— Нет, я не могу. Мои вещи…

— За твоими вещами мы пошлем позже. Я не оставлю тебя там, где тебя намерены убить!

Кассандра подумала, что этот решительный Дрю просто великолепен.

— А куда ты меня везешь? — спросила она, когда он посадил ее в коляску.

— Ко мне в гостиницу, — ответил он, берясь за вожжи. — А потом — на первый же корабль, отплывающий в Англию. Кассандра с улыбкой подалась вперед.

— Это не моя коляска. Я просто прыгнула в нее, после того как дала принцу Дамино пощечину и убежала с приема.

Дрю бросил на нее быстрый взгляд.

— Мы отправим ее обратно из гостиницы. Может, ты забыла сказать мне еще что-то?

«Да. То, что я тебя люблю». Но Кассандра решила, что успеет сказать это потом, когда они приедут в гостиницу. И она напомнила себе слова Шарлотты: «Мужчины вечно устраивают поединки, и получают травмы при езде верхом, и умирают от простуды».

Она любит Дрю, и это чувство никогда в ней не погаснет. И что может помешать их счастью?

Хозяин гостиницы был поражен при виде англичанки — любовницы принца Дамино, которая поднялась со своим «женихом» наверх, — но в душе он был романтиком, так что притворился, будто ничего не заметил.

— Кассандра, — прошептал Дрю, когда они наконец остались вдвоем, — Ливси сказал мне о твоих чувствах. И о твоих опасениях. — Он заключил ее в объятия. — И я хочу, чтобы ты знала: я готов ежедневно рисковать жизнью, только бы ты оставалась рядом со мной.

— О, я больше ничего не боюсь, — уверила она его. Его руки вокруг ее талии сжались сильнее.

— И чем бы принц ни был для тебя, — хрипло проговорил он, — знай, что это не важно. Я хочу, чтобы ты стала моей женой.

— Ах, Дрю, Дрю, принц Дамино был для меня ничем! То плача, то смеясь, Кассандра поведала ему всю историю. И во время разговора их одежда постепенно куда-то исчезала — и наконец, когда ее рассказ закончился, она оказалась в постели с Дрю. Волны нежности и страсти накатывали на нее, и она, никогда не отдававшаяся мужчине, открылась навстречу любви — и в объятиях Дрю узнала, что значит быть женщиной.

А потом, когда их страсть была утолена, Дрю изумленно любовался ею, недоверчиво прошептав:

— Ты была невинна!

— Да! — Она засмеялась и ласково прикусила мочку его уха. — Так что теперь ты точно знаешь, что между мной и принцем Дамино ничего не было!

Человек, пытавшийся убить Кассандру, с трудом встал на ноги и отправился доложить Анетте, что в эту ночь ему не удалось выполнить ее поручение.

— Дурень! — бесилась она. — Негодяй! Не мог убить жалкую девчонку!

— Я же сказал: там появился какой-то мужчина. Я не знаю, откуда он взялся, но он меня уложил.

— Уложил, как же! — Анетта заскрипела зубами. — Ну, можешь о ней забыть. Я сама ею займусь — завтра. А ты убирайся, убирайся вон!

И она зарыдала злыми слезами.

Убийца-неудачник ушел, чувствуя себя обиженным. В конце концов, он сделал все, что мог! И в конце концов, он легко отделался — если бы на мраморном полу розового дворца его нашел Лидс Бирмингем, ему пришлось бы худо. Когда Лидс появился у дворца Варваэз, его туда не пропустили слуги.

— У меня строгий приказ не пускать вас в дом, — объяснил хмурый лакей.

— Я должен передать послание для принца Дамино, — заявил Лидс.

— Буду рад передать его, сударь.

— Нет. Попроси принца прийти за ним. Слуга с подозрением посмотрел на наглеца.

— Не думаю, чтобы он пришел сюда.

— Скажешь ему, что это касается той работы, которую сегодня выполнял для него Перейра, — буркнул Лидс. — И он придет.

Упоминание о Перейре действительно заставило принца немедленно выйти к Лидсу.

— Лакей сказал, что меня хочет видеть Перейра! — почти выкрикнул он.

— Нет, вас хотел видеть я. — Лидс с улыбкой подался вперед и склонился к уху принца:

— Я приставил вам к груди нож, Дамино. И если вы позволите себе хотя бы моргнуть, он войдет в вас по самую рукоять. Сейчас вы, не оборачиваясь, скажете лакею, что скоро вернетесь.

Побледневший принц Дамино послушался.

— Куда мы идем? — спросил он, когда дворец Варваэз скрылся из вида.

— Молчите, — коротко бросил Лидс. — Мне надо кое-что вам показать.

У розового дворца принц заупрямился.

— Мы можем поговорить на улице, — с опаской проговорил он.

— То, что я хочу вам показать, находится внутри, — ответил Лидс, подталкивая его ножом. Принц Дамино повиновался.

— Видите эту тонкую полоску черного пороха, Дамино?

— Я вижу на полу кровь! — Принц Дамино покрылся холодным потом.

— Это кровь Перейры.

— Матерь Божия! — воскликнул принц. — Ты его убил?

— Нет, конечно! Я просто вынужден был убедить его, чтобы он объяснил мне вашу маленькую хитрость, план, в соответствии с которым вам завтра не понадобится оружие, а понадобится только порох!

— Он лжет! — воскликнул Дамино. Лидс захохотал. Смех его звучал зловеще.

— А откуда вы это знаете, Дамино? Вы же не знаете, что он сказал! — И он дал принцу сильную оплеуху — тот упал. А Лидс навис над распростертым телом, тяжело дыша. — Мне бы следовало вас убить! — выкрикнул он. — Наконец мне все стало ясно. Вы не собирались устраивать восстание или переворот, те люди, с которыми вы здесь встречались, не входили ни в какие отряды. Конечно, заговор был, а вот хваленая армия Перейры была выдумкой!

— Нет! — прошипел принц. — Нет, это не правда. И Перейра мог бы подтвердить, что это не так.

Из глубины здания донеслись крики и стук.

— Вставайте! — приказал Лидс. — Вы позволите Перейре все сказать самому!

Принц Дамино поспешно встал, и Лидс отвел его на кухню, к чулану, где был заперт Перейра. На пути они наступали на дорожку из черного пороха.

— Мы должны были стать вашими болванчиками — я и англичанка, — сказал Лидс, отвешивая принцу подзатыльники, когда тот пытался замедлить шаг. — Вы ведь собирались заманить сюда королевскую семью, Дамино, чтобы взорвать их всех?

— Это не мой план! — простонал принц, охваченный паникой. — Это придумал Перейра, клянусь!

— Очень простой способ стать королем, правда? Кому нужны мятежи, когда есть наемный убийца? Король получил бы сообщение, что вы лежите при смерти в доме вашей возлюбленной-англичанки. Все бросились бы сюда, поверив, что вы умираете, и вот удача — вы убиваете всех разом. Прекрасный план отъявленного негодяя, действующего тайком.

И он отвесил несчастному принцу еще одну увесистую пощечину.

— И все получится, все отлично должно получиться! — От страха речь принца стала совсем невнятной. — Ты только отпусти меня и никому ничего не рассказывай. А завтра я уже стану королем! И тогда смогу дать тебе все, что ты пожелаешь!

— Именно тогда я и должен был получить от вас последний дар — смерть. — Отрывистый смех Лидса более походил на рычание. — Ваш план оказался почти идеальным, Дамино. Вы распустили слухи о том, что Кассандра честолюбива, что она хочет стать королевой. Кто не поверил бы тому, что я помогал ей осуществить ее замыслы, — я, авантюрист с испорченной репутацией? Ах, с каким удовольствием я разрубил бы вас прямо здесь на куски! — Он уже обнажил шпагу и угрожающе наставил ее на Дамино. Другой рукой он отпирал дверь чулана. — Отойди подальше от двери, Перейра. Сейчас к тебе присоединится твой принц!

Он стремительно распахнул дверь и толкнул в чулан принца Дамино, который сбил с ног бросившегося к выходу Перейру. Но не успели они опомниться, как Лидс снова запер дверь.

— Выпусти меня! — взвыл Дамино. — Я готов на все!

— Вы уже это доказали, — сухо сказал Лидс. — Радуйтесь, что я оставил вам жизнь. Рано или поздно вас здесь обнаружат. К этому времени я буду уже далеко. И советую вам не зажигать свечей: иначе взлетите на Воздух!

Уходя, он издевательски расхохотался.

Том не задавал вопросов, когда наконец присоединился к Шарлотте в ее карете. Он лишь обнял ее и прижал к себе, словно боялся, что она вдруг исчезнет. А Шарлотта, потерявшая голову от счастья, засыпала его вопросами.

— Том, ты и правда лорд Дервент? — изумленно спросила она у него.

— Да. — Его голос звучал глухо, потому что он уткнулся лицом в ее темные волосы. — Что это, Шарлотта, — парик?

— Да. И кожа у меня золотистая благодаря пудрам и притираниям: я оказалась слишком бело-розовой для испанки! Но под этим все та же женщина.

— Моя женщина, — уверенно заявил он.

Шарлотта заглянула в его лицо — и почувствовала прилив радостного торжества. Она действительно принадлежит ему: так было всегда, так будет и впредь. И что бы ни случилось, никакие силы не смогут их разлучить. Она мысленно поклялась, что так и будет. А потом вдруг вспомнила о Карлосе. Он не заслуживал предательства, чтобы она его бросила. О нет — она не может оставить его умирать в одиночестве: ведь он столько лет любил ее…

— Как ты получил титул? — спросила она, стараясь спрятать свое смятение.

— Оказал небольшую услугу его величеству в Бразилии, — небрежно бросил Том. — Мне это ничего не стоило, а для британской торговли было чрезвычайно важно. Возможно, — рассмеялся он, — наш монарх решил напомнить мне, что я — англичанин!

— Значит, теперь ты живешь в Бразилии?

Том не счел нужным говорить ей, что стал самым богатым человеком этой страны. Жизнь закалила его, и он смело шел на риск. Бриллианты всегда считались монополией португальского короля, и Тому, который нашел бриллианты, удалось контрабандой вывезти камни и тайно продать их в Амстердаме, где их огранили. Весь капитал он вложил в землю. А когда год назад умер Себастьян да Севера, оставивший ему свое поместье, то вместе с собственными землями владение Тома стало крупнейшим в Бразилии.

— Я увезу тебя домой, Шарлотта, — коротко сказал Том. Домой с Томом! У Шарлотты закружилась голова. Она закрыла глаза.

— Да, кстати, — как бы между прочим спросил он, — а куда мы едем в этой карете?

Шарлотте пришлось вернуться с небес на землю. Она опасалась ехать с Томом в одну из широко известных гостиниц Лиссабона — она была очень заметной дамой, а он — слишком популярным человеком, а она не хотела, чтобы до Карлоса дошли слухи о них. Карлосу она все скажет сама — но пока ей не хотелось об этом думать. Сейчас она могла думать только об одном — они с Томом никогда не расстанутся…

Размышления Шарлотты о том, куда направить карету, были прерваны тревожными мыслями о дочери. На ее вопрос, что Кассандра намерена делать, если ее планы будут нарушены, та сказала, что Лидс ей в этом случае назначил встречу у разрушенной церквушки под стенами замка Сан-Жоржи. Если же она не найдет его там сразу, то должна остановиться на небольшом постоялом дворе в соседней деревушке. Постоялый двор не без остроумия именовался «Замок».

— На небольшой постоялый двор, — в раздумье ответила она. — Там нас никто не найдет…

Эти слова заставили Тома напрячься.

— Ты снова замужем, — догадался он.

— Ах, Том! — воскликнула Шарлотта, умоляюще глядя на него. — Роэн долгие годы держал меня в плену, а когда я вырвалась на свободу, меня спас Карлос. Он увез меня в Испанию. Да, я вышла за него замуж: он подарил мне новую жизнь, если бы не он — я бы умерла, Ах, Том, пожалуйста, постарайся меня понять!

Том отвел взгляд. Шарлотта была его единственной любовью — но получалось так, что всю жизнь она принадлежит другим! Его сильные руки сжались в кулаки, но голос звучал спокойно:

— Мы примем то, что даст нам судьба, Шарлотта. Сколько времени ты сможешь провести со мной?

Ах, как ей хотелось сказать: «Всю жизнь. Том!» Карлос чувствовал себя слишком плохо, чтобы ехать на прием к Варваэзам, но он настоял на ее поездке. Он просил ее по возвращении не будить его. И обещал дать ей утром возможность выспаться. А встретятся они за ленчем, после того, как он посетит мессу, ведь завтра День Всех Святых!

— Мы можем оставаться вместе до десяти утра. Том.

— Значит, до десяти утра, Шарлотта. — В его голосе звучала горечь. — Ведь я не имею на тебя прав…

— Я никогда не переставала любить тебя, Том! — воскликнула Шарлотта с болью в голосе. — Ни на секунду…

Том дал себе слово, что завтра во что бы то ни стало увезет Шарлотту — кто бы и что бы ни стояло между ними. Но об этом он промолчал, а вслух сказал:

— Я купил в Англии поместье, Шарлотта. Это — самый красивый дом на свете — по крайней мере так мне когда-то сказала одна девушка.

У Шарлотты перехватило дыхание.

— Ты купил замок Страуд? — дрожащим голосом спросила она. — Зачем?

— Ради воспоминаний, — ответил он, нежно прикасаясь пальцами к ее щеке. — Я помнил девушку, которая так его любила, девушку, которую считал погибшей… И сказал себе, что если смогу иногда приезжать туда, то буду чувствовать себя ближе к ней. Я смотрел в огонь камина и воображал, что она сидит рядом…