– Тайлер, прекрати! – крикнула я, однако среди всеобщей суматохи мой сдавленный крик прозвучал как мышиный писк. Я подбежала, попыталась оттащить Тайлера за футболку – безрезультатно. Он колошматил и колошматил, чуть локтем не вмазал мне по лицу. Я попятилась, прижав руки к щекам. Накатила паника, я совсем растерялась.

Дин сумел уклониться. Пригнулся и побежал на Тайлера, ударил головой в грудь. Они сцепились и рухнули на журнальный столик посреди комнаты – тот разлетелся вдребезги с оглушительным звоном. Кровь закипела в жилах, там было столько адреналина, что эти взбешенные «лоси» не чувствовали даже боли.

– Да сделай же что-нибудь! – закричала я, встряхнув Змея, который отстраненно наблюдал за дерущимися с безопасного расстояния. Из всех нас у него единственного достало бы сил, чтобы положить конец этому безобразию.

– Ладно, ладно, – примирительно кивнул Змей. Небрежно бросив на стол пакетик «Доритос», он подобрался к диванам и, обхватив Дина поперек живота, стал оттаскивать его от Тайлера. – Да расцепитесь уже наконец! – заорал он, отшвырнув Дина в сторону.

Эмили, протянув руку, помогла подняться Тайлеру. Адреналин понемногу спадал, взгляды противников немного смягчились. Тайлер, весь в осколках битого стекла, стянул через голову футболку. На спине красовались глубокие порезы, но меня больше тревожила его правая рука. Из-под плеча сочилась струйка крови и, стекая по локтю, капала на ковер. Эмили кинулась на кухню, где ребята держали аптечку.

Обливаясь слезами, я взглянула на Дина – убедиться, что он не ранен. Можно сказать, что в сравнении с Тайлером мой бывший парень легко отделался. Он смотрел на меня, наполовину прикрыв опухающий глаз, и тяжело дышал.

– Выйдем, поговорим! – грозно прозвучала команда; во всем его облике сквозила та же злость, с какой он ввалился в квартиру. Дин не стал меня ждать – пулей пронесся вперед, гулко топая, распахнул дверь и вышел в общий коридор.

Я в нерешительности обернулась, взглянула на Тайлера. Тупо глядя в одну точку, он стоял среди битого стекла – там, где раньше красовался журнальный столик, – и вид у него был как у лунатика. Вокруг сновала Эмили, Змей лез под руку, они старательно бинтовали порезы друга, да и я хотела помочь… но пока что мне предстоял безотлагательный разговор с Дином.

Содрогнувшись до глубины души, я мужественно шагнула за дверь и оказалась наедине с Дином в общем коридоре. Видимо, теперь ему хотелось разговора без свидетелей, ну а у меня просто уже не было сил сопротивляться. Я замерла перед ним, отирая с глаз предательские слезы.

– Ты мне изменяла. – Дину словно нужно было проговорить все это, чтобы наконец-то поверить. Он прищурился и боязливо заглянул мне в глаза. Мне стало больно – в его взгляде сквозили тоска и отчаяние. – Я так сильно тебя любил, а ты… Ты крутила хвостом перед Тайлером. Он ведь мне друг! А тебе – вообще брат!

– Прости! – хрипло воскликнула я. Поезд ушел, теперь извиняйся, не извиняйся – один черт. На прощение я даже не надеялась, все было видно по его лицу. В нем читалась такая безграничная ненависть, такое презрение, словно я – мерзкая жаба. Непривычное зрелище. Милый, любимый Дин с доброй улыбкой и ласковыми глазами, где ты теперь?.. – Не знаю, как перед тобой оправдаться.

– Даже не думай лезть ко мне со своими разговорами, – пригрозил он, как сплюнул. Попятился, словно желая увеличить между нами разрыв, и, сунув руку в задний карман, вынул бумажник. Ссадина на щеке начала кровоточить. Меня так и подмывало коснуться его, как прежде, приголубить. – Вот, получай, – процедил Дин и швырнул в меня пятидолларовой банкнотой. Я машинально ее подхватила, не дав спланировать на пол. Наша с ним символическая пятерка. У меня задрожали губы. – Пять долларов за то, чтобы вы навсегда исчезли из моей жизни! Оба!

Сунув бумажник в карман, он потер разбитую щеку и пошел к лифту, даже не посмотрев на меня напоследок. Я провожала его взглядом, а по щеке текли горькие слезы. Беспомощно привалившись к двери, я сползла вниз, закрыла руками лицо и от души разрыдалась. Дин уходил навсегда.

Глава 28

В квартире висело незримое напряжение. Я сразу его уловила, едва проснулась. Никто ни с кем особо не разговаривал, все молча слонялись по комнатам, и каждый был занят чем-то своим. Змей, наверное, пытался примириться с тем, что узнал про нас с Тайлером, – я то и дело ловила на себе его пристальный взгляд. Тайлер притих и вел себя сдержаннее обычного. Да и как можно блистать красноречием и сыпать шутками после всего, что произошло накануне?.. Мы были слишком подавлены и удручены. Обсуждать случившееся не хотелось – дай бог поскорее забыть. Дин превратился в запретную тему. После своего демонстративного ухода он не подал о себе ни весточки. Еще бы! Вряд ли он когда-нибудь даст о себе знать. Тиффани залегла на дно. Ни ликующих эсэмэс, ни подтрунивания, ни издевок – полная тишина. Мне написала лишь Рейчел. Она попросила объяснить ей, какого черта у нас здесь произошло, и по этой причине мы договорились встретиться с ней в кафе.

После ничтожных попыток затолкать в сушку груду белья я заглянула на кухню и бросила взгляд на настенные часы: близилось к половине двенадцатого. Тайлер со Змеем, сидя в гостиной, вяло обсуждали результаты футбольного матча. Без журнального столика в комнате стало пусто. Хотя мы весь вечер убирали осколки, в ковре наверняка еще что-то застряло, и мы не ходили босиком.

– Пора собираться, – проронила я. Вообще-то я давно уже подготовилась. Коротая ожидание, я занимала себя всяческими делами. Мне не хотелось приходить слишком рано, но и опаздывать не было в планах.

Тайлер тут же вскочил и обеспокоенно сморщил лоб. На правой руке красовалась повязка: он сильно порезался о стекло.

– Может, мне все-таки тоже пойти?

– Я сама попробую все объяснить, – сказала я с теплой улыбкой, растроганная такой заботой. Конечно, с ним было бы легче, спокойнее; и все же это разговор девичий. Так что держать ответ мне выпало в одиночестве.

– Иден, – Змей щелкнул пальцами, чтобы привлечь к себе мое внимание. Я посмотрела на него, и он расцвел. – Передай Рейчел, что в восемь я за ней заеду.

Я нахмурилась, скрестив руки на груди. Все это было чересчур подозрительно.

– Ты в курсе, что завтра она уезжает?

– Иден, – мрачно проговорил он и покачал головой. А потом, вдруг распрямившись, прижал руки к сердцу и со всей искренностью взглянул на меня. – Неужели ты не веришь в любовь? Настоящее чувство не знает границ. – Едва высокопарные слова сорвались с его губ, он прыснул со смеху.

– Ох, успокойся, – сказала я, закатив глаза, и протянула руку к ключам, лежавшим на столике. Направилась к двери, взглянула на Тайлера на прощанье. Он сидел с хмурым видом, как видно, переживал, чувствуя собственную беспомощность. Я пожала плечами и через силу улыбнулась – мол, сама справлюсь. Меня колотила нервная дрожь.

Без долгих прощаний я вышла за дверь, решив вместо лифта воспользоваться лестницей. Пока сбегала по ступеням, скинула эсэмэс Рейчел, пусть знает, что я уже в пути. Мы договорились встретиться в «Джо», совсем рядышком, за углом, – там отменный кофе. В гостиницу мне лучше было не приходить: Дину я как кость поперек горла, не стоило лишний раз мозолить человеку глаза.

Я вышла из подъезда, и тут у меня всерьез стали пошаливать нервишки. Я не знала, чего ждать от Рейчел – то ли поймет она, то ли нет. Объяснить предстояло многое: и почему я с Дином так поступила, и что у нас с Тайлером, а судя по тому, в каком тоне были сформулированы утренние эсэмэс, подружка была не в особом восторге.

Вдох – выдох, не надо так нервничать. Свернула на Лексингтон-авеню, до кофейни рукой подать. Неожиданно я остановилась и, опершись ладонью о витрину какого-то магазина, попыталась обрести внутреннее равновесие. Минуту я так постояла, подышала, подождала, пока отпустит живот. Господи, поскорей бы со всем этим разделаться! Пусть люди узнают и примут. Вот бы вообще ничего не пришлось объяснять!.. Вспомнилось, что на очереди разговор с родителями, и я окончательно сникла.

К кафе я подоспела чуть позже назначенного срока, заняла очередь и вынула из кармана джинсов пятидолларовую банкноту. Мне сразу взгрустнулось. Пусть это и не та самая пятерка, которой мы с Дином обменивались целых два года, а совершенно другая, но и она навеяла воспоминания. И куда теперь ее прикажете деть? Хранить до скончания веков? Потратить? Выкинуть в мусорный бак? Подать нищему?

Очередь двигалась, а я в ожидании рассматривала стоящие на прилавке банки с печеньем и думала о Дине, пытаясь угадать, чем он занимается в эту минуту и что у него на душе, жив ли, здоров. Ему и правда не позавидуешь: вчера он выглядел убитым от горя.

В горле пересохло. Когда подошла очередь, я сипло проговорила заказ, решив обойтись без двойной карамели – чересчур калорийно. Я сглотнула и нетерпеливо забарабанила пальцами по стойке. Как бы мне отделаться от всех этих мыслей? Надоело мне думать о Дине, о том, как жестоко я с ним поступила.

Вскоре подали латте. Дымящийся, как я и просила. Я направилась к пустому столику перед витриной, поставила чашку, села и, ссутулившись, стала высматривать на улице подругу. А ведь я могла бы сейчас сидеть в «Refinery» в Санта-Монике и смотреть на бульвар!.. Повеяло ностальгией, и я одернула себя, вспомнив, где нахожусь.

В кофейне царила приятная атмосфера, а мне все никак не удавалось абстрагироваться от проблем. Целых два года я двигалась в ложном направлении и теперь уже и не понимала, ради чего.

Я взялась за чашку и обожглась. Вздрогнула, отдернула руку и вышла из оцепенения. Принялась отрешенно разглядывать линии на ладонях.

– Иден. – Я подняла взгляд и увидела Рейчел. Она хмуро взглянула на меня, выдвинула стул и присела, водрузив свою сумку на столик. Повисло ощутимое напряжение. Мы обе молчали, не желая первыми начинать разговор; тишина накалялась. Следовало что-то сказать, а сил не было – в горле встал ком. Я взяла в руки чашку, отпила, опустила на стол и раскрыла рот, однако Рейчел меня опередила. Взглянув на меня, она процедила сквозь зубы голосом хриплым и приглушенным:

– Поверить не могу.

– Рейчел…

– Я поверить не могу, что ты изменила Дину. Да еще с Тайлером! – Подруга взглянула на меня с горькой усмешкой, чуть подалась назад, словно ей было неприятно рядом со мной находиться, и затрясла головой.

– Пожалуйста, выслушай меня…

– Ты вообще представляешь, как долго я вчера билась, чтобы привести Дина в чувства? Вообще представляешь себе, что это такое? – Рейчел сверкнула глазами. – Три часа он рыдал. Мой лучший друг рыдал у меня на глазах. Каково, а? И все потому, что тебе захотелось поразвлечься.

– Это не развлечение. – Отведя взгляд, я поставила локти на стол и уткнулась лицом в ладони. Выдохнула и зажмурилась. – Тайлер был мне небезразличен задолго до Дина, – призналась я, не отводя рук от лица. – Все началось два года назад, когда мы только познакомились. Я решила, что нам нельзя встречаться, и порвала с ним. Я думала, так будет правильно, хотя мне очень этого не хотелось. – Непривычно было говорить с посторонними о своих отношениях с Тайлером, откровенничать… Диковато. Я привыкла держать такие вещи при себе. – А потом я поняла, что Дин – тоже неплохой парень, но к Тайлеру я по-прежнему не остыла. Полтора года честно пыталась его забыть. – Сглотнув подступивший к горлу ком, я искоса взглянула на подругу. Она обратилась в слух. – Потом я приехала сюда и поняла, что люблю его. По-настоящему люблю и хочу быть только с ним. Мы собирались во всем признаться Дину, но Тиффани нас опередила.

Рейчел задумчиво уставилась в окно, временами переводя взгляд на меня.

– Мне непонятно, как ты это вообще можешь говорить.

– Что именно?

– Что ты любишь Тайлера. – Ее передернуло. – Черт, Иден, ты не в себе?

Подавив внутренний стон, я взяла в руки чашку и принялась тянуть время. Сделала долгий глоток, обдумывая, как бы ей попонятнее объяснить, ведь человеку трудно представить себя на месте другого, если он сам не попадал в похожую ситуацию.

– Ну, давай чисто гипотетически, – заговорила я, подавшись вперед и сместившись на краешек стула. Взглянув на нее в упор, отставила чашку. – Представь, что твои родители развелись. И вдруг твой отец, скажем, женится на матери Стивена.

Рейчел вспыхнула, однако попыталась не выдавать своего смущения; закусила губу и принялась слушать. Стивен – хороший ход, это единственное, что мне пришло в голову. Только так до нее можно было достучаться.

– Так вот, Стивен автоматически становится твоим сводным братом. Однако на самом деле ты не воспринимаешь его как родственника. Ну какой он тебе брат? Кровных уз нет, он для тебя посторонний человек, названная родня. Это недостаточно веское основание для разрыва, если ты вдруг на него запала, правда же? А если он – твоя судьба, вторая половинка, если его ты всю жизнь ждала и единственное препятствие между вами – это свидетельство о браке ваших родителей, что тогда?.. Примерно так у нас с Тайлером и обстоит. И знаешь, это такая подстава!.. – Я вздохнула и помотала головой. Сердце сдавила тоска. Если бы папа и Элла не сошлись, то в нашем увлечении не было бы ничего постыдного. Но они, видите ли, вместе, и поэтому нам с Тайлером не судьба встречаться. Я отвела взгляд и, сгорбившись в кресле, уставилась на тротуар.