Странно, почему же мне вдруг стало совершенно все равно?!

Ни обиды, которая давила на меня, словно прессом почти каждый день все эти годы. Ни боли, разрывающий на части мое сердце. Ни негодования, которое рвалось из меня, выплескивалось наружу каждый раз, когда я просто вспоминала их имена. Ни разочарования, горького и удушающего, которое я испытывала после того, что они сделали. Ни даже чувства предательства, которое почти убило меня тогда, годы назад, а сейчас, казалось, похоронило себя в горстке пепла, что осталась от былой любви…

Просто мне все равно.

Все равно, что Рома здесь стоит с Илоной под ручку, и в его взгляде я читаю… раскаяние! Я бы многое отдала за это раскаяние тогда, когда оно было мне необходимо, когда я задыхалась от горечи и обиды, от дикой, нестерпимой боли. Но теперь оно мне было не нужно.

Все равно, что Илона по-прежнему смотрит на меня, как на кого-то недостойного того, чтобы и рядом с ней стоять. Ведь мы когда-то дружили с ней, дружили так близко, как только могут дружить сестры. До того момента, как в моей жизни появился Рома, и она решила, что я недостойна и его тоже, так же, как недостойна его любви и ее дружбы.

Все равно, что эти оба предали меня… Сколько лет назад? Три, четыре, пять?!! Я уже и не помню даже!! Да и не хочу вспоминать, если честно. Мне было так больно и одиноко, что это рвало меня на части, резало ножами по нежной коже, оставляя гноящиеся порезы. А сейчас воспоминания об этом просто раздражали.

Мне все равно даже то, что они сейчас вместе и, похоже, все-таки счастливы вместе. Они все-таки смогли построить что-то на обломках моей судьбы. Предатели, убийцы моего счастья, отступники…

Но мне все равно…

Я сглотнула, сдерживая нестерпимое желание уйти.

Мне просто не хочется стоять рядом с ними, вот и все. Хочется уйти поскорее, даже убежать, спрятаться где-нибудь, чтобы больше никогда их не видеть. Потому что рядом с ними я чувствовала себя словно бы вываленной в грязи. Грязно, противно, мерзко.

Они себя зачернили тогда, несколько лет назад, а я чувствовала и себя испачканной!

— Мы просто решили отдохнуть здесь, — ответила Илона, опередив Рому, и взглянула на меня с чувством собственного превосходства надо мной в глазах.

Как смотрела почти всегда. Как и тогда смотрела, когда говорила, что ничего «особенного» не случилось, без горечи, без сожаления, без раскаяния говорила. Ничего особенного, черт возьми!! Ну, да, ничего особенного. Просто родная сестра предала тебя, переспав с твоим женихом, и считает, что такое расположение дел в порядке вещей.

Как же мерзко и противно. Даже слышать ее голос. Снова, спустя годы слышать ее вызывающий голос.

Илона придвинулась к Роме еще ближе, накрыла его руку своими ухоженными пальчиками и блистательно улыбнулась, сверкая своей фальшивой улыбкой кинозвезды.

— Наконец-то, вырвались, правда, дорогой?

Интересно, почему ее голос показался мне таким писклявым?.. Таким горьким и таким резким?..

Рома вздрогнул, передернул плечами, что не укрылось от моих глаз, бросил на нее быстрый, словно бы испуганно-обвиняющий взгляд, а потом, сглотнув, посмотрел на меня.

А меня чуть не стошнило, ей Богу!! Я скривилась.

Дорогой?!! Действительно, дорогой, кто же спорит-то? Вот только не сомневаюсь ни минуты, что она сказала так, чтобы поставить меня на место, специально указала на это.

Не мой дорогой теперь, так?!

Я гордо вздернула вверх подбородок и сверкнула глазами.

Да не очень-то и нужно теперь, родная моя!!! Забирай его себе!!

— Понятно, — натянуто проговорила я, сдерживая удары сердца в груди.

Уйти отсюда, оставить их одних. Нам не о чем больше разговаривать. Уже несколько лет нам не о чем разговаривать!! Мы все обсудили уже давно… Уйти! Уйти…

— И как вам Альпы?

И зачем это вопрос?.. Я сжала руки в кулаки.

Не понимаю, зачем продолжать этот глупый бессмысленный разговор, легче было бы просто уйти и оставить друг друга в покое раз и навсегда, как мы уже сделали это однажды. Но почему-то эти слова сами собой слетели с языка против моей воли. И я уже сто раз успела пожалеть о них.

Сестра хотела что-то сказать, но не успела.

— Нам все нравится! — быстро ответил Рома, не давая Илоне возможности и рта раскрыть — А тебе?

Ах, Рома, Рома, лучше бы ты молчал… Я вздохнула.

— Мне…

— С кем, говоришь, ты здесь? — колко осведомилась сестра, не дав мне возможности ответить.

Мне следовало ожидать, что Илона выдаст нечто этакое! Я уставилась на нее, сощурив глаза.

Рома посмотрел на нее, словно бы предостерегая и ругая одновременно этим взглядом. А она вздернула лишь вверх тонкие бровки, делая вид, что ничего не произошло, и уставилась на меня все с тем же превосходством в глазах, с вызовом, и ожидая ответа.

Неужели меня так легко можно вывести из равновесия каким-то обычным вопросом?!

Почему я выдерживаю паузу перед ответом?.. Потому что знаю, что отвечу сейчас именно так, как она ожидает, удовлетворю ее ожидание?..

Я здесь по работе, а не потому, что меня кто-то пригласил, и не потому, что я со своим возлюбленным решила провести пару недель на курорте?.. Но ведь правду все равно не скроешь.

Я на мгновение опустила глаза вниз, словно бы собираясь с силами, заглушая удары сердце где-то в висках, заставляя пульс замедлить биение, справляясь с дрожью во внезапно вспотевших ладонях, а затем с твердой решимостью посмотрела на сестру.

Илона вздрогнула от этого взгляда, я это заметила.

— Я здесь по работе, — сказала я, глядя ей в глаза.

Тонкие бровки вновь подскочили вверх, губки сжались в плотную линию.

— И твой… молодой человек отпустил тебя одну? — колко поинтересовалась сестра с нескрываемым любопытством.

Я поняла, что это был удар ниже пояса. Она всегда знала, куда нужно ударить, и как это сделать.

В глазах заплясали разноцветные пятна и яркие искры. В ушах послышался шум подъезжающего поезда.

Что я могу ей ответить?! Ведь она ждет от меня совершенно определенного ответа!

Черт побери, да она знает ответ на свой вопрос!! Поэтому его и задает!! Загоняет меня в ловушку.

Внезапно пересохшими губами, почти онемевшим языком я пытаюсь что-то произнести.

— Он…

— Родная, сколько тебя можно ждать?!

Разноцветные пятна исчезли мгновенно, искры погасли, а шум в ушах перестал меня оглушать.

Я застыла, словно вкопанная, боясь даже пошевелиться, даже плечом дернуть.

Сердце усилило биение при звуке этого голоса, неконтролируемо стуча в каждой клеточке моего тела, отдаваясь в нем глухими ударами, вынуждая меня дышать все чаще и чаще. Или не дышать вообще, вынуждая забывать о том, что дышать вообще нужно. Холод и жар накатывают попеременной волной, обдавая меня то огнем, то льдом по обнаженной коже. И словно бы раскаленный провод в сто тысяч вольт пронзает мое тело разрядом, проходя вдоль позвоночника.

И мир катится ко всем чертям со всеми своими правилами, канонами и запретами.

Как и всегда было, когда рядом находился он…

Боже, зачем ты послал на мою голову еще и Маврина?!! Человека, которого я меньше всего хотела бы сейчас видеть и слышать!! Которого я и знать-то не хочу, ведь он…

Стоп!!! Сердце замирает в груди.

Какого черта он назвал меня родной?!!

Хотела повернуться к нему полубоком, чтобы возмутиться, накричать, осведомиться, какого лешего он смеет так ко мне обращаться, но понимаю, что не могу. В горле стоит тугой ком, а грудь словно сдавило.

Я чувствую, что Кирилл неустанно приближается ко мне. И сердце начинает дрожать от ожидания его приближения. С некоторых пор я всегда чувствую, когда он подходит или когда находится рядом.

Мне кажется, что среди миллиона мужчин я узнаю его просто по шагам.

И вот сейчас… эти самые шаги. Все ближе и ближе ко мне… Секунда, две, три…

И я никак не успела отреагировать на его слова, потому что сильная смуглая рука, возникшая из ниоткуда почти так же, как и сам Кирилл, подхватила меня под локоть и притянула к себе.

Я подалась ей и оказалась, к своему ужасу и изумлению, прижатой к могучей мужской груди.

На то, чтобы хотя бы просто что-то сказать, а не возразить и накричать, не было сил. Да и голос меня не слушался. И к тому же, я не была уверена, что если он меня отпустит, я не грохнусь около его ног, стекая лужицей на кафельный пол.

А вот Маврин вообще, казалось, чувствовал себя так, как будто обнимать меня для него было привычным делом. Как раз плюнуть, черт побери!

— Мы с Пашей тебя уже заждались, — сказал Кирилл, улыбаясь во все свои тридцать два зуба.

Я подняла на него ошарашенные глаза. Неужели я смогла сделать хотя бы это?!

Он ответил мне своей умопомрачительной улыбкой, и я чуть не упала в обморок. Он улыбался так гениально, что я и сама почти поверила в то, что он безумно рад меня видеть.

— Прости, — выдавила я из себя — Просто я…

— Встретила кого-то знакомого? — мягко перебив, спросил он у меня, а потом перевел взгляд на Рому и Илону — Влада, Влада… — поцокал он языком — Узнаю мою девочку. Пока ее к чему-то не подтолкнешь, она сама не догадается что-то сделать. Может быть, познакомишь нас?..

— А вы, простите…

Кажется, это Рома?.. Я нахмурилась. А почему же его голос звучит так удивленно, ошарашенно? Как-то неестественно, грустно, что ли…

Я ничего и сказать не успела, а Кирилл мгновенно отреагировал на его слова и протянул ему руку.

— Кирилл Маврин.

Боже!! Зачем ты еще и представляешься им так, словно себя не помнишь от радости?!

С изумлением и скрытым восторгом я отметила, что брови Илоны подскочили на лоб, и она тут же застыла на месте с широко раскрытыми глазами, а Рома на автомате протянул ему руку, приоткрыв рот.

А что, собственно говоря, произошло?! Подумаешь, Кирилл Маврин…

— Я Роман Шаравин, — проговорил Рома, запинаясь, указал на Илону — А это Илона, моя невеста.

Я резко посмотрела на него.

Вот как… Твоя невеста?! Удивительно даже, но больно не было. Было смешно.

Кирилл пожал руку Ромы, быстро ее отдернул и засунул в карман брюк.

— Ммм… тот самый Маврин? — почти шепотом спросила Илона.

Я молчала, не зная, что сказать. Тот или не тот?! Пусть сами разбираются со всем этим. В голове была такая каша, что мыслить связно я не могла.

А Кирилл усмехнулся, прижимая меня к себе еще крепче. И я чувствовала в нем что-то такое, что-то легкое, едва уловимое… Я не понимала, что это…

— Смотря, какого Маврина вы имеете в виду? — проговорил он тихо

— Журналиста…

Кирилл вновь усмехнулся, и я, наконец, почувствовала это, — напряжение в его теле, к которому была прижата. Напрягся, как струна… Даже его рука, спрятанная в карман брюк, кажется, напряглась. Может быть, даже это его сердце стучит так громко, а не мое?! А почему же?..

Я подняла на него глаза, словно бы надеясь увидеть что-то на его лице. Натянутая улыбка, неулыбающиеся глаза, хмурые брови, поджатый подбородок…

Кажется, Павел говорил что-то о том, что он не любит публичность!

— Боюсь, что это я, — натянуто проговорил Кирилл, не улыбаясь глазами.

Он не хочет, чтобы люди его знали?!!

Это был нокаут.

— А вы… знакомы с Владой?..

Кажется, это спросила Илона? Да кто же еще?! Естественно, она!

Я хотела ответить, даже рот открыла, но…

Кирилл бросил на меня такой взгляд, что меня бросило сначала в жар, а потом в холод. Желание говорить что-либо отпало само собой, слова застряли в горле острым комком. Я закрыла рот.

Боже мой, я и сама сейчас поверю в то, что между нами что-то есть!!! Но ведь Кирилл ничего подобного не скажет! Не посмеет, не допустит, чтобы об этом судачили… Нет…

— Мы с Владой… — быстрый взгляд на меня — … очень хорошо знакомы. Правда, куколка? — еще и подмигнуть мне ухитрился!! Ничего себе!!

— А мы и не знали, что Влада… водит дружбу с такими известными людьми.

Кирилл снова улыбнулся.

— Да бросьте вы! — отмахнулся он — Неужели она вам не сказала? — посмотрел на меня, ожидая ответа — Правда, куколка, не сказала?! — вновь поцокал языком — Так я и думал… Она такая скрытная у меня, удивляюсь даже, — он вновь посмотрел на меня, а потом подозрительно уставился на Рому и Илону — А вы простите, кем Владе приходитесь?..

Илона сглотнула, словно бы застигнутая врасплох, сильнее сжала руку жениха.

Они с Ромой переглянулись, а потом она проговорила:

— Я ее сестра.

Так и хотелось выкрикнуть, что у меня нет сестры. Но я сдержалась.