— Ты что, полагал просидеть как пень, палец о палец не ударив?!

Да, я именно это собирался делать. И Ника прекрасно это поняла. Сразу же меня раскусила.

— Ты знаешь, как я к этому отношусь, — сказал я совершенно серьезно

— Но мы договорились! — напомнила Ника — Поэтому, будь добр, исполни все, как надо.

— Где ты научилась этому? — спросил я вдруг

— Чему? — удивилась она

— Так грамотно вести переговоры!

Ника звонко рассмеялась.

— А я тебе разве не говорила, у меня просто гениальный отец!!

— Да уж…

— Жду тебя завтра у нас! — сказала она — И без опозданий, пожалуйста, — добавила она с акцентом — И бежать тоже не пытайся. Этот номер больше не пройдет! А-то разозлюсь, и все папе расскажу!!

Я почти видел, как она показала мне язык.

— Пока, Кирилл.

— Пока…

Находясь словно в тумане, я отключился и бросил телефон на стол. Я откинулся в кресле и закрыл глаза.

Только Павла мне и не хватало для полного счастья в этом деле.

* * *

Я не плакала. Черт, да я уже забыла, когда плакала в последний раз!!

Тогда, когда парень, в которого я была влюблена в школе, при всех заявил, что я за ним бегаю, а он не отвечает взаимностью и никогда не ответит? Я смущалась, тупила глаза под внимательными взглядами одноклассников, краснела от их язвительных замечаний, но… молча сносила обиду. Я даже слова не проронила!! Я при них не плакала. Я вообще никогда не плакала на публике, чтобы кто-то еще кроме меня видел мои слезы. Зато ночью я рыдала в подушку, заливаясь слезами. Мне горько и обидно. Но об этом никто так и не узнал.

Нет, в последний раз я плакала тогда, когда моя родная сестра Илона переспала с моим женихом.

И это стало тем переломным моментом в моей жизни, после которого начинаешь делить жизнь на «до» и «после». Предательство людей, которых я считала неспособными на это.

Как сейчас помню тот день. Совершенно банальная история. Помню, как прихожу домой из института, меня отпустили раньше из-за плохого самочувствия. Поднимаюсь по лестнице, захожу в квартиру… Прохожу в комнату… и вижу их сплетенные на постели тела. Он сверху, отчаянно работает задом, а сестра стонет, как сумасшедшая. Вначале тупо смотрю на представшую перед моими глазами картину, даже дышать забываю. Просто тупо смотрю. Время словно остановилось в этот момент, уже ничего не вижу. А потом, когда до меня, наконец, доходит весь ужас происходящего, я еле сдерживаюсь, чтобы не закричать. От омерзения, охватившего меня. Отворачиваюсь от них, прислоняюсь горячим лбом к стене, дышу так, словно у меня есть последний шанс на вдох и другого не представится. Я выбегаю из квартиры в морозные объятья февраля, без шапки и без куртки… Бреду по каким-то переулкам, захожу в подворотню, прижимаюсь к холодной кирпичной стене и позволяю себе поплакать. Громко, не стесняясь, в голос…

Меня нашли под вечер. Обнаружили у меня двустороннюю пневмонию и гнойную ангину. Я провалялась в больнице почти месяц. А после выписки порвала с женихом и сестрой все отношения.

Илона потом объясняла мне все, как случайность, просто удовлетворение плотского желания, водоворот первобытного инстинкта. Он вообще молчал, даже не пытался оправдываться. Они просто переспали — даже не чувствовали ничего друг к другу?! Нет, они просто вырвали у меня из груди сердце и бросили к моим ногам. Я до сих пор не простила их. Пусть и говорила, что все в прошлом, все забыто, быльем поросло… На самом деле это не так. Я помню до сего дня. Свою боль и свое отчаяние, ощущаю свое несовершенство каждой клеточкой кожи.

Это был удар в спину. И именно тогда я плакала в последний раз.

А сейчас, вспоминая разговор со Странником, слезы не душили меня. Мне было обидно. Мне просто еще раз указали на то, что я недостойная. И несовершенная. Вот Илона — да, идеал для любого мужчины. А я… нет. И я всегда это понимала. Не понимала я лишь одного: почему Странник ответил мне, если с самого начала не хотел общаться? Это было странным.

После того, как поняла, что ни к чему хорошему это «общение» меня не приведет и так и не получив ответа на свой вопрос, я вышла с сайта и отключила компьютер, чтобы не возникло соблазна проверить, что Странник мог мне написать. Я не хотела ничего знать.

Нужно вообще удалить анкету с этого чертового сайта!! Зачем я вообще на нем зарегистрировалась?!! Зачем?!! Кто меня потянул?!

В середине дня я поняла, что кто-то наверху решил надо мной поиздеваться. Он послал мне того, кого я вообще никогда в своей жизни видеть не желала. В офис к Павлу вновь приперся Кирилл Маврин!!!

Едва он зашел, мне тут же стало дурно.

А Кирилл ввалился в приемную с таким самоуверенным видом, словно его тут ждали с распростертыми объятьями. Как всегда неотразим и чувственно прекрасен. Темные волосы немного взъерошены, словно он забыл причесаться, брови приподняты вверх в удивлении, губы саркастически ухмыляются. Одет он в простые джинсы и черную рубашку навыкат, но выглядит при этом так, словно ему принадлежит весь мир. Хотя, возможно, весь мир ему и принадлежал — женская его половина, так точно. А еще он улыбается от уха до уха, что просто не может не выводить меня из себя. Особенно в моем сегодняшнем настроении. Так бы и врезала по его смазливой физиономии!!

Стараюсь держать себя в руках, смотрю на него сухим взглядом. Не здороваюсь.

К сожалению, в тот момент, когда он зашел, я стояла около шкафов с папками, рядом с дверью, и теперь, чтобы пройти к своему месту, мне придется пройти мимо него, чего делать совершенно не хотелось. Поэтому я продолжила перебирать папки, делая вид, что занята.

Кирилл посмотрел на меня долгим пристальным взглядом, словно изучая, пробежал глазами по респектабельной серой юбке чуть выше колен, розовой блузке с рукавом на три четверти и переметнулся к моему лицу. Я не смотрела на него, но точно знала, что он смотрит на меня. Изучает и словно что-то для себя решает.

— Павел у себя? — протяжно выдавил Кирилл томным голосом.

От этого голоса я вздрогнула. И это вместо приветствия?! Хотя, какая мне разница?! Даже хорошо, что он не поздоровался! Назвал бы меня вновь Владой Андреевной!! Словно я старуха семидесятилетняя!!

— Да, — проговорила я, не отрывая взгляд от папок — А где он еще может быть?

Кирилл ничего не ответил. Просто молчал. Впервые в жизни, между прочим! Я подняла на него глаза. И попала в плен синих озер. Почти утонула в них. Сердце забилось чаще, участился и пульс. Я сглотнула.

Кирилл сделал шаг в мою сторону.

— Почему ты всегда такая колючая? — спросил он.

Я застыла, как вкопанная. Уставилась на него, широко раскрыв глаза.

Колючая?!! Черт, да вы что, сговорились, что ли?!!

В памяти мгновенно всплыл образ Странника. Он тоже вчера говорил, что я колючая.

— Я не колючая! — выделяя каждое слово, проговорила я.

Кирилл сделал ко мне еще один шаг. Я, затаив дыхание, следила за его приближением. Меня обдало нервной волной, холодок пробежал вдоль позвоночника. Я прижала папку к груди, словно ею пытаясь защититься от него, и почувствовала спиной стену. Некуда отступать. Я сама себя в ловушку загнала.

— Неужели? — выговорил он сквозь зубы и приблизился ко мне почти вплотную — Тогда тебе, наверное, просто нужен мужчина?

— Что?.. — не поняла я.

Кирилл наклонился надо мной и заглянул прямо в глаза.

— Тебе нужен мужчина? — повторил он

— Зачем? — беспомощно глядя на него, спросила я.

Его губы искривились в улыбке.

— А ты как думаешь? — сладко пропел он.

Мои ноги подкосились, я вжалась в стену.

И почему в его присутствии я начинаю ощущать себя полной дурой?!! Я полностью теряю над собой контроль. При чем это происходит только тогда, когда он стоит рядом… Мне жарко, мне душно, мне нечем дышать. Голова кружится, ноги становятся ватными, я теряю разум… Бо-о-оже-е-е!!!

— Мне… не нужен мужчина, — прошептала я.

Очень, очень плохо! Мой голос звучал слишком неуверенно!!

Улыбка Кирилла стала шире, просто озарила светом его лицо. Чертов негодник, он еще и потешается надо мной!! Ну, уж нет, не позволю!!

Слова сами собой вырываются из горла. Я уже не контролирую их.

— Мне не нужен мужчина, — более уверенно повторяю я — Лучше ты попробуй поискать себе девицу, которая задержится в твоей постели больше двух дней!!

Лицо Кирилла начинает мрачнеть. Глаза темнеют почти мгновенно, губы складываются в плотную линию. Он отстраняется от меня, и я испытываю странное чувство потери.

— Да-а, — протягивает он медленно, глядя мне в глаза и не отрываясь от них — Тебе действительно не нужен мужчина.

Он делает шаг назад, затем еще один, при этом не отрывает от меня глаз. Все смотрит, смотрит…

Мне почти становится страшно. Озноб обдает тело ледяной волной.

А Кирилл, глядя на меня в упор, говорит:

— Тебе нужен самый обыкновенный трах!

Рот вытягивается в трубочку, глаза широко раскрываются.

Складывается ощущение, словно меня вываляли в грязи. Оскорбили, унизили, вытерли ноги… И сделал это ненавистный мне Кирилл Маврин!

И вместо того, чтобы заорать на него, возмутиться, может быть, даже залепить пощечину за подобные слова, я просто стою с открытым ртом и пялюсь на него. И что сказать не знаю. И что делать, тоже не знаю.

Его слова ядовитой стрелой пронзили меня насквозь, задев самые ранимые струны моей души.

— Ты… ты… — выговариваю я, начиная задыхаться.

Воздуха не хватает, но это и к лучшему, потому что я все равно не знаю, что ответить на подобное оскорбление.

А Кирилл отводит от меня взгляд, поворачивается спиной, устремляется к кабинету брата.

А я стою и смотрю на его удаляющуюся спину, по-прежнему с открытым ртом и безумными глазами.

Около самой двери Кирилл останавливается, поворачивается ко мне полубоком и говорит:

— А знаешь, — голос его звучит задумчиво, — я мог бы предоставить тебе его.

Я почти теряю сознание. Стена уже не может удержать меня. Падаю, падаю…

— Что?.. — слышу я свой тихий робкий голос.

Кирилл бросает на меня мгновенный взгляд.

— Отличный трах, — просто отвечает он — Но только ты все равно не согласишься, так что…

И с этими словами он скрывается в дверях, как всегда оставив за собой последнее слово.

А я осталась стоять, как вкопанная, словно обданная ушатом ледяной воды и ощущая жуткое, неприятно слизкое чувство собственной беззащитности. И неспособности за себя постоять. Не могу ответить, не могу возразить, не могу ничего сказать в свою защиту. Никогда не умела… Как же противно!!

Противно, мерзко, гадко… пусто. Меня вновь попытались растоптать. Хотя нет — не попытались. Уже растоптали. Кириллу Маврину хватило каких-то несчастных пяти минут!!!

Обидно… За саму себя. Из-за того, что несколько фраз или даже слов могут спокойно вывести меня из себя. Заставить забыть о том, что я уже научилась быть уверенной в себе женщиной! Научилась проявлять характер. Научилась за себя стоять горой. Научилась давать отпор «врагам». Научилась тогда, когда поняла, что предатели не станут жалеть моих чувств и растопчут их так же, как растоптали мое сердце, вырвав его из груди и бросив к моим ногам, разбив на множество мелких осколков. Я научилась самодостаточности и самоуверенности. Научилась, черт побери!!!

Так почему же не получается быть уверенной в присутствии Маврина?!! И от характера не остается и следа. И самооценка медленно катится вниз, махая мне ручкой и насмешливо улыбаясь. И я снова чувствую себя маленькой девочкой, которую обидели и над которой посмеялись.

Я закрыла глаза и прислонилась к стене спиной.

Нет, плакать я не буду!! Не из-за Кирилла же Маврина?!! Еще чего?!

Я слышала, как за ним захлопнулась дверь, я знала, что он скрылся в кабинете Павла, понимала, что надо успокоиться и взять себя в руки… Нужно, необходимо!! Но сердце по-прежнему стучало, как сумасшедшее, отдаваясь в ушах бешеным стуком. И непонятный жар все еще обдавал огнем. Он тлел во мне кострищем, медленно… очень медленно. Щеки тоже горели. Я приложила к ним вспотевшие ладони и тяжело вздохнула.

Что происходит?..

На нетвердых, ватных ногах я направилась к своему столу. Нужно сесть, нужно не медленно сесть!!

Чтоб этот Маврин провалился сквозь землю! Чтоб его черти к рукам прибрали! Чтоб ему… чтоб он…

О Боже!!! Почему я не могу ответить ему ничего путного?

Голова упала на скрещенные руки. Я закрыла глаза.

Нет, не так… Почему всегда на мой один колкий аргумент он находит тысячу более колких язвительных аргументов?!!