не скрывают, как выясняется, что это еще не все.

– Ты ей не сказал? – спрашивает его отец.

Что за фигня? – снова думаю я. Наверное, у меня в голове что-то сломалось. Я с презрением вглядываюсь в удивленные зеленые глаза. Он не такой, каким я его представляла. Совсем не похож на преступника. Выглядит как приличный человек. Я не ожидала когда-нибудь его увидеть, но еще больше не ожидала, что отец Тайлера окажется таким обыкновенным. Мне казалось, у него должен быть злобный взгляд и стесанные костяшки. Он совсем не похож на человека, способного причинить зло.

– Я собирался сказать… – мямлит Тайлер, закрывает глаза, прижимает руки к лицу и трет висок. – Думал, еще успею…

– Ну что ж, тогда извини, что я не вовремя, – говорит эта сволочь. Засовывает папку под мышку и снова переводит взгляд на меня, дружелюбно улыбаясь. – Питер, – кивает он мне.

– Я знаю, кто вы такой, – презрительно отвечаю я, гневно блестя глазами.

Ничего не могу с собой поделать. Я ненавижу его всеми фибрами души. Он не заслуживает моего уважения.

– Что это значит, Тайлер? – Моему возмущению нет предела.

Тайлер готов провалиться сквозь землю. У него на лице написано отчаяние.

– Я зайду попозже, – предлагает Питер, поднимая руку в защитном жесте и пятясь назад.

– Нет, – отвечает Тайлер, выпрямляется и делает глубокий вдох. – Отдай папку Эмили. Пойдем, Иден.

Он решительно берет меня за руку, и наши пальцы переплетаются. Мы спускаемся по ступенькам, а его отец стоит, уставившись на нас, и проводит рукой по волосам удивительно знакомым жестом. По тротуару течет поток похожих. Тайлер, тяжело дыша, крепко сжимает мою руку, затем облокачивается на подоконник тату-салона и притягивает меня к себе.

– Именно об этом я должен был рассказать маме, – тихо говорит он и еще тише добавляет: – И тебе.

– О чем? – Я вырываю руку и обнимаю себя за плечи. – Я ничего не понимаю. Что он здесь делает?

– Ну, если коротко, мы начали с ним общаться в сентябре.

– Как? Зачем? – поражаюсь я.

Некоторое время Тайлер рассматривает прохожих, потом нашаривает в кармане ключи и предлагает:

– Давай вернемся в машину.

Он снова берет меня за руку.

– Я не могу рассказать тебе здесь.

Пока мы идем к парковке, я теряюсь в догадках. Мы снова проходим мимо его кофейни, мимо площади Пионеров. Я не замечаю ничего вокруг, перед глазамит туман, мысли где-то далеко. Меня мучают тысячи вопросов, однако самый главный не может ждать.

– Что с тобой? – спрашиваю я.

Тайлер не мог испугаться неожиданного появления отца, ведь они уже встречались. Почему же он сам не свой?

– Ничего. Просто я… не ожидал.

Тайлер отводит взгляд и начинает большим пальцем рисовать круги на тыльной стороне моей ладони. Сначала я думаю, что он хочет таким образом меня успокоить, затем понимаю, что он делает это неосознанно, потому что волнуется. Он кусает губы и в глубокой задумчивости смотрит вдаль. О каких ужасах мне предстоит услышать?

Мы заходим на парковку. Тайлер так крепко вцепился в мою руку, что у меня онемели пальцы. Я никогда не видела его таким взбудораженным. Подойдя к машине, он выпускает мою руку, открывает дверь и медленно садится за руль. Я ныряю на пассажирское сиденье и захлопываю дверь. Между нами повисает молчание.

– Что, в конце концов, происходит? – нетерпеливо спрашиваю я.

Тайлер невидящим взглядом смотрит на приборную панель, наклоняется вперед, опускает голову на руль и закрывает лицо руками.