– Хамер, возьми Эмму и вези ее в отель. Потом подъезжай сюда, – он пытается оторвать меня от себя, но в ответ мои руки словно клинит и я мертвой хваткой цепляюсь в его шею.– Нет, Спартак, пожалуйста, не бросай меня, прошу тебя! – мой голос дрожит и в конце фразы я уже тону в хлынувших из глаз слезах. Хочу сказать ему, что боюсь его отпустить, потому что только рядом с ним чувствую себя в безопасности. Что боюсь за его жизнь и больше не смогу пережить страх от возможности потерять его. Что я до сих пор не могу придти в себя от того что выстрелила в человека. Но больше ни одно слово не может вырваться из моего скривившегося в рыданиях рта и я прислонившись лицом к ткани его рубашки просто тихонько поскуливаю, вздрагивая время от времени. Чувствую руки Хамера, пытающиеся забрать меня и начинаю отбиваться ногами от него.

– Не трогай меня, Хамер, не хочу! – кричу я в истерике.

– Девочка моя, малышечка, успокойся, – Спартак умоляюще просит меня и начинает гладить по голове, – поезжай с Хамером, я должен разобраться со всем.

– Нет, не оставляй меня, пожалуйста! – рыдаю еще больше понимая, что он не собирается отступать. Но мне страшно даже подумать о том, что сейчас он может оставить меня в одиночестве.

– Ну все, все, хорошая моя, не плачь. Я поеду с тобой, – видимо осознав нестабильность моего состояния, чувствую на талии его руки и успокаиваясь кладу голову на его грудь.

– Хамер, оставляй Честера за старшего, пусть охранников допросит, проверьте камеры наблюдения. Замок был не вскрыт, значит у них были ключи. Скорее всего среди нас крыса. Поэтому проверять надо все варианты. Отвези меня с Эммой, и возвращайся сюда, – Спартак выходит на улицу, крепко прижимая меня к себе.

Возле машины он останавливается и шепчет мне на ухо:

– Эмма, мне нужно переодеть рубашку, эта в крови, – он пытается поставить меня на асфальт, но я словно в ступоре не могу разодрать своих сцепленных рук.

– Ладо, черт с ней с рубашкой, – поняв что не добьется от меня результата, Спартак садится со мной на заднее сидение кроссовера. Мы едем на огромной скорости по ночным улицам города. Со мной в машине два сильных мужчины, но мне все равно не по себе. Я сижу на коленях у Спартака, и никак не могу перестать плакать и собраться. Спартак непрестанно шепчет мне на ухо успокаивающие слова и гладит меня укачивая словно маленького ребенка. Я жадно вбираю в себя аромат его тела и закрыв глаза постепенно ухожу в небытие.

Глава 17

Всю дорогу от машины до самого номера Спартак несет меня на руках. Зайдя внутрь бережно кладет на кровать и убрав с лица пряди волос нежно целует . У меня закрыты глаза и я нахожусь в каком-то полусне. Но как только перестаю ощущать на себе его прикосновения моментально подскакиваю и хватаюсь за подол его рубашки.

– Я здесь, малыш, успокойся, я никуда не ухожу, – он бережно убирает мою руку и уложив меня обратно на подушки подходит к бару. Выудив оттуда бутылочку с каким-то алкоголем, выливает все ее содержимое в стакан.

– Выпей, малыш, – чувствую терпкий запах и приподнявшись на локтях залпом осушаю стакан. Алкоголь обжигает мой пищевод. Я ощущаю тепло, разлившееся от него по всему организму. Спартак устраивается сзади меня и притянув к себе мое обмякшее тело, нежно перебирает спутанные волосы.

– Девочка моя, бедная моя, – его ласковые слова придают мне сил и я наконец-таки выхожу из коматозного состояния.

– Спартак, я стреляла в живого человека...я...я убила его? – на последней фразе мой голос дрожит и я закрываю рот рукой в попытках сохранить контроль.

– Нет, малышка, успокойся. Ты его не убила. Ты спасла меня... Если бы не твоя храбрость я был бы уже мертв, – он говорит со мной шепотом, будто бы боясь напугать излишней агрессией.

– Но значит это ты убил его? и того что был на лестнице? – поворачиваю голову и встречаю на себе уставший взгляд любимых глаз.

– Тут либо он, либо я. – он проводит подушечкой пальца по моим влажным ресницам, в ответ на что я грустно улыбаюсь.

– Старайся не думать об этом больше такое не повториться. Я не позволю.

В этот момент у меня нет сил даже на малейшее возражение. Мы лежим молча прижавшись друг к дружке. Я чувствую его успокаивающие прикосновения и тепло его тела. Нашу тихую идиллию внезапный прерывает стук в дверь. Приподымаю голову в соседней комнате голос входящего к нам Хамера.

– Ну что там? – Спартак поднимается с кровати и выйдя в другую комнату присаживается на стоящий посередине нее диван, указывая ему на кресло, расположенное чуть поодаль.

– Парни во всю шерстят. Охранник – новенький, совсем зеленый еще. Говорит зашли два мужика и баба, представились ремонтной организацией.

– Так какого черта он их пропустил? За то вообще я им деньги плачу?!

– А вот это самое интересное...оказывается несколько дней назад, один из наших людей предупреждал охрану о том, что вроде как по твоему распоряжению вызвали ремонтную бригаду. Вот парень особо то не заострял на них внимание. И конечно ни лица, ни имени предупреждающего не запомнил.

– Это она сто процентов и ну и Олег конечно, – Спартак устало опускает голову в ладони и трет лицо.

– У них были ключи от квартиры. Потому что следов взлома не было. Я открыл дверь и на меня тут же налетел фраер какой-то. Второй как раз поднимался по лестнице наверх. Пока я с одним справился, второй вовсю уже шерстил у меня в кабинете. Завязалась драка, но черт сильным оказался...Я думал уже все, капец, но внезапно Эмма появилась, и выстрелила в гада. Кстати откуда у нее пистолет был? – Спартак резко поднимает голову и с явным вопросом в глазах косится в мою сторону. Я уже было думаю что-нибудь наплести ему, дабы прикрыть Хамера, но тот опережает меня– Я ей подарил, шеф... Прости за самоуправство, но как задницей чувствовал опасность, – Хамер виновато опускает глаза и терпеливо ожидает приговора.

– Ты уже совсем как Эмма говоришь, – губы Спартака поднимаются в грустной улыбке, после чего Хамер заметно расслабляется.

– Еще парнишка видел тачку, несколько дней назад возле дома – желтую хонду, по ходу та же самая что и в нападении на Илью.

Желтая хонда.. От этих слов я подскакиваю с кровати как ужаленная, чувству легкое головокружение. Но не обращая на это ни малейшего внимания, подбегаю к мужчинам. Те поднимают на меня удивленные глаза и терпеливо ожидают объяснений.

– Я видела ее, – теперь моя очередь виновато опускать глаза

– Где?!

– Возле дома один раз из окна и по дороге с тренировки. Но это было так быстро, что мне показалось что просто больное воображение разыгралось.

– Эмма, почему ты сразу не сказала?

– Не хотел тревожить, – разворачиваюсь и быстренько ретируюсь в спальню, надеясь избежать разборок.

– Так ладно. Ясно следующее... Это дело рук Карасевых. И тут все вместе: женская месть за разбитое сердце и месть нищего некогда мажора за разоренный бизнес... И самое дерьмовое то, что среди нас завелась крыса...

– Шеф ты же не думаешь что это я, – в голосе Хамера столько возмущения, что я даже было порываюсь подняться с кровати, чтобы посмотреть на выражение его лица.

– Нет, брат ты единственный помимо Илюхи, кому я доверяю. Поэтому бери все под свой контроль. Давай поступим так, я сейчас побуду с Эммой, а ты сгоняй на квартиру, привези мне документы из второго ящика стола и чистую одежду. Проследи чтобы прибрались там как следует. Потом заедь в какой-нибудь магазин одежды, прикупи Эмме что-нибудь удобное...не знаю, джинсы там или спортивный костюм.

– Малыш, тебе что-то еще нужно? – замечаю что его голос, при обращении ко мне, меняется на более ласковый и не могу сдержать триумфальной улыбки.

– Мистера Репетуза, – смотрю на них, продолжая улыбаться и вытираю слезы с глаз.

Спартак хитро щурится глядя на меня, а Хамер вопросительно смотрит– Хамер, вези Мистера Репетуза, он мою Эмму сегодня спас. Если бы она не побежала за ним не знаю что было бы...

Хамер поднимается и подает руку Спартаку для рукопожатия.

– Разрулим все, шеф.

– Обзвони всех наших, через да часа сбор в офисе. Илье тоже позвони. Все, давай брат.

Как только дверь за Хамером закрывается, Спартак проскальзывает ко мне под одеяло и утыкается носом в мой затылок. Меня словно невидимый щит окутывает его запах и успокоившись благодарю все возможные высшие силы в том, что мы живы и здоровы. Понимаю, что теперь у меня появился единственный страх, при одной мысли о котором меня буквально сжимает в комочек. Я боюсь потерять его.

Чувствую его нежные руки на себе и постепенно погружаюсь в сон. Понимаю что когда проснусь его не будет рядом и ощущаю непреодолимую потребность именно сейчас сказать о вещи, которая не дает мне покоя вот уже несколько дней.

– Спартак, -шепчу в темноту и от звука моего голоса чувствую как напрягается его тело.

– Да малыш!

– Может это не вовремя и глупо прозвучит, но я хочу чтобы ты знал, – говорю это, а сама уже начинаю сомневаться стоит ли вообще произносить эти слова.

– Да..

– Я люблю тебя, и если с тобой что-нибудь случится просто не переживу, – чувствую непреодолимую потребность разрыдаться во все горло, но сдерживаюсь, вслушиваясь в тишину.

– Не бойся малыш, я не допущу этого. Все будет хорошо. Я тебя никому не отдам, – после долгой паузы говорит он и еще сильней прижимает меня к себе.

Просыпаюсь от того, что мою голову буквально разрывает от противного сигнала телефона. Встаю с кровати, чувствуя себя так, будто мою голову набили свинцовой стружкой. Помогаю своему позвоночнику и поддерживаю ее рукой, в то время как шарю по апартаментам в поисках трезвонящего телефона.

– Да, – видя на дисплее неизвестный номер, недолго раздумывая, беру трубку.

– Эмма, ты где вообще?! – слышу до боли знакомый голос и судорожно смотрю на часы. Почти половина двенадцатого. Черт...Кот!

– Привет, Кот ты где– В аэропорту, ептеть, где ж еще?! уже около часа пытаюсь тебе дозвониться! Где ты? И где обещанная ковровая дорожка, усыпанная лепестками роз? – голос у друга сердитый, но чувство юмора все также при нем.

– Ой, Кот прости, у нас тут просто такое произошло, – не знаю как оправдаться перед другом.

– Ты в порядке? – видимо успокоившись он наконец-таки прислушивается к тону моего голоса и понимает что что-то не так.

– Да, в порядке. За тобой должен был приехать человек Спартака, но видимо замотался и упустил из виду. Ты можешь взять такси и самому доехать?

– Конечно могу, скажи адрес только!

– Сейчас подожди, – начинаю судорожно метаться по номеру в поисках адреса или хотя бы названия гостиницы. Нахожу меню, лежащее на журнальном столике и открыв его зачитываю в трубку:

– Кот, пиши, отель “Розмари”. Продиктовав адрес, прощаюсь с другом и направляюсь в сторону ванной. Стою перед зеркалом и никак не могу определиться, смеяться мне или плакать. Видон как у потрепанной курицы: волосы всклочены, глаза опухшие от слез и под каждым красуется добротный мешок. Майка вся словно решето: изрезана, измята, испачкана. Мда... не одна я в поле кувыркалась, – изрекаю и радуюсь тому, что хотя бы ирония вернулась ко мне. Значит иду на поправку.

Быстренько принимаю душ и выйдя в комнату обнаруживаю на кресле стопку новой одежды, привезенной Хамером, по видимому во время моего сна. Выбираю темно синий спортивный костюм, надеваю его и накинув капюшон на влажные от душа волосы, включаю телевизор.

Примерно через минут сорок мой телефон снова начинает звонить. Вижу номер Кота и беру трубку:

– А?

– Эмма, тут возле входа два каких-то гамадрила отказываются меня пропустить к тебе. Требуют разрешения Спартака.

– Сейчас, подожди, -вздыхаю и набираю номер Спартака.

– Малыш, что случилось? – его голос тихий и уставший, слышу на заднем фоне мужские голоса, по всей видимости все еще совещаются.

– Ко мне Кот приехал, а его не пропускают внизу твои мордовороты. Можешь им дать команду вольно? – стараюсь успокоить его своим бодрым тоном.

– Да конечно. Ты как?– могу поклясться, что слышу как он улыбается– Все в порядке, ты скоро будешь?

– Через пару часов не раньше. Целую милая.

Через 10 минут бегу на стук в дверь и открыв буквально наскакиваю на стоящего в проеме друга. Тот перегруженный сумками с вещами не выдерживает моего натиска и мы со смехом валимся на пол коридора.

– Ты чего такая зареванная? – от его заразительной улыбки мое настроение тут же подскакивает на несколько градусов.

– По тебе скучала, оболтус, – протягиваю руку и запускаю в его волосы. Вот он, рядом , мой родной человечек. Словно пришедший ко мне из прошлой жизни. Жизни, в которой уже нет для меня места.

– Ну что пригласишь внутрь или поваляемся на полу и я пойду? – прищуриваюсь при виде его озорной мордашки и кряхчу, пытаясь поднять себя с пола.

– Да, вали уже, – наконец-таки поднявшись, хватаю друга за руку и затаскиваю его внутрь. Заказываю ужин, пока Кот принимает душ.