— Я сказал, сядь! — рыкнул Ромашка. Хотя не Ромашка, а Роман Михайлович. — Ты попросила меня позаниматься с тобой, что я и делаю. Не знаю, как ты, а я привык доводить дела до конца. Не беси меня и вернись за стол.

Я вновь хотела возразить, но Рома посмотрел на меня так, что слова застряли в горле, а я подчинилась, словно робкая овечка. Как у него это получилось, я не знаю, но мне хотелось подчиниться. Наверное, это привычка, ведь отец всегда хотел, чтобы ему все подчинялись.

Нужные объяснения продолжились. Еще минут тридцать Рома пытался вдолбить мне элементарные, по его словам, вещи. Хоть голова и могла взорваться в любой момент, но я все равно пыталась понять и надо заметить поняла! Я поняла, что математика никогда не станет моим любимым предметом. Рома же заметил, что проще поросенка научить трем иностранным языкам, чем мне долбить нужный материал. На такое заявление я не обиделась, ибо понимала, что он прав, ведь не просто так репетиторы от меня сбегали.

Каждое задание было труднее предыдущего, хотя казалось, куда уж сложнее. Но Рома был другого мнения. Все эти примерчики он щелкал словно семечки, а я никак не могла понять, как это у него выходит. Он видел, что информация до меня практически не доходит и в такие моменты как-то отчаянно хватался за голову. Я должна отдать Роме должное, он достаточно быстро справлялся с собой и вновь начинал объяснения.

От очередной порции ненужно мне информации меня спас телефонный звонок. Правда, увидев номер звонившего, я передумала его благодарить. Извинившись перед преподавателем, я отошла от стола, чтобы он не слышал мой разговор, потому что он может вылиться в очередной семейный скандал.

— Да, папа? — с родителем я старалась разговаривать тоном послушной дочери.

— Почему я не наблюдаю тебя дома, Прасковья? — отец никогда не умел ходить вокруг да около. Все всегда четко и по делу.

— Папочка, я же говорила, что буду заниматься.

— А вот это хорошо, — чуть подобрел строгий родитель. — Когда будешь дома?

— Не знаю еще, мы недавно начали. Мне бы хотелось, чтобы сегодня я усвоила, как можно больше материала.

Такие слова не могли не растрогать отца. Может он даже слезу от умиления пустит, если, конечно, способен на это.

— Я горжусь тобой, дочь!

— Спасибо, папа.

Я хотела уже сбросить вызов, как отцу пришла в голову сумасбродная идея.

— Хочу поговорить с твоим преподавателем, дай ему трубку.

— ЧТО? — воскликнула я. Кажется, получилось достаточно громко, потому, что голубь сидевший на карнизе резко сорвался с места и улетел. Рома же подпрыгнул на стуле и подозрительно уставился на меня. — Пап, это не самая лучшая идея.

— Прасковья, отставить разговоры! Я сказал передать трубку преподавателю!

Мысленно я начала ругать отца всеми известными мне словами. Пусть я лишена денег и машины, но разговаривать с Ромашкой он не будет — не хочу позориться. Идеи, как обычно это бывают, влетели вихрем в мою голову, и план сложился сам собой. Я ведь уже говорила, что гений?

— Как скажешь, папа, — робко произнесла и я и отняла трубку от уха. Несколько раз глубоко вздохнув, я погремела браслетами у динамика и сбросила вызов, а затем выключила телефон.

За это я получу отдельный нагоняй, но это будет дома и никто об этом не узнает. И всегда можно сослаться на разряженную батарею. Такую отмазку я использую не часто, поэтому отец не должен ничего заподозрить.

— Что-то случилось? — поинтересовался Рома.

— Семейная драма, — усмехнулась я, присаживаясь на свой стул. Кокетничать на этом занятии не буду, пусть потеряет бдительность. Хм, а я оказывается профи в этом деле.

— Если тебе нужно домой, то я не буду тебя задерживать, — испытывающее посмотрел мне в глаза преподаватель.

— Я не хочу домой, — пришлось честно признаться. А себе я призналась, что лучше буду изучать вышку, чем приду домой ненамного раньше. Ненавижу свой дом.

— Значит, что-то все-таки случилось. Поделись, вдруг полегчает?

Я задумалась, а всегда ли становится легче, если выговориться? Сомневаюсь. Можно поделиться незначащими секретами, но не больше.

— Это такой секрет? — усмехнулся мужчина.

— У каждого есть свои секреты, о которых никому не положено знать!

— Даже подругам?

— Даже подругам! — уверенно заявила я. Насколько бы я не любила Лариску, но есть вещи, о которых ей не нужно знать.

— У тебя натянутые отношения с родителями?

Я усмехнулась, надо же, какой проницательный. У меня не просто проблемы, у меня проблемищы!

— Да, есть небольшие. Я на них немного зла.

— За что? — удивился Рома. У него, что проблем с родителями никогда не было?

— Мне не нравится имя, которым они меня наградили.

— Ты все об этом! — рассмеялся мужчина. — Паш, тебе не кажется это глупым? У тебя совершенно нормальное имя — тебе подходит.

— Надеюсь, ты не об одном из сокращений.

Рома засмеялся сильнее прежнего, а я лишь покачала головой. И куда подевалась вся серьезность? Почему передо мной сидит мальчишка?

— Ладно, собирайся домой, занятие на сегодня окончено, — отсмеявшись, проговорил Рома, а я едва сдержала порыв, чтобы не вцепиться ему в руку и не начать упрашивать позаниматься еще. Я не хочу домой!

Но мои немые мольбы так и остались не услышаны. Ромашка собрал вещички и ушел в каморку, оставив меня одну. Я не спеша подошла к месту, где оставила сумку и принялась медленно собирать в нее свои пожитки. Когда из каморки донеслась трель телефона, я замерла и прислушалась. Ну не то, чтобы я люблю подслушивать, но и о Роминых секретах мне хочется узнать.

— Да, это Роман из Богатырей. Что вы хотели? Подождите минутку… — и тишина. Пора уносить ноги, а то сейчас опять обвинят в том, что я услышала что-то лишнее. Быстро закинув сумку на плечо, направилась к выходу, но Рома меня остановил.

— Может, тебя подвезти?

Как мило с твоей стороны!

— Спасибо, но я сама доберусь, — улыбнулась я. Пусть думает, что я отступила, иначе не подпустит к себе близко. — Пока.

Выбежав из кабинета, я натолкнулась на Большакова и все, что было в моих руках, со страшным грохотом упало на пол.

— Чтоб тебя, Большаков! — зло воскликнула я, собирая вещи. Кирюха присел на корточки рядом со мной и помог все собрать.

— Яшка, ты выглядишь так, будто за тобой черти гонятся, — рассмеялся парень. И именно в этот момент Ромашка решил выйти из кабинета. Наверное, его привлек шум. Выражения лица у мужчины было не самым доброжелательным. Про чертей услышал?

— Что тут происходит?

— Простите, Роман Михайлович, но это моя вина, — мило улыбнулась я и обратилась к Кириллу. — Домой меня подбросишь, а то так не хочется в автобусе трястись.

— С удовольствием, крошка! — И приобняв меня за талию, повел на выход под странные взгляды Ромы. Ну да, конечно, ведь с ним я не поехала.

Боже, Лисичкина меня убьет, если я сяду к Большакову в машину. И дернули же меня за язык попросить меня подбросить. Честное слово, лучше бы в автобусе поехала.

Подойдя к машине Большакова, я сделала вид, что у меня звонит телефон и, извинившись перед парнем, опять забежала в здание университета. Там я натолкнулась на преподавателя, Романа Михайловича. Ну что за неудача?!

— Прасковья? — вопросительно изогнул бровь мужчина.

— Ээээ, — мой мозг судорожно соображал, что бы такого наврать. А врать и правда надо, ведь Кирилла я отправила одного. Мне не хотелось выглядеть перед Ромашкой отпетой лгуньей. — Кирилл торопится, а мне срочно надо вернуться.

— Что-то забыла? — с сарказмом спросил Рома. — Совесть, наверное.

— Забыла, но не совесть, — мило улыбнулась. — Я попросила Ирину Ковалеву с третьего курса одолжить свои лекции по высшей математике за второй курс. Мне бы хотелось еще дома немножко позаниматься.

— Ковалеву? Но она же ушла!

— Как ушла? — изобразила растерянность. — А лекции? У них же еще пара!

— Подробностей не знаю, но видел, как она уходила. Ее группа осталась.

— Блиииин!

— Твое рвение похвально. Пошли, я отвезу тебя домой. — Ромашка подтолкнул меня к выходу.

— Роман Михайлович, мне как-то неудобно. — Начала сопротивляться. Главное, чтобы мужчина не увидел подвоха.

— Ты какая-то странная сегодня. Ничего не скрываешь?

— Я же говорила, что у каждого есть свои секреты.

— Прасковья, говори прямо, ты что-то задумала? — поинтересовался Рома и сам же ответил на свой вопрос. — Мне кажется да, поэтому и ведешь себя так, словно хочешь усыпить мою бдительность.

— Фи, какого вы обо мне плохого мнения, Роман Михайлович. Если я говорю, что у меня есть секрет, то это не значит, что он касается вашей персоны. Ваша подозрительность наводит меня на мысль, что кто-то и сам не рад, что я пресекла свои попытки соблазнения. Подвозить меня не нужно, сама доберусь. Всего доброго. — Моя тирада произвела на мужчину впечатление, а я довольная собой удалилась, громко стуча каблуками. Я чувствовала на спине пристальный взгляд и похвалила себя за сообразительность.


Дома, как и ожидалось, меня ждал персональный ад. Отцу не понравилось, что я сбросила вызов, поэтому он решил дождаться меня и поругаться. Устраивать взбучку любимой дочурке Андрей Петрович очень любил.

Стоило мне переступить порог дома, как я услышала громкий возмущенный голос отца. Когда он позвал меня на кухню, ноги сами собой подкосились от страха. Лишать меня больше было нечего, но все же. На трясущихся ногах, я прошла на кухню и села на стул, стоящий напротив отца.

— Я не разрешал садиться!

Сопя, как ежик, я встала со стула и приготовилась к атаке.

— Дочь, ты не даешь мне за тебя радоваться. Я был доволен твоим рвением заниматься, но сегодня ты перешла границы. Зачем ты выключила телефон? Ты обманываешь меня?

— В чем я обманываю тебя, папочка?

— Я тоже хотел бы это знать! — рявкнул папа. — Почему ты не передала трубку преподавателю? Может, потому что не занималась на самом деле, а веселилась со своей подружкой.

— Папа, как ты можешь так думать обо мне? Я, правда, занималась, просто батарейка села. — Я достала из сумки трубку и продемонстрировала отцу. Даже попыталась включить, но так как батарею я вытащила заранее, он не включился.

Злобный родитель взял из моих рук трубку и покрутил ее. Даже сам попытался включить, хорошо хоть вскрывать не стал.

— На первый раз прощаю, Прасковья! Но подобного больше не потерплю.

— Я же не виновата, что…

— Виновата! Телефон нужно заряжать.

— Я сама расстроилась, папочка, — приуныла я. — Роман Михайлович очень хотел с тобой пообщаться.

Меня отправили в комнату, где я с большим удовольствием и закрылась. От одиночества и сумасшествия вокруг, меня спасал только компьютер (удивительно, что «добрый» папочка и его не забрал). Подключив интернет, залезла в аську, где меня ожидало много народа. Больше всего меня ждала Лариска, ее съедало любопытство. Самый первый вопрос, который она задала — это дополнительное занятие. Подружке я, конечно же, все разболтала в мельчайших подробностях, параллельно давая отворот-поворот назойливым ухажерам, зовущих на свидания.

«Твой Ромашка, словно богатырь))) Долго держится. Никогда не видела парней с такой силой воли»

Я перечитывала сообщение подруги вновь и вновь и не могла понять, почему именно оно меня привлекло. Приказав себе не задумываться над ерундой, я принялась писать ответ.

«Это не сила воли, а упрямство! И долго он не продержится. Никто не продержится!»

В своих силах я уверена на сто процентов и никакой упрямый Роман Михайлович эту уверенность не пошатнет. Здесь дело времени, а время это единственное, что у меня осталось.

Подруга задавала еще кучу вопросов, а я все не решалась ей сказать, что хотела воспользоваться Большаковым в своих корыстных целях. Бодрствующая в коем-то веки совесть подсказала, что это будет не самый главный секрет, который я скрываю от подруги. Не только от нее. Решив, что Лариске ничего говорить не буду, я со спокойной душой принялась отвечать на все вопросы.

Время от времени я отвлекалась на шум в квартире. Кажется, отец с кем-то очень эмоционально беседовал по телефону. Чего он на работу не уходит? Никогда дома лишних пять минут не задержится. Единственное место, где он чувствует себя хорошо — офис.

Как я слышала бизнес у него идет сейчас не очень хорошо, потому что появилась какая-то конкуренция, и это безумно злило отца. Папочка, здоровая конкуренция это хорошо!