Девушка включила тёплую воду и набрала пригоршню. Окунула лицо, и фыркнула, когда волосы начали падать в раковину. Отпрянула, выпрямляя спину. Ну, конечно. Было бы странным, если бы всё шло так, как хочется ей.

Провела пальцами по мокрым потемневшим кончикам и разделила копну на три пряди.

- Выходи завтракать! – вздрогнула от его голоса, и одновременного с ним бесцеремонного хлопка по двери. – А то холодное есть заставлю.

Что? Мила возмущённо уставилась на дверь. Но всё же промолчала. Как и вчера, когда он забрал её рюкзак вместе с телефоном. Потому что лишний раз провоцировать конфликт… себе дороже. Она всё равно останется в проигрыше. Всегда оставалась. И, похоже, уже свыклась с этим фактом.

Рваными движениями заплела косу и увеличила напор воды. Плевать. Он ведь уже в курсе, что она не спит. Вспенила мыло в ладонях и хорошенько умылась. Выдавила на палец зубную пасту и прошлась им по зубам. Не эффективно, конечно, но всё же лучше, чем ничего. Одёрнула измятую одежду и, набрав в лёгкие побольше воздуха, открыла дверь.

Ей нужно позвонить маме. Она наверняка себе места не находит! Кретин… он даже не задумался о том, что её будут искать!

Мягкой поступью девушка шагнула на порог кухни. Замерла, рассматривая его широкую обнаженную спину. Полностью забитую татуировкой. Произведением искусства, чёрт возьми! Ей стало стыдно за свои скудные познания. Японская живопись ей была не чужда, но девушка никак не могла понять, что изображалось на спине Ильи. Похоже на самурая. На фоне горящего леса или что-то вроде того. Удивительным было то, что этот «самурай» был настолько реалистичным… казалось, что при каждом движении брюнета, его тату тоже начинает шевелиться. Будто каждая мышца приводит в движение воина на его спине.

Парень курил в открытое настежь окно. Расслабленная поза говорила о том, что он всем доволен. Ну, а как же иначе?

Перевела взгляд на стол…

- И только попробуй сказать, что ты не ешь яйца, – произнёс Леднёв, даже не оглядываясь. Выстрелил окурком перед собой и развернулся. – Садись.

Парень кивнул ей на ближайший стул и, обогнув свою гостью, вышел из кухни. Прошёл так близко. Тут же позволяя Миле уловить шлейф хвойного леса. Она почувствовала, как её тонкие ноздри машинально шевельнулись в попытке втянуть в себя воздух. Как можно глубже…

Качнула головой и, опустив плечи, приблизилась к столу. Омлет. Тоже неплохо. Оказывается, избалованный мальчик умеет готовить… интересно, вчерашние креветки он сам съел?

- Приятного аппетита. Вижу, ты выспалась, – каждое его слово мелкими камушками отскакивало от её спины.

Милана уж было позволила себе расслабиться, наивно полагая, что он оставит её в одиночестве во время завтрака. Но нет. Парень вернулся обратно. И на нём уже была вчерашняя футболка с этим дурацким глубокий вырезом.

Блондинка ничего не ответила. Схватила вилку и оттяпала от омлета кусок. Жевала медленно, стараясь не смотреть на него. На широкий разворот плеч, на узкие бёдра в домашних спортивных брюках, на подтянутые ягодицы… чёрт. Опустила взгляд в тарелку.

- Отдай мне мой телефон, – почти подавилась словами. Разговаривать с ним в спокойных тонах было непривычно и тяжело. А уж тем – просить его о чём-то.

- Зачем?

Зачем? Что за вопросы?!

- Мне нужно позвонить маме. Она волнуется…

- Уже не волнуется, – сказал, как отрезал. Словно отмахнулся от неё. Поставил на стол ещё одну тарелку, и сел напротив.

- Что это значит? – насторожилась, опуская вилку. Убила бы… за вот это равнодушное выражение лица. За напускную важность. Словно всё, что происходит вокруг, его совершенно не волнует.

- Я сам вчера позвонил отцу.

Позвонил отцу?! Господи да что же это за наказание такое? Мила опустила прибор, и схватила со стола салфетку. Промокнула губы и ещё раз взглянула на него из-под насупленных бровей.

- И? Мне нужно каждое слово из тебя клещами тащить?

- Прикрути, а? – раздражённо шикает на девушку, вновь намекая, что она слишком громкая. – Я разговаривал с твоей матерью. Она в курсе, что ты со мной. – Илья всё-таки поднимает на девушку карие глаза. Его взгляд замирает на её губах.

- С тобой? И как ей это понимать?!

- Ты под моим присмотром. Небольшая вечеринка, знакомство с моими друзьями. Мы нашли общий язык, ты помнишь об этом?

Мила скривилась от его гадкой ухмылочки. Чтоб тебя, Леднёв… исчадие ада.

- Ты омерзителен, – выпаливает, не сдержав злость. – Верни мне мой телефон!

Блондинка протягивает руку, в ожидании того, что он её… послушает? С ума сошла?

Леднёв косится на раскрытую ладонь перед собой и снова скалится. Урод!

Мила хлопает ладошкой по столешнице, и вскакивает со стула. Тот жалобно скрипит ножками по полу, и Илья невольно кривится от противного скрежета.

- Чёрт с тобой! Я сама найду!

Мила вылетает из кухни, размашисто шагая в сторону той спальни, где спал этот мерзавец. Она сама найдёт свой телефон и позвонит матери. Поставит этого идиота на место. Он не смеет с ней так обращаться! Нужно обо всем рассказать! Пусть его отец разберётся со своим отпрыском!

Блондинка распахнула дверь, с ходу начиная поднимать вверх дном комнату. Заглянула за плотную штору, оглядывая подоконник. Комод, кресло. Шкаф… отодвинула створку, натыкаясь на идеальный порядок на полках. Ну, надо же? Но её рюкзака нигде не было.

Оглянулась на широкую кровать, которая всё ещё была в беспорядке. Дёрнула за край одеяла, рывком стягивая его на пол… что? Её телефон? Вот же козёл!!!

Кинулась к мобильнику, что маячил мятным чехлом из-под подушки. Наклонилась, чтобы достать тот…

- Аа!!!

Тяжёлая рука обхватила её талию и резко оттащила назад. Девушка упала на кровать лицом вниз. Но телефон всё же ухватила. Попыталась подняться, и проползли вперёд, убегая от рук брюнета.

Но он снова рванул её на себя, и Мила, так и не сумев вырваться, вновь рухнула на упругий матрац.

- Отвали! – выкрикнула, переворачиваясь на спину, и пряча телефон под собой. – Я всё расскажу! Слышишь?! Всё! Все те гадости, что ты говоришь мне! Всё, что ты делаешь?! Понял? Пусти!

Только он уже мало что слышал из того потока слов, что она выплевывала ему в лицо. А каждое её движение лишь вызывало неконтролируемое чувство азарта. Ёрзала под ним, пытаясь спрятать телефон под поясницей, и одновременно удрать от него.

Илья пробрался ей за спину, нащупывая телефон, и прижимаясь бёдрами к её распахнутым ножкам. Как же удачно. Второй рукой поймал раскрасневшееся лицо. Сильно. Впиваясь пальцами в её щеки, и заставляя смотреть на него.

- Что ты собралась рассказывать, Мили? – приподнялся над ней, вырывая несчастный телефон из девичьих рук и, небрежно сбрасывая его на пол. Туда, где уже валялось скомканное одеяло. – Как твои ножки трясутся, когда я очень близко? М? – подхватил её под колено, шире разводя бёдра, и идеально умещаясь между ними. Она вспыхнула, как только его налитый кровью член толкнулся в неё через ткань. – Или, может, о том, как твои трусики мгновенно становятся влажными, когда я касаюсь тебя?

- Извращенец! Я ненавижу тебя! – готовая заплакать от собственной беспомощности. От ощущения тугого узла внизу живота. От непонятной пульсирующей тяжести между ног. – Мне противны твои прикосновения! – врёт, чтобы хоть как-то обезопасить себя. Нельзя! Так нельзя! Он играет с тобой, а ты? Дура! Не смей чувствовать это!

- Сука… - шипит парень. Качнулся на ней, вызывая трение, и на миг прикрыл глаза. Склонился к раскрытым губам, – ты такая сука, Назарова. Противны, говоришь? А как же все остальные? Им, значит, можно?

- О чём ты..? Совсем ненормальный?! Что ты несёшь?! – взбрыкнула, но, кажется, помогло это не сильно.

- Этот гандон, который вчера любезно привёз тебя прямо к парадному входу…а? Или рыжий долбоящер, что вечно таскается за тобой? Или второй твой дружок? Сколько их? Они по очереди тебя имеют? Есть какой-то график? – бьёт каждым словом наотмашь. Слишком больно. – Так, может, и мне? По-братски???

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

...

Выскочила из подъезда, и рванула в арку, прижимая к груди свой рюкзачок, что с боем вернула обратно. Чёрта с два она поедет домой с ним в одном автомобиле. Тем более – здесь недалеко.

Ублюдок! Недоумок! Гад!

Поиздевался вдоволь. Ну, ничего. Теперь ещё не скоро приблизится. Будет смотреть на себя в зеркало и видеть доказательство того, что блондинка тоже может за себя постоять.

Как она вообще нашла в себе смелость вцепиться зубами ему в шею?! Слава Богу, что не прокусила. Хотя, очень сильно хотелось!

Брюнет подорвался с кровати, будто его кипятком ошпарили. И… странно, что она вообще после этого вышла из квартиры живая и невредимая.

Девушка шарахнулась в сторону, когда за спиной раздался звук автомобильного клаксона. Подпрыгнула на месте, и дёрнулась в сторону, глядя исподлобья на то, как автомобиль Леднёва проезжает мимо неё. Демонстративно. С открытым окном. Даже не взглянув на неё. Скатертью дорога…

Мила достала из сумочки разряженный телефон и, покрутив тот в руке, тихо всхлипнула. Она ведь даже не знает, сколько времени сейчас. Скорее всего, уже обед… она не явилась сегодня на пары… это уже слишком. С появлением в её жизни этого… всё идёт кувырком.

Залезла в рюкзак, пытаясь найти там часики. Они ведь вчера были на ней. Она точно их снимала у него дома. Только вот, куда положила? На глаза навернулись слёзы. Она ведь не могла их забыть там?! Или… блин. Забыла.

…

- Ты один? – Павел недоверчиво взглянул на сына. Парень скинул с ног обувь и, оставшись в толстовке, прошёл мимо отца.

- Да, – оглянулся уже на лестнице, стараясь не светить перед папой кровоподтёком на шее.

- А Мила? Вы вместе были?! – мужчина сдвинул густые брови, с подозрением глядя в спину своему чаду. – Илья?! Я с тобой говорю!

Злость. Она так отчетливо сквозила в голосе отца. Он чувствует. Точно чувствует, что что-то не так. Только объяснить это не может. Илья в последнее время стал раздражительным и агрессивным. Но ведь… он же предложил ему жить отдельно? Он сам вернулся! Тогда какого лешего с ним творится?!

- У неё дела какие-то пап, – застывает брюнет на последней ступени, и всё же разворачивается к отцу всем корпусом. – Я не вдавался.

- Ты мне не врёшь? – ну что за наивные вопросы? Дети врут, как дышат…

- Па, все нормально. Она скоро будет дома. – Илья выжимает из себя улыбку, и отец слегка расслабляется.

И… почти верит сыну.

Потому что сам лично приезжал туда в шесть утра. Просто, чтобы удостовериться. Чтобы сделать вдох и выдох. Чтобы убедиться в том, что все его подозрения - просто накрутка. Просто бред старого сумасшедшего. Открыл дверь своей картой и вошёл в квартиру. Даже не снимая обувь. Прислушался к тишине. Заглянул в кухню и отметил на столе заветренные креветки. Значит, гости всё же были. Прокрался, словно вор, и заглянул в спальню сына. Тот спал, как младенец. Один. В соседей комнате, свернувшись в клубок, спала Милана.

И вот только в этот момент, Павел позволил себе выдохнуть. Уголки губ дёрнулись в слабой улыбке.

Так же бесшумно мужчина покинул квартиру. Прижал дверь и вытер с виска капельку пота.

Старый сумасшедший.

- Я понял тебя, – кивает Павел, когда Илья отвечает на его вопрос. – Как посидели вчера?

- Очень даже…

- Милу никто не обижал? Не забывай: ты теперь её защита.

- Обидишь её…

- Что? – не расслышав.

- Все отлично говорю, пап. Она - кремень, – широкая фирменная улыбка. Ну, а что? Не солгал ведь!

- Хорошо, хорошо. Ты это, Илюш?! – Павел оглядывается, слыша трель телефона из гостиной. – Завтрашний вечер не занимай делами. Ты должен быть дома.

- Что-то важное? – тёмные брови брюнета сдвигаются к центру.

- Да. У нас семейный ужин, – и, видя на лице сына недовольство, добавляет: - Это не обсуждается!

Грёбаный пиздец.

Глава 20


- Ау?! Мил? Да что с тобой сегодня? – девушка ощутила мягкое касание к своей спине. Перевела растерянный взгляд на Тимура. Парень смерил её беспокойным взглядом. – Ты с нами?

- Да, Тим, – блондинка пожала плечами, и сделала глоток чая из картонного стаканчики. – Задумалась просто.

- Ты весь день о чём-то думаешь. Что у тебя происходит?

А что у неё происходит? Приличным словом не передать.

- Да нормально всё, – ни черта не нормально. Она твёрдо решила, что ей нужно сбежать. Ненадолго. Пусть это будет недалеко, но хотя бы несколько дней отдыха ей нужно. Отдыха от него. От его давящего взгляда, от его тирании и… преследования? А как иначе это назвать?