— Не обижай, хозяин! Мы тебя ждали, а ты уходишь, так не делается! — И, ухватив Арбенина за локоть, потянул его к столу: — Давай за стол! Поздравим Люсю!

Денис локоть выдернул, но мужика за плечо придержал, чтоб тот не упал ненароком.

— У вас хорошо получается и без меня, — отказался еще раз.

К Толику присоединилась, подтянувшись из-за стола, еще парочка мужиков:

— Ну что ты, Денис, мы ж от всей души! Вика с Люсей столько наготовили! Давай, давай, не обижай женщин!

И теперь уж с двух сторон подхватили его под локотки — к столу, к столу!

Денис довести себя до стола дал, мужиков от рук своих ненавязчиво отцепил, дождался, пока троица, удовлетворенная результатами уговоров, усядется на свои места, и позвал Вику:

— Можно тебя на минуту?

Она без разговоров и выяснений поднялась, подошла к нему, Денис ее приобнял за плечи и отвел подальше от компании и громкой музыки.

— Это что?

— Ну что? — недовольно вырвалась она из объятий. — Тебе же сказали, день рождения!

— Вик, закругляйтесь со всем этим и музыку выключите, соседей перебудите.

— Потерпят! Сегодня суббота! И что значит «закругляйтесь»? Мы отмечаем, не хочешь — иди спать!

— Значит, так! — таким тоном прогрохотал Денис, что Виктория с перепугу дернулась всем телом и икнула. — Сейчас ты выключишь музыку и загонишь всех спать! А утром чтобы я никого не видел!

И, оставив ее выполнять приказ, пошагал к дому. Музыка оборвалась, за столом заговорили, загомонили, Виктория что-то объясняла, мужики громко возмущались, женщины возмущение поддерживали и разделяли полностью.

Денис порадовался — вот только повод дайте! Ему очень хотелось, чтобы кто-то нарвался, начав выступать, он бы душу отвел! Так его достали эти гостевые бесконечные проживания в доме.

И что вы думаете? Нашлись-таки желающие!

Пятеро мужиков, судя по всему самоделегированные, догнали его в паре шагов от задней двери дома, да он и не спешил особо.

— Денис, подожди!

Он подождал, чего ж не подождать-то.

— Денис… — Толик начал, — так не делается! Ты нас пригласил…

— Я не приглашал, — прервал тот начало парламентской речи.

— Вика пригласила, значит, и ты! Ты знаешь, что день рождения… — Это другой вступил.

— Я не знал.

— Какая разница! — выступил третий, попьяней двух первых. — У тебя гости в доме, а ты тут раскомандовался!

Отвечать Денис перестал, спокойно ожидал продолжения неизбежного развития событий.

— Ну, плохо ты себя чувствуешь, не в настроении, так иди отдыхай, чего другим веселье обламываешь! Мы же гости! — Это четвертый сбоку голос подал.

Подошла Виктория и с ней еще три женщины — ну а как же! — пьяные разборки и без дам! Не положено!

— Ребята, не надо! — увещевала наезжающую сторону Виктория.

— Ты подожди, Вика! Некрасиво получается, пришел, испортил день рождения, испортил веселье!

— Так! — отчеканил Арбенин. — Сейчас вы все собираетесь и едете туда, где вам никто не испортит веселья! Даю двадцать минут! — И, отстранив одного из «переговорщиков», направился к дому.

— Да ты что, совсем, что ль, Денис?! — громко возмутилась Виктория.

А вот этого ей делать не надо было по той причине, что высказывание в подобном тоне послужило красным отмахивающим флажком для пьяных мужиков.

— Нет, ты погоди! — взревел один из них. И ухватил Арбенина за руку выше локтя.

Не нежный тюльпан — боевой офицер, убойная единица, мужик с такой силищей, накачанной в руках и пальцах годами работы с деревом, — со-о-овсем не стоило его злить и уж тем более качать права в его доме и хватать за руки.

Арбенин молниеносно развернулся, ухватил глупого мужика за грудки одной рукой, поднял над землей, так чтобы их лица оказались на одном уровне. Слева на помощь товарищу сунулся другой, ранее выступавший в прениях. Не отводя взгляда от висевшего в руке, стремительным, незаметным практически глазу, особливо пьяному, движением Арбенин саданул второго на подлете в переносицу локтем. Мужик с воем отлетел, схватившись за лицо, бабы кинулись к страдальцу. В разбавленной нытьем упавшего тишине Денис четко, ясно, по слогам повторил:

— Я сказал, двадцать минут! Время пошло! — и разжал пальцы, отпуская мужика, мешком рухнувшего на землю.

Весьма довольный проведенным «мероприятием», прошел в кухню, заварил себе чайку и сел за стол. Он слышал, как шастали туда-сюда гости, им не званные, но тихонько, шепотком да на цыпочках, как отъезжали от ворот машины, и ждал обязательного появления на сцене главной героини с монологом.

Не замедлила!

— Денис! Я даже не знаю, как это назвать! — атаковала Виктория, влетая в кухню. — Игорь сказал, что снимет побои и подаст на тебя в суд! И Андрей тоже!

Протрезвела, понял Денис.

— Они все мои друзья и родственники, успешные люди и известные! Это скотство какое-то, то, что ты вытворил! Я теперь не знаю, как им в глаза смотреть и как извиняться!

— У тебя два варианта, — поставив кружку на стол, невозмутимо перебил ее Денис, — сейчас ты едешь за ними или остаешься. Кстати, если ты выбираешь первый вариант, то получается, что чужая мне гражданка привела в мое отсутствие в мой дом посторонних людей, пользуясь нашим с ней знакомством, и устроила с компанией пьяный дебош и нападение на хозяина дома. И соседи подтвердят с большим душевным удовольствием.

Виктория молчала, кипела, негодовала, побелела лицом от невысказанных претензий и презрения в его адрес.

Она осталась.

Неделю не допускала его к нежному девичьему телу, спала в другой спальне, выказывая обиду.

Да по фигу! Главное, гости ее на сим закончились.

Через полгода Виктория заговорила о свадьбе, дескать, пора, а то даже неудобно, третий год живут вместе, а на всех официальных мероприятиях она числится как «Арбенин + 1».

Жениться Денис на Виктории не хотел, но не мешал ей рассуждать на эту тему.

Почему он с ней жил? Удобно?

Наверное, да. И она единственная женщина, не выказывавшая неприязни, по крайней мере открыто, из-за его увечья и вот уж третий год делившая с ним постель. Арбенин искренне был ей благодарен за это. Ну и, несомненно, за то, с чего начались их отношения, — некие общие интересы.

Неизвестно, чем бы закончились эти отношения, да случай решил все за него.

Денису так редко выпадало встречаться со своими мужиками, так, чтобы втроем. Вадим с женой, реже Сашка с семьей приезжали, но собраться вместе не так-то просто. А тут сложилось: весной Сашка проездом, на пару дней, через Москву, отбывал к месту нового назначения, а Вадим, заматеревший, серьезный бизнесмен, как раз накануне развелся со второй женой.

Повод не повод — встретились.

Посидели душевно, в удовольствие, в баньке попарились, проговорили до ночи глубокой. Сашка про службу, Вадим про развод и работу, Денис отмалчивался привычно. Виктория примерной хозяйкой и украшением мужской компании порхала, накрывала-угощала, пила легкое винцо за компанию. Собрались спать, она махнула Денису:

— Ты иди, я уберу, чтобы завтра с утра не возиться, в другой спальне лягу.

Ему не спалось никак. Промаявшись немного, Денис встал, решил воды попить, туалет посетить — что там делают обычно, когда не заснуть никак, как ни крутись. Не стал нигде свет включать, вышел в коридор и услышал негромкие голоса наверху, на втором этаже.

Подумал, мужикам тоже не спится, и двинул туда, поднялся на середину лестницы и услышал разговор. Вадима и Виктории.

— Ты же все это время делал намеки, смотрел многозначительно. Думаешь, я не замечала?

— Вик, я на всех женщин смотрю многозначительно и намеки делаю, это же не значит, что я их всех в койку приглашаю! — недовольно ответил Вадим.

— Неправда, я за тобой наблюдала, ты меня хотел!

— Да хоть сто раз! Я не сплю с женщинами друзей! Сплю с женщинами приятелей, знакомых с преспокойной душой! Но друзей у меня только двое, и никакие бабы здесь не изгадят!

— Какой пафос! — усмехнулась Виктория. — Все ты врешь, ты меня хотел. И сейчас хочешь! И ты все понимаешь про Дениса! Он хороший, не спорю, но нелюдимый, скучный и порой отталкивающий в постели. У него комплекс неполноценности из-за травмы, и это делает его еще более неумелым в сексе! И ты понимаешь это, жалеешь его, а на меня давно глаз положил!

— Слушай, что я тебе скажу! — жестким, неприязненным голосом прервал ее Вадим. — Я прекрасно понимаю, почему ты пришла ко мне сейчас! Не из-за секса, а потому, что узнала сегодня о моем разводе. Ты уверена, что я богаче и перспективнее Дениса, по твоим меркам и прикидкам, вот и решила попробовать! Я не Ден, я таких сучек расчетливых, как ты, за версту расщелкиваю и все про тебя прекрасно понимаю! Я ему своих мыслей о тебе не высказывал, но теперь скажу и предупрежу, чтобы не торопился жениться!

— Только попробуй! — пригрозила Виктория. — Я скажу ему, что ты со мной переспал! И он мне поверит, слишком хорошо тебя знает!

— Ты что, меня шантажировать решила? — рассмеялся Вадим. — А мне казалось, что ты умная. Ошибался, значит. Только хитрая. Или ты думаешь, что Ден идиот? Ты очень сильно заблуждаешься, девочка!

— Я сумею рассказать так, что он мне поверит, — усмехнулась Виктория.

— Не поверю, — вмешался в дискуссию Арбенин, поднимаясь по лестнице. И спокойно, без эмоций, как о прошлогоднем снеге на улице, который плохо тает: — Ты иди, Вик, собирай вещи и уезжай. Вадь, пошли, что ли, чайку попьем, или хочешь чего покрепче? Не спится что-то.

— Покрепче, — отозвался Вадим.

Сашку будить не стали. Вадим прихватил из гостевого бара бутылку хорошего коньяка, расположились в кухне, закуску грамотную организовали — Вадиму под коньячок, а Денису есть захотелось.

Виктория собиралась громко, шумно, демонстративно, хлопала дверями межкомнатными и дверцами шкафов, бегала к машине, небольшой «хонде», которую Денис подарил ей в прошлом году, еще громче хлопала дверцами машины.

Арбенину надоело.

— Я сейчас, — сказал он Вадиму.

Вошел в гардеробную в холле, где Виктория укладывала в две большие сумки вещи, повыхватывал с вешалок то, что она еще собрать не успела, затолкал как попало в одну из сумок.

— Что ты делаешь?! — истерически заверещала она.

Денис сгреб с полок ее обувь, какое-то оставшееся шмотье, затолкал в другую сумку, поднял одной рукой обе сумки, другой ухватил Викторию за локоть и потащил через прихожую на выход.

— Отпусти меня, урод! — орала она.

В прихожей, прислонившись плечом к стене, стоял Вадим и наблюдал «прощание славянки». Денис ногой распахнул входную дверь, протащил вырывающуюся и голосящую Викторию к машине. Багажник уже был полон, и он заметил торчащие из одной сумки канделябры, которые месяц назад купил у знакомого антиквара для большой гостиной.

— Воровать грех! — усмехнулся он.

— Да пошел ты, козел! — огрызнулась Виктория.

Он не стал доставать канделябры и другие сумки проверять не стал. Да хоть что пусть увозит! Захлопнул багажник, бросил сумки на заднее сиденье.

— Чего ждешь? — спросил у стоявшей рядом Виктории.

— Ты… — начала что-то обвинительное она.

— Мне неинтересно, — перебил Денис.

Затолкал ее в машину, захлопнул дверцы переднюю и заднюю и пошел открывать ворота. Она сидела, но мотор не заводила. Он вздохнул. Вернулся, вытащил ее из-за руля, забрал ключи из руки, сам выехал за ворота, оставил машину заведенной с распахнутой водительской дверцей.

Виктория плакала. Денис взял ее повыше локтя, вывел за ворота, оставил возле машины, запер ворота и вернулся в дом.

— Теперь можно спокойно поесть! — сказал Вадиму, из окна наблюдавшему отбытие бывшей возлюбленной.

— Что за шум в засаде? — спускаясь со второго этажа и затягивая пояс халата, командирским тоном спросил Сашка. — Демаскируетесь?

— Вот теперь точно можно поесть и выпить! — подвел итог Вадим.

Уже под утро рассветное, когда Сашка заснул — «Всего на пять сек!» — опустив голову на скрещенные на столе руки, захмелевший Вадим, подводя итог ночных разговоров, поделился выстраданным жизненным опытом:

— Я тебе вот что скажу, Ден! Искать надо не любовь безумную, а свою женщину! Ту, что уважает тебя и дело, которое ты делаешь! И ты чтобы ее уважал, и ее работу, и жизнь! А любовь — это потом. Вон я пол-Союза перетрахал и дважды женат был, и оба раза по большой любви, без дураков! И что? Людка любила меня до не знаю чего и скандалила, ругалась, недовольна всегда была. А вторая, Лерка, та тихая. Тихо любила и все что-то требовала, тихо — «бу-бу-бу-бу, я ж тебя люблю, а ты меня не очень», и на работе я сутками, и ей мало внимания уделяю! Любовь, значит, такая! И на хрена она! Свою надо искать! Чтоб прощать умела, принимала, какой есть, уважала, а любовь, она из уважения вырастет и настоящая, без требований и условий. Мы ведь с тобой, Ден, не сильно отличаемся. То, что я стрекозлом по бабам прыгаю, меня счастливым не сделало. И, знаешь, я и третий раз женюсь, да только вряд ли свою встречу. Таким, как я, с этим не везет, мы, видать, удачу свою по койкам разменяли. А вот такие мужики, как ты, Ден, своих-то и находя-я-ят! Уж поверь мне. А Вику не жалей, была и сгинула, все через это проходят, на каждого мужика по восемь стерв расчетливых найдется!