Ника только головой покачала. Слушать это было больно, очень больно. Но не слушать она не могла.

— Ладно, — Маша хотела докопаться до сути, — зачем ему понадобилось становиться женихом?

Виктор зло усмехнулся:

— Неужели не догадываетесь? Павел Феликсович Старцев очень известный человек в определенных кругах. И в его собрании есть немало экспонатов, которые бы не отказались иметь западные коллекционеры.

Маша хлопнула себя по лбу:

— О Боже! Конечно! Слушайте, надо немедленно предупредить Павла Феликсовича!

Она кинулась было к телефону, но Виктор ее остановил:

— Куда вы? Третий час ночи!

— Ах да, я и забыла. — Маша замерла на полдороге, растерянно глядя на него. — Что же делать?

Виктор сощурился:

— А вот это нам и предстоит обсудить.

Ника тоже вскочила и теперь переводила испуганный взгляд с Маши на Виктора и обратно. Ведь точно, единственный способ познакомиться со Старцевым — сделать ей предложение! Тогда она будет просто обязана представить жениха своему единственному близкому родственнику! Андрес верно все просчитал. Тревога за крестного на секунду затмила остальные переживания.

— Но ведь… — Ника приложила руки к горящим щекам, — нужно срочно что-то сделать!

— Успокойтесь, дамы, успокойтесь, — Виктор, несмотря на серьезность ситуации, говорил спокойно и даже насмешливо. — Глубокой ночью все равно ничего срочного не предпримешь! Кроме того, у меня есть некоторые соображения, которыми я хотел бы с вами поделиться.

Ника снова опустилась на свое место в уголке дивана, а Маша подозрительно посмотрела на Виктора:

— Какие соображения?

— Прежде всего, — насмешка из голоса и глаз Виктора исчезла, он ласково и участливо посмотрел на Нику, — я бы хотел знать, Вероника, что вы теперь собираетесь делать.

Ника покачала головой:

— Не знаю. Ничего не знаю.

— Как это! — Маша даже подскочила от возмущения. — Как это — не знаешь! Прежде всего выгонишь этого сукиного сына к чертовой матери! Извините меня, но я просто не знаю, как его еще назвать!

Ника болезненно улыбнулась:

— Легко сказать — выгонишь!

— Конечно! Скажешь ему в лицо, что он лгун и обманщик, и выгонишь! — продолжала горячиться Маша.

— Да не могу я этого сказать! — сорвалась вдруг Ника. — Я ему верила! Я его любила! Я замуж за него, наконец, собиралась! Как я могу теперь… — Она внезапно осеклась и замолчала.

Молчала и Маша, ошеломленная неожиданным Никиным отпором. Паузу прервал Виктор:

— Вероятно, вы правы, — он кивнул Нике. — Такое сказать человеку, которого вы любили, действительно нелегко. Ну так и не надо этого ему говорить.

— Как это — не надо? — опять вскинулась Маша. — Что же, так с ним дальше и жить, и позволять ему себя дурачить?

Виктор поморщился:

— Я этого не сказал.

— А что же вы сказали?

Виктор поднялся, взял Машу за руку и усадил рядом с Никой на диван.

— Я предупреждал: у меня есть план. И его можно осуществить, если только Вероника Павловна будет действовать с нами заодно.

— С нами — это с кем? — опять подозрительно спросила Маша.

— Со мной и с моими друзьями из милиции. Я сейчас не служу в органах, значит, лицо в общем-то частное, хоть и детектив. Мне нужна поддержка блюстителей закона. А вы с кем подумали?

— Знаете, — прямо сказала Маша, — Нику за последние два месяца уже обманули минимум два раза. Я хотела бы быть уверенной, что это не повторится и в третий. Мне сейчас в голову пришло. Вот вы здесь сидите, рассказываете нам разные истории, а вдруг это тоже обман? Вдруг вы не тот, за кого себя выдаете? У вас, например, есть хоть документы, подтверждающие, что вы частный детектив?

— Хороший вопрос. — Виктор улыбнулся и вытащил из внутреннего кармана пиджака удостоверение. — Прошу!

Маша внимательно изучила книжечку и протянула ее Нике, но та только досадливо отмахнулась.

— Я вам верю.

— Вот и хорошо. — Виктор спрятал книжечку обратно в карман. — Формальности можно считать улаженными, теперь приступим к делу. Я не хотел бы, чтобы Вероника Павловна порвала со своим… хм… так называемым «женихом» прямо сейчас.

— А чего ей ждать? — не поняла Маша.

— Вы забыли о том, что мы до сих пор ничего не знаем о картинах, украденных у Пожарского. Ни где они спрятаны, ни когда их будут перевозить через границу.

— Ну и что? — Маша пожала плечами. — Вы же знаете, что их повезут под видом работ Кирилла Андреева. Просветите эти картины на таможне — и сразу обнаружится второй слой.

— Если бы все было так просто! — вздохнул Виктор. — Но, во-первых, совершенно необязательно, что холсты будут подписаны Кириллом Андреевым, с тем же успехом это могут быть картины Васи Иванова. А во-вторых, неизвестно, ни кто повезет их, ни когда. И, даже если мы найдем картины из коллекции Пожарского, даже если докажем связь с кражей Марины Ровнер и Кирилла Андреева, нашему другу Инфлянскасу все равно ничего не грозит. Что ему можно инкриминировать, сами подумайте? Да ничего!

После некоторого размышления Маша согласилась: действительно, Андрес отлично устроился — под него не подкопаешься при любых обстоятельствах. Если, конечно, Марина его не выдаст.

— Так что же делать? — Маша кипела от возмущения. — Так ему все и сойдет с рук?

— Нет. — Глаза у Виктора из синих стали серо-стальными. — Я об этом позабочусь. Мы поймаем его на попытке ограбления Старцева, если вы, Вероника Павловна, конечно, нам поможете.

Ника, до сих пор безучастно сидевшая в своем углу, подняла голову:

— Что я должна делать?

Ответ прозвучал неожиданно:

— Ничего.

— Это как? — не поняла Маша. — Как — ничего?

— Совсем ничего. Не подавать вида, что вам известно, чем занимается Андрес Инфлянскас на самом деле. Не говорить, что вы видели его с Мариной. Одним словом, вести себя с ним по-прежнему. Сделаете?

— Нет. — Ника отрицательно покачала головой. — Вы хоть понимаете, о чем вы меня просите? Это невозможно.

Виктор внимательно посмотрел на нее:

— Почему?

Глаза Ники метнули искры:

— Неужели надо объяснять такие вещи? Как я могу продолжать с ним прежние отношения, зная, что он… Как я могу!.. — Она замолчала, закрыв лицо руками.

Виктор встал со своего места и сел рядом с Никой.

— Ну что вы, Вероника, — мягко сказал он, отводя ее ладони от лица и заглядывая ей в глаза. — Я совсем не это имел в виду. Вам и не надо будет продолжать с ним… прежние отношения. А сделаем мы так…

3

Виктор остановил машину, чуть-чуть не доехав до угла Никиного дома. Она уже хотела выйти, даже дверцу открыла, но он придержал ее за руку:

— Вы все поняли?

Ника кивнула.

— Справитесь?

Ника посмотрела на него — в ее глазах была бесконечная усталость.

— Ручаться, конечно, не могу, но постараюсь.

Весь сегодняшний день прошел как в тумане: занятия, девочки, обычные разговоры. Ника проделывала все машинально, даже, кажется, улыбалась. Что бы ни делать, лишь бы не думать о том, что ее ждет вечером. Часа в четыре позвонил Андрес. Ника испугалась и не хотела подходить, но потом пересилила себя и взяла трубку. Она сама не ожидала, что у нее хватит сил поговорить с ним как ни в чем не бывало. Однако хватило — все прошло гладко.

Виктор заехал за Никой после работы, и только в машине, по дороге к дому, она в первый раз разрешила себе подумать о том, что ее ждет сегодня вечером.

Виктор отпустил ее руку и ласково сказал:

— Желаю удачи. Жду вас здесь, — он посмотрел на часы, — через два часа сорок пять минут.

Ободряюще улыбнувшись ей на прощание, он с места дал газ — и вишневая «девятка» скрылась за поворотом.

Ника бесшумно открыла входную дверь и проскользнула в коридор. Андрес был дома: в гостиной горел свет и работал телевизор. Нике снова стало страшно. Может быть, пока не поздно, выскочить обратно и сбежать к Машке? Невольно она сделала шаг назад и в темноте споткнулась о завернувшийся край циновки.

— Дорогая, это ты? — Стройный силуэт Андреса возник в ярко освещенном дверном проеме.

— Я. — Голос отказывался повиноваться, но Ника усилием воли взяла себя в руки.

— Конечно, я, кто же еще? — сказала она с деланной беззаботностью.

Ника щелкнула выключателем. — А ты еще кого-то ждал?

— Только тебя.

Андрес помог ей снять куртку, потом слегка обнял и коснулся губами ее волос. Ника чуть не отпрянула, но сумела вовремя подавить первый порыв. Она приподнялась на цыпочки и тоже чмокнула Андреса в щеку, потом высвободилась из его объятий и прошла в спальню переодеваться.

— Как ты тут, не скучал без меня? — Она говорила почти естественно и при этом сама удивлялась: никогда не думала, что так легко может изобразить любовь вместо ненависти. — Чем занимался?

— Ну чем я мог ночью без тебя заниматься? — Андрес пошел за ней и наблюдал, как Ника стаскивает джинсы и свитер и облачается в любимое шелковое кимоно. — Какая ты красивая!

Он уже потянулся, чтобы обнять ее, но Ника сумела вывернуться:

— Подожди немного. Я так устала, жутко хочу принять душ и расслабиться.

— Давай расслабимся вместе. — Андрес сделал еще одну попытку.

— Ну нет. — Ника шутливо шлепнула его по рукам. — Сначала душ.

— Ты знаешь, — сказал Андрес Нике вдогонку, когда она уже направилась к дверям ванной, — а я ведь действительно так соскучился, что хотел поймать машину и поехать забирать тебя от Маши.

Ника остановилась на полпути.

— Интересно, как бы ты меня нашел? Ты не знаешь ее адреса!

Андрес хитро посмотрел на нее:

— Ну, моя дорогая, ты меня недооцениваешь! Твоя записная книжка лежит у телефона, а в ней адреса и телефоны всех твоих подруг.

И как Ника могла об этом забыть! На маленьком столике в прихожей действительно лежал объемистый красный блокнот, подарок крестного на позапрошлый Новый год. И она собственной рукой его заполнила! Значит, у Машки она скрыться не может, Андрес в любую минуту сможет нагрянуть на Речной и обнаружить ее. Что же делать? И ведь теперь, если блокнот вдруг исчезнет, Андресу это может показаться подозрительным…

Закрывшись в ванной, Ника включила воду и повернулась к висевшему над раковиной большому зеркалу. На нее смотрело бледное испуганное лицо — зелень глаз сразу потускнела, уголки губ опущены… Нет, она не выдержит этой игры! И пяти минут не выдержит, не то что два часа! И зачем она согласилась! Ника вздохнула: понятно, зачем. А крестный? Как ни крути, а она виновата перед Павлом Феликсовичем, она привела Андреса в его дом! Можно сказать, навела воров на добычу. И ради крестного она вытерпит это притворство. Сколько понадобится, столько и будет терпеть и притворяться.

Ника встала под душ, делая воду попеременно то горячей, то холодной — контрасты температуры помогали ей успокоиться. Тугие струи массировали кожу, заставляя кровь бежать быстрее, и это было приятно… Если бы можно было не выходить из ванны!

— Дорогая, ты там не утонула? — через пятнадцать минут Андрес постучал в дверь. — Может быть, пустишь меня к себе? Я бы помог тебе вытереться…

Ну вот. Нет, только не это!

— Уже иду, — отозвалась Ника почти беззаботно.

Сейчас в большом зеркале отражалось уже не такое печальное существо. Щеки порозовели, глаза смотрели не так обреченно. Ни с того ни с сего Ника вдруг вспомнила, что ее тренер в институте всегда говорила: «Если плохо на душе — займись телом». А ведь она, оказывается, совершенно права! После душа появилось даже какое-то подобие уверенности вместе с надеждой, что все кончится благополучно.

Когда Ника появилась в гостиной, свежая, улыбающаяся, с тщательно расчесанными и уложенными волосами, никто бы не сказал, что четверть часа тому назад она была бледной тенью-отражением в зеркале.

— Ты прекрасно выглядишь!

Андрес наконец обнял ее, и у Ники не было причины уклониться.

— Какая ты вкусная, — его губы щекотали мочку ее уха, — просто таешь во рту…

То ли подействовала память тела, то ли ее так размягчило пребывание в ванной, но на мгновение Ника забыла все, что произошло за последние сутки. Словно не было подлого обмана, не было готовящегося ограбления, был только мужчина, который любил ее, его руки, его губы… Колени ослабели и подогнулись, и Ника с тихим стоном обняла Андреса за шею, ее губы нашли его рот. Поцелуй длился долго, пока у Ники не перехватило дыхание.

— Ну вот так-то лучше, — теплое дыхание Андреса щекотало ее кожу. — А я уже было подумал, что с моей девочкой случилось…

От этих слов Ника тут же пришла в себя. Он что-то заметил? Что она сделала неправильно?