Карр Джорджия Ле - Я не твоя собственность-2

Я с сомнением смотрю на него.

— Правда? Ты знаешь, хакеров же все время ловят.

Он отрицательно качает головой.

— СМИ раздувает из мухи слона, как только властям удается загрести горстку мелких хакеров, которые куда-то влезли, находясь в подвале у своих родителей, власти ловят их, потому что прекрасно понимают, что до настоящих преступников дотянуться они не в состоянии. Банки никогда не раскроют, сколько теряют, поскольку если ты узнаешь сколько миллиардов воруется каждый год организованной преступностью, никогда не будешь держать свои деньги в банке.

Я прочищаю горло.

— И этим ты занимаешься с Ленни?

Его лицо внезапно становится каменным.

— Я предупреждал тебя уже раньше, не лезь в мои дела, Далия. Чем меньше ты знаешь, тем ты больше будешь в безопасности.

Внезапный страх я ощущаю у себя внизу живота. Я задумываюсь о его большой структуре мер безопасности, которой он себя окружил.

— Даже ты не в состоянии полностью обезопасить себя?

— Это связано с дележом сфер влияния, — говорит он. — Всегда есть кто-то, кто готов тебя предать, кто-то, кто хочет получить то, что у тебя есть.

— Почему ты выбрал такую жизнь? Постоянно находится на страже свой жизни и с маячившей угрозой тюрьмы на горизонте?

— У меня не было выбора.

— Ты сказал мне однажды, что в конечном счете, всегда есть выбор. Иногда более трудный, чем другой, но все равно выбор тем не менее, есть.

— У меня был маленький выбор, чтобы заполучить тебя, когда я использовал твою сестру, как мой козырь, — тихо говорит он.

Я чувствую легкое головокружение.

— Что случилось с тобой, Зейн?

Что-то мелькает в его глазах, и неосторожно на долю минуты, он выглядит словно терзаемый призраками прошлого.

— Я не хочу говорить о прошлом, — бормочет он и уплывает от меня.

«Почему ты не подпускаешь меня к себе, Александр Маленков?»

Когда я просыпаюсь, все мое тело так болит, что мне хочется накрыться одеялом и зарыдать, но я прикладываю над собой усилия этого не делать, потому что мама лежит рядом и не сводит с меня глаз. Моя мама непорочная, как белый лебедь. У нее черные волосы и голубые глаза, как и у меня. Она прекрасная, за исключением одного темного зуба и когда-то сломанной челюсти, поэтому ее рот выглядит немного перекошенным.

Она сломала челюсть, когда ударилась лицом о дверь еще до того, как я родился, и зуб потемнел, когда она упала с лестницы. Она говорила, что это случилось как-то вечером, когда она уже была мной беременна. Мама сказала, что ей несказанно повезло, поскольку она потеряла зуб, а не меня. Она объяснила, что могла бы упасть прямо на живот тогда. Я дотрагиваюсь до ее рта и понимаю, что темный зуб исчез, также, как и мой передний зуб, который у меня выпал.

— Ты жива, — удивленно говорю я и касаюсь ее распухшего лица.

— Конечно, — улыбается она.

— Мама зуб! — задыхаюсь я, как только вижу дыру, когда она улыбается.

— Выпал, — задорно говорит она. — Я рада, он был гнилым. — Она проталкивает язык через образовавшуюся щель. — Он спас меня от похода к стоматологу.

— Больно? — с беспокойством спрашиваю я.

— Нет. Ни капельки.

Я дотрагиваюсь до ее разбитой губы.

— Больно?

— Нет. Иногда все выглядит хуже, чем есть на самом деле.

— Мы должны наложить повязку.

— Нет, — со смешком отвечает мама.

Я смотрю на нее удивленно.

— Ты уверена? Выглядит так, словно очень больно.

— Да, уверена. Ты же знаешь, я никогда не лгала тебе.

Я согласно киваю. Это правда. Мама никогда не врет.

— Где папа? — шепотом спрашиваю я.

Ее голубые глаза наполняются грустью.

— Он ушел.

— Он ушел на работу? — мой папа работает сверхурочно. До несчастного случая, когда он повредил голову, и врачи поставили ему в затылок металлические пластины, он и раньше уходил из дома на несколько дней. Мама говорит, что он работает на правительство. Она говорит, что его работа секретная, как у Джеймса Бонда, поэтому мы никогда не знаем, куда он отправился. Все мои друзья боятся моего отца. Их родители улыбаются мне, но я вижу, они всегда нервничают, когда я прихожу к ним в дом.

— Да, думаю, да, — тихо отвечает мама.

— Он все еще злиться на меня?

— Ах, мой дорогой, любимый Александр, он не злиться на тебя.

— Думаю, что злиться. Он думает, что я трус, раз плакал. Я старался не плакать, но ничего не мог с этим поделать, — слезы опять накатывают на глаза, и я опять предпринимаю усилия, чтобы они не пролились.

— Ты не трус, а моя маленькая звезда. Ты храбрее, чем большинство людей, которых я знаю.

— Правда?

— Абсолютная правда.

— Но папа так не думает.

— Папа очень любит тебя и хочет, чтобы ты тоже был великим бойцом, как и он, но иногда он просто не может себя контролировать. Он становится сам на себя не похож. Это стало происходить после несчастного случая, который так отразился на нем. Помнишь, я рассказывала тебе.

— Да, помню.

— Когда-нибудь ему станет лучше. Вот увидишь, — говорит она.

— Надеюсь.

— Я знаю, что так и будет, — с жаром отвечает она.

— Прости, что он обидел тебя. Это все из-за меня.

— Он не обидел и здесь нет твоей вины. Никогда не говори так, — мама мягко улыбается.

Я киваю.

— Мама…

— Да, любовь моя.

— Может, мне еще не стоит тренироваться. Возможно, стоит подождать, пока папе не станет лучше?

Слезы заполняют ее глаза.

— Прости, дорогой, но ты должен будешь тренироваться. Ты — настоящий мужчина. Папа будет ждать тренировок. Но они будут только раз в неделю, может два, и будут гораздо лучше. Я обещаю.

Она ласково дотрагивается до моих ребер, я задыхаюсь от страшной боли.

Она быстро убирает свою руку.

— Неужели я причинила тебе боль, lyubov moya?

Я отрицательно качаю головой.

— Нет, мама, ты никогда не причинишь мне боли.

Мама сжимает губы вместе и смотрит на меня с грустью, мне хочется обернуть ее в вату и спрятать в каком-нибудь месте, где никто никогда не сможет найти.

— Давай мы вместе сыграем на пианино, — вздыхает она.

Медленно, с трудом и очень медленно, поскольку у меня все ужасно болит, я поднимаюсь с кровати, мы вместе поднимаемся. Она протягивает мне руку, я кладу свою. Мне даже трудно сделать вдох полной грудью. Мы идем на выход из комнаты, и я обращаю внимание, что она хромает.

Я останавливаюсь и с тревогой смотрю на нее.

— У тебя что-то с ногой?

— Нет, lybo moya. Ноги совсем обленились, видно еще не проснулись. У меня ничего не болит.

— У меня тоже, мама. У меня тоже ничего не болит.

Мы вместе садимся за рояль, мама поворачивает ко мне голову.

— Что будем играть?

— Ты выбирай.

— Давай, сыграем что-нибудь веселое?

— Да, давай.

— Как насчет «Весенний Вальс» Шопена? — с радостью предлагает она.

— Хорошая вещь.

— Готов?

— Да.

Мы начинаем играть, и музыка наполняет воздух и своими вибрациями проходится по всему телу. Музыка такая красивая, что слезы катятся у меня по щекам. В этот раз мама не плачет. Потом мы продолжаем играть веселые пьесы и плачем, бесконечно плачем. Мы позволяем себе плакать, потому что музыка объединяет меня и маму своей красотой. Музыка очень красивая. Так мы позволяем себе высказать друг другу то, что не в состоянии сказать наши губы.

Слушай...

Я приезжаю в Jamie’s первая. Здесь празднуют день рождения, поэтому атмосфера слишком горячая, много народу и очень шумно. К счастью, одна пара поднимается из-за стола, как только мы входим, и Ной тут же летит к их столу, даже не давая им времени одеться. Женщина недовольно смотрит на нас, но ее спутник молча одевается, избегая зрительного контакта с Ноем.

— Хочешь, чтобы я принес тебе что-нибудь выпить? — интересуется Ной, когда они наконец-то уходят, и я подхожу к столику.

— Неее, я подожду Стеллу. Спасибо, — отвечаю я с улыбкой.

— Без проблем. Я буду в баре, — говорит он, кивая головой в сторону бара.

— Ладно, — соглашаюсь я.

Мы любим приходить сюда, хотя зависаем здесь не часто, но дешевая выпивка, отличная атмосфера, близко к нашей квартире, и мы точно знаем со Стеллой, что в этом заведении всегда фантастический выбор песен, и в глубине помещения имеется даже небольшой танцпол, на котором мы можем отрываться всю ночь напролет.

На мне одеты джинсы, коричневые ботинки и свитер изумрудного цвета, на Стелле — изящное мини-платье в черно-белую полоску с короткой белой курткой из искусственного меха, и новые туфли от Джимми Чу, но ее волосы коротко подстрижены и покрашены в красный цвет русалки. Она выглядит потрясающе, и все головы поворачиваются ей вслед.

— Господи, Стэл. Твои волосы, — верещу я, вставая.

Она останавливается передо мной, крутит головой в разные стороны, чтобы я могла по лучше разглядеть ее прическу.

— Ты выглядишь, как охренительная звезда, — говорю я ей.

— Может я не просто звезда? — задиристо усмехаясь, спрашивает она.

— И что ты сделала с лицом? — восклицаю я. — Твоя кожа просто светится.

— Мед, питьевая сода, и маска из сока лайма, — небрежно бросает она, оставляя воздушные поцелуи у меня на щеках. Я кладу сумочку на стол, приседаю на свое место и прищуриваюсь: — Ты выглядишь такой сексуальной. Что с тобой?

— Все объясню тебе через пару минут. Первое, что мы пьем? И кто платит?

Я ухмыляюсь.

— Не мы.

Ее глаза сияют.

— Пузырьки не имеют калорий? — ехидно спрашивает она.

— Точно, не имеют. Они всего лишь воздух, имеющий незначительную оболочку шампанского, — интригующе говорю я.

— В таком случае, — отвечает она, представляя из себя настоящую добродетель, — нам следует исключительно придерживаться шампанского.

— Отличный выбор, мисс Спенсер. Я закажу в баре, а пока ты можешь поздороваться с Ноем. Он вон там, — я киваю в сторону барной стойки, за которой сидит Ной с бутылкой пива.

Стелла вскакивает и практически несется к нему. Я наблюдаю, как она обхватывает его за шею, словно большого ребенка, и задаюсь вопросом, что же делать с этой новой веселой и жизнерадостный версией Стеллы. Но именно сейчас она и похожа на ту девушку, которую я встретила, совершенно другую. Потом я вдруг вспоминаю, что раньше она как раз и была такой, когда я познакомилась с ней, прежде чем она запала на Зейна, впав в свое подавленное состояние.

Энди, бармен удивленно приподнимает бровь, когда я заказываю шампанское.

— Празднуем? — спрашивает он.

— Нас всего лишь угощают, — отвечаю я.

Он достают бутылку из холодильника, устанавливает в узкое ведро, и толкает ко мне два бокала. Я оплачиваю и несу свою добычу туда, где находятся Ной и Стелла. Стелла выглядит настолько сексуально, что Ной все время проходится по ней взглядом с ног до головы, пока разговаривает.

— Не желаешь к нам присоединиться, Ной? — спрашиваю я.

— Нет, я пасс. Девочки, давайте расслабляйтесь и получайте удовольствие.

— Ты уверен, парень? — дуется на него Стелла.

Он внимательно опять осматривает ее с ног до головы, как бы оценивая.

— Не играй с огнем, детка.

Стелла хватает меня за запястье.

— Ооооо, все обещания и обещания, — нахально подтрунивает она и начинает от него пятиться.

Он всего лишь отстраненно качает головой и возвращается к своему пиву.

— Зачем ты флиртуешь с Ноем? — спрашиваю я, когда мы возвращаемся к нашему столику.

Стелла пожимает плечами.

— Думаю, просто так.

— Что?

— Ну, он горячее на самом деле, чем кирпич в дерьмовом доме, всегда настолько контролирует себя, всегда настолько профессиональный. Мне просто нравится все время его провоцировать, предполагая насколько далеко я могу зайти, прежде чем у него встанет, — говорит она, хитро ухмыльнувшись в его сторону.