Ирина Давыдова - Я не святая

Пролог

- Мне иногда кажется, Арс, что ты сошел с ума. Я тебя совсем не понимаю. Не понимаю, что ты делаешь, зачем терпишь меня, зачем удерживаешь возле себя?! Где порог твоего терпения? Когда тебе надоест молча жрать мои выкаты? Зачем ты сейчас здесь, со мной? Когда ты, наконец-то, меня прогонишь, по-настоящему, чтобы я больше никогда тебя не видела, не ощущала запах твоих пафосных духов, которые постоянно преследуют меня?! Ты уже сделал все, чтобы я не забывала о тебе, только, милый, запомни: сердцу не прикажешь. Невозможно заставить человека полюбить. Понимаешь, невозможно?! А ты только мучаешься, и меня мучаешь. Не противно находиться рядом со мной? Не противно от моих предательств и...

- Закрой свой рот! Мне противно сейчас только от того, что ты несешь! Задолбала твоя грязная речь, задолбало вранье, которое ты несешь по своей жизни, не соображая, что таким образом все рушишь, сама себе ставишь палки в колеса, не оставляя шанса.

- Какой ты глупый, Сенечка.

- Молчи лучше, дура, молчи. Ты не умеешь разговаривать, как девочка, потому что девочки так не разговаривают. Ты же ведешь себя, как мужик в юбке! Хотя и их ты тоже не носишь, только на деловые встречи надеваешь, чтобы какой жирный га*дон на тебя внимание обратил, и лучше, чтобы у него было побольше зелени. Тут даже можно и пуговицу на блузке расстегнуть, чтобы наверняка заполучить его в свои ручки! Я прав, Кокошка?

- А, может, я надеваю юбку на деловые встречи, чтобы тебя заставить ревновать?

- Ты и так знаешь, как я тебя ревную!

- Развяжи меня на*рен! Развяжи и проваливай! Исчезни из моей жизни!

- Смотрю на тебя и ни черта не понимаю. Зачем жизнь свою рушишь, зачем строишь из себя ту, кем не являешься? Кому ты что доказываешь?

- Арс, тебе мало, что я была под другим мужиком? Что еще сделать, чтобы ты понял: не та я, не твоя судьба?! Что сделать?

- Скажи, что не любишь меня, что ничего не чувствуешь, - и я уйду. Скажи так, чтобы я поверил, иначе тебе придется смириться с моим присутствием! Я хочу убедиться, что ты безразлична ко мне, что ты эгоистка и бездушная баба. Давай, говори!

- Я устала...

- Что?

- Устала... устала доказывать тебе, что никогда не буду твоей. Устала говорить, что не умею любить, не хочу больше доказывать, что живу в свое удовольствие и никогда не буду верной. Не буду, потому что менять мужиков, то же удовольствие, что и пить дорогое шампанское, лежа в ванной с пеной, и смотря в окно на потрясающий Мальдивский закат. Ты, кстати, можешь проверить мой счет в банке и ячейку, я покажу тебе обязательно, - тебе понравится. Там все, что мне дарят любовники, они не скупые, наоборот, их щедрость не знает границ, ну, конечно же, это за определенные ласки. Но зато, за одну ночь можно разбогатеть, как минимум на одну квартиру в Одессе, а максимум... ну тут мне, кажется, нет предела, - с каждым разом все круче и круче. Я просто только начала получать от жизни кайф. А с тобой у нас вышел секс по симпатии - обоюдной, не правда ли?

- Ты продажная тварь, готовая раздвинуть ноги ради куска денег! Подкладываешь себя, свое тело, чтобы только жить, не зная ни в чем отказа. А мне заливала, что давно не было мужика, и ни один из прошлых не приносил удовольствие. Какая же ты мерзкая.

- Да, милый, я дрянь.

- Мразь паршивая, я тебя вытаскивал из дерьма, веря в то, что по твоей душе потоптались и ее следует излечить, залатать. А ты, оказывается, элитная шлюха, готовая на все ради бабла. Ну что же, ты добилась того, чего так хотела, я отпускаю тебя, отпускаю, но знай, ты без меня сдохнешь. Однажды найдут тебя на свалке, напичканную наркотой, и с пулей в башке. Или в ближайшей подворотне, где тебя забьют до смерти, если у какого богатенького папеньки инфу левую случайно услышишь. Попомни мои слова: не сможешь без меня. Никто тебя не будет любить так, как я, никто не будет терпеть все твои чокнутые припадки и долбанутый характер, никто не сможет тебя защитить. Только я! А я ухожу, как ты того и хотела. Ухожу навсегда, а ты варись в этом дерьме сама, теперь сама, без меня. Все, как ты и хотела, - одна. Одна, со своими «кошельками». Шлюха!

Я даже не слышала удаляющихся шагов и звука захлопнувшейся двери. Каждое его слово резало мою душу на куски, потому что только я знала всю правду, только я чувствовала, как нож острым концом резко врезается в мое сердце. Как по свежим ранам рука судьбы сыпет соль и втирает ее, чтобы больнее и жестче, чтобы наверняка запомнить все моменты, все слова и его взгляд. Взгляд жгучих голубых глаз, которые были сейчас наполнены болью и разочарованием. Он разочаровался во мне, теперь точно, окончательно, как я того и хотела. Винить некого, сама жаждала это сделать, чтобы он не питал никаких надежд на мой счет, потому что ему не нужна такая, как я, ему не нужна женщина, лишенная всего. Лишенная души и сердца. Ему не нужна эгоистичная бездушная тварь, в кого я превратилась пару лет назад и коей являюсь сейчас. Я сама себя сделала такой, сама разрушала свой уютный мирок, сама надевала на себя маску, натягивала с силой, чтобы никто не смог с меня ее содрать. И в какой-то мере у меня это получилось, сквозь все муки, сквозь всю боль и рыдания, я сделала это. Я стала ненавидеть людей, стала относиться к ним так, как они того заслуживали. Я стала той, кем однажды меня назвали, я стала эгоисткой, и решила, что именно так мне будет жить проще. Мой эгоизм проявлялся абсолютно во всем, кроме одного - я никогда не смогу оставаться равнодушной к детям, и именно в этом заключается моя жизнь. В этом заключаются и мои проблемы. Проблемы, которые тянутся много лет, которые я сама себе создаю, каждым движением, словом и жестом. Я не святая, и это моя долбанная жизнь, в которой я не нравлюсь никому. Практически никому!

Глава 1

За пять лет до событий.

Холод. Холод и дрожащие пожелтевшие листья, готовые сорваться с веток при первом порыве ветра. Сквозь кроны деревьев пробивалось яркое осеннее солнце, лучи которого тепло ложились на лицо, даря нотки надежды на светлое будущее. Где-то вдалеке было слышно редкое карканье вороны, а со стороны фонтана весело визжали малыши. Дети – те существа, ради кого стоит жить, ради кого стоит стремиться к лучшему. Только они дарят нам радость, улыбки и добро, только они способны растопить самое заледеневшее сердце. Потому что дети – это наш свет, наш воздух и мир, ради которых мы продолжаем жить.

Грустно улыбнувшись своим мыслям, я медленно побрела по аллее, перебирая ногами по опавшей листве. За последние несколько дней мой мир полностью перевернулся, потерял краски, оставив разорванную душу и разбитое в дребезги сердце. Все было, словно впервые, как в юности, по хрупкому девичьему сердцу. Уже должна была привыкнуть, закалиться, но почему-то не получилось, и меня снова проучила жизнь, а я даже не представляла, как теперь залечивать настолько глубокие раны.

Обломанные крылья не восстановить, не приклеить обратно, больше ничего не вернуть, из прошлого не возвращают, иначе будет беда. А теперь все действительно было в прошлом. Я сама разорвала, сделала вид, что именно я поставила точку, чтобы уйти с гордо поднятой головой. Сама поставила стену, запретила себе встречи с мужчиной, который когда-то дал новую надежду и шанс на то, что все еще будет. Но теперь я устала чувствовать себя пустым местом, устала унижаться и ожидать взаимных чувств. Устала носить маску безразличия, тая внутри себя нерастраченную любовь. Не находила больше сил улыбаться людям, когда душа рыдает от боли и одиночества. Я просто устала жить. Устала жить вот так, как жила последние три месяца, так, как не жила со времен последних отношений. Только теперь я выросла морально настолько же, насколько и ранена душевно, а сочетать эти две ступени, - непостижимая задача.

Еще недавно, казавшаяся счастливая любовь, которая может продлиться вечно, напрочь выжгла грудную клетку, оставив после себя огромную черную дыру. Пепел. Теперь ее можно назвать только пеплом. После пожара нет даже ожога, и возгорание не повторится. Пустое место! Только бы снова научиться дышать, хотя бы делать маленькие вдохи, чтобы не задохнуться. Нужно просто подняться с колен, и с гордо поднятой головой пройти мимо всех невзгод и злых людей, чтобы они знали, насколько я сильная. А я сильная, и не стесняясь, об этом говорю. Что касаемо моих неудач, их будет еще много, и самое большое горе меня ждет впереди, когда я буду захлебываться не слезами, а кровью. Собственной. Чтобы после превратиться в бездушную тварь. Но это будет позже. А сейчас мне нужно просто дышать. Научиться дышать. Заново. Полной грудью.

***

- Ир, ты уверена, что нужно лететь в Чехию? У тебя же там нет никого из знакомых, - тревожным голосом в который раз поинтересовалась мама, поправляя на мне клетчатый шарф.

- Мам, знакомые появятся. Я к тому же и язык учила. А документы что, зря столько времени делала?

- Ну, а в зиму-то чего едешь? Еще и перед самым днем рождения!

- Вот и прекрасно! Как и мечтала, отпраздную сама. Двадцать пять бывает раз в жизни.

- Ты, как вернулась с моря, так совсем неуправляемая стала. Был характер, но то, что сейчас осталось – это ужас.

- Ангелы здесь больше не живут, мамочка. То ли еще будет.

- Ты о чем?

- Да так, привет от Леши.

- Он передал? – удивленно спросила мама, зная, что мы давно перестали с ним общаться.

- О Боже, мам! Все, мне пора на регистрацию.

- Ты ничего не рассказала, что у вас произошло! Чего мужика отшила?

- Фиговой я оказалась, мама, фиговой. Все, я пойду, - не было никакого желания разговаривать на эту тему, потому что я прекрасно знала, что для родителей виновата в разрыве с Алексеем буду всегда я.

- Как только будешь на месте, сразу же найди способ с нами связаться.

- Как и обещала, зайду в квартиру и отзвонюсь вам.

Вчера вечером я с трудом покидала родной город, понимая, что обратно вернусь очень нескоро. Назад в прошлое дороги у меня не было. Я повесила большой замок на дверь, ведущую в прошлое. Закрыла душу и заперла сердце, чтобы больше никто не посмел в него пробраться. Впереди меня ждала новая жизнь, новая борьба за место под солнцем, чтобы однажды, много лет спустя, сказать шепотом, чтобы услышал только Бог, что я, наконец-то, счастлива. Но это точно случится нескоро, а пока я, молча стояла в бориспольском аэропорту, в очереди на регистрацию, и сквозь слезы смотрела на маму, которая с тяжелым сердцем отпускала в далекий путь свою глупую и непутевую дочь. Она, как и любая мама переживала за своего ребенка, и мое сердце в ответ обливалось кровью, потому что я не знала, когда увижу ее снова.

Глубоко вздохнув и смахнув катившиеся слезы, я подала документы девушке за стойкой, и уже через час сидела в кресле самолета. Адская боль разрывала грудную клетку, слезы продолжали градом катиться по щекам, а внутренности сдавило в тугой узел. Дышать и одновременно глотать горькие слезы было очень сложно, и я знала об этом и раньше, ведь не впервые приходилось страдать. Но сейчас было почему-то особенно больно, а причина скорее была в том, что я сама все похерила. Все. Всю свою жизнь. Не сохранила то, что было дорого, не вытянула, на порой таких крепких, плечах. И теперь тяжким грузом на душе повис камень, не давая мне возможности идти по жизни с легкой душой.

Дома, в родных краях остались не только родители, моя семья, но и он, тот, кем я дышала последние несколько месяцев. Тот, кому все это время позволяла вытирать о себя ноги, кто меня разрушил, но так этого и не осознал.

Все время полета у меня кружилась голова, что для меня не было удивлением, ведь летела я впервые. И оказалось вовсе не страшно, как думалось поначалу, но плохое самочувствие не дало насладиться полетом по полной. И что было причиной моего плохого состояния я до конца не понимала. А вот стоило только ступить на чужую землю, как жизнь стремительно затянула меня в водоворот событий.

Новая страна, съемная комната на двоих с новой знакомой, работа, редкие вечерние прогулки, и неожиданные, но безумно желанные две полоски. И УЗИ, где добродушная седовласая женщина-гинеколог сообщила, что меня ожидает пополнение в лице очаровательной девочки. Счастью не было предела, да и страха я особо не испытывала, хоть и понимала, что нахожусь в чужой стране. Люди здесь добрые, зарабатывала я достаточно, чтобы обеспечить ребеночка и себя. Так, параллельно работе, я стала готовиться к предстоящему материнству – скупать необходимые вещи, собирать документы, и в свободное время посещать занятия фитнеса. Последнее было очень необходимо, так как малышка отнимала у меня много сил и энергии. И, находясь в прекрасном положении, исчезнувшие было боли в коленях и спине стали тревожить меня с новой силой, что к слову не прибавляло радости, а спорт стал лучшим лекарством. Ближе к родам я сняла квартиру, и, собрав вещи, переехала в практически свое жилье. Единственным неприятным моментом стало то, что на работе были не очень рады появлению моего живота, и на седьмом месяце вежливо попросили уволиться. Спасла меня начальник нашего отдела – София, выдвинув весомый аргумент – редактор не физический труд, и ребенку не навредит, а матери нужно за что-то жить. И уж не знаю, то ли аргумент действительно был весомый, то ли ее очаровательная улыбка подействовала на нашего директора, но мне разрешили остаться. А то, что Софья Николаевна нравилась шефу, ни для кого не было секретом. Он холост, дети давно выросли и имеется даже один внук, да и сама Соня давно была в разводе, только Бог пока не давал ей деток. Этот факт очень огорчал, ведь она была прекрасной женщиной с добрым сердцем, да и время неуловимо утекало, как и биологические часы. А ей тридцать пять – не много, но быть мамой в самый раз.