Не знаю, что меня тормозило, но я никак не решалась.

— Доминика-а-а, я жду.

— Макс, я не знаю…

Не дав мне договорить, он взял меня на руки и понес в ванную комнату.

— Ты что делаешь? Опусти меня на пол, я сама пойду.

— Не хочу. Хочу нести тебя на руках.

Войдя в комнату, он подошел со мной на руках к душевой кабинке, осторожно открыл ее дверь и поставил меня внутрь. А после нажал кнопку и на меня сверху брызнул поток воды.

Я завизжала и хотела убежать, но Макс перегородил мне выход, а когда понял что я уже перестала вырываться, сам зашел и закрыл дверь. В кабинке стало тесно, очень. И это произошло не от того что, размер был мал. Нет. Размер кабинки мог поместить троих человек спокойно. Это мне вдруг стало тесно, потому что Макс так на меня смотрел. Я прям почувствовала, он меня хочет и сильно. Но ничего делать я не могла. Как статуя смотрела в его глаза, иногда моргая, т. к. вода стекала по лицу и неприятно щипала глаза.

Я вчера легла в платье, и так и уснула в нем. А сейчас оно от воды стало прозрачным, под ним прекрасно было видно нижнее белье. От его блуждающего взгляда было жарко и душно. Моя грудь часто поднималась от неровного дыхания.

Наконец, Макс не выдержал и протягивает руки ко мне. Цепляет край платья и тянет его в вниз, оголив сначала грудь, а после и полностью обнажив меня. Платье падает на пол мокрой материей. Его руки оглаживают мои плечи, опускаются на ключицы. Он проводит по ним указательным пальцем. Начинает опускаться ниже, к груди. Очерчивает белье и аккуратно его снимает, и оно так же тяжело падает на пол. Его взгляд падает на мои бедра, и я с ужасом осознаю, что на мне те пресловутые трусики — ниточки с жемчужинами на самом интимном месте.

Сначала опустила взгляд на них, а после подняла его на Макса. Его глаза горят.

— Черт, на тебе они выглядят еще более сексуально!

Протягивает руку и проводит по жемчужинам пальцем, где-то в середине жемчужной нити сильнее нажимает на камушек и задевает им мой клитор. Мои ноги дрогнули, Макс посмотрел на меня и в это же время просунул палец и надавил уже им на клитор, и снова мои ноги подогнулись. Он продолжал смотреть в глаза и гладить меня внизу вырисовывая разные фигурки и надавливая периодически чуть сильнее. И меня начал охватывать этот огонь страсти, которых полыхал в его глазах. Сдерживать себя становится все труднее. Начала тяжело дышать и с моих губ уже начали вырываться стоны. Оперлась руками о стенку душевой кабинки. Не осознанно, начала раздвигать ноги все сильнее и закрывать глаза от удовольствия, запрокинув голову назад.

— Доминика, посмотри на меня, — слышу сквозь туман удовольствия.

Не понимая ничего открыла глаза и с совершенно затуманенными глазами пытаюсь сосредоточиться на лице Макса.

— Ты хочешь меня сейчас?

Немного похлопала ресницами в недоумении, к чему вопрос собственно? Итак же понятно.

— Я хочу тебя, и до боли в паху хочу продолжить. Но, так же хочу знать, хочешь ли ты меня? И следует ли мне продолжать.

Ах, вот в чем дело! Он хочет, что бы все было по обоюдному согласию, а не под его натиском, как в прошлые разы, с тех пор, как я попала к нему в дом.

Мне не хотелось ему отвечать, мне хотелось ему показать.

И я встала на носочки и поцеловала его. Нежно. В губы. И отстранилась.

— Спасибо, — произносит он мне в ответ.

И накидывается на меня с ответным поцелуем. Сразу проникая мне в рот языком и будоражит все мое естество. Я так же, с остервенение, отвечаю на его поцелуй.


Макс отрывается от моих губ и начинает так же жадно целовать шею, спускает все ниже к ключицам. А после к груди. Сразу всасывает один сосок, и начинает его сосать на грани боли и удовольствия, в то же время руками играя с другим.

Мои глаза закатываются от удовольствия и я откидываю голову назад, выгибаюсь в спине, тем самым подставляя грудь удобнее для ласк Макса. Мои руки блуждаю по его спине, зарываются в уже мокрые волосы на голове и сильнее тянут ее на себя, стараясь максимально приблизить его лицо к груди. Стоны мои становятся беспрерывными и громкими. Но мы не можем остановиться.

Буквально "изнасиловав" один мой сосок, Макс принялся за второй. Я уже еле стою на ногах. Моя самая эрогенная зона-это грудь и именно после таки ласк я готова на все! И он об этом прекрасно знает, и поэтому всасывает мой сосок сильнее и играет с ним грубо языком у себя во рту.

— Ааа… Аах… — не в силах сдерживать себя кричу на всю кабинку.

Закончив со вторым соском Макс опускается на колени и осыпает поцелуями мой живот и начинает поцелуями доходить до моей киски. К этому времени я уже немного яснее соображаю, что происходит.

— О нет. Макс. Я не хочу сейчас куни, я хочу сейчас тебя. Пожалуйста, я уже не могу.

И это правда, я еле стою на ногах. Я уже во всю теку, и это отнюдь не вода. Хотя и она тоже течет.

Еще и кунив этом положения я не выдержу.

— Ты уже знаешь такие слова? — с усмешкой спрашивает он.


— Давай позже расскажу.

Он встал, хватаюсь на его джинсы, хочу его до умопомрачения. "Вот блин, он до сих пор одет! Тогда как я уже голая, не считая трусиков"

Мои руки дрожат, я никак не могу справиться с мокрыми джинсами и открыть молнию.

Макс отстраняет мои руки и сам быстро открыв пуговицы, снимает штаны вместе с боксерками. Его член уже готов "к подвигам", смотрит на меня устремившись вверх.

Полностью раздевшись Макс снова начинает целовать меня, языком вытворяя необъяснимые действия у меня во рту. Хватает за волосы и поворачивает мою голову в сторону, начинает посасывая мочку уха и усиленно в него дышать.

— Аааа…ааааа….

Мои стоны подсказывают ему, что он движется в правильном направлении…

Его руки в тоже время начинают играть с моим клитором. И мое тело потряхивает волна удовольствия. Стоять на ногах становиться все сложнее.

— Пожалуйста, Макс, я уже не могу.

Он понимает это, и уже в следующее мгновенье разворачивает меня к себе спиной, рвет ниточки на трусиках двумя руками, не причиняя мне боли, рукой указывает мне выгнуть спину и поднять попку вверх и входит уже наконец в меня.


— Аааа..

Хоть я уже и была готова к этому, но все же его размер члена большеват, и поэтому он остановился и дал мне время к нему привыкнуть, а после начала двигаться во мне, сначала медленно, а после, с каждым толчком, ускорял темп.

Его движения бедрами становятся более быстрыми, и уже прекрасно слышен характерный звук столкновения мокрых тел. Этот звук еще больше меня возбуждает.

Я уже на пике еще чуть — чуть и я взорвусь. И тут Макс касается своими пальцами моего клитора и начинает снова с ним играть. И все! У меня все взрывается. Волна оргазма накрывает меня с головой. И я уже не понимаю, но Макса тоже дошел до конца, сильнее точек и замер со стоном во мне. После сделал еще несколько толчков бедрами и остановился.

Нам надо было отдышаться, прийти в себя.

Он вышел из меня, развернул к себе лицом и очень нежно поцеловал в губы.

Оторвавшись от меня и глядя в глаза произнес:

— Я люблю тебя, малыш.

— И я люблю тебя, — наконец, и я смогла произнести эти слова вслух.

В его глазах свернуло радость от услышанного. Он широко улыбнулся и снова меня поцеловал.

А потом мы стояли в обнимку по душем, не в силах отпустить друг друга.


— Будем жить у меня тут? Ты согласна?

— Да, — сейчас я согласна на все. До такой степени я счастлива!!!

— Возьмем няню для Юлика?

Я отклонилась от него что бы посмотреть в глаза.

— Зачем?

— Ну, теперь Лайма не будет с ним сидеть. Ты работаешь, и я тоже. А с кем мы будем оставлять его?

Я снова положила голову ему на грудь.

— Да, ты прав. Я совсем забыла. События развивались слишком стремительно, я не успела об этом подумать. Да, надо будет искать няню.

— А может ты хочешь уйти с работы и…

— Нет, даже не продолжай. Я не уйду с работы. Такую я просто не найду с этой же оплатой и таким удобным графиком.

— Хорошо, как хочешь. Но если что, имей ввиду, нашу семью я смогу прокормить сам.

Он сказал "нашу семью" — как же приятно слышать такие слова от него. Я поцеловала его в порыве чувств.

— Хорошо, я буду это иметь ввиду. А…у меня будет к тебе просьба.

— Какая?

— Не покупай мне больше нижнее белье.

Макс заржал. Натурально заржал.

— Я все ждал, когда ты начнешь на меня наезжать из-за этого.

— Так ты специально!? Провоцировал меня!

— Ну…просто. хотел подшутить.

— Ах ты ж…!!! Я тут сокрушаюсь над тем, что мне одет, дом полон людей, а он шутить вздумал!

Ударила его кулачком по груди.

— Ну прости, прости меня.

И снова целует. Ну как тут устоишь!?

— Ну что, будем спускаться к завтраку? — оторвавшись от губ Макса смогла произнести я.

У него с хитринкой блеснули глаза.

— А может еще побудем тут, и он начал наклоняться ко мне для поцелуя.

— Ээ. нет! Нас скоро хватятся, и зайдут сюда. Все, ну Макс. Ну перестань. — уже смеясь, я пыталась отстраниться от него.


И тут мы услышали стук в дверь.

— Эй, вы там!!! Из-за вас мы никак не начнем завтракать! Прекращайте свое баловство и спускайтесь вниз.

Мы замерли, а потом оба прыснули от смеха. Валя как всегда, во время подошел.

Еще раз поцеловавшись, мы быстренько начали намыливать друг друга, Макс особенно уделил внимание моей груди и участку между ног. Но я его быстро охладила пустив холодную воду.

Не удобно будет перед его отцом, если еще на больше времени задержимся тут.

Привели себя в порядок и спустились к завтраку.

Во главе стола сидел Аристарх Витальевич, по левую руку от него Кеша и Валя, а между ними Лайма выглядела она немного зажато и не естественно скромно, для ее персоны.

Нам предназначались места по правую руку от отца семейства.

Но картина которая больше всего меня удивила, так это, Юлик на стульчике для кормления возле дедушки. А сам дедушка кормит его с ложечки кашкой.

Слезы радости и умиления предательски выступили на глаза. Как же приятно осознавать, что твоего ребенка любят и рады его появлению, что его холят и лелеют. Я опустили взгляд и постаралась смахнуть слезу не заметно для всех.

— Дети, опаздываете. — поставленным военным голосом сделал нам замечание Аристарх Витальевич, — на этот раз опустим сей момент без внимания, но в следующий раз, когда все семья собирается за столом, во время спускайтесь в столовую, дети.

Я стушевалась, не знала куда себя деть от стыда. Но взглянув на братьев Макса, поняла, что нас пожурили, что бы поиздеваться просто. Макс тоже улыбнулся, взял меня за руку и потянул к себя, а после поцеловал! При всех!!!

— Ну, прости нас, отец. Доминика не знает правил этого дома и я ей о них рассказывал на верху, вот и задержались.

После небольшой паузы, папа Макса выдал.

— Ну, "эти правила" ты можешь ей рассказывать сколько хочешь и когда. Просто старайтесь, что бы ваши. эээ… поучительные лекции не были слишком затянутыми и хорошо прослушиваемы, и не заставляли всех ждать за столом, в ожидании их завершения- все это он сказал обычным голосом, продолжая кормить Юлика с ложечки и вытирая ротик от остатков пищи.

Если после поцелуя я покраснела, то сейчас я просто горела, красным пламенем позора и огромным желанием провалиться сквозь землю.

— Папа, сейчас Ника сгорит от стыда. Это мы твой юмор знаем и оценим, а она-то не привыкшая к такому.

— Доминика, — теперь Макс повернулся ко мне, обнял меня и нарочито громко сказал, — у нас стены с хорошей звукоизоляцией, так что переживать не о чем. Наши "лекции" никто не услышит, любимая.

После первых слов Макса, я готовая была его закопать за ближайшим поворотом, а потом еще попрыгать над его могилкой, но после последнего слова гнев мой поубавился, и я улыбнулась и начала светиться от счастья. Одно дело, когда он мне говорит о любви наедине, и совсем другое, когда при всей своей семье признает наши чувства и отношения.

За столом послышалось улюлюкание, а после, поздравления от братьев со словами "давно пора было это сказать, чего тянул!?"

Наконец-то, мы сели за стол, и начали завтракать.


Все же, у них очень большая и дружная семья. Со своими шутками, юмором, традициями и поддержкой. И я хочу что бы у меня такая же была.

Я вспомнила о своих родителях. Мне предстоял еще серьезный разговор с ними. Около двух лет я их обманывала или не договаривала, кому как хочется пусть так и называет, о своей беременности и рождении ребенка, а после и о том что я его оставила и воспитываю. И мне было страшно увидеть осуждении в глазах мамы и отца.