– Да. – Она краснеет и находит взглядом Змея.

Стоит ей посмотреть на него, как ее губы расплываются в улыбке. Стивен о чем-то болтает с Тайлером. Здорово, что теперь он живет гораздо ближе и мы сможем встречаться чаще.

– Кстати, – тихо говорит Рейчел, – ты была права. Я в нем ошибалась.

Сначала я думаю, что подруга имеет в виду Змея, однако она показывает на Тайлера. Как долго я пыталась убедить ее, что Тайлер изменился, стал совсем другим человеком! Наверное, в такие вещи можно поверить, только убедившись собственными глазами.

– Правда, он совсем другой?

– Совершенно другой, – соглашается Рейчел.

Она задумывается и отхлебывает пива, затем неожиданно роняет стаканчик, хватает меня за левую руку и поворачивает к себе запястье. Там красуется лишь кривобокая голубка. Рейчел хватает меня за правое запястье и внимательно рассматривает надпись.

– И все-таки это глупо, – с улыбкой ворчит она. – А вот встречаться с Тайлером – совсем не глупо. Теперь я понимаю, почему ты опять в него влюбилась. Я бы сама в него влюбилась, если бы не Стивен. И хотя сейчас вы не нуждаетесь ни в чьем одобрении, я вас поддерживаю.

Я очень рада, что она наконец увидела Тайлера в истинном свете. Я встаю и тяну Рейчел за собой. На Четвертое июля надо танцевать. Мы кружимся по траве, выписывая пируэты, играя на воображаемых гитарах, спотыкаясь и хохоча. К нам присоединяется Амелия, которая тащит за собой упирающуюся Эмили, и мы бесимся все вместе.

Остановившись перевести дыхание, я не могу сдержать улыбку, глядя на девчонок, – они обнимают друг друга за плечи, словно знакомы всю жизнь. До чего же здорово, что подруги понимают меня с полуслова и принимают такой, какая я есть, независимо от степени сумасшествия моих поступков. Подруги, которые готовы танцевать со мной во дворе многоквартирного дома в Портленде, празднуя Четвертое июля восемнадцатого.

Меня не покидает чудесное настроение. Наконец-то. Я ждала этого всю жизнь. «Наконец-то, наконец-то, наконец-то», – единственная мысль, которая звучит у меня в голове. Наконец-то все становится идеальным. Наконец-то я по-настоящему счастлива.

* * *

Когда на город опускается ночь и небо чернеет, мы устраиваемся в шезлонгах вокруг костра и играем в «Правду или действие». Микки пришлось лезть на дерево в одних трусах. Амелия призналась, что на самом деле побывала в полиции дважды, во второй раз – за купание голышом в Уилламетт прошлым летом. Рейчел выпила залпом полный стакан пива, но тут же выдала его обратно.

Уже за полночь, фонари заливают лужайку мягким светом, от костра веет теплом. Слева от меня сидит Эмили, а справа на траве – Тайлер. Змей вращает пустую пивную банку, и она указывает на меня. Стивен хитро блестит глазами и откидывается назад в шезлонге, потирая подбородок и всем своим видом выражая глубокую задумчивость. Затем ухмыляется и говорит, даже не предоставляя мне выбора между правдой и поступком:

– Иден, поцелуй своего сводного брата.

Мы все знаем, что он, как обычно, валяет дурака, но у меня находятся защитники. Амелия возмущенно хватает ртом воздух, а Грег говорит:

– Послушай, дружище, тебе не кажется, что ты перегибаешь палку?

– Да, Стивен, – поддерживает его Рейчел, – ты слишком далеко зашел.

Я смотрю на Тайлера, который еле сдерживает смех. Впервые в жизни вижу, как он покраснел от смущения, но когда наши глаза встречаются, я тоже решаю пошутить. Всем своим видом выражая отвращение, я говорю:

– Фу, какая гадость!

И падаю на траву, в объятья Тайлера. Прижимаюсь к нему всем телом и целую в губы, энергично и жадно. Моя кровь наполняется адреналином – мы впервые целуемся на глазах у всех.

Рейчел издает одобрительный возглас, я отрываюсь от Тайлера и смеюсь.

– И все? – разочарованно протягивает Тайлер, взглядом искушая поцеловать его снова.

Я тянусь губами к его уху и тихонько шепчу:

– Продолжение следует.

Чмокаю его в подбородок и откатываюсь в сторону. Он восторженно смотрит на меня и тяжело сглатывает.

Смех потихоньку затихает. Эмили издает протяжный зевок, а Микки смотрит на часы. Половина первого, не так уж поздно для вечеринки, но чувствуется, что все устали. Мы отлично повеселились в чудесной компании, отпраздновали наш личный День независимости, наш особенный день. Пора по домам. Похоже, остальные думают то же самое, потому что начинают вставать и разминать ноги. Нас восемь человек, и все помогают с уборкой. Складываем в стопку шезлонги, снимаем с деревьев флажки, собираем в мешок пустые банки и стаканчики. Выключаем фонари и тушим костер.

Первым уходит Микки, за которым заехала младшая сестра. На прощание он обещает, что в следующий раз угостит меня кофе за счет заведения. Амелия с Грегом вызывают машину, к ним присоединяется Эмили. Кажется, Грег все-таки произвел на нее впечатление. Рейчел со Змеем тоже ждут такси, которое отвезет их в гостиницу.

– Вы только на один вечер? – спрашиваю я Рейчел.

Мы стоим, прислонившись к изгороди, и смотрим на дорогу.

– Ага, – отвечает она, – завтра улетаем. Стивену в понедельник на работу, так что нам не погулять в этом отстойном городишке. Ты сама так говорила.

Я толкаю ее под ребро:

– Не такой уж он отстойный.

Раньше я и вправду была не самого высокого мнения о Портленде.

– Кстати, в воскресенье мы едем домой, поговорить с родителями, так что загляну к тебе перед отъездом, – добавляю я.

– О господи, ваши родители! – стонет Рейчел. – Они знают?

– Нет, если только Джейми не выложил им новости из твиттера.

– Ну, тогда удачи.

Подъезжает такси. Мы заключаем друг друга в прощальные объятья, к нам идут Тайлер со Змеем. Я обнимаю Стивена, договариваемся увидеться при первой возможности. Может, устроим двойное свидание.

Дверцы такси хлопают, огни фар скрываются вдали, и мы с Тайлером впервые за несколько часов остаемся наедине. Двор погружен в темноту. Даже странно: несколько минут назад он кипел жизнью. Стало прохладно, я обнимаю себя руками и подхожу к мерцающим в темноте остаткам костра, впитывая последнее тепло. Тайлер смотрит на меня с другой стороны костра.

– Спасибо, – тихо говорю я, не отрывая взгляда от его сияющих глаз. – Большое тебе спасибо.

Тайлер серьезно кивает и улыбается. Он очень красив, и его взгляд полон любви.

– Для тебя – все, что угодно.

Костер окончательно гаснет, и наши губы встречаются в темноте.

Глава 24

Мы выехали в Санта-Монику в субботу вечером и провели в дороге всю ночь, сменяя друг друга за рулем каждые два часа. В восемь утра я уснула на пассажирском сиденье под тихую музыку, с улыбкой на губах.

Я просыпаюсь незадолго до полудня и вижу, что мы въезжаем в город. В глаза ярко бьет солнце, и я, щурясь, опускаю козырек.

– Привет, – говорит Тайлер. – Почти приехали.

Я поправляю волосы и смотрю в окно. Санта-Моника – чудесный город, мне чуточку жаль, что я не буду здесь жить. Я люблю пирс и пляж, и окрестные города, такие разные, и голливудский шик, и гуляющих по улицам знаменитостей в черных очках. Здесь я окончила школу. Здесь встретила Тайлера. Здесь моя семья. Санта-Моника – важная часть моей жизни, хотя своей родиной я считаю Портленд.

Тайлер тормозит на светофоре. У нас нет заранее намеченного плана, мы решили действовать по обстоятельствам.

– Давай сначала заедем к моей маме, – предлагаю я. – Мне надо полностью проснуться, чтобы говорить с отцом.

Видно, что Тайлер нервничает сильнее, чем я. Понятно: он боится рассказать маме об отце. Вряд ли Элле понравится возобновление их отношений. Не уверена, что она когда-нибудь простит Питера. Впрочем, Элла всегда понимала сына и старалась ему доверять.

А мне предстоит сегодня увидеться и с мамой, и с отцом. Конечно, больше меня пугает встреча с отцом. Я готова высказать ему все, что думаю. За последнюю пару дней я подготовила целую речь. Эти слова вертятся у меня на языке, поджидая удобного случая. Я не стану кричать и ругаться, просто честно расскажу ему о том, что чувствую. Надеюсь, он это оценит.

По дороге мы проезжаем мимо дома Дина. Оказываясь рядом, я всякий раз испытываю очень неприятные эмоции. Внутри все переворачивается, горло пересыхает. Обычно я стараюсь даже не смотреть на его дом, но сегодня смотрю. Тайлер едва слышно вздыхает. Простим ли мы себе когда-нибудь зло, которое причинили Дину? И сможет ли он когда-нибудь простить нас? Мы с Тайлером совершили много ошибок и многому научились.

А вот и наш дом. Автомобили – мамин и Джека – на месте, значит, все на месте.

– Ой! Мамина машина?.. – вдруг говорит Тайлер, щурясь на солнце.

Проследив за его взглядом, я замечаю у калитки белый «ренджровер».

– Похоже на то, – удивленно отвечаю я. В голову не приходит никакого разумного объяснения. – Что она здесь делает?

Мы не ожидали найти здесь Эллу и не понимаем, как она здесь оказалась. Наши матери знакомы, но не слишком близко. Они могут обменяться парой слов, случайно встретившись на улице, а однажды вместе напились на моем выпускном, однако в гости друг к дружке не ходят. Хотя маме нравится Элла, сами понимаете, кому захочется дружить с новой женой бывшего мужа.

– Не имею представления, – отвечает Тайлер, пожимая плечами.

Он останавливается за «ренджровером» и глушит двигатель. Трет покрасневшие глаза – несколько часов за рулем дают о себе знать – и выходит.

Я тоже выбираюсь из машины, у меня все затекло и скрючилось от сна в неудобном положении. Тайлер тянется к моей руке и крепко сжимает ее, показывая, что всегда готов меня поддержать. Должно быть, Гуччи услышала наши шаги, потому что лай раздается еще до того, как я прикоснулась к дверной ручке. Собака нетерпеливо царапает дверь и наверняка собьет нас с ног, если я открою сама. Поэтому я стучу и жду.

Только теперь я начинаю волноваться. Неизвестно, как отреагирует мама на мое решение перевестись в Портленд. Скажет, что это глупо, или обрадуется? Скоро узнаю.

Дверь приоткрывается, и я вижу Джека, который держит Гуччи за ошейник. Завидев меня, она делает рывок и чуть не выдергивает ему руку из сустава.

– Ой, это вы! – удивленно восклицает Джек. – Заходите, вы как раз вовремя.

Он распахивает дверь и оттаскивает собаку от порога, чтобы мы с Тайлером могли войти.

Гуччи так сильно виляет хвостом, что он того и гляди оторвется, и повизгивает от возбуждения. Я треплю ее за ушами, наклоняюсь и целую в нос.

– Иден! – кричит мама, и я по голосу слышу, что она рада меня видеть.

Мама всегда умела прощать. Она бежит ко мне через гостиную, улыбаясь во весь рот, словно и не было той ссоры, обнимает меня и прижимает к себе, а затем отходит назад, чтобы рассмотреть получше.

– Как там Портленд? Не ожидала, что ты так быстро вернешься. Что, я собрала тебе мало одежды? Я засунула в чемодан все, что было в шкафу.

Я смеюсь, довольная, что она не сердится, но тут замечаю, что с дивана встает Элла. Ее глаза удивленно распахнуты. Мы с Тайлером не говорили ей, что приедем. Как и мама, она думала, что мы задержимся в Портленде. Вот только они не знают, что мы возвращаемся туда сегодня же вечером.

– Что вы здесь делаете? – спрашивает Элла, обнимая Тайлера. В ее голосе сквозит беспокойство.

– А ты что здесь делаешь? – парирует Тайлер и переводит глаза на мою маму: – Что происходит?

– Мы просто болтали, и я поздравляла Карен, – с мягкой улыбкой отвечает Элла.

– Поздравляла? – Я вопросительно смотрю на маму.

– Ох, Иден, – мамино лицо тоже расплывается в улыбке, – я не хотела говорить тебе по телефону, ждала, когда ты приедешь домой.

– Что не хотела говорить? – не доходит до меня.

Она смотрит сияющими глазами на Джека, который стоит у двери, придерживая Гуччи, и протягивает мне левую руку. У нее на пальце сверкает серебряное кольцо с бриллиантами.

У меня падает челюсть. Я оглядываюсь на Джека, который улыбается еще шире, чем мама, и кивает, словно говоря: «Да, я наконец решился».

Я прижимаю руки ко рту, пытаясь осознать тот факт, что моя мама помолвлена, а затем издаю восхищенный визг и заключаю ее в объятья. По моим щекам текут слезы. Гуччи повизгивает мне в унисон, а мама тоже плачет. Я знаю, как долго она этого ждала и как сильно хотела. Джек очень славный, и они без ума друг от друга. Давно пора ему было сделать предложение.

По-моему, Элла сейчас тоже расплачется. Она взволнованно улыбается и обмахивает руками лицо.

Я подбегаю к Джеку и обнимаю его. Теперь у меня тоже есть приемный отец. Может, для кого-то два комплекта родителей – многовато, но я рада. Джек и Элла славные, я их обожаю и рада, что они вошли в мою семью.

Гуччи не перестает лаять, а когда Джек отпускает ошейник, начинает носиться кругами по гостиной. Тайлер обнимает мою маму и пожимает руку Джеку:

– Поздравляю!