Дарья Данина - Я сделаю нам больно

- Во что ты не можешь поверить? – мама остановилась посреди комнаты, сжимая в руках косметичку. Ну и слух…

Ответа не было. А что сказать? О нежелании переезжать в дом человека, который ненавидит её? Который способен превратить её жизнь в ад. Не только в универе, но теперь ещё и дома? Дома…

Это было её укрытием. Местом, где забывались любые проблемы. А что теперь?

- Да, так. – отмахивается блондинка, подбирая под себя ноги, и усаживаясь в любимом кресле поудобнее. – Просто, неожиданно как-то. Мам?

- М? – Оксана Вадимовна оседает на край кровати.

- А обязательно переезжать? – складывая брови домиком, – Ну, я том, что всё слишком быстро? Ты не считаешь? – к своим вещам Мила пока ещё не притронулась.

- Быстро? Мил? - вздыхает женщина, растягивая губы в снисходительной улыбке. – Мы ведь не так молоды, как бы нам хотелось. Нашим отношениям больше года.

- Ты любишь его, мам?

Одно слово, и Мила сдастся. Счастье мамы не имеет никакой конкуренции. И, если честно, она всё ещё надеялась, услышать что угодно, только не «да». Прости, мам.

- Очень.

Ресницы потяжелели, а воздух со свистом вышел из лёгких.

- Мила? У тебя какие-то проблемы с Ильёй? – словно сковырнула больную мозоль.

- Какие у меня могут быть с ним проблемы, мам?

Она не скажет. Это того не стоит.

- Ты же мне скажешь, если… - Оксана Вадимовна стушевалась, так и не закончив вопрос.

- Обязательно, мам. Но ты можешь не переживать. Хорошо? Всё нормально. Мы со всем справимся.

Девушка поднимается из кресла и подходит ближе. Обнимает маму со спины, и касается губами светлых волос.

Это не смертельно.

Не убьёт же он тебя, в конце концов? И не съест!

Просто избегай его. Держись подальше от его яда.

- Я надеюсь, у меня хоть комната отдельная будет?

…

Вся квартира была заставлена расписанными коробками: кухня, ванная, спальня, гардероб. Своего рода навигация, чтобы было проще их потом разбирать.

Мила и подумать не могла, что вдвоём, на съёмной квартире, можно столько нажить. Девушке пришлось расчищать проход, раздвигая в стороны коробки. Из-за всего этого добра, Катя не могла зайти в коридор.

Не самое лучшее время для гостей, но сейчас да лишние руки оказались как нельзя кстати.

- Поверить не могу… - девушка провела пальчиком по корочками книг, сложенным в аккуратную стопку, - ты и Леднёв в одном доме. Я надеюсь, он не проглотит тебя живьём?

- Я надеюсь, мы будем жить в разных частях квартиры, — Мила сгребает вещи с очередной полки, — мама сказала, что у Павла квартира внушительных размеров…

- Я так понимаю, наш пикник отменяется? — судя по сдвинутым бровям и поджатому подбородку, Катя почти обиделась.

- Не знаю, - передёргивает плечами блондинка и садится рядом с подругой. Облокачивается на стену, несколько раз ударяясь об неё затылком. — Я стараюсь себя не накручивать. Но, это же Леднёв… - тяжелый вздох. - Мы на дух друг друга не переносим. Как это будет? Общие обеды, ужины, праздники? Я до сих пор не могу поверить в то, что между его отцом и моей мамой всё серьезно… так серьезно, что этот деспот скоро станет моим сводным братом…

- Горячим сводным братом, — Катя глупо хихикает и толкает Милу в плечо.

- Это не смешно! — Мила возмущенно толкает подругу в плечо и спрыгивает с кровати. – Я в тихом ужасе, Кать… - начинает собирать вещи с письменного стола. Просто, чтобы отвлечься. Чтобы паника не захлестнула её окончательно.

Каких-то несколько часов, и Милана на собственной шкуре, узнает какого это… жить под одной крышей с Леднёвым младшим. Мила догадывается, что эта жизнь не покажется ей мёдом, но всё же, в глубине души, лелеет надежду, что высокомерное поведение брюнета, ничто иное, как клеймо «плохого парня». Глупое и никому ненужное.

- В качестве извинения за пикник, — резко разворачивается к Кате, радуясь, вспыхнувшей идее, — предлагаю собраться в нашем месте! Я точно буду!

Было бы неплохо слегка развеяться. Теплая атмосфера и общение с друзьями в любимом кафе. Это лучше, что может случиться, прежде чем ей придётся переступить порог совершенно чужого ей дома. И её жизнь, скорее всего, перестанет быть прежней.

...

…

- Я очень хочу, чтобы вы чувствовали себя, как дома. Присаживайся, Милана. Не стесняйся, очень тебя прошу. – Павел отодвигает для девушки стул с высокой спинкой, и по-джентельменски помогает ей сесть.

Как такое возможно? Как у такого человека, как Павел может вырасти такое чадо? Одно из двух. Либо маску носит отец, либо сын.

- Паш, всему своё время. – Оксана разливает по чашкам чай из изящного заварника, и присаживается рядом с дочерью. – Нам всем нужно будет привыкнуть друг к другу. Найти общий язык. Для детей это стресс.

Мила даже понимает, о ком конкретно сейчас идёт речь. Этого смутьяна, кстати, дома не оказалось. Сбежал? И правильно сделал. Век бы его не видела.

Кстати, странно, что последние три дня они не пересекались в универе. Это действительно редкость. Странно, и очень хорошо. Эти дни оказались для девушки на удивление спокойными.

Первым, что бросилось в глаза, когда Милана перешагнула границу вражеской территории, это кот. Точнее, кошка. Милая рыжая толстушка с такой же забавной кличкой Виски. Поразительно ласковая и совсем ручная. Господи, как она уживается в одном доме с этим волкодавом?!

Словно в тумане, мутном сне, блондинка приняла тёплые, но всё же чужие объятия, выдавила из себя вежливую улыбку.

Квартира действительно оказалась немаленькой. Два этажа, четыре комнаты, два санузла, просто огромная кухня. В сравнении с той жилплощадью, что занимали они с мамой до этого, квартира Леднёвых казалось настоящими хоромами.

Павел Андреевич провёл девушку на второй этаж, указав на одну из трех дверей. Вот оно. Её новое убежище.

Первой в комнату проскользнуло рыжее чудо, тут же обосновавшись на широкой кровати. Мило…

- Тут, конечно, не совсем девичьи апартаменты, - замялся мужчина, вцепившись крепкими пальцами в дверную рукоять, - но, вполне себе. Если захочешь, можно сделать ремонт под себя?

Что он имел в виду под словом «девичьи»? Много розового и рюши? Много рюшей? Нет уж, спасибо.

- Здесь хорошо. – очередная дежурная улыбка. – Спасибо. Но бежевые оттенки меня вполне устраивают.

- Это была гостевая, вообще. Но теперь это всё только в твоём распоряжении.

- Спасибо, Павел… Андреевич, – его имя вставало поперёк горла. Хотелось откашляться, чтобы голос не дрожал, как у первоклассницы. – Комната действительно отличная. Мне нравится.

- Ну, - похоже было на то, что мужчина нервничал не меньше, чем она, – это хорошо. Ты располагайся. Дверь напротив – спальня сына. А эта, - кивает в сторону. – Уборная. Хочешь – используй ее. Но есть ещё и внизу.

Дальше странное чаепитие, краткий экскурс по жилищу. Везде, кроме комнаты брюнета. Хотя, если быть откровенной, любопытство съедало.

Напрягал факт близости их спален. Притвориться тихой мышкой? Стараться не высовываться из своей норки? Хотелось бы, чтобы это было так же легко сделать, как и подумать.

Только с наступлением темноты, девушка закончила разбирать свои вещи. Осталась пара коробок с различными безделушками. Но разбирать их Мила не торопилась. Кому здесь нужны её милые статуэтки и хваленые грамоты?

С каждым часом блондинка нервничала всё больше. Поэтому в восемь приняла душ, и спряталась за дверью своей спальни. Почти невидимка.

Младшего Леднёва всё ещё не было дома, и попадаться ему на глаза девушка не хотела. Она чувствовала себя слабой. Беззащитной. Потому что это была его крепость. Не её.

От мысли, что он может своими выходками свести её с ума, становилось нехорошо. Было бы неплохо, чтобы они не пересекались вообще. Мила была уверена, что парень так же, как и она, не горит желанием встречи.

- Не спишь? – дверь бесшумно приоткрылась, впуская в комнату маму. Вместе с женщиной в спальню вновь проскользнула кошка. Мелькнула пушистым хвостом, запрыгивая на кровать и, тихо мурлыкнув, свернулась почти на краю.

- Нет. – Мила отложила в сторону телефон и задумчиво уставилась в тёмное окно. – Мне здесь немного неуютно. Всё слишком чужое.

Девушка протянула руку, и провела пальцами по шелковистой шерстке Виски. Та снова мурлыкнула, и вытянулась, подставляя человеку свой живот.

- Ну, я смотрю, хоть с одним членом семьи ты уже нашла общий язык, - мама тихо смеётся, опускаясь на постель, и ласково взирая на дочку. – Всё будет хорошо, Мил. Правда. Я поговорила с Пашей. Он разговаривал с Ильёй. Этот мальчик не так страшен и груб, каким хочет казаться. Всё это лишь картинка. Он будет любезен. И не доставит тебе хлопот. Поверь мне, – мягко касается девичьей щеки тёплой ладонью.

С трудом верится…

Это ведь ещё не наступило утро. Оно точно будет лучше вечера?

На новом месте спалось плохо: матрац казался твёрже привычного, запах, которому она пока ещё не нашла объяснение, тоже назойливо раздражал носоглотку. Свет фонаря, будто нарочно светил прямиком на её постель. В комнате не было плотных штор… наверное, это единственное, к чему бы она приложила руку. Шторы.

Дурацкие мысли сумасшедшей каруселью крутились в голове, не желая сбавлять обороты. Хотелось бы разобрать свой нрав на мелкие детали, и собрать пазл новой модели поведения. Ведь её жизнь круто поменялась и пора бы это принять. Только сделать это не так просто. Возмущала мысль о том, что идти на уступки должна не одна она. Но и тот, чьего появления девушка ждала с замиранием сердца.

Глубокой ночью Милана слышала, как хлопнула дверь напротив. Создавалось впечатление, что хозяину соседней комнаты, было совершено наплевать на то, что помимо него, в квартире живет ещё кто-то.

От шума, девушка подскочила на постели, и прижалась к изголовью лопатками. Уставилась на свою дверь, прижимая одеяло к груди.

- Если будет слишком сложно, мы обязательно что-нибудь придумаем. Хорошо?

- Что, мам? Ты позволишь мне жить отдельно?

- Вы с Ильёй уже достаточно взрослые, чтобы найти общий язык. Ну, или хотя бы просто мирно сосуществовать. Вам нечего делить.

Но сейчас, глядя на свою дверь, Мила начинала сомневаться в этом. Мирно сосуществовать? Смогут ли они?

Глупо. И нелепо. Успокойся, Мили.

Пусть.

Это его дом. А тебя вообще не должно волновать всё, что касается этого типа… просто ложись и спи.

Заснуть получилось лишь в четвёртом часу. В результате, Милана проспала… несколько раз откладывала будильник, в надежде на то, что дополнительные пятнадцать минут спасут её. Итог: с точностью до наоборот.

Соскочила с постели, впопыхах вытаскивая из шкафа нужную одежду. Пригладила волосы у большего зеркала и, наспех накинув на себя халат, затянула некрепкий узел. Прихватила средства личной гигиены и проскользнула в коридор. Вчера вечером, принимая быстрый душ, блондинка приметила свободные полки, но всё-таки, не рискнула хозяйничать. Возможно, позже, они смогут решить этот вопрос. Обоюдным решением. Она, как воспитанный человек, спросит разрешения. У него. Если выпадет случай.

Сделав пару шагов, девушка замерла. Застыла на месте, увидев, склонившегося над раковиной брюнета. Судя по шуршащему звуку — он чистил зубы.

На Леднёве были пижамные штаны, низко посаженные на талии. Свободной рукой парень упирался в умывальник. На рельефной спине не было живого места. Почти. Каждый сантиметр кожи был забит краской. Это же дико больно! Зачем он это делает? Он настолько не любит себя? Иначе, зачем столько татуировок? Что это у него? Самурай?

- Стучать учили? — сухо роняет брюнет, расправляя плечи, и встречаясь с девушкой взглядом в отражении зеркала.

Первым порывом было желание извиниться, и скрыться с его глаз. Но уловив во взгляде напротив презрение и явное пренебрежение, девушка вспыхнула. Недосып в купе с плохим настроением…

- А тебя не учили запирать дверь? Не один живешь! — сделала в его сторону шаг. Прищурилась, выставляя вперёд указательный палец. Но тут же осеклась, и попыталась отдалиться. Нужно бежать вниз. Там ведь ещё одна ванная? Дёрнулась назад, ударяясь лопатками о дверной косяк. Дура!

Леднёв развернулся, и в один широкий шаг оказался возле неё. Девушка даже не успела уловить его движение, как оказалась в ловушке. Запертая, между брюнетом и ледяной стеной.

Тяжелое дыхание опалило её ресницы. Клацнула зубами, когда парень склонился над ней. Его верхняя губа брезгливо скривилась. Урод. Тёмный взгляд скользнул вниз. О, Боже… на распахнутый халат. Упал на торчащие соски, которые совсем не скрывала тонкая ткань нижнего белья. Совсем простого. Почти спортивного кроя.