— Но я и не хочу начинать новую! — Подумала Ольга, постукивая каблучками по мощеной камнями тропинке вдоль набережной. — Я уехала сюда не для того, чтобы снова играть, а для того, чтобы попытаться жить иначе!

Вот только пока у нее не очень получалось.

Директорская должность. Получив ее, Ольга принялась учиться. Впервые в жизни ей хотелось не казаться, а быть — но выходило так, что это было по-настоящему сложным. Она читала книги, статьи, взялась учить второй язык — но дело двигалось медленно, а изменений хотелось прямо сейчас, немедленно!

Завела себе мальчика для секса. Ладно, хорошо, почему нет? Но зачем тогда Лиза? В том, что они рано или поздно увидятся и это будет иметь продолжение, Ольга не сомневалась, но начала задумываться — зачем?

Поиграть? Нет. Она же решила, что играть не будет. Потрахаться? Но ей хватало мальчика. Тогда зачем? Пощекотать осколки души и напомнить им, что они еще способны что-то чувствовать?

Она остановилась вдруг, постояла мгновение, развернулась и пошла обратно — все увеличивая и увеличивая скорость. В конце концов она уже просто бежала — задыхаясь, чувствуя, как рассыпаются по спине и плечам кудри волос, как колотится сердце.

Добежала до ограждения и остановилась — будто наткнувшись на него грудью.

— А может, все дело в том, что до тебя теперь — всего несколько километров? — Громко спросила она у темной морской воды. — Может, это легче было переносить, когда их была тысяча? Может, все кажется неважным и глупым, потому что важное и неглупое я прогнала сама? Может быть, в этом дело?

Она вытащила сигарету и прикусила ее губами. Прикурила, пряча огонек зажигалки в ладонях.

— Ла-ра, — тихо сказала. — Ла-ра.

И продолжила неожиданно для самой себя:

— Я бы все равно не смогла, понимаешь? Не смогла бы быть тебе… Кем? Любимой? Любовницей? И ты вынуждена была бы тащить эти отношения за нас обеих, потому что чему-то я бы со временем научилась, конечно, но этого всегда, всегда было бы мало! Я знала, сразу знала, что тебе нужно то, чего я не смогу тебе дать. И не потому что не захочу, а просто потому что у меня этого нет.

Я говорила Алисе, что люблю ее. Это было нетрудно, потому что это не было правдой. Я говорила мужу, что люблю его. Потому что считала, что говорить это — важно и необходимо. Но тебя я бы не смогла обмануть, никогда не могла тебя обмануть, не могла.

Я могла бы дать тебе нежность — господи, у меня столько этой нежности, что я бы залила тебя ею с ног до головы, и еще бы осталось. Могла бы дать страсть — это я тоже умею, могу. Наверное, дала бы дружбу — ведь я когда-то умела дружить! Пусть это была дружба, остро замешанная на сексе, но она была же, была! И все. И больше ничего. Больше ничего я бы тебе дать не смогла.

Ольга выбросила сигарету. Пусть так. Пусть. Новый путь не бывает легким, верно? И глупо было бы надеяться, что переезд разом подарит ей новую, другую жизнь. Эту жизнь она создаст себе сама. Как только поймет, какой она должна быть. Как только успокоится и перестанет плакать по сильному ростовскому хирургу, который так неожиданно и странно пришел в ее жизнь и расцарапал к чертям ее замерзшее однажды сердце.


Глава 3. Попробуй объяснить.


Дни в Таганроге тянулись долго и однообразно. Ольга каждый день приезжала на работу, кивала секретарше, усаживалась за огромный рабочий стол и трудилась — трудилась на совесть, стараясь, наверстывая упущенное. В редкие часы, когда текущие дела были сделаны, она или принималась за учебники, или заходила в социальную сеть и отвечала на многочисленные Лизины послания.

Однажды она попросила Лизу прислать ей фотографию. В профиле у нее вместо фото стояла картинка щенка с цветком в зубах и Ольге вдруг захотелось узнать, как же она выглядит на самом деле. Результат ошеломил: девочка оказалась красивой, ухоженной, обладательницей больших грустных глаз, и — Ольга поняла это сразу: одной из сотрудниц ее компании.

Первым порывом было прекратить общение. Но подумав, Ольга не стала этого делать.

— Я просто не стану с ней спать, — решила она, просматривая километры их переписки. — Флиртовать, заигрывать — да. Но спать не стану.

Она не раз задавалась вопросом, не станет ли эта девочка новой игрой, в которую она, Ольга, втянется автоматически, подсознательно, даже не желая этого? И понимала: нет. Не станет.

— Скажи, как давно ты знаешь, что мы работаем в одной компании? — Спросила она Лизу на следующий день после получения фотографии.

— Давно, — ответила Лиза тут же. — А что? Это важно?

Черт его знает. Может быть, и нет, и этой ситуации Ольге было важнее другое.

— Ты поэтому общаешься со мной?

— Нет. Не поэтому.

Так ничего и не решив, она назначила Лизе встречу. Все в том же ресторане, где обедала каждый день с Инной Рубиной — решила не изменять традициям. Назначила на утро, чтобы сразу дать понять: не свидание. Тест-контроль — да. Свидание — нет.

Они столкнулись у входа в ресторан. Ольга на ходу убирала телефон в сумку и налетела на Лизу, едва не сбив ее с ног. Засмеялась, оглядывая. В жизни девочка выглядела даже лучше, чем на фото — невысокая, длинные волосы — в Таганроге вообще было очень мало коротко стриженных женщин, это Ольга давно заметила — и очень красивые губы. Ольга даже засмотрелась — губы правда были хороши. Полные, изящные, с красивым изгибом.

Они прошли за столик и заказали кофе.

Ольга курила, держа сигарету кончиками пальцев. Лиза молча, без улыбки, смотрела на нее. В ее глазах читалось: «Незнакомка», и это было правдой.

— Ты боишься меня? — Спросила Ольга, делая первый глоток раскаленного кофе. — Не нужно.

— А мне кажется, нужно. — Лиза по-прежнему смотрела серьезно. — Тебя стоит бояться, разве нет?

Ольга улыбнулась и сделала изящный жест рукой. Он мог означать что угодно, но в данной ситуации означал — как хочешь. Хочешь — бойся.

— Ты совсем другая в жизни. — Добавила Лиза. — Не такая, как в переписке. В ней ты мягче. Теплее.

— Конечно, — согласилась Ольга. — Либо — что скорее — это ты наделила такими качествами те слова, что я тебе писала. Это ведь очень удобно: берешь буквы и вкладываешь в них смысл.

— А разве сейчас не так? — Спросила Лиза. — Сейчас мы делаем то же самое: слушаем слова и вкладываем в них какой-то смысл.

Ольга кивнула, признавая ее правоту. Ей вдруг стало интересно.

— Почему ты вообще мне написала? — Спросила она. — Посмотрела фотографии, сочла симпатичной? Или была какая-то другая причина?

Лиза опустила глаза. Отпила немного из чашки.

— Я же говорила, что это безумие, — прошептала она. — Так оно и есть. Я не знаю, зачем тебе написала.

Она была такой милой и трогательной — смущалась, отводила взгляд, то и дело сплетала пальцы на руках. А когда все-таки рисковала заглянуть Ольге в глаза, вся покрывалась наивным светло-розовым румянцем.

— Еще одна хорошая девочка, — подумала Ольга, заказывая вторую чашку кофе. — Которой не повезло познакомиться со мной.

А впрочем, почему не повезло? Раз уж она не собирается играть, раз уж никакого плана в этот раз нет — возможно, благодаря этому девочка окажется в безопасности? Может быть, хотя бы в этот раз все закончится без жертв, слез и страданий?

— У тебя когда-нибудь были отношения с женщинами? — Спросила Лиза, и Ольга с изумлением посмотрела на нее. Лиза немедленно покраснела.

— Были, — согласилась Ольга. — А ты с какой целью интересуешься?

Лиза пробормотала что-то невнятное и Ольга мысленно выругала себя. Дразнить — не лучший способ расслабить смущенного человека, ведь так? Но она не смогла удержаться.

— Я не делаю разницы, — объяснила она, доверительно наклоняясь к столу. — Мужчина или женщина — мне все равно, на самом деле. Да и глупо было бы оценивать человека по половому признаку, верно?

Лиза подняла голову. Ее глаза вдруг стали грустными.

— Я думаю иначе, — объяснила она в ответ на вопросительный Ольгин взгляд. — Думаю, что мы с самого начала рождаемся предназначенными тому или иному полу. И то, что тебе удается выбирать… Это большое счастье. Если это на самом деле так.

Ольга подняла брови.

— Что значит «если это на самом деле так»?

— Я тоже раньше думала, что бисексуальна, — сказала Лиза. — Но оказалось, что я просто врала себе, вот и все. Я могу спать с мужчиной, могу тепло к нему относиться, но любить могу только женщину.

Снова эта дурацкая любовь. Ольга откинулась в кресле и закурила сигарету. Интерес пропал — пережевывать снова одну и ту же жвачку про чувства ей не хотелось. В ее мире все было просто, а в мире тех, кто верил в любовь — ужасно сложно. И в их мир ей не хотелось.

После этого — первого — завтрака их встречи вошли в привычку. Но если Ольге куда больше нравилось общаться через интернет, то Лиза с каждым новым днем все больше стремилась видеться «живьем». Постепенно она становилась смелее, раскованнее.

— Как это происходит у лесбиянок? — Спрашивала ее Ольга, заглядывая в глаза и дразняще улыбаясь. — Не случайный секс, а ежедневный, рутинный?

— Так же, как и у натуралов, — парировала Лиза. — Сначала я тебя, потом ты меня, а потом дружно радуемся, что следующий раз — только через неделю.

Ольга хохотала, гладила Лизину ладонь и радовалась тому, что она эту ладонь не забирает.

В один из дней, когда они — по одиночке, конечно — пришли после завтрака в офис, Ольгу поймала у дверей кабинета Инна Рубина.

— Есть минутка? — Спросила, игнорируя возмущенный взгляд секретарши. — Мне нужно обсудить с тобой срочный вопрос.

Ольга распахнула дверь кабинета и кивнула — заходи.

Прошла за рабочий стол, бросила сумку, присела в кресло и посмотрела на Инну.

— У меня на завтра назначена встреча с главврачом одной ростовской больницы, — сказала та, присаживаясь напротив. — Хочу попробовать предложить ему наши услуги. Решила встретиться сама, не отправляя пока продажников и хочу, чтобы ты поехала со мной.

— Зачем? — Удивилась Ольга. Обычно к предпродажной подготовке ее не привлекали.

Инна улыбнулась.

— Рынок новый, мы на него еще не заходили, и мне бы не помешала поддержка руководства.

Руководство — это, надо полагать, Ольга, потому что никакого другого руководства у Инны не было. Ольга задумчиво покачалась в кресле. И что это, интересно? Действительно рабочий момент или предлог? Но предлог для чего?

— Я действительно нужна тебе там по работе? — Прямо спросила она.

Инна удивилась.

— Да. Зачем еще?

И Ольга поверила. Засмеялась, и кивнула в Иннину сторону.

— Мало ли, — отшутилась она. — Может, ты решила провести со мной побольше времени вне работы.

Инна приняла шутку и встала на ноги.

— Если бы мне это было нужно — я бы предложила прямо, — сказала она улыбаясь, и вышла из Ольгиного кабинета. Но через мгновение вернулась и подмигнула.

— Выезжаем завтра в три. Я зайду за тобой.

Дверь захлопнулась, а Ольга все сидела и смотрела на нее, улыбаясь. Ей определенно нравилась эта женщина.

Однако, на следующий день, когда они вышли из офиса и сели в машину, Инна уже не выглядела такой уж веселой. Молча села за руль, пристегнулась и выехала с парковки на дорогу. Ольга сидела рядом и, повернувшись, смотрела на ее точеный профиль.

Интересное лицо. Красивое, но красивых много, а в этом чувствовалась порода. Очень изящные черты, острые скулы, ласковый изгиб щек. Ольга перевела взгляд на спину: прямая. Всегда прямая. Но без холодности, без отстраненности — может быть, только немного.

— Почему ты на меня так смотришь? — Инна наконец заметила, что ее рассматривают, но голову не повернула — смотрела на дорогу.

Ольга улыбнулась. Она сидела на переднем кресле вполоборота, согнув колени и придерживая накинутый ремень безопасности.

— У тебя лицо аристократки, — сказала она. — И манеры соответствующие. Откуда?

И снова Инна не повернула головы. И голос звучал грустно.

— Не знаю. Возможно, я слишком любила в детстве фильмы о царской России.

Ольга подавила в себе желание протянуть руку и погладить Инну по длинным, прямым, аккуратно уложенным волосам. Интересно, что у нее произошло? Почему такие грустные глаза, такие односложные ответы? Еще вчера она выглядела веселой.

— Встреча будет в ресторане? — Спросила она, поворачиваясь так, чтобы смотреть не на Инну, а прямо. — Я была в Ростове только один раз, кстати. Интересно, куда мы пойдем.

— Нет, — удивленно ответила Инна. — Встречаемся у них в больнице. Я не знала, что ты уже бывала здесь.

Ольга мысленно выругала себя за оговорку.

— Это было давно, — сказала она, чтобы пресечь дальнейшие вопросы, но их и не последовало.

Инна молча вела машину по трассе, справа и слева от которой располагались бесконечные поля — слева подсолнухи, блестящие от солнца желтыми лепестками, справа — пшеница.