— Эй, у нас девичник, нам можно, — рассмеялась Даша, принимая от ведущего микрофон. — Кстати, а что мы поем?

— Без понятия, — абсолютно забыли выбранную час назад песню девчонки, снова рассмеявшись. Вслушались в мелодию, посмотрели на экран с текстом и нестройным хором начали петь, срываясь на смех, и чувствуя себя просто прекрасно.

«У меня появился друго-о-ой», — пьяно подпевал Голос, веселясь вместе с хозяйкой. — «У меня появился друго-о-ой… Ой», — сбился он с ритма. — «Кажется у нас белочка!»

— Дёня, — пораженно выдохнула Тоня, рассматривая эту самую белочку. Высокую с белыми волосами и в черной футболке, подчеркивающей до безумия сексуальные мышцы, к которым так и хотелось прикоснуться. — Пришел… — отчего-то разнервничалась еще больше под тяжелым пристальным взглядом.

Петь резко расхотелось, руки ослабли, с трудом удерживая микрофон, а сердце сошло с ума, и пустилось в галоп. Девочки весело продолжали петь, в то время как для Тони время словно остановилось. Она и сама остановилась, замерев посреди сцены, и разглядывая Дениса с такой же жадностью, с которой смотрел он.

— У меня появился друго-о-ой. Ты просил найти выход, а выход только такой, — дружно закончили девочки, заставив Дениса криво усмехнуться. Иронично изогнув бровь, он покачал головой, и отошел куда-то в сторону.

— Эй, ты чего замерла? — потянула Лера Тоню за собой со сцены. — Песня закончилась.

— Денис… — немного сорвавшимся голосом шепнула Тоня. Прочистила горло, и осмотрелась. — Денис здесь.

— Где? — тут же зажглась Даша, но Демина не заметила.

— Был здесь, — не обнаружила его и Тоня. — Или у меня и впрямь белочка, — растерянно усмехнулась она, выругавшись, что начала галлюцинации ловить на нервной почве.

— Ну не так уж много мы и выпили, чтобы белочку ловить, — огляделась по сторонам Ника, — Просто кто-то слишком ждет своего блондина, — изящно опустилась она на диван.

— Эм, нет… — усмехнулась Даша. — Он реально здесь, — кивнула она на сцену, на которую уверенной походкой поднялся Денис. Абсолютно спокойный, даже немного равнодушный, он взял микрофон, окинул зал взглядом, встретился с Тоней глазами, и снова криво улыбнулся. — О боже, он будет петь для тебя! — обрадовались девочки. — Это безумно круто!

— Нет, это совсем не круто, — в шоке прошептала Ника, когда Дэн запел, и Тоня согласно кивнула, с ужасом вслушиваясь в слова, и не в силах отвести взгляда от темных настойчивых глаз.


«Мне всё равно, ночью какой тебе приснился сон.


Мне всё равно, любишь ты танго или вальс Бостон.


Мне всё равно, платья какой вновь изберешь фасон.


Мне всё равно, причём уже давно»


У Дениса был низкий красивый голос, и казалось, он проникал Тоне прямо в душу, все там переворачивая.

«Мне все равно? Какого черта? Он прощается со мной?», — очень хотела закрыть она уши, и не слышать этих слов. Руки дрожали. Остатки былой расслабленности окончательно покинули ее, а жалящие слова, становились как будто громче, затмив собой малейший шум в зале.


«Мне всё равно, ты слышишь, кто подарил тебе розы бутон


Мне всё равно, чем дышишь, и на горизонте что за небосклон

И что сейчас в твоей жизни — подъёмы идут или медленный склон


И кому ты всё время пишешь — мне всё равно! Хочешь, выпусти том».


«Он врет», — испытывал не меньшую панику Голос, словно завороженный вглядываясь в Дениса. — «Ненавижу рэп», — пожаловался он, мысленно гладя хозяйку.

— Я тоже, — прошептала Тоня, чувствуя, как от напряжения стало колоть спину. Идеально прямую и словно закаменевшую. Глаза жгло, а лицо незаметно превращалось в застывшую маску. Надменную, спокойную — копию той, что была на лице Дэна.

«Мне всё равно, что делишь не со мной постель.


Мне всё равно, хотя всего пару недель тому назад из-под ног уходила твердь»


«Господи, ну как, как можно быть таким непробиваемым?», — начинала ощущать отчаяние Тоня, отказываясь верить в то, что слышала. Демину, и все равно, что она спит не с ним? Смешно, черт возьми. Кому угодно, только не этому собственнику.


«Мне всё равно, кто тебя будит поутру.


Мне всё равно, что там тебе не по нутру».


— Да пошел ты, — выругалась Тоня, сощурив глаза. Сволочь. Специально песню подобрал? Решил таким образом послать ее? Заявить, что не планирует меняться? Не собирается ее слушать? Все равно ему, что там ей не по нутру… Да пошел он!

Силой воли скинув напряжение, Тоня взяла текилу, залпом выпила ее и откинулась на спинку дивана. На губах скользнула усмешка, а ужас сменился злостью. Чертов Денис, и его чертов характер!


«И конечно же, я не ищу твой взгляд в толпе незнакомой.


И мои глаза не горят, знай — я давно вышел из комы.


И меня так тянуло к тебе, но я стал невесомым


Словно мы не знакомы. Кстати, напомни, о ком я?»


«Напомнить? Нет, это ты! Ты будешь напоминать мне свое имя и кто ты такой!», — злилась все больше Тоня, цепляясь за эту эмоцию, как за спасительный круг. — «Ненавижу тебя», — прошептала одними губами, резко поднимаясь с дивана. Потому что не хотела больше ничего слышать. Хватит с нее. Достаточно. Наигралась.

Денис хотел оставить за собой последнее слово? Пусть так. Отлично. Он выиграл. Сломал. Добился своего. Свадьбы не будет, но и к нему она не прибежит.

— Ты куда? — сжала ее руку Даша.

— На воздух, — постаралась освободиться Тоня, уверенная, что еще немного, и выдержка ей откажет окончательно, а чувства раздавят. Желание сбежать стало практически осязаемым, в ушах набатом звучали слова Дениса. Повторяясь снова и снова, и Тоня далеко не сразу поняла, что что-то изменилось.

А вот девочки это заметили, и заставили Тоню сесть на место и вслушаться в новые слова. Уже совсем не жалящие, но так же переворачивающие ее душу.


«Но там глубоко, где не видно тебе. Мне совсем нелегко, я буквально на дне.


И падает снег, сверху падает снег. Не в силах сокрыть твой пламенный след.

Так пронзительно и колко, так унизительно долго…


Стараюсь вытащить иголку, хватаюсь пальцами, и только…»


Музыка стала более мелодичной. Глаза Дениса продолжали давить, гипнотизировать, и вместе с тем словно позволили увидеть то, что Демин никогда не показывал — слабость.


«В душе моей так больно, словно сломаны все кости.


Я и имя твоё не помню, и дышать не могу от злости.


Обездвижен, подавлен, сломлен. Даже смерть не зову в гости.


И в душе моей так больно, словно сломаны все кости».


Его голос не дрогнул, но Тоня представить не могла, чего ему это стоило. Песня закончилась, раздались аплодисменты от некоторых столиков, Дэн сошел со сцены, а Тоня так и сидела, не в силах пошевелиться. Придавленная смыслом того, что только что произошло.

— Он уходит, — толкнула ее Даша, и Тоня растерянно посмотрела на нее, перевела взгляд в сторону выхода, где скрылся Денис, а затем резко подскочила с дивана.

— Я не вернусь, — предупредила она девочек, не собираясь упускать Дэна после такого признания. Скрытого, не прямого, но до жути искреннего и сложного для Дениса. Так открыться в присутствии всех ее подруг… Тоня одновременно не верила в произошедшее, и чувствовала себя безумно счастливой.

Практически пробежав к выходу, у самой двери она заставила себя остановиться, глубоко вдохнула и вышла на улицу. Дэн стоял у стены, курил, и смотрел куда-то вдаль.

— Что это было? — мягко поинтересовалась Тоня, подходя к нему.

— Считай, попрощался, — усмехнулся Денис, делая затяжку.

— Нет, Дёнь, так не прощаются.

— Ты права, — вдруг рассмеялся Демин, отбрасывая сигарету. — Я не прощался, — повернулся он к ней. — Я тебя выманивал, — прошептал, сжав ее талию, и поцеловал. Нежно, но до безумия властно. Не оставляя ни малейшего шанса на сопротивление. То покусывая ее губы, то всасывая их.

Тоня обняла его за плечи, мгновенно отвечая на поцелуй, и прижимаясь немного теснее, словно намекая, чтобы ее держали крепче. Потому что предательские ноги не держали, а от пережитых эмоций немного потрясывало. И Денис послушался, прижал к себе, не оставляя и миллиметра между их телами, а затем и вовсе поднял ее на руки, и, не прекращая целовать, понес к машине.

— Что ты делаешь? — рассмеялась Тоня, когда он усадил ее на пассажирское сиденье.

— Похищаю, — Дэн захлопнул дверь, сел за руль, и посмотрел на нее пристальным, лишающим воли взглядом. — Мы едем ко мне, и ты не выйдешь из квартиры, пока не примешь правильного решения, — с легкой ноткой угрозы предупредил он, заводя машину.

Глава 33

Тоня не помнила, как они добрались до квартиры. Кажется, еще несколько минут назад стояли у машины, и вот, она уже замерла посреди гостиной, и смотрела на облокотившегося о косяк Дениса. Немного хмурого, молчаливого, и до жути напряженного.

Он не спускал с нее глаз. Держался на расстоянии, и гипнотизировал своим темным взглядом, словно ждал чего-то. От нее. Первого шага? Или боялся, что снова спорить начнет?

— Знаешь, милая, — отошел от стены Дэн, — а голос у тебя все так же ужасный.

«Сам ты ужасный», — обиделся Голос. — «Тоня, скажи ему!»

— Он про пение, — рассмеялась Тоня, невольно отступая на шаг.

«А-а-а… ну тогда да, голос у тебя так себе. И как только петь решилась?»

— А ничего, что ты сам на этой идее настоял? — изумилась Тоня.

«Не было такого», — отмахнулся Голос. — «И Дёня на нас как-то странно смотрит», — обратил он внимание на Дениса. Тот неумолимо приближался, и Тоня снова отступила, прячась за диваном.

— Снова с тараканами общаешься? — иронично изогнул он бровь.

«Сам ты таракан», — насупился Голос.

— Они довольно интересные собеседники, — кивнула Тоня, обходя диван по кругу. Дэн следовал за ней, но серьезных попыток нагнать не предпринимал, словно дарил иллюзию контроля над ситуацией.

— Интересные собеседники, значит… И что же они тебе говорят?

— О твоем поведении гадают, — нервно усмехнулась Тоня. — Спрашивают, что я здесь делаю.

«А то ты сама не знаешь», — закатил глаза Голос, но Тоша его проигнорировала, внимательно следя за передвижением Демина. Тот шел медленно, даже как-то лениво, а затем резко перепрыгнул через спинку дивана, и сжал не ожидавшую такой прыти девушку.

— И что же ты здесь делаешь, Тоня? — прошептал Денис ей на ухо, коснувшись губами мочки, и крепко, но не больно удерживая ее за плечи.

— Ты мне скажи, Дёнь. Что я здесь делаю?

Дэн только усмехнулся. Покачал головой, а затем прижался к ее лбу своим и закрыл глаза. Он дышал глубоко, ровно, и то крепче обнимал ее, то немного ослаблял хватку. Руки скользнули вдоль позвоночника, запутались в волосах, потянули, заставляя Тоню приподнять голову, и встретиться с ним взглядом.

«Признаний ждет, ведьма», — немного злился Денис, скользнув губами по ее виску, и вдохнув ее запах. Словно гребанный наркоман, переживший ломку, и дорвавшийся до любимого наркотика.

Наркотик. Яд. Вот кем она была. Отравила его собой, и не отпускает. И он отпустить не может, хоть и пытался. Держался до последнего.

— Сука ты, Тоня, — вздохнул Денис, поцеловав ее скулу. — Жестокая, бессердечная, сводящая с ума ведьма, — отпустив ее волосы, он двумя руками сжал ее лицо. — Но ты моя ведьма, и я не дам тебе выйти за другого. И улететь не дам.

— А что тогда дашь? — затаила дыхание Тоня, коснувшись его плеч. — Нельзя только брать, Дёнь.

— Черт, — усмехнулся Денис, словно не слышал ее. — А ты ведь почти добилась своего. Почти заставила меня отступиться. А потом все испортила своими сторис. Обидно, да?

— Ты готов был отступить? — Тоня чувствовала искреннее изумление, смешавшееся с легким испугом. Значит, не зря она волновалась в караоке, заметив, что Денис перестал заходить на ее страничку.

— А ты разве не этого от меня хотела? — не заметил он ее состояния, продолжая целовать лицо. Скользил рядом с губами, но так и не касался их. Руки опустились на шею, почти невесомо поглаживая.