Рядом с увлеченной игрой девочкой, на подлокотнике старого раскладного кресла, лежал блокнот. Маше даже заглядывать туда не надо было, чтобы понять, что в нем нарисовано.

«Проклятый Аленький цветочек!» - со злость подумала она, и решительно встала с кровати, сидеть в этой комнате и смотреть на свою детскую копию, она не намерена.

Подойдя к двери, окрашенной темно-красной, ближе к оранжевому цвету, половой краской, Маша скривилась и раздраженно пробурчала себе под нос:

- Неужели не могли уж на дверь-то краски нормальной найти? Ну, взяли бы парочку взяток, хоть бы ремонт дома нормальный сделали. Все же брали в те времена, так нет же… эти… упертые до невозможности….

И с этими словами она взялась за ручку, но тут же остановила себя. Ее кольнуло понимание: ей было неприятно находиться не рядом со своим Альтер Эго, а именно в этой комнате. Воспоминание о нищете, в которой жила она в детском возрасте, сильно коробили ее. И только лишь сейчас возвращаясь мыслями в свое прошлое, Маша задумалась об этом.

Ей уже ведь тридцать лет, она смогла многого добиться, приехав в Москву. В ее квартире был хороший ремонт, дорогой, качественный. Лене она старалась покупать хорошие дорогие игрушки, и качественную дорогую одежду, как и себе. Да и воспоминания о том, как они жили в Москве, она давно подавила в себе, оставив их той маленькой девочке, что навсегда заперла в этой комнате.

Маша оглянулась на свою маленькую копию, и ей стало жаль ее. Неужели все это время, пока она взрослела и жила в других более лучших условиях, ее Альтер-Эго была вынуждена ютиться в этом убогом месте?

Они ведь переехали в Новосибирск, после смерти бабушки, у родителей появилось больше свободных денег. Ей стали покупать хорошую одежду, Маша уже больше не ходила в обносках доставшихся ей от подросших детей маминых подруг. И в ее новой комнате был качественный ремонт, и совершенно новая удобная мебель.

Маша внезапно почувствовала стыд перед девочкой, которая наконец-то оторвалась от своей игрушки и посмотрела ей прямо в глаза. Вот только взгляд у ребенка был совсем не детский, а какой-то настороженно-встревоженный и немного удивленный.

Она посмотрела на Машину руку и почему-то задержала там взгляд. Маша и сама перевела взгляд на свою руку, лежащую на совершенно не вписывающейся в интерьер старомодной фигурной ручке из темно-коричневого металла.

Недолго думая Маша открыла дверь и уже начала выходить, но почувствовала, как маленькая детская рука схватила ее за предплечье.

Маша оглянулась и увидела, что маленькая девочка крепко держит за ее руку.

- Не ходи туда, тебе туда нельзя, - вдруг услышала Маша детский голос в своей голове, но посмотрев на девочку, поняла, что ее губы не шевелятся.

«Сон, это просто сон», - вспомнила она, и решительно открыв дверь, вышла из комнаты и попала в незнакомый длинный коридор с дверями по разные стороны довольного богатого, судя по отделки стен, офиса.

Ощущение хватки на руке исчезло, обернувшись, Маша поняла, что девочки уже нет, как и двери в ее комнату тоже нет. Перед ее глазами была стена.

Пожав плечами, на странные выверты собственного сознания Маша решила двинуться вперед. Коридор казался ей смутно знакомым, но она никак не могла вспомнить, что это за офис такой.

Идти по коридору пришлось долго, все двери почему-то были заперты, Маша дергала ручки, но ни одна не поддавалась.

- Какой-то дурацкий сон, - недовольно пробурчала она.

В итоге, поняв, что коридор явно не собирается заканчиваться, и не одна дверь не хочет открываться, она решила просто сесть на пол и попробовать уснуть, чтобы проснуться уже в реальности. То, что это сон она не сомневалась, так как вспомнила, что засыпала в объятиях Влада.

Но стоило ей, расслабившись закрыть глаза, и уже почувствовать на себе крепкую хватку Лисовского, и его горячее тело своей спиной, как что-то словно толкнуло ее, возвращая обратно в коридор. Маша открыла глаза и чуть не выругалась от злости, но тут же прикусила свой язык, так как увидела, что дверь, рядом с которой она сидела, открылась, а из нее послышался до боли в сердце, знакомый голос:

- Я сейчас принесу тебе кофе, у нас на этаже есть торговый автомат, он делает потрясный эспрессо!

И Маша увидела Сергея. Он выбежал из офиса и бегом побежал по коридору, в конце которого появился торговый кофейный автомат, даже не обращая внимания на девушку, сидящую на полу.

Маша тут же поднялась на ноги, с удивлением рассматривая мужа. Сердце тоскливо сжалось. Боже, как же давно она его не видела… Маша сделала несколько шагов, желая подойти к нему ближе. Пальцы зачесались, захотелось дотронуться до него, провести по мягким темным чуть вьющимся волосам. На глазах навернулись слезы. Она уже хотела рвануть со всех ног, чтобы обнять родного и любимого мужчину, как услышала тихий скрип. Маша автоматически обернулась, и увидела, кончики рыжих вьющихся волос и женскую руку закрывающую дверь.

- Маша. Я сейчас! – крикнул Сергей, но когда Маша оглянулась, то поняла, что он смотрел сквозь нее на за хлопнувшуюся дверь.

«Он меня не видит», - поняла она, но на всякий случай решила проверить так ли это и громко окликнула его, но Сергей даже шелохнулся.

- Воспоминание… - прошептала она, понимая, что это не просто сон, а сон-воспоминание, того самого дня, когда Сергей привел ее к себе на работу, в компанию Лисовского, чтобы показать свое рабочее место. А уже на следующий день, утром, его арестовали.

Значит, это была не просто девушка, это была она сама. Маша подошла к двери и решительно распахнула ее, увидев себя.

Вот только видела она не себя настоящую, а ту дерзкую, семнадцатилетнюю девчонку, одетую, как дешёвая шлюха. Она стояла возле компьютера Сергея и что-то делала. Маша обратила внимание на секцию портов на системном блоке, и заметила там флэшку.

Это была ее личная флэшка. Она помнила, что Сергей дарил ей ее на очередной день рождения. На ней даже гравировка была, с ее именем. Когда Маша приблизилась к компьютеру, то увидела на экране лишь надпись: «Формат диска F завершен».

Ее молодая копия, быстро вытащила флэшку из порта, и, бросив ее себе в сумочку, мышкой закрыла все окна на компьютере.

Маша еще какое-то время смотрела на себя со стороны, и совершенно ничего не понимала. «Что все это значит? Зачем она рылась в компьютере Сергея? Что она удалила с флэшки?» - завертелись вопросы в ее голове, но ответов на них у нее не было, и, не выдержав, Маша решила попробовать задать все эти вопросы девушке. Вот только стоило ей открыть рот и произнести первый вопрос, как ее молодая копия тут же вскинулась и таким взглядом одарила на Машу, что ее спина покрылась холодным потом, и она инстинктивно сделала шаг назад о того, что увидела во взгляде девчонки.

- Ну и какого хрена ты тут забыла?! – вдруг зарычала она на нее, и взмахнула рукой с такой силой, что Маша даже сообразить не успела, как вылетела из кабинета, и врезалась в противоположную стену.

Упав на пол возле стены, Маша отчетливо услышала хруст собственных костей, а затем пришла боль. И шок. Она даже всхлипнуть не успела, как девчонка оказалась рядом с ней, и, нагнувшись, опять зло зарычала прямо ей в лицо:

- Кто тебя сюда звал тупая шлюха. Твое место греть постель Лисовского! Пошла вон отсюда!

И она с силой размахнулась ногой и пнула Машу прямо по животу.

- Убирайся! – опять закричала она еще громче, и начала методично руками и ногами избивать ничего не соображающую и ошалевшую от боли и шока взрослую Машу.

Удары сыпались на нее с такой силой и скоростью, будто Машу избивала не девочка подросток, а взрослый здоровый мужик. Маша захрипела, пытаясь вздохнуть, и хоть как-то пошевелиться, но почувствовав, что не может сделать ни единого глотка воздуха, начала паниковать. Перед глазами запрыгали разноцветные точки. Она вдруг осознала, что умирает. По-настоящему умирает. От недостатка воздуха, и болевого шока. Все ее нутро выворачивало наизнанку, скручивая все конечности, сводя их судорогой. Где-то на задворках сознания появилось понимание – это приступ… у нее приступ.

Но тут она услышала детский злой крик:

- Прекрати, ты убиваешь ее!

И удары тут же прекратились, а Маша смогла наконец-то сделать болезненный тяжелый вздох, размыкая сведенные от боли губы. Сквозь пелену из слез смешанных с кровью, Маша увидела, как ее палача силой отбросило к противоположной стене, и девчонка сломанной куклой упала на пол, а перед ней возникла маленькая девочка.

- Что, пришла защищать? – выплюнув кровавую слюну, захохотала сумасшедшая малолетняя психопатка, и попыталась встать на ноги, чтобы отползти от маленькой Маши.

Хоть она и пыталась хорохориться, но все равно в ее взгляде мелькнул страх.

- Я не дам тебе ее уничтожить, - звонким, но твердым голосом сказала маленькая девочка, и, подойдя к психопатке, положила руку ей на голову.

У молодой копии Маши расширились глаза от ужаса, она раскрыла рот и быстро заговорила, срываясь на истеричные нотки:

- Я помогаю тебе, я оберегаю тебя, не убивай! Не надо! Я же все делаю только для тебя.

– Тебе нужно поспать, - оборвала ее речь маленькая Маша, и глаза у молодой девушки закрылись, а голова безвольно упала на пол.

Девочка обернулась и посмотрела на свою взрослую копию, в ее глазах была печаль.

- Я же говорила, что тебе не нужно сюда приходить. Возвращайся к Владу.

Она взмахнула рукой, но Маша подняла свою руку, останавливая ее.

- Подожди, ответь, кто она? - прохрипела она, еле ворочая языком.

- Она не должна была появляться, - на глазах у девочки выступили слезы, и она отвела свой взгляд, - я ошиблась и не должна была выпускать ее. Но она обещала помочь…. А я не могла выбраться, ты закрыла меня…. Стелла была для меня единственным шансом.

- Я не знала, - выдохнула взрослая Маша, и попыталась упереться руками о пол, чтобы встать хотя бы на четвереньки. – Я не думала, что так получится, прости… Ты сказала ее зовут Стелла?

- Не надо, - перебила она свою взрослую копию, качая головой. – Не важно как ее имя. Ее все равно почти нет. И извиняться не надо, сделанного уже не вернешь. Ты и сама это знаешь. – В глазах девочки появился лед, и они уже продолжила более жестким голосом: - Но наш уговор все еще в силе. Найди Аленький цветочек, освободи Влада, и я оставлю тебя в покое.

И на этих словах Маша потеряла сознание.

***

Лина проснулась от того что ее кто-то раздевал. Из сна выплывать совершенно не хотелось, из-за сильной усталости. У нее создалось ощущение, что она мгновение назад закрыла глаза, а ее уже кто-то будит, причем очень странным способом.

Водолазка, джинсы, носки полетели на пол, бюстгальтер, что так больно своими косточками впивался в кожу, тоже исчез, и последними были трусики.

Лина чуть не застонала от удовольствия, когда ее тело освободили от одежды. Ей показалось, что даже дышать стало легче. В сонной голове появился вопрос: как она умудрилась настолько устать, что даже раздеться не смогла?

Но вопрос тут же погас, так как на смену одежды пришли горячие и жадные мужские губы. Оцепенение после сна, не давало Лине оттолкнуть наглеца. Но более менее проснувшийся мозг уже начал пытаться просчитывать ситуацию.

«Она уснула в одной из пустых палат, а кто-то ее увидел, раздел и сейчас пытается изнасиловать?» - от этой мысли волоски на ее коже встали дыбом, а к горлу девушки подкатился удушливый комок из страха. Все сонное оцепенение мгновенно спало, и Лина распахнула глаза. Но почему-то так ничего и не увидела, вокруг была кромешная темнота.

Почувствовав, как ее придавило тяжелое мужское тело, причем абсолютно голое, Лина вскрикнула и попыталась вывернуться из-под мужчины.

- Линка, хватит барахтаться! – недовольно рыкнул мужчина голосом Германа, и, придавливая ее руки к кровати, которыми она попыталась вцепиться в его лицо, добавил: - как же было хорошо, когда ты была сонная.

Лина тут же замерла, понимая, кто ее разбудил, и как ни странно сразу же успокоилась.

- Я не узнала тебя, - смущенно прошептала она, - отвыкла уже, когда вот так во сне кто-то пристает.

- Отвыкла, говоришь, - Лина почувствовала, что Герман улыбается и даже чему-то радуется, учитывая тон его голоса, - ну значит привыкай, теперь я тебе спать не буду давать.

И он вставил сначала одно колено между ее ног, а затем второе, раздвигая бедра смущенной и уже успокоившейся девушки.

Лина почувствовала, как горячая головка его члена уперлась в ее уже мокрые складки и автоматически дернулась от нее бедрами, пытаясь сообразить, когда это она успела возбудиться.

- Линка-Малинка, ну что еще, теперь-то ты поняла, что это я, хватит елозить, - недовольно пробурчал Герман, и сильнее придавил ее своим телом, а затем неожиданно резко вошел, заставив Лину вскрикнуть и выгнуться.