Глава 17

Через несколько месяцев, когда мои ровесники сидели за школьными партами, продажа цветов начала набирать обороты. В нашем распоряжении было десять девочек-продавцов, которые торговали на пяти рынках. В центре, недалеко от метро Новослободская, находился наш офис, а по-простому тот подвал, который мы сняли в аренду, где в ведрах стояли розы и другие цветы из подмосковных совхозов. Четыре бабушки в Сочи, которыми руководила Мария Васильевна, выращивали южные розы, а ее старик занимался их доставкой в аэропорт Адлера. Там его встречала Надя, которая переправляла цветы в Москву, где их забирал Андрей. Я занималась выдачей цветов продавцам по утрам и собирала выручку вечером, улаживала еще кучу мелких дел, которые возникали попутно. Мы все зарабатывали неплохо и я, накупив себе дорогой одежды, стала откладывать деньги на автомобиль. Глядя на уверенные руки Андрея на руле, я думала, что смогу также лихо управлять машиной. По возрасту права мне были не положены, но у меня были деньги, и я научилась договариваться с людьми и давать взятки, так что я собиралась решить эту проблему, как и многие другие, с помощью денег.

Мой рабочий день начинался в пять утра. Умывшись холодной водой, я расстилала коврик и делала упражнения с гантелями и обязательной растяжкой. После этого я принимала контрастный душ и завтракала. Потом я ехала в подвал и выдавала цветы, с тем, чтобы уже к 7.30 продавцы были на местах, и я собиралась в совхоз за цветами с Андреем или в аэропорт за южной розой. Иногда я возвращалась домой, доставала учебники и пыталась что-то почитать. В восемь вечера я опять была в подвале, принимала остатки цветов и выручку. В одиннадцать я была дома, и, падая от усталости, прочитывала пару страниц на ночь и засыпала крепким сном. Выходных не было, времени на развлечения не оставалось, тосковать о Вадике тоже было некогда, его образ почти изгладился из моей памяти. Одиночество стало моим лучшим другом, а беседы с самой собой и составление планов на следующий день — любимым занятием. Я успокоилась и уже не испытывала прежней горечи и тоски.

* * *

В этот вечер я задержалась дольше обычного, пересчитывая остатки цветов. Вдруг я услышала шаги. В подвал вела достаточно крутая железная лестница, и я поленилась подняться и запереть дверь за Андреем, который уходил последним. Волосы зашевелились от страха на моей голове. Кто-то неизвестный, а скорей всего двое, судя по шагам, спускались по ступенькам. С того места, где я находилась, мне не было видно, кто это. В испуге я прижалась к стене, лихорадочно соображая. Но, кроме как выйти к ним — другого варианта у меня не было. Вход в подвал находился в месте, где редко попадались прохожие, телефона не было. Так что помощи ждать было неоткуда, поэтому я, собрав все свое мужество, вышла из своего укрытия. Их оказалось трое. Наверное, никогда в жизни я не видела более омерзительных физиономий. Я замерла. Один из них, видимо старший, направился ко мне.

— Вот она, красавица, собственной персоной, — процедил он сквозь зубы.

— Что вам здесь нужно? — пропищала я.

— Хозяин где? — прохрипел он, дыхнув на меня перегаром.

— Какой хозяин?

Я пыталась справиться с дрожью, охватившей мое тело. Нельзя показывать, что я боюсь. Я стала лихорадочно соображать, о ком они говорят? Вдруг меня осенило — они, должно быть, ищут Андрея, подвал был снят на его имя.

Он схватил меня за руку и заломил ее за спину, что-то больно хрустнуло, но я вывернулась и посмотрела ему в глаза.

— Я буду кричать, если ты мне еще раз сделаешь больно.

— Ха-ха-ха, — загоготал он, демонстрируя желтые, кривые зубы. — Кричи, сколько влезет, тебя никто не услышит. Здесь тихо, как в могиле. Последний раз тебя спрашиваю — где он?

— Он уже ушел, — сказала я первое, что пришло мне в голову.

— Когда вернется?

— Наверно, завтра. Может, что-то передать ему?

— Передай ему вот это, — он ударил меня по лицу наотмашь.

Я не устояла на ногах и упала, ударившись головой о стену. Из носа потекла кровь.

— Пока его будем ждать, мы с тобой, пожалуй, развлечемся, — он направился ко мне, но другой, мелкий, который в это время шарил по шкафам, окликнул моего мучителя:

— Слышь, Саня, а здесь водка есть! Может, выпьем сначала?

Речь шла о бутылке, которую мы держали для девчонок, когда они, продрогшие после рабочего дня, приносили выручку и остатки цветов.

— Может, правда сначала выпьем, мужики? Ждать будет веселее, — спросил третий, который до сих пор стоял у входа.

Саня окинул меня взглядом, от которого мое сердце ушло в пятки, и направился к остальным.

— Давай, хуже не будет. А с этой телкой позже разберемся.

Мелкий сказал:

— Жаль только, закуси нет, может сбегать, здесь рядом ларек.

— А деньги? — спросил Саня.

— Да вот они, — мелкий взял мою сумку со стола и вытряхнул ее содержимое. Найдя кошелек, он запустил в него грязные пальцы и вытащил сегодняшнюю выручку.

— Ну что, мужики, я могу сбегать? — он не отрывал жадных глаз от денег, рассыпанных по столу.

— Ты сбегаешь?! — презрительно хмыкнул Саня, — Да тебе и пяти копеек доверить нельзя. Мы сами сходим, а ты сиди здесь и карауль ее. Отвечаешь головой!

Мелкий с неохотой уселся за стол, а я, сжавшись в углу, наблюдала, как мои деньги исчезли в чужом кармане.

Двое ушли, я пыталась сосредоточиться. Что же мне делать? Подождать, пока они напьются? Мне было необходимо выяснить, кто они и зачем пришли. Они явно зашли не просто на огонек. Лично я никогда не видела их раньше. Хотя, увидев их мельком, могла и не обратить внимания. Они явно работают на кого-то, но на кого? Скорее всего, моя бойкая торговля на рынке встала кому-то поперек горла. Дешевые южные розы действительно сбивали цены, и это многим не нравилось. Несколько раз меня пытались предупредить, но я не обращала внимания, надеясь, что все это пустые угрозы. Зря надеялась.

Пока я размышляла, маленький откупорил бутылку и налил водку в стаканы.

— Слышь, ты, иди сюда, выпьем. Не могу один.

Я затравленно смотрела на него из своего угла.

— Да не бойся, ты нам не нужна. Али сказал с хозяином твоим разобраться.

Я напряглась. Вот оно, имя — Али. Я сразу вспомнила. Отвратительный маленький азербайджанец. От ярости у меня перехватило дыхание. Так это он наслал на меня этих уродов. Несколько раз, когда я сталкивалась с ним на рынке, он предлагал мне работать вместе и поднять цены. Я все время отказывалась, и однажды он кинул мне вслед: «Ты еще пожалеешь».

Я села за стол и немного отхлебнула из стакана. Времени у меня было мало. Если что-то делать, то только сейчас, пока мы вдвоем. Мой взгляд упал на бутылку, и я, потянувшись к ней, столкнула левым локтем стакан на пол. Стакан вдребезги разбился на каменном полу, и маленький инстинктивно посмотрел вниз. Я, схватив недопитую бутылку, изо всех сил стукнула его по голове. Бутылка разбилась о голову, а маленький упал на пол. Из раны на голове потекла кровь, вид которой вызвал у меня приступ тошноты. Похоже, он был без сознания. А вдруг я убила его? Преодолев страх, я нащупала у него пульс.

— Слава Богу, жив, — пробормотала я и бросилась к выходу.

Сердце ухало в груди, я тяжело дышала от страха и с трудом забралась по крутой лестнице. На всякий случай я заперла дверь. Пусть повозятся, пока будут взламывать. Петляя, как заяц, я неслась между домами. На бегу я судорожно искала решение. Мне нужна была помощь, но кто сможет помочь? В голову пришла сначала мысль о милиции, но это было невозможно, слишком уж многое пришлось бы объяснять. Да и к тому же я ударила человека бутылкой. Моя спина покрылась мокрым потом. Я остановилась. Вадик? Он всегда помогал мне. До этого были пустяки, а сейчас… Потом подумала об Андрее. Выбора не было, тем более, что эти трое ждут именно его. Добежав до метро, и найдя таксофон, я набрала номер Андрея и Лены. Я сбивчиво обрисовала ситуацию. Они сразу выехали, к счастью, жили рядом. Увидев меня, Андрей присвистнул:

— Ничего себе, как они тебя отделали.

— Да ладно, — я махнула рукой. — Давайте что-то делать. Милиция нам здесь не поможет.

Лена положила руку мне на плечо.

— Прекрати паниковать. Андрей, что делать-то?

— Садитесь в машину.

— Куда мы едем? — спросила я слабым голосом.

— В подвал, — ответил Андрей.

Я вздохнула. Сейчас я отдала бы все на свете только бы не появляться в этом проклятом месте.

Проехав знакомыми дворами, мы остановились. Бросив машину на улице, и стараясь держаться в тени, подобрались к подвалу. Поблизости никого не было. Я подергала дверь — она была по-прежнему заперта.

— Давай ключ, — прошептал Андрей. — Они, кажется, еще не приходили.

— Пропивают денежки, — добавила я грустно.

Андрей отпер дверь и обернулся ко мне.

— Может тебе не стоит туда ходить?

Я помотала головой и двинулась за ним.

— Лена, подгони машину к входу, на случай, если надо будет рвать когти, — скомандовал он.

Лена побежала к машине, а мы начали спускаться, стараясь не шуметь. На этот раз я не забыла запереть дверь за нами. Нас не должны были застать врасплох. Маленький лежал в той же позе, только на полу вокруг его головы растеклась красная лужица.

— Боже, он умер, — вскрикнула я и, закрыв лицо руками, повалилась на стул.

В моей голове пронеслись страшные мысли. Я убила человека. Меня будут судить и посадят в тюрьму за убийство. А выйду я из тюрьмы лет через двадцать, если выйду. Вот к чему привела моя самостоятельность! Я уже видела себя на нарах, когда Андрей потряс меня за плечо.

— Вика, да что с тобой?

— Меня будут судить, — прошептала я, не отрывая ладоней от лица.

— Почему?

— Я убила его.

— Он жив, дурочка, просто без сознания. Ты же пробила ему башку. У него, наверно, сотрясение мозга, его надо отвезти в больницу.

Мой взгляд упал на разбитую бутылку.

— Здесь мои отпечатки пальцев, — я показала на бутылку, вернее, на то, что от нее осталось. — По ним меня могут найти.

— Начиталась детективов. А впрочем, лучше собери осколки. Выбросим по дороге.

У меня начиналась истерика.

— Ты говоришь, в больницу?! А что я там скажу? Что я ударила его? Меня сдадут в милицию, потом в тюрьму, я боюсь, — зарыдала я в голос.

Андрей испуганно посмотрел на меня. Я вскочила со стула и начала метаться по подвалу, как раненый зверь.

— Все кончено, все кончено, меня посадят. А если не посадят, то эти придурки придут за мной и убьют. И никто мне не поможет.

Андрей подошел ко мне и обнял за плечи. Я уткнулась ему в плечо, заливая слезами его куртку. Какое-то время мы стояли молча, потом он отодвинул меня и твердым голосом, глядя мне в глаза, произнес:

— Возьми себя в руки. Я решу все эти проблемы. Обещаю, что не оставлю тебя. Ничего не бойся. Слышишь? Все будет хорошо! Ты мне веришь?

Я кивнула, вытирая слезы.

— Сейчас главное вынести его отсюда и отвезти в больницу.

— Но как?

Он молча приложил палец к моим губам и тихо сказал:

— Все вопросы по дороге. Я беру это на себя. Посиди здесь, я посмотрю, что там наверху.

Он пошел к выходу.

— Нет, не оставляй меня одну, — завопила я истошным голосом и побежала за ним.

Андрей стиснул мою руку и подтолкнул к лестнице. Мы поднялись наверх и осторожно вышли, кроме нашей машины, в которой сидела Лена, вокруг никого не было. Андрей подошел к ней и что-то тихо сказал, потом повернулся ко мне:

— Порядок, идем за ним.

Мы снова спустились вниз, и подошли к маленькому.

— Давай, ты за ноги, а я буду поддерживать ему голову, — скомандовал Андрей.

Превозмогая отвращение, и чуть не теряя сознание от запаха крови, я взяла его за ноги. Пока мы несли его, он несколько раз застонал, но так и не пришел в сознание.

— А вдруг он умрет, — прошептала я, обратив внимание на его бледное лицо. — Человека нельзя трогать, когда у него сотрясение.

— Ничего, такие гады еще нас с тобой переживут, — презрительно ответил Андрей. — Я бы его вообще в кустах бросил.

Мы с трудом втиснули его на заднее сиденье. Андрей сел за руль, а мы с Леной уместились на переднем. Машина рванула с места, и я, наконец, облегченно вздохнула. По крайней мере, пока все складывалось удачно. Мама Андрея работала медсестрой, и сегодня она дежурила в ночную смену. Менее чем за десять минут мы подъехали к больнице. Андрей махнул знакомому охраннику, и нас пропустили во двор. Потом он пошел в приемное отделение и скоро вернулся с санитарами, которые уверенными движениями переложили маленького на носилки и унесли. Я двинулась за ними, но Андрей схватил меня за рукав.