— Девушка, за проезд передаем, иначе я сама к вам пойду.

Большинство пассажиров, наверное, представили, что с ними будет, если эта дамочка сойдет со своего места и пойдет ко мне, начали возмущаться и в приказном порядке просили передать за проезд.

Заплатив за проезд, я повисла на поручне, иначе на очередном повороте меня куда-нибудь унесет. Боже мой, как все эти люди изо дня в день ездят в этих развалюхах?

Когда освободилось место, я быстренько протиснулась между шакалов, желающих сесть, и заняла сидение. Правда, посидеть мне не дали. Девушка, висевшая надо мной, попросила уступить ей место, так ей очень плохо. Скрипя душой и каблуками, я встала, освобождая местечко. Но стоило наглой девке расположить свою пятую точку на кожзаменителе, как ее «плохо» моментально прошло. Обозлившись на такую наглость, я поинтересовалась:

— Ну, ты еще не сдохла?

Своим вопросом я вызвала бурю среди пассажиров. Хорошо, что моя остановка следующая. Выбежав из автобуса, я показала средний палец в закрывающиеся двери и только потом осмотрела себя. Юбка съехала на бок, на рубашке расстегнулись две пуговки, а на туфлях остался отпечаток чьего-то копыта.

— Яшка, привет! — радостно завизжала Лисичкина и побежала ко мне. Стоило ей подойти ближе, как она заметила мою мрачность. — Что случилось?

— Этот деспот заставил меня ехать на автобусе.

— Могла мне позвонить — я бы на такси за тобой заехала.

— Я не могла — папочка меня практически за ручку на остановку вел!

— Так ты поэтому сказала, что со мной не поедешь? Ха, ха, я представляю, что это была за поездка!

— Ничего смешного! Я такого позора никогда в жизни не испытывала.

Словно по заказу мимо нас прошли не самые любимые из одногруппников.

— Ммм, Яшка, где твоя машина?

— Обменяла на автобус? Или до простого люда решила опуститься? — поинтересовалась девка, которую я с первых дней пребывания в институте не перевариваю. Вся такая умная и примерчики по вышке, как белка орешки грызет. Овца крашенная!

— Шли бы вы, недоумки. Я могу сегодня спуститься, а завтра подняться, а вы сволота, никогда в жизни планку не перепрыгните. Так, что закройте хавальники и идите мимо.

Одногруппники ничего не сказали — знают, что со мной лучше не связываться. К тому же настроение у меня не самое радужное. Это они, наверное, тоже заметили. А вот если у Яшиной плохое настроение — берегитесь все!

Зайдя в учебное заведение, мы натолкнулись на Большакова и Ко. Ребята громко смеялись и что-то обсуждали. Лариска, увидев объект своего вожделения, притихла и принялась глупо улыбаться. Не замечала раньше за ней такого.

— Яша, мы слышали, что ты прикатила сегодня на автобусике. Понравились острые ощущения? — не мог удержать язык за зубами Большаков.

Отвесив ему подзатыльник, я схватила подругу за руку и повела к лестнице. Первыми двумя парами у нас стоит вышка, чтоб она провалилась вместе с преподавателем. И ведь не прогуляешь — папочке сразу доложат. У него везде свои дятлы есть.

— Яшка, ты чего обиделась? — Догнал нас Кирюха и, пристроившись между нами, обнял обеих за шеи. Кажется, моя любимая подружка сейчас растает, словно плитка шоколада в теплых ладонях.

— Ты вот такой умный и не понимаешь! В субботу мы с Лариской ходили на дискотеку и меня сдали отцу с потрохами. Из-за этого он лишил меня не только кредиток с машиной, но и лишил всех денег. Теперь на учебу приходится добираться на автобусе. Ты можешь себе представить, как это весело?

— Прости, детка, но я этого знать просто не могу, — рассмеялся Большаков. — Но ты знаешь, что за небольшую услугу, я могу отвозить и привозить тебя.

При этих словах Лисичкина совсем поникла, а я поразилась недогадливости некоторых экземпляров. Правда, Лариска никогда мне не прямым текстом не говорила, что любит Кирилла, но по ее взглядам в сторону парня, по поведению и тяжелым вздохом я догадалась сама. На то мы и подруги!

— Знаешь, милый, — медленно начала я, убирая его руку со своей шеи, которая начала гладить мое горло. — Я лучше буду кататься в автобусах всю жизнь, чем сяду к тебе в автомобиль.

— Ты можешь лечь.

— Иди уже! — Я развернула парня к нам спиной и похлопав ладонями по спине, подтолкнула вперед. Намек молодой человек быстро понял и смотался.

— Боже мой, Лариса, и как тебе могут нравиться подобные кретины? — риторически поинтересовалась я, останавливаясь около зеркала. Нужно чуть подправить макияж и взбить локоны руками для придания прически более объемный вид. Так же нужно поправить ремень и браслеты на руках. Как всегда — куколка!

— С чего ты взяла, что он мне нравится? — закашлялась девушка, брызгая во все стороны сок, которой только что потягивала из трубочки.

— Не первый год тебя знаю, поэтому на глаз определяю степень твоей влюбленности. Например, в этом случая я ставлю десять баллов из десяти.

— Ничего подобного! — запротестовала Лисичкина, судорожно поправляя платье и прическу. Наткнувшись на мой насмешливый взгляд, исправилась. — Ну нравится он мне. Совсем немножко. Прям капельку.

Скептически хмыкнув, я кивнула. Не буду сейчас спорить — время еще есть и я смогу доказать, что не такая дура, как кажется на первый взгляд.

Когда мы привели себя в порядок, мы отправились на занятия. Каждый раз иду, как на каторгу! Даже не знаю, что меня сегодня ожидает, но уверена, что ничего хорошего. Каждый раз Бориска находит предлог, чтобы задеть меня, поругаться и выгнать, а потом настукачить отцу. За последнее ненавижу ее больше всего. Все двойки можно легко исправить, особенно если не ругаться с ботаниками, но с моим дорогим папочкой договориться невозможно.

Аудитория гудела. Правда, не вся. Ботаники, собравшись кучкой, поправляли на носу свои страшные и огромные очки и проверяли домашнюю. Кстати, о домашке! Со всем разборками с отцом, я совершенно забыла про задания на дом. Можно было бы не беспокоиться, если не уверенность, что Ирина Борисовна обязательно меня спросит. Эта женщина никогда не сможет отказать себе в удовольствии сказать при всей аудитории, что я совершенно ни на что негодна. На такое заявление я буду просто обязана ответить. Мы поругаемся, а все закончится тем, что я окажусь за дверью аудитории.

— Ванечка, — нежно прошептала я на ухо парню, проводя рукой по его сероватым кудряшкам. — Как дела? Ты сегодня хорошо выглядишь.

— А ты всегда хорошо выглядишь. Что-то хотела?

— Хотела, — подтвердила я, обходя парту, и облокотилась на нее локтями, чтобы заставить парня думать не об уроках. Несколько верхних пуговиц на рубашке как раз был расстегнуты. Тряхнув копной светлых волос, я продолжила. — Не мог бы ты одолжить мне свою тетрадочку минут на десять? Пожалуйста.

Словно загипнотизированный Ванька протянул толстую тетрадку, исписанную кривым почерком.

— Спасибо, милый! — Погладила парня по щеке и, распространяя аромат духов, отправилась на свое место. Списывать домашнюю работу.

Списывала я быстро, стараясь сделать как можно побольше помарок, чтобы показать, что работу сделала сама, а не нагло списала, как обычно. Хотя сомневаюсь, что Бориска поверит в то, что на меня нашло озарение, и я смогла понять ее предмет. И не только понять, но и сама решить все примеры. За все два года обучения я ни одного не решила — она это знает так же хорошо, как и я.

— Яшина, а ты молодец! — К нашей с Ларисой парте подошла та самая девка, которую я терпеть не могу.

Света Боброва или просто Бобер была отличницей и занудой, пытающей показать, что ее окружают одни придурки, а сама она принцесса. Принцесса помойки, скорей всего. Короткие светлые волосы с вечно отросшими корнями и убогие классические костюмчики, совершенно не придающие ей элегантности. Эта овца постоянно пытается посмеяться над моими знаниями в математике, хотя я просто уверена, что это элементарная зависть. Я красива, богата, вокруг меня постоянно много народа. Не только девочки, но и парни. В то время, как Света с первого курса вниманием парней была обделена. Она считает меня тупой блондинкой, но не знает, что мой интеллект выше среднего и интересуюсь я не только шмотками и косметикой.

— О тебе я такого сказать не могу. — Оторвалась от переписки домашней работы.

— Постоянно у парней переписываешь — своих мозгов-то нет.

— Тут дело не в мозгах, дорогуша. — Я захватила кончик ручки зубами, привлекая своими действиями внимание парней. — И мы обе это знаем. Ты для мужского пола пустое место, поэтому и приходится учиться самой. Я же другое дело.

Девушка вспыхнула и ушла на свое место. Частенько затевая со мной ссору (видимо таким образом она пытается привлечь к своей персоне внимание), Бобер не может меня переболтать и всегда злая уползает в свою нору.


Домашка перекатана, звонок прозвенел минут пятнадцать назад, а Бориска все не являлась. Это, между прочим, очень странно! Ирина Борисовна не только никогда не опаздывает на рабочее место, но даже приходит заранее, чтобы удобнее разместить свой бюст на столе. Кстати, в такой груди есть свой плюс — можно склонить голову и подушка готова. Можно на лекциях подремать.

— Посмотрите-ка, как светится Яшка! — заржали парни.

— Конечно! Бориски нет, нервы никто не треплет. И вообще, если сегодня нет математики, то сегодня суперский день, — подтвердила я, проводя блеском по пухлым губкам. Лариска сидела рядом и делала то же самое.

— Может она заболела? — поинтересовался кто-то с верхнего места.

— Так это еще лучше! — тут же отреагировала я. — Может, с утра она как следует рассмотрела себя в зеркало и у нее случился инфаркт. А может, в темном переулке ее подкараулил кто-нибудь и грохнул.

— Тогда все подумают на тебя, — вставила Бобриха.

— Уверена, что она не только мне насолила за всю свою жизнь. А ты лучше рот закрой, зубы у тебя кривые и желтые, — улыбнулась, показывая группе свое беленькие и ровные зубки, готовые в любой момент перегрызть сонную артерию обидчику.

Когда нам всем надоело ждать преподавателя, то я подала идею свалить с пары. Закон гласит — если преподавателя нет пятнадцать минут, то группа может уйти. Мы сидим дольше.

Все кроме старосты, которую послали в деканат узнать в чем дело, пошли в столовую. Это стратегическое помещение является местом массового сбора не только в нашем институте, но и во многих других.

Мы с Лариской никогда не садимся вместе с нашими одногруппниками, предпочитая уединяться вдвоем. Сидя за одним столом с нашими придурками ни о чем посплетничать нельзя.

Мимо нашего столика прошла группка парней, и я проводила ее взглядом.

— В нашем институте учатся одни уроды, ни на кого глаз положить нельзя, — пожаловалась я Лариске.

— А мне кажется, что здесь есть на кого посмотреть. В нашей группе почти все парни в тебя влюблены. И есть парочка симпатичных.

— Да? Значит, мне следует сходить к окулисту и проверить зрение, потому что ни одного симпатичного мальчика в нашей группе я не видела.

— Посмотри на тех, кто не в нашей учится, — пробормотала девушка, наблюдая, как в столовую заходить Большаков с друзьями. — Посмотри какой красавчик!

— Ты хочешь, чтобы я с Кириллом встречаться начала?

— Он к тебе неровно дышит.

— Да пусть хоть задохнется! — возмутилась я. — Думаешь, я смогу встречаться с парнем, который моей подруге нравится?

— Ну я же ему не нравлюсь. Он на меня вообще внимание обращает, — пожаловалась Лисичкина.

— Обращает! — не согласилась я.

— Ага, как на твой придаток.

— Девчонки, можно к вам? — Компания Большакова подошла к нашему столику, желая посидеть с нами.

Парни уселись на стулья, а Кирюха сел рядом ко мне и обнял за талию. Пришлось вновь приводить его в себя ударов в лоб. Не успели мы, как следует разболтаться, как вбежала староста и погнала нас в аудиторию на пару.

— Неужели Бориска пришла? — расстроилась я.

— Заболела она, — обрадовала меня Машка. — У нас новый преподаватель, заменять Ирину Борисовну будет.

— Заболела? Надеюсь, это смертельно!

— Яша! — возмутились одногруппники, и я сделала вид, что раскаиваюсь.

Как же все это надоело! Почему я должна притворяться, что мне жаль эту тетку? Лично ко мне она никогда жалости не испытывала. Даже тогда, когда я вышла первый день после больничного, Ирина Борисовна заставила меня решить пример из новой темы, которую они проходили в мое отсутствие. Ее не волновало, что я болела. Так же она считала, что даже лежа в больнице с воспалением легких, я обязана учить ее предмет.