Квартира Ромы отличала необычайная роскошь. Только для мужчины. Здесь отсутствуют вещи так дорогие нежному женскому сердцу. На ум сразу приходи сравнение с берлогой холостяка. Огромное пространство с минимумом мебели, что, кстати, не делало квартиру хуже. Здесь был огромный размах и если добавить несколько вещичек, то станет очень уютно. Например, двери. В квартире Кострова только одна дверь, закрывающая кухню. Ну про туалет с ванной я молчу.

Когда я пыталась рассмотреть квартиру Ромы как следует, на меня накинулся Антон с поцелуями. Я еле в ванну успела удрать. Блин, может это была не самая гениальная из всех моих идей, но ничего другого в голову просто не приходило. Поэтому сейчас я, немного посижу здесь, а потом выйду и буду надеяться на спасение.

Когда парень постучался в ванную, то поняла, что отступать некуда и вышла. Антон, взяв меня за руку (наверное, чтобы убежать не вздумала), привел в комнату. Судя по всему, она не гостевая, потому что я заметила пару рубашек и брюк, явно принадлежащих Ромке, прежде чем меня повалили на кровать.

Одной рукой парень собрал мои конечности над головой, а второй принялся исследовать прелести женского тела. Когда он успел избавиться от модной футболки, так и осталось для меня загадкой. Антон целовал мою шею, плавно спускаясь вниз, к обнаженным ключицам.

Поцелуи молодого человека не доставляли никакого удовольствия, к тому же я отворачивалась, когда он попытался целовать в губы. Пусть лучше шею целует, а я ее потом помою. Не хочу, чтобы его язык оказался в моем рту и соприкасался с моим, иначе мне придется его оторвать и выкинуть.

Когда Антон начал стягивать с меня тунику, я не сопротивлялась, потому что услышала, как повернулся ключ в замке. Ромка пришел! Спаситель! Я была готова простить ему подставу с отцом, лишь бы он избавил меня от своего брата.

Обвив ногами торс Антона, я принялась ждать спасение, которое так и не шло. Может Ромина жена? Как только я подумала о жене, Антон оторвался от меня и с грохотом упал на пол, а на меня посмотрели самые злые глаза в мире.

Глава шестнадцатая. За что боролась…

Антон распластался на полу и держался за копчик. Кажется, он очень близко познакомился с полом. Настолько близко, что не может с ним расстаться. На Ромашку же он смотрел с легкой обидой, не понимая происходящего. Мне даже жалко парня стало, но только на мгновенье. И если бы Ромка не посмотрел на меня так, что под землю провалиться хочется — жалела бы долго.

— Ты чего? — обиженно протянул Антон, поднимаясь, держась за стену.

— Покинь мою квартиру, — сквозь зубы попросил Ромашка.

— Что?

— Два раза повторять не буду! — Мужчина кинул в брата футболку, которую я успела стянуть.

Спорить с братцем Антон почему-то не захотел и, одевшись медленно начал покидать комнату, кидая на меня задумчивые взгляды. Это он намекает, чтобы я с ним пошла? Накинув тунику, я поднялась с кровати и решила последовать примеру Тошика, но как это всегда бывает — моим планам не суждено сбыться.

— А ты остаешься! — ледяным тоном произнес Роман.

Я примерзла к полу, не в силах пошевелиться. Теперь-то я понимаю смысл выражения «заморозить взглядом». Руки и ноги слушаться не желали, сколько бы я не отдавала приказов покинуть эту квартиру. Знаете, тут я поняла, что до сегодняшнего дня я не особо-то и задумывалась о своем поведении. Да и вообще не часто думала. Ромин взгляд красноречиво говорил, что я полная идиотка и тут я была склонна согласиться. Зачем я сюда пришла? Ведь я столько всего не успела сделать в этой жизни. У меня ведь перед глазами все восемнадцать с половиной лет пролетели. Ну зачем я сюда пришла? Из-за машины? Да ну ее, мне и на автобусике неплохо катается. И замуж за Дениску идти согласна. Только не оставляйте меня наедине с Костровым! Уж очень недобро он смотрит на меня.

— Поговорить бы надо, Прасковья, — произнес Роман, делая своими словами финальный выстрел. Жаль что не в голову, так бы я умерла быстро и без боли.

— Я бы с удовольствием, но тороплюсь, — поспешно забормотала я, ища дорогу к отступлению.

— И куда же? — чересчур любезно поинтересовался Ромка, перекрывая единственный путь к спасению.

Явно, что не на тот свет, иначе бы осталась. Что сказать? Может утюг забыла дома выключить или воду. Ох, что-то я сомневаюсь, что он поверит в эту чушь.

— Знаешь, я тут вспомнила, что у меня есть дело чрезвычайной важности. И я никак не могу его отложить. Совсем.

Роман недобро усмехнулся и уверенным шагом направился ко мне. Сначала я сделала несколько неуверенных шагов назад, а потом вообще резко отпрыгнула. Так как позади меня находилась кровать, приземление было мягким. Костров встал надо мной и долго разглядывал, а потом опустился на меня, прижимая так, чтобы я не вырвалась.

— Слезь с меня! — Забрыкалась я, пытаясь скинуть мужчину. Я, конечно, все понимаю, но тяжелый он.

— Что за игру ты ведешь? Решила меня окончательно с ума свести?

Я молчала и продолжала брыкаться. Ну не правду же ему рассказывать в самом деле. Мое молчание Ромке не нравилось, поэтому он сильнее прижал меня к кровати.

— Паша, я до тебя так спокойно жил, а теперь я не знаю, с какой стороны прилетит удар. Ты ведь и в спину можешь ударить, как сегодня. Если уж решила мою жизнь испоганить, то хотя мои отношения с братом не порть еще больше.

Я нахмурилась. Ведь я же не знала, что у него с братом все так плохо. Мог бы и предупредить раньше.

— Да не собиралась я в спину тебе бить. Может мне твой брат понравился, откуда ты знаешь.

— Ну конечно! — рассмеялся Ромка. — Даже ты не настолько глупа, чтобы не понимать, что делаешь.

— Решила проверить, кто из братиков лучше, — фыркнула я, за что получила еще один убийственный взгляд. Отрежьте мне кто-нибудь язык!

Ромка слез с меня, и я почувствовала странное волнение, неведомое мне ранее.

— Пошла вон! — спокойно сказал мужчина, указывая пальцем на дверь, точнее туда, где дверь должна находиться.

— Что? — На несколько мгновений мне показалось, что я ослышалась, а потом поняла, что это на самом деле было сказано.

— Ты не умеешь разговаривать нормально, а я не собираюсь выслушивать бредни избалованной и капризной папиной дочки.

— Я не папина дочка! — разозлилась я и топнула ногой. — Не смей меня так называть! И все же я сделала правильный выбор, что предпочла твоего братца тебе!

Знаю, что это некрасиво с моей стороны так говорить, но сейчас мне хотелось посильнее задеть Ромку. Мне ведь тоже больно от его слов. Вот и пусть теперь он помучается немного.

— Говорю то, что вижу. Ты папина дочка, — на распев сказал мужчина. — И ведешь себя не очень чистоплотно. Если уж решила с моим братом переспать, так хотя бы удостоверилась, что я вернусь позже. Или думала, что я к вам присоединюсь?

— Да как ты смеешь так говорить после того, что сделал со мной? — разозлилась я, окончательно. С одной стороны ситуация очень комична, а вот с другой… Да и знала бы, что Ромка подобное скажет — на подобное не отважилась бы. Я ведь его только позлить хотела. Да и внимание к себе привлечь, потому что все другие известные способы я уже давно перепробовала.

— А что я сделал с тобой? Я только взял то, что мне так настойчиво предлагали, — усмехнулся мужчина.

— Ты… ты… да… как ты…

— Как я смею? — подсказал Ромка. — Так же, как и ты. Я хотя бы себе не вру и не пытаюсь переложить вину на другого. Ори сколько угодно, что я воспользовался тобой, но я почувствовал, что отдавалась ты мне с огромным желанием.

— Сволочь! — закричала я, собираясь накинуться с кулаками на Кострова. Меня бесило, что все сказанное было правдой. Я сама отдавалась и не боюсь признаться себе в этом. Меня злило то, что мой первый мужчина не обращает на меня никакого внимания. Я думала, что все будет по-другому.

Ромка ловко перехватил мои кулачки и скрутил меня в рогалик. Вырываться не стала — знала, что не получится.

— Перестать себя вести, как избалованная девочка и тогда я перестану тебя так называть.

— Отпусти!

— Отпущу, — пообещал мужчина. И когда я успела обрадоваться, добавил:- После того, как ты расскажешь мне, какие цели преследуешь.

Ага, разбежалась! Вот так взяла и все тебе рассказала. Вот только если буду молчать, то так и останусь в Ромкиных тисках. Чуть подумав, я поняла, что мне и тут очень удобно.

— Паша!

— А варианты, что я пытаюсь привлечь твое внимание, ты не рассматривал? — со вздохом спросила. — Может, ты мне нравишься.

— Что? — Ромка удивленно приподнял брови и отпустил меня. Из-за отсутствия опоры, я просто напросто шлепнулась на пол.

— Что слышал, — недовольно отозвалась я, поднимаясь на ноги. А эта сволочь даже руку не подал. Перевелись рыцари.

Поняв, что ничего хорошего меня здесь не ожидает, я поправила одежду и направилась на выход. А хрен с ней, этой машиной! Я так запуталась, что сама не могла понять, что мне сейчас нужно.

— А ну стоять! — заорал Костров из комнаты.

— Ты сам сказал, чтобы я убиралась отсюда. Следую твоему совету. — Я обула туфли и схватилась за ключи, торчащие в замке.

— Я сказал: стоять! — Ромкина рука сжала мою и повернуть ключ не удалось.

— Что ты еще хочешь? — злилась я. Возможно потому, что Ромка заставил сказать ему то, в чем я не хотела себе признаваться. Он мне правда нравится. Именно поэтому я злилась на него из-за секса в аудитории, из-за преподавательницы и за то, что я нравлюсь ему не так сильно, чтобы плюнуть на свои глупые принципы. — Все, что ты хотел сказать — уже сказал. И я все слышала. А теперь папенькина дочка уходит!

— Да заткнись ты уже! — просто сказал Костров и сделал то, от чего у меня подкосились коленки. Притянул меня за голову и поцеловал.

То, что происходило дальше трудно описать. Я вцепилась в Ромины плечи, боясь, что он сейчас исчезнет, а мне этого не хотелось. Мужчина подхватил меня на руки и понес в комнату. На ходу я скинула туфли, не разрывая поцелуя. А этот поцелуй был похож на секс. Такой же страстный и глубокий. Я укусила Ромку за нижнюю губу, вызывая у него тихий стон.

Мне казалось, что мы слишком долго идем. Но стоило об этом подумать, как моя спина коснулась мягкой поверхности кровати. Ромка навалился на меня, а потом его вес быстро пропал, а поцелуи закончились. Я открыла глаза, чтобы узнать причину и увидела улыбающегося Ромку, упирающегося руками в кровать.

— В чем дело? — недовольно спросила я.

— Ты могла бы просто признаться, а не строить каверзные планы, — улыбнулся Ромка и принялся меня целовать.

Тунику, которую я совсем недавно надела, была вновь скинута на пол. Только в этот раз я получала удовольствие. Как от прикосновений, так и от поцелуев. Понимая, что сейчас творится самая большая несправедливость в мире, я забралась ручонками под Ромину рубашку и оставила на спине несколько отметин.

— Моя очередь доминировать, — усмехнулась я и, перевернувшись, оказалась сверху.

Медленно, пуговичка за пуговичкой я расстегнула все и могла насладиться смуглым телом. Не желая, чтобы им доминировали полностью, Ромашка принял сидячее положение, притягивая меня еще ближе к себе. Он покрывал мои плечи и грудь короткими, но от этого не менее страстными поцелуями. Стянув с него уже расстегнутую рубашку, я начала повторять его движения. Целуя его обнаженную грудь, я получала ни с чем несравнимое удовольствие.

Мужчина вновь опрокинул меня спиной на кровать, Ромка принялся стаскивать с меня шорты. Эта часть моего гардероба улетала на пол, а вслед за ними полетели и Ромкины брюки, с ремешком которых мне пришлось помучиться.

Ромашка проделывал дорожку из поцелуев от ключицы до пупка и обратно. Мне было приятно и одновременно щекотно. А потом Костров проделал со мной трюк, что и в прошлый раз — провел большим пальцем по клитору. Я застонала и изогнулась словно дуга, а левая грудь угодила в руку мужчины. Он обвел пальцем сосок, а потом сжал его. Я вновь застонала от неземного удовольствия.

— Прекрати надо мной издеваться, — простонала я в губы мужчине, который продолжал притрагиваться пальцем к клитору. Я ждала более быстрого развития событий. Я хотела большего! И я его получила. Я готова злить Ромку каждый день, если буду уверена, что секс с ним будет такой же, как и сейчас.


Двумя часами позже, когда я уставшая выползла из постели, я накинула Ромкину рубашку, которая находилась из вещей ближе всего и застегнула на три нижние пуговицы. Мне захотелось немного освежиться, поэтому попросив полотенце, направилась в душ. На кухне послышался грохот посуды. Наверное, Ромашка решил приготовить кофе.