Карр Джорджия Ле - Я не твоя собственность-2

— Na pososhok, — говорит он, и все пьют до дна.

Он берет меня за руку, и мы оставляем эту вечеринку. Как только дверь за нами закрываются, он смотрит на меня сверху-вниз.

— Значит, это ты решила приготовить мне сюрприз, эх? Похоже на американскую вечеринку?

Я ухмыляюсь.

— Американскую вечеринку с водкой, русскими тостами и клубничным тортом?

— Итак... кто тебе сообщил, что у меня день рождения?

— Э... я не могу сказать.

— Значит Ольга.

— Я не говорила тебе этого.

Он ухмыляется.

— Я хочу ей повысить зарплату.

— Правда?

Он пожимает плечами.

— Возможно.

— Ты должен пообещать, что повысишь ей зарплату, прежде чем я соглашусь раскрыть свой источник, — грозно говорю я.

— Ты уже раскрыла свой источник, глупая голубка, — он запускает руку мне в волосы. — Спасибо. Я не праздновал день рождения с двенадцати лет.

— Вау! Почему?

Тень проходит у него по лицу.

— Потому что эта история для другого дня, — говорит он.

Я не хочу, чтобы он печалился сегодня, когда я приложила максимум усилий, чтобы организовать для него такую вечеринку. Я обольстительно улыбаюсь.

— У меня имеется еще один сюрприз для тебя.

— Да? — самодовольно ухмыляясь, интересуется он.

Имеется сладкое.

«Король Карамель»

(Король Карамель (англ. King Candy), также известный как Турбо (англ. Turbo) — главный антагонист полнометражного мультфильма «Ральф».)

— Ах да, — говорю я и веду его наверх в свою комнату. Я открываю дверь и у меня захватывает дух от более ста горящих свечей, видно две девушки успели проскочить наверх, когда резали торт. Пламя мерцает, танцуя по полу, по прикроватной тумбочке, по комоду и подоконнику. Свечи, расставлены так, чтобы показать путь, ведущий к кровати. Я поворачиваюсь, глядя на него, он осматривает комнату с изумлением. Я подвожу Зейна к кровати надавливаю ему на грудь ладонями, чтобы он присел. Он падает на кровать и снизу смотрит на меня.

В мерцающем свете свечей он выглядит таким прекрасным, как падший ангел или совершенная мраморная статуя. С орлиным носом и стальной челюстью, словно Ренессанс годами воял его в своей студии, пронизанной сквозняками.

— Я пришла с дарами, — говорю я ему.

Его брови приподнимаются.

— Ты сама дар, детка.

Я хмыкаю.

— Тебе должно понравится, и хочу тебе сообщить, что я не пользовалась твоей кредитной картой, чтобы купить тебе подарки.

— Хорошо, — говорит он настороженно и садится.

Я протягиваю руку к двум коробкам, завернутым в серебряную подарочную бумагу. Сажусь рядом на кровать и протягиваю ему. Он берет маленькую со «Звездными войнами» с флэшкой, которая постукивает внутри коробки.

— Открой, — говорю я.

Он разрывает оберточную бумагу.

— Ты подарила мне игрушку? — недоверчиво спрашивает он.

— Это не игрушка, а флэш-диски, — я беру Чубакка из коробки. — Видишь, ты должен рассоединить их, вот.

— Хорошо. Отлично. Спасибо, — отвечает он.

Как-то он не очень рад моему подарку. Возможно, флэш-диски «Звездных войн» на самом деле любят только фанаты. Я решаю не зацикливать на этом, потому что, к счастью, у меня имеется мужской мастурбатор.

— Теперь открой вторую, — говорю я, протягивая ему.

Он срывает упаковку, и с еще большим удивлением и недоверием поднимает на меня глаза, нежели, когда я подарила ему игру.

— Ты подарила мне мужской мастурбатор?

— Да и смазку в комплекте. Ты можешь вставить член вот сюда, — говорю я, указывая на отверстие.

— Понятно, — без эмоций отвечает он.

Отсутствие его радости и энтузиазма вызывает у меня недоумение. Мне казалось, что это отличный подарок.

— Только не говори мне, что у тебя уже есть такой?

— Нет, — быстро отвечает он.

Я включаю мастурбатор, раздается жужащий звук и засовываю пальцы в отверстие, происходит массаж.

— Ты думаешь это не смешно?

Он тут же выключает его.

— Конечно, но лучше я вставлю свой член в тебя.

— Он для того, когда меня нет с тобой рядом, — тихо говорю я.

Он ставит подарки на тумбочку и откидывается на подушки.

— Но сейчас ты рядом. Так подари мне настоящий подарок.

У меня пересыхают губы от сексуального жара, горящего в его глазах. Наши тела сами притягиваются друг к другу. Он хочет меня, и я чувствую такую сильную невидимую силу, мощную как магнит. В эту секунду я ощущаю себя сильной и храброй. Хитро улыбаясь, я поднимаюсь с кровати и медленно, не спеша начинаю расстегивать молнию на платье. Упав к моим туфлям на высоком каблуке, я остаюсь в боди с горизонтальной шнуровкой до низу. Его взгляд передвигается от ложбинки моей округлой груди до моей киски.

— Господи, Далия! — восклицает он. — Ты потрясающая женщина. Каждый твой дюйм заводит, бл*дь, меня.

Я поднимаю руки над головой и медленно начинаю кружиться, сексуально покачивая бедрами, чувствуя, как моя задница трется о кружевную шнуровку. Я оглядываюсь через плечо. Он завороженно, потерянно прикованным взглядом смотрит на начало моей ложбинки на заднице, где начинаются две половинки. Зейн медленно поднимает глаза на меня.

— Скажи мне, чего ты хочешь, Александр Маленков? — тихо спрашиваю я. — Алкоголь сделал меня сегодня смелой, поэтому я сделаю все, что ты захочешь.

Его брови приподнимаются.

— Все?

Я оборачиваюсь.

— Любую... чертовую ... вещь.

— Я обязательно воспользуюсь любой... чертовой... вещью, но сегодня ночью я хочу твою тугую, мокрую п*зду, бл*дь, поиметь своим членом в этом боди.

Согнувшись, я снимаю туфли и чулки, бросаю на пол и забираюсь к нему на кровать. Не отрывая от него глаз, расстегиваю ремень, пуговицу на его брюках и тяну вниз молнию. Его член так напряжен, что выпирает из трусов. Он тут же приподнимает бедра, чтобы я смогла снять с него брюки. Я тяну брюки вместе с трусами вниз по ногам, освобождая. Опускаюсь на его ноги в нескольких дюймах от пульсирующего члена. Неторопливо расстегиваю его рубашку. Он приподнимается и снимает рубашку, открывая свою наготу.

Я не могу оторвать взгляда от его потрясающего тела.

Я не могу не смотреть на него. Неважно, сколько раз я его видела нагим, но я словно облизываю его своим взглядом. Его сильные мышцы груди поднимаются вверх-вниз с каждым вдохом. Я просто схожу с ума от этого, мне хочется пробраться ему под кожу. Я передвигаюсь к его члену.

— Потрогай себя, — мурлычет он.

Я по шире развожу ноги и ласкаю опухший клитор, погружая палец во внутрь, стону:

— Я хочу тебя.

Он наклоняется ко мне и приподнимает подол моего боди, собирая на талии.

— Сядь на мой член. Я хочу увидеть, как он входит в тебя.

Я направляю его член к своему влажному входу и опускаюсь. Ощущение внезапного проникновения и растягивания, заставляет меня трепетать от удовольствия. Его член движется внутри меня.

— Скачи, — командует он.

Я скольжу вниз, упираясь в жесткие мышцы его бедер. Наклоняюсь вперед, мой пульсирующий клитор касается его лобка, а киска трется о его кожу. Восхитительно. Мне нравится. Я начинаю двигаться быстрее и быстрее, скользя вверх и вниз по его жесткой плоти.

Я уже начинаю чувствовать накатывающий экстаз, опускаясь на него как можно глубже, бедра дрожат, обильно текут соки. Сейчас меня уже ничто не может остановить. Киска пульсирует и сжимается, кожа покалывает и становится горячей. Пусть он думает, что трахает меня, хотя на самом деле, это я трахаю его — ум, тело и душу.

Без предупреждения он хватает меня за талию и стягивает со своего члена.

— Неееееет, — протестую я, но он даже не обращает внимания.

— Я хочу, чтобы ты опустилась своей текущей п**дой мне на лицо. Хочу полакомиться тобой, пока ты не кончишь, — рычит он, усаживая меня к себе на лицо и втягивая носом запах, исходящий от меня, словно опьяняющие духи.

Я опускаюсь ему на рот.

— Моя киска, — бормочет он, ударяя своим мягким, шелковистым языком по пульсирующей промежности, вылизывая соки, и начинает лакать, как кобель, испытывающий ужасную жажду. Я запрокидываю голову назад, двигаясь на его лице. Удерживая меня за бедра, он трахает своим языком. Потом ой, черт побери, начинает сосать клитор. Я громко кричу.

Меня захлестывает оргазм, прямо на его лицо, я выкрикиваю его имя, кончая. Соки текут прямиком ему в рот, по его лицу и шее. Он хватает меня за задницу, еще сильнее удерживая на своем лице, продолжая сосать, трахать и лизать мою киску, продлевая мне оргазм. От судороги у меня дрожат мышцы, его волосы намокли и блестят при свете свечей, он вдруг резко перемещается, опуская меня спиной на кровать, садится сверху, широко разведя мне ноги и погружаясь в мою горячую плоть.

— О да, — хриплю я со стоном. — Возьми меня, Зейн.

— Так? — он высоко поднимает мои руки над головой, удерживая за запястья, вбиваясь в меня все сильнее.

— Бл*дь, да, — хнычу я.

— Или вот так? — спрашивает он, еще жестче вбиваясь. К своему удивлению я чувствую приближающийся оргазм.

Рот сам открывается в хриплом крике.

— Я не могу больше терпеть, — вырывается у меня. — Я сейчас кончу.

— Нет, — говорит он, замедляя свои движения. — Ты кончишь, когда я тебе позволю.

Мое тело судорожно дергается, голова болтается, как у куклы, из стороны в сторону.

— Я на грани, Зейн. Прости. Я больше не могу выдержать.

Он вытаскивает из меня свой член, ждет секунду, потом с рывком входит по самые яйца. Моя киска сама толкается ему навстречу, жаждя его, чтобы встретиться с ним.

— Иди к черту, парень. Я должна кончить, ты должен разрешить мне, — хныча прошу я.

— Еще нет. Это моя киска. Моя. И я сам решу, когда можно.

Он наклоняет голову и кусает меня за сосок. Боль оттаскивает меня от начинающегося оргазма. Он лижет пульсирующий сосок, и тут же невероятное тепло распространяется от соска во всему моему телу.

Я с силой сжимаю внутренние мышцы влагалища вокруг его эрекции.

— Ты настолько чертовски тугая, — содрогается он, начиная с остервенением вбиваться в меня, рыча, пытаясь достичь своего освобождения. Каждый раз, когда его кожа дотрагивается до моего клитора, я корчусь, извиваясь, словно змея под ним. Я пытаюсь удержать свое собственное освобождение, буквально кончиками пальцев, ожидая, когда он скажет: «Да, кончай».

Он вбивается в меня, мышцы плеч и шеи напряглись, вздулись даже вены, и вот оно, звучит разрешение:

— Сейчас давай, — приказывает он... и я сразу же кончаю. Мучительно. Первородно. Дико. Остервенело. Обнаженно и открыто. Мое сердце раскрылось для него.

Он продолжает изливаться в меня, когда не задумываясь я шепчу: «Я люблю тебя».

Он видит, как моя сжимающаяся киска выдаивает из него последние капли семени.

Что-то появляется в его глазах, он опускает взгляд, хотя и слышал меня.

Я поднимаю его подбородок и смотрю на него, пока его взгляд не встречается с моим.

— Хорошо. Ты можешь мне ничего не говорить в ответ.

Он смотрит на меня с ужасной мукой, и я задаюсь вопросом, что заставляет его испытывать такие мучения. Затем он опускается на мои губы. Поцелуй несет в себе столько чувств и нежности, что я вдруг понимаю.

Он пытается передать мне поцелуем то, что не может сказать словами.

Мама приходит, чтобы помочь мне подняться с постели.

— Я в порядке, — говорю я.

— Я принесу тебе чай? — спрашивает она.

— Нет, со мной все хорошо.

Я смотрю на нее, ее лицо белое, как мел. Годы изменили ее, она стала более молчаливой. Ее дух сломлен, он сломал ее.

— Мама, почему мы не можем уйти от него?

У нее дрожат губы, она с усилием сжимает их.

— Некуда идти. У меня нет денег, — говорит она.