Это тоже была нежность. Не та, что часом раньше — нет. Другая. Но Ольга улыбалась, глядя на спящую Свету. Улыбалась, убирая с ее лба прядь волос. Улыбалась, целуя этот лоб легко и едва заметно. Улыбалась, укладываясь рядом и обнимая Свету сзади.

— Спокойной ночи, моя девочка, — шепнула она еле слышно.

Света пошевелилась в ее руках и устроилась поудобнее.

Спокойной ночи.


Глава 17. Одна среди людей.


— Я хочу объяснить, — написала Ольга в скайпе, ненавидя себя и едва удерживаясь от того, чтобы не вылить себе на голову стоящий рядом стакан воды.

Алиса ничего не отвечала. С момента, когда вчера утром она зашла в номер и увидела Ольгу, лежащую на кровати в объятиях обнаженной Светы, прошли всего-то сутки, но сколько всего уместилось в эти сутки!

— Впрочем, нет, — написала Ольга, подумав. — Пожалуй, не хочу.

Она откинулась в кресле и закурила. Все произошедшее было глупым, отвратительным и безвкусным. И — самое ужасное — Ольга совершенно не понимала, как ей со всем этим быть.

Они не договаривались о соблюдении верности. Боже мой, да Алиса же по-прежнему жила со своей девушкой, о какой верности здесь вообще можно было говорить? Но Ольга почему-то почувствовала себя виноватой, когда увидела распахнутые Алисины глаза, сжавшиеся в кулаки пальцы и искривленные от боли губы.

Ситуация напоминала сцену из плохого любовного романа — одна девочка застала другую девочку в объятиях третьей. Ну и что? Ну и что, черт побери все на свете? Она трахалась со Светой и до этого, и Алиса прекрасно об этом знала. Неужели она решила, что неосторожное признание около дороги должно немедленно что-то изменить?

Ольга с отвращением смяла сигарету в пепельнице.

Видимо, это как раз то, о чем говорил Игорь. Еще ничего толком не началось, а она уже требует слишком многого. Впрочем, «требует» — не совсем то слово. Она даже ничего не сказала — просто посмотрела на Ольгу, очень выразительно посмотрела, и вышла из номера.

— Тебе нужно пойти за ней, — тут же сказала проснувшаяся Света. — Нехорошо вышло.

Ольга, конечно же, никуда не пошла, но следующий час ей пришлось выслушивать миллион сентенций на тему, почему она не права и почему так нельзя обращаться с людьми. А когда она уже дошла до крайности и готова была послать Свету далеко и надолго, к ней приехала мама.

Они спустились обедать в ресторан отеля. Мама царственно разместила себя на стуле, сделала заказ и, посмотрев на Ольгу, сказала:

— Ты выглядишь отвратительно.

Очень хотелось спрятаться под стол. Спрятаться, накрыться скатертью и никогда не вылезать.

— Вчера ты была пьяна, верно? — Продолжила мама. — Мне бы не хотелось думать, что моя дочь способна совершать такие глупости и говорить такие отвратительные слова в здравом рассудке.

Ольга пожала плечами.

— Мне хотелось бы знать, что из сказанного тобой было правдой, Ольга. Если ты действительно позволила себе опуститься столь низко, что завела роман с девушкой, тогда…

Она не договорила, а лишь показала лицом, что «тогда», но Ольга прекрасно ее поняла. Тогда ты больше не будешь достойна нашей фамилии. Тогда ты можешь забыть о семье. Тогда в моих глазах ты упадешь так низко, что не поднимешься уже никогда.

— Я была зла и расстроена, мама, — сказала Ольга, ненавидя себя. — И наговорила глупостей. Извини меня за это.

Мать долго и внимательно смотрела на нее, будто прожигая взглядом насквозь, но вдруг смягчилась.

— Хорошо, — сказала она. — Мне бы не хотелось думать, что одна из Будиных способна на такие поступки, и уж тем более — никаких извращенцев в нашем роду не было и быть не может.

Ольга ковыряла вилкой салат, мать изящно отпивала воду из красивого бокала, обе молчали.

— Ты развелась с мужем? — Спросила вдруг мать, и Ольга удивилась — как она умудряется все узнавать так быстро?

В голове ее быстро пронеслось: «солгать — не солгать». И она решилась на правду.

— Да, мама.

— Хорошо, — мать склонила голову и одобряюще улыбнулась. — Этот брак был ошибкой и я рада, что ты это поняла. Мы найдем тебе партию гораздо лучше.

Она поправила кольцо на безымянном пальце, а Ольга сидела и представляла, как берет со стола нож для рыбы, замахивается и изо всех сил втыкает его в эту холеную гладкую ладонь. Во все стороны брызжет кровь, мама орет, официанты суетятся вокруг…

К счастью, у матери было не так много времени и вскоре они распрощались. Она ушла, сообщив, что отправляется на благотворительный аукцион, а Ольга отправилась в номер к Игорю и напилась как последняя тварь. Впрочем, именно таковой она себя и ощущала.

Скайп мигнул пришедшим сообщением.

— Знаешь, это было ужасно — увидеть тебя с другой женщиной после того, что мне пришлось пережить тем утром с Катей, — написала Алиса. — Я не ждала, что ты немедленно принесешь мне брачные клятвы, но рассчитывала на то, что стала действительно важна для тебя. Оказалось, это не так.

Ольга улыбнулась. Уж что-что, а эту игру она знала наизусть и умела в нее играть.

— Ты важна, — набрала она быстро. — И никакого секса не было.

Это было практически правдой, потому что секс начинался, но из-за усталости обеих, так и не случился. Они заснули на полдороге, не успев толком ничего сделать.

— Правда? — Написала Алиса, и Ольга снова улыбнулась.

— Конечно.

Она подумала, что Игорь бы не одобрил этого, но при этом точно знала, что воспользоваться его советом уже не сможет. Он был прав, когда говорил «беги», но было уже слишком поздно. Эта девочка стала нужна ей, из надкусанного бутерброда она превратилась в нечто куда более важное, и остановить это было невозможно.

— Это будет непросто, — набрала она в окне сообщений. — И мы обе с самого начала знали, что это будет непросто. Но я хочу тебя. Хочу быть с тобой. Столько, сколько получится.

Алиса откликнулась почти сразу. Видимо, набирала свое сообщение одновременно с Ольгой.

— Мне сегодня снился сон о нас с тобой. Как будто мы давно вместе, и любим друг друга. У нас был маленький домик где-то в горах и кролики, представляешь? Я будила тебя по утрам поцелуями, и мы занимались любовью. Это было очень красиво.

Ольга прочитала это и перечитала еще раз. Раздражения не было. Злости не было. Даже ощущения нереальности не было.

— Добавь к пейзажу море и хорошую машину — и я согласна, — напечатала она. — Можно еще завести корову и продавать молоко деревенским жителям.

Алиса откликнулась «смайликами». Ольга закурила.

— Когда ты теперь приедешь? — Прочитала она следующее сообщение. — Я уже скучаю по тебе.

Когда? Да черт бы знал, когда. В последнее время сложностей на работе стало куда больше чем приятностей — еще бы, ведь она постоянно была занята либо мыслями об Алисе, либо перепиской с Алисой. Поэтому ближайшие выходные Ольга намеревалась провести в офисе.

— Как прошел разговор с Катей? — Спросила она, не отвечая на вопрос. — Ты так и не рассказала.

На этот раз ответа не было долго. Но когда пришел, Ольга поняла, почему. Алиса написала ей целый рассказ.

— Тяжело прошел… Ой как тяжело. Все-таки, несмотря ни на что, она близкий и родной мне человек, и делать ей больно — невыносимо. Я сказала ей, что влюблена в тебя. Она плакала, потом начала собирать вещи, я остановила ее с большим трудом.

«Остановила? Зачем?», — подумала Ольга.

— Ей некуда идти, понимаешь? Это наша общая квартира, мы снимали ее вместе, и куда она пойдет? Кроме того, мне кажется, что, расставаясь, нужно много говорить, чтобы не осталось никаких нерешенных и невысказанных вещей, пусть даже это и тяжело, и трудно. Потом мы очень долго ругались, она кричала на меня, обзывала по-всякому, а мне и возразить-то было нечего. Швырнула в меня кольцом, которое я когда-то ей подарила. Утихомирилась и начала плакать. В общем, это был ужасный кошмар, и вчера вечером он продолжился. Она то кричит, то умоляет не бросать ее. И я чувствую себя последней тварью…

Ольга подумала — а что, собственно, можно на это ответить? Сказать, что ей жаль? Но ей не было жаль. Сказать, что это пройдет? Это она и так знает.

— Приезжай ко мне, — написала она. — Придумай повод и приезжай. Я хочу показать тебе Москву.

— Ночные клубы? — Спросила Алиса в ответ. — Боюсь, такая поездка мне не понравится.

Ольга засмеялась.

— Нет, глупенькая. Я покажу тебе МОЮ Москву. А она не сводится к ночным клубам и вечеринкам, можешь мне поверить. МОЯ Москва — это нечто совсем другое.

Она написала это и испуганно отпрянула от компьютера. Господи, она что, серьезно? Она действительно сказала это? Сначала «глупенькая» — будто полоснуло нежностью по сердцу, потом «моя Москва» — ведь это подразумевало те места, в которых Ольга всегда была одна, только одна, никогда с кем-то.

— Я приеду, — прочла она на экране. — Я придумаю, как. И приеду. Потому что больше всего на свете я хочу тебя обнять. Обнять крепко-крепко и больше никуда не отпускать.

И она действительно приехала.


Глава 18. Проклятая квартира.


Сегодня на Чистых Прудах было ветрено и холодно. Ольга шла по бульвару пешком, кутая руки в длинный теплый шарф, и все равно мерзла. Ее длинное узкое пальто тесно облегало бедра, сжимало широким воротником грудь, но тепла, к сожалению, добавляло мало.

В сумочке уже несколько минут надрывался телефон, но представить себе, как вытащить руки из-под шарфа, снять перчатки, коснуться кожей холодного пластика, было невозможно. Да и не хотелось, честно говоря.

Сегодня утром они снова поругались. В этом не было ничего необычного — в последний месяц со скандала начинался практически каждый день, и заканчивался он обычно так же. Они ругались, потом у одной не выдерживали нервы и она звонила извиниться, потом кое-как мирились, а потом начинали ругаться снова.

Давно уже был пройден рубеж, на котором у Ольги были сомнения. После того, как Алиса второй раз приехала к ней в Москву, сомнений больше не осталось: ей нужна была эта женщина. Нужна целиком, полностью, и навсегда. Вот только сама женщина с решениями не спешила…

Она по-прежнему жила с Катей, по-прежнему работала в фото-студии Петербурга, по-прежнему целыми днями писала Ольге смс и сообщения в скайпе, и, похоже, просто не хотела ничего менять.

Ольга не настаивала. Она спасалась старыми способами: сексом со Светой, танцами с Ильей, редкими встречами с Игорем. Вот только все эти способы постепенно начинали работать все хуже и хуже, а новых Ольга никак не могла найти.

Она сама не заметила, как дошла до Покровки. Вздохнув, нырнула в ресторан и сбросила пальто вместе с шарфом на руки гардеробщика.

— У вас телефон звонит, — доверительно сообщил он.

— Я знаю.

Прошла в зал, присела за маленький столик у окна, заказала кофе, и только после этого ответила на звонок.

— Прости меня, — услышала она мягкое, теплое, даже горячее — от Алисиного голоса будто шел легкий пар, растекающийся по коже и укутывающий ее блаженным теплом. — Я была не права.

Ольга молчала.

— Просто для меня невыносимо каждый раз проходить через это. Я говорила, что всякий раз чувствую, когда ты с кем-то еще. И у меня сносит крышу. Прости.

Официант постелил на столик салфетку, расставил чашку, сахарницу, кофейник. Наполнил чашку, улыбнулся и отошел. Ольга продолжала молчать.

— Скажи мне что-нибудь, — попросила Алиса в трубке.

— Нечего говорить, — слова вырвались с трудом, как будто не хотели выходить наружу. — Я тебя услышала. Ты извиняешься. Ладно.

— Оль…

Все это — все эти звонки, извинения, даже идиотское «Оль» вместо привычного «Ольга», все это было глупо, неправильно, странно, отвратительно, и ужасно.

— Как я умудрилась во все это вляпаться, — подумала Ольга, делая первый глоток ожигающего кофе. — Как, черт возьми?

Впрочем, она прекрасно знала, как. То, что начиналось, как легкий виртуальный роман, переросло в нечто совсем другое. Не в настоящий роман, вовсе нет. В какой-то «роман на пятьдесят процентов». Как будто половинкой своей он и правда вышел в реальность, а вторая половина осталась где-то среди букв форума, среди символов смс, смайликов, и прочих виртуальных глупостей.

— Я так тебя люблю, — выдохнула Алиса в трубку. — Пожалуйста, поговори со мной.

— О чем? — Равнодушно спросила Ольга. — Мы бегаем по кругу, милая. Ты хочешь сделать еще кружок?

— Нет. Я хочу, чтобы ты меня поняла, только и всего.

Ольга вздохнула. Да разве она не пыталась ее понять? Еще как пыталась. Выслушивала триста тысяч аргументов, почему Алиса пока не может окончательно уйти от Кати, соглашалась, не давила, доверяла. Но всему же в этой жизни есть предел!

— Да нечего тут понимать, — сказала она вслух, одним глотком допивая кофе и делая знак официанту, чтобы принес еще. — Я сама ввязалась в эти дурацкие отношения, мне самой и расхлебывать. Однако, я бы попросила тебя прекратить эти никому не нужные сцены ревности. Ты хорошо знаешь, что пока ты живешь с Катей — ты не имеешь права ревновать.