Завораживающая улыбка Джулианны угасла, они с Эндрю уставились с ледяным вызовом друг на друга. Между ними происходило безмолвное общение. Удовольствие Каролины от вечера испарилось, когда внезапно она кое-что поняла. Было очевидно, что Джулианна и Эндрю были хорошо знакомы. Казалось, существовал некий след интимности, сексуального знания между ними, который мог быть только результатом прежней связи.

Ну конечно, они были любовниками, возмущенно подумала Каролина. Эндрю, естественно, должен был увлечься женщиной с такой чувственной красотой… и без сомнения, Джулианна была более чем готова одарить своей благосклонностью мужчину, который был наследником крупного состояния.

– Лорд Дрейк, – беззаботно сказала Джулианна, – вы еще красивее, чем прежде… Кажется, что вы просто возродились к жизни. Кого мы обязаны поблагодарить за такое приятное превращение?

– Моего отца, – резко ответил Эндрю с улыбкой, которая не затронула его глаз. – Он вычеркнул меня из завещания. Это действительно преобразовывающий опыт.

– Да, я слышала об этом. – Изогнутые как лук губы Джулианны слегка сжались от разочарования. – Ваше наследство было одной из ваших самых лучших черт, дорогой. Жаль, что вы его потеряли. – Она одарила Каролину фальшивой улыбкой и добавила: – Ваши перспективы явно сильно ухудшились.

– Мы не хотим тебя задерживать, Джулианна, – сказала Каролина. – Без сомнения, у тебя сегодня много дел, учитывая как много здесь богатых мужчин.

Голубые глаза Джулианны сузились от скрытого оскорбления.

– Очень хорошо. Хорошего вечера, кузина Каролина. И, пожалуйста, покажи лорду Дрейку побольше своей «внутренней красоты» – это, возможно, твой единственный шанс удержать его внимание. – На ее лице появилась хитрая улыбка, и Джулианна прошептала: – Если тебе удастся заманить Дрейка в свою постель, кузина, ты поймешь, что он очень интересный и одаренный партнер. Могу лично заверить тебя в этом. – Джулианна покинула их, покачивая бедрами, от чего ее шелковые юбки зашуршали.

Множество мужчин обратили на нее пристальное внимание, пока она шла через зал, но Эндрю к ним не относился. Вместо этого он сосредоточился на Каролине, которая встретила его хмурый взгляд с обвиняющим выражением.

– Несмотря на тонкость намеков и скрытность моей кузины, – ледяным тоном сказала Каролина, – у меня сложилось впечатление, что вы с ней были любовниками. Это правда?

До вмешательства леди Брентон Эндрю действительно отлично проводил время. Он никогда не любил посещать балы и званые вечера, на которых нужно было вести унылую беседу с матримониально озабоченными девицами и их еще более унылыми компаньонками. Но Каролина Хагривз со своим остроумием и неутомимым духом была удивительно забавной. В последнего получаса он чувствовал себя в особенно хорошем расположении духа, что не имело никакого отношения к алкоголю.

Потом появилась Джулианна, напомнив ему обо всей его прошлой распущенности, и хрупкое ощущение счастья вмиг улетучилось. Эндрю всегда старался походить на своего отца и не жалеть о прошлом… но все равно почувствовал безошибочный укол раскаяния и смущения из-за связи с Джулианной. И самым ужасным было то, что эта любовная связь того не стоила. Джулианна была как те сложные французские десерты, которые никогда не были такими вкусными, какими казались, и, уж конечно, никогда не утоляли голод.

Отвечая на ее вопрос, Эндрю заставил себя выдержать пристальный взгляд Каролины.

– Это правда, – мрачно сказал он. – У нас была интрижка пару лет назад… короткая и не стоящая внимания.

Его возмущало то, как Каролина смотрела на него: словно она была настолько безупречна, что никогда не делала ничего, достойного сожаления. Проклятие, он ведь никогда не лгал ей и не притворялся кем-то другим. Она знала, что он негодяй и злодей… Ради Бога, он же почти шантажом заставил ее посетить этот прием.

Он мрачно размышлял, какого черта Логан и Мадлен пригласили Джулианну именно сюда. Хотя не мог же он возражать против ее присутствия только потому, что у них когда-то была связь. Если он попытается из-за этого выгнать ее из поместья, то по той же причине нужно будет выкинуть еще, по крайней мере, полдюжины женщин.

Словно читая его мысли, Каролина сердито посмотрела на него.

– Я не удивлена, что вы спали с моей кузиной, – сказала она. – Без сомнения, вы переспали с половиной присутствующих здесь дам.

– Что если и так? Какая тебе разница?

– Никакой. Это лишь подтверждает мое низкое мнение о вас. Как, наверное, неудобно иметь самообладание мартовского кота.

– Это лучше, чем быть ледяной девой, – насмешливо сказал он.

Ее карие глаза расширились за стеклами очков, и лицо залил румянец:

– Что? Как вы меня назвали?

Интонации ее голоса привлекли внимание соседней пары к тому, что назревает ссора, и Эндрю понял, что они стали объектом нескольких подозрительных взглядов.

– В сад, – выдохнул он. – Мы продолжим этот разговор в розарии.

– Непременно, – мстительно согласилась Каролина, изо всех сил пытаясь удержать безразличное выражение на лице.

Спустя десять минут им обоим удалось выскользнуть наружу.

Розарий, который Мадлен Скотт называла своей «розовой комнатой» занимал юго-западную часть сада, огороженную столбами и веревками, которые были увиты плетистыми розами. Землю покрывал белый гравий, а благоухающие живые изгороди из лаванды вели к арке у входа. В центре розовой комнаты на массивном постаменте, окруженном грядкой бархатистой кошачьей мяты, стояла каменная ваза.

Воздух, наполненный экзотическими ароматами, не помог Эндрю успокоиться. Когда он увидел, как хрупкая фигурка Каролины появилась в саду, он едва сдержался, чтобы не накинуться на нее. Вместо этого, стиснув зубы, он стоял тихо и спокойно, наблюдая за ее приближением.

Она остановилась на расстоянии вытянутой руки и подняла голову, чтобы встретиться с ним взглядом.

– Я хочу вам сказать только одно, милорд. – От волнения ее голос был напряженным и высоким. – В отличие от вас, я высоко ценю правду. И хотя я никогда не стану возражать против справедливого замечания, независимо от того, насколько оно нелестное, меня действительно возмутило то, что вы там сказали. Потому что это неправда! Вы категорически неправы, и я не вернусь в дом, пока вы это не признаете это!

– В чем неправ? – спросил он. – В том, что ты ледяная дева?

По какой-то причине это прозвище задело ее. Он увидел, как ее подбородок задрожал от негодования.

– Да, в этом, – прошипела она.

Он одарил ее улыбкой, предназначенной для того, чтобы вызвать у нее еще большую ярость.

– Я могу это доказать, – сказал он сухо. – Сколько тебе лет? Двадцать шесть?

– Да.

– И, несмотря на то, что ты намного красивее большинства женщин, у тебя хорошая родословная и уважаемая семья, тебе никогда не предлагали руку и сердце.

– Правильно, – сказала она, немного сбитая с толку этим комплиментом.

Он обошел вокруг нее, намеренно подвергнув ее тщательному осмотру.

– И ты девственница… Верно?

Было очевидно, что этот вопрос оскорбил ее. Он с легкостью мог прочесть возмущение на ее лице, а румянец был виден даже в темноте, освещаемой лишь звездами. Ни одна приличная молодая леди не должна отвечать на подобный вопрос. После долгой молчаливой борьбы с собой она коротко кивнула.

Это маленькое подтверждение заставило его внутренности сжаться и затрепетать от сильного расстройства. Проклятие, он никогда прежде не находил желанной девственницу. И все же он хотел ее с невероятной силой… хотел обладать ею и целовать каждый дюйм ее невинного тела… хотел заставить ее кричать и стонать. Он хотел переживать минуты спокойствия, когда они будут лежать вдвоем, вспотевшие и умиротворенные после мгновений страсти. Право интимно касаться ее, как и где он пожелает, казалось ему достойным любой цены. Но ему все равно никогда не обладать ею. Он отказался от любого шанса на это много лет назад, еще до того, как они встретились. Возможно, если бы он по-другому прожил свою жизнь… Но он не мог избежать последствий своего прошлого.

Спрятав свою тоску за насмешливой улыбкой, Эндрю развел руками, чтобы указать, что факты говорили за себя.

– Красивая незамужняя двадцатишестилетняя девственница. Вывод только один… ледяная дева.

– Это не так! Во мне гораздо больше страсти и искреннего чувства, чем когда-либо будет у вас! – Ее глаза сузились, когда она увидела, что ему весело. – Не смейте смеяться надо мной! – Она бросилась на него, подняв руки, словно хотела ударить.

Подавив смех, Эндрю схватил ее за предплечья и заставил не двигаться… пока не понял, что она пытается вовсе не расцарапать ему лицо, а обнять его руками за шею. Пораженный, он ослабил хватку, и она немедленно обхватила его затылок. Она использовала весь свой вес, чтобы заставить его склонить голову. Он слегка сопротивлялся ей, вглядываясь в ее личико со смущенной улыбкой. Он был настолько больше нее, что любая попытка с ее стороны насильно заставить его что-нибудь сделать была смехотворной.

– Каролина, – произнес он неверным от удивления и желания голосом, – ты, случайно, не пытаешься поцеловать меня?

Она неистово продолжала дергать его за шею, рассерженная и решительная. Она что-то бормотала себе под нос, фыркая, как рассерженный котенок.

– …покажу тебе… заставлю тебя пожалеть… я сделана не изо льда, самоуверенный и высокомерный распутник…

Эндрю больше не мог это выносить. Когда он увидел эту маленькую возмущенную женщину в своих объятиях, он потерял способность разумно мыслить. Он мог думать лишь о том, как сильно он ее желает, а несколько украденных мгновений в розарии ничего по большому счету не изменят. Он почти сходил с ума от желания ощутить ее вкус, коснуться ее, крепко прижать ее тело к своему. Пусть остальной мир катится к черту! И он позволил этому случиться. Он расслабился, опустил голову и позволил ей притянуть свои губы вниз к ее губам.

Нечто неожиданное произошло при первом касании ее сладких губ – невинно сжатых губ, потому что она не знала, как правильно целоваться. Он ощутил, как ужасная боль сжала его сердце, пока он не почувствовал, что крепкая стена вокруг него дала трещину и внутрь проник жар. Она была такой легкой и податливой в его руках, запах ее кожи манил в сто раз сильнее роз, ее хрупкая спина выгибалась, поскольку она старалась теснее прижаться к нему. Чувства нахлынули слишком сильно, слишком быстро, и он застыл, не зная, куда девать руки, опасаясь, что если он хоть немного пошевелится, то раздавит ее.

Он повозился со своими перчатками, стянул их и бросил на землю. Осторожно он коснулся спины Каролины и скользнул ладонью к ее талии. Его другая рука дрожала, когда он нежно обхватил ее затылок. Господи, она была совершенной – ворох муслина и шелка в его руках – и слишком сладкой, чтобы быть настоящей. Его дыхание вырывалось из легких сильными толчками, а он старался сохранить нежность в своих движениях, когда прижал ее теснее к своему сильно возбужденному телу. Увеличив давление, он убедил ее разжать губы и коснулся своим языком ее языка, нашел ее опьяняющий вкус. Она слегка вздрогнула от чувства незнакомой близости. Он знал, что так целовать девственницу непозволительно, но ничего не мог с собой поделать. Из глубин его горла вырвался успокаивающий звук, и он углубил поцелуй, исследуя темный жар ее рта. К его удивлению, Каролина застонала и расслабилась в его руках, раскрыв губы и включившись в танец языков.

Эндрю не ожидал, что она будет такой пылкой и восприимчивой. Она должна была бы оттолкнуть его. Но она покорялась ему с ужасной доверчивостью, которая опустошала его. Он не мог остановить свои руки, жадно блуждающие по ее телу. Достигнув ее округлых ягодиц, он приподнял ее повыше к своему телу. Он потянул ее вверх, расположив поближе к большому бугру своей мужественности, пока она не оказалась именно там, где он хотел. Тонкие слои ее одежды – и его тоже – не могли заглушить это ощущение. Она ахнула, восхитительно изогнулась и крепче обняла его за шею, пока пальцы ее ног почти не оторвались от земли.

– Каролина, – сказал он хрипло, покрывая поцелуями изящную линию ее горла, – ты сводишь меня с ума. Мы должны немедленно остановиться. Я не должен этого делать…

– Да. Да. – Ее дыхание было быстрым и горячим. Она сцепила руки вокруг его шеи и потерлась телом о твердый выступ его чресел. Они вновь поцеловались, ее рот приникал к его губам с лихорадочной сладостью, и Эндрю издал тихий возглас отчаяния.

– Останови меня, – пробормотал он, сжимая рукой ее ягодицы. – Прикажи отпустить тебя… Дай мне пощечину…

Она откинула голову назад, замурлыкав, как котенок, когда он пощекотал нежное местечко у нее за ухом.