— Я очень рада. Очень-очень-очень рада. Честно. Я… — запинается, — Ох… — а потом тянется рукой к лицу, будто чтобы смахнуть слезу. Или не будто… Потому что тут же шмыгает носом… Второй и третий раз…

— Эй, Дашка. Ты чего? — приходится поднять ее, сесть самому, зафиксировать лицо руками. Лицо, которое вроде бы и в улыбке пытается расплыться… И слезы сдержать не может.

— Ничего. Просто… Столько эмоций. Меня немного кроет. И то, что ты мне сказал, и то, что вы с Тёмой помирились, и Дина с ее… Такая путаница в голове…

Даша надеялась, что объяснить получилось хотя бы минимально доступно.

— Это нормально. Иди сюда.

Она продолжала то и дело касаться пальцами щек, сгоняя слезы, Стас же притянул к себе, прижал голову к шее, ощущая и тепло, и влагу.

— Артём пообещал, что отгонит твою машину на время. А мы пока… Я же устраиваю тебя, как водитель, правда? Вот и покатаемся вдвоем. А если не я — то звони Артёму. Он всегда на связи.

— Ты рассказал ему об угрозах?

— Да. Так нужно, Даш. Поверь. Даже если ты ничего не боишься, мы за тебя — да. И нам будет спокойней, если ты хотя бы какое-то время будешь вести себя чуть аккуратней, чем кажется разумным.

— Я не хотела создавать проблемы… — Даша произнесла искренним убитым голосом, Стас же еще плотней к себе прижал.

— Это не ты их создаешь. Но мы все решим. Обещаю. И еще… Может возьмешь отгулы на какое-то время? Поедешь куда-то или… Просто хотя бы тут побудешь?

— Никуда не поеду. Не оставлю тебя. А тут… Ты прав, наверное. Если это не будет тебя напрягать…

— Почему это должно меня напрячь? — Стас позволил Даше все же отстраниться, сделать решительное решающее движение пальцами по щекам — как бы намекающее, что слез больше не будет, посмотрел прямо и открыто в ответ на такой же прямой и открытый взгляд.

— Ты видел развитие наших отношений другим, и я откровенно боюсь, что буду тебя раздражать. Тебе нужно дышать свободой, Стас. Как любому человеку. Я это понимаю.

— Зачем мне дышать свободой, Дашка? — а когда она выпалила свою тираду чуть усмехнулся, протянул руку, взялся за девичий затылок, притянул к себе лицо, прижимаясь лбом ко лбу. И снова посмотрел прямо и открыто. Только ответа вряд ли ждал. Да и Даше-то нечего было ответить. Она только и смогла, что затаить дыхание, чувствуя, как по рукам бегут мурашки. — Если можно тобой.

Ждала чего угодно, но его слова, произнесенные шепотом, опять лишили возможности вдохнуть. И сдержать новую порцию слез тоже.

Потому что любое телодвижение Дины, которое, по ее мнению, должно бы стать для них преградой, заканчивается очередным сближением. Ускоряет падение в бездну. Но не отчаянья и безысходности, как наверняка хотелось бы ей. А счастья и надежд. Самых смелых. Когда-то казавшихся абсолютно нереальными.

Глава 31

Первый же день вынужденного заточения доказал, что просто сидеть дома — это не так уж и просто. Нужно было постоянно чем-то себя занимать, а все занятия, как назло, будто прятались по углам.

Дергать Стаса из-за того, что сама заскучала, Даша не хотела, а больше «дернуть» ей было некого.

Поиски занятия закончились ноутбуком и запойным чтением профильных статей, которым все как-то не хватало времени в жизни ударившейся в практику Даши, зато теперь — раздолье…

Некоторые ссылки она даже отправила своему диджитализированному отцу, за что получила искреннюю благодарность и вопрос с удивлением, почему вдруг посреди дня?

Что ответить Даша не знала, поэтому просто отшутилась. Очень надеялась, что Артём не станет посвящать родителей в те подробности, которыми поделился с ним еще трезвый или уже пьяный Стас вчера. Почти так же отчаянно, как на то, что ситуацию с Диной получится разрулить благополучно.

Вечер они со Стасом скоротали за разговорами, половину ночи — не за сном. Утром Стас отправился на работу, взяв приготовленный Дашей список необходимого, а она… Опять с остервенением занялась придумыванием занятий для себя. Волошин не просил, но Даша помыла окна, победила легкую желтизну белой плитки в ванной там, где по ней стекает не лучшая вода, приготовила пирог по маминому рецепту из детства, на который уже лет пять все никак не находила времени и вдохновения… Снова что-то читала. Последний час, когда Стас написал, что скоро выезжает, тупо сидела на кухне, даже не включив свет, «наслаждаясь» тиканьем часов.

Когда переступил порог, почти сразу засек, что Даша не в лучшем настроении.

— Давай, Дашка. Говори.

Дал добро, позволяя не сдерживаться, хотя Красновская понимала — стоило бы.

— Меня бесит, что из-за какой-то истерички в клетке должна сидеть я.

Выпалила на одном дыхании, и почти сразу пожалела. Не удосужилась ни подбором слов, ни деликатных формулировок. Стаса это, кажется, не обидело, но задуматься заставило. В тот вечер он вел себя даже для него непривычно задумчиво, а перед сном шепнул, что принял к сведенью и подумает, как скрасить ее заточение.

До чего додумался стало понятно на третий день, когда он снова ушел на работу, Даша осталась одна, засела за книгу, даже умудрилась увлечься. Далеко не сразу поняла, что в дверь звонят. Причем давно. Причем настойчиво. Причем не в соседскую.

Первыми в голову, конечно, полезли не самые приятные мысли, но потом… Вдруг Стас забыл ключи? Вдруг и сам взял отгул? «Вдругов» была масса, поэтому к входной двери Даша шла, вовсю улыбаясь. Но совсем не ожидала, что откроет глазок, посмотрит, а там…

Вера Андреевна. Его мать.

На панику Даша отвела себе полминуты. Бросила взгляд в зеркало, успела мысленно застонать — потому что одета совсем по-домашнему. Без засаленных халатов и рваных ночных сорочек, но все равно как-то… На голове пучок, который Даша тут же распустила — хотя бы волосы не подвели — рассыпались по плечам вполне прилично. Моментально взмокшие ладоши Даша постаралась привести в порядок, скомкав бока хлопковых штанин, голос — прокашлявшись, лицо — с помощью нескольких тренировочных улыбок, потом же прыгнула в пропасть, как самой казалось, один за другим отщелкивая замки.

* * *

— З-здравствуйте, — приветствие у Даши получилось с заминкой, а улыбка механической — такой же, как во время «тренировки». И дело не в том, что она была не рада видеть мать Стаса, или что та сходу дала понять, что в новом амплуа когда-то соседскую девочку принять не готова, а просто… Даша каждый раз нервничала при мысли, что рано или поздно ей придется заново знакомиться с Волошиными. И каждый же раз откладывала мысли о том, что стоит сказать ей, в чем заверить, за что оправдаться… Сейчас же оказалось, что откладывала зря, потому что его мать на пороге, а в голове совсем пусто.

— Здравствуй, Даша, пустишь? — Вера Андреевна же улыбается… Так, что сердце отзывается знакомой протяжной трепетной болью — это ведь Стасова улыбка. Она говорит довольно тихо, смотрит дружелюбно, держит в руках картонный пакет с эмблемой кондитерской, которую так любит Дашина мама… Видимо, не только она.

— Да, конечно! Что это я? Господи… Извините…

Даша опомнилась не сразу. А когда поняла, что стоит в двери, не спеша снять руку, отступить, пропуская гостью, так и вовсе покраснела до корней волос.

Только Вера, кажется, не обиделась. Рассмеялась, махнула рукой, зашла…

Поставила пакет на тумбу — очень аккуратно. Потом пробежалась взглядом по прихожей…

Пусть эта вряд ли была «инвентаризация» способностей невестки — выметена ли паутина из углов и достаточно ли скрипуч пол, но Даша все равно напряглась.

Путешествовала взглядом следом за мамой Стаса и подмечала непозволительные, как вдруг начало казаться, вещи… И обувь стоит не совсем ровно, и дверца шкафа чуть приоткрыта. А на дверной ручке в кухню и вовсе висит ее резинка для волос…

— Хорошая квартира, да, Даш? — но Вера Андреевна вряд ли это замечает… Или делает вид, что не заметила. Потому что оборачивается к Даше, улыбается, спрашивает опять ласково…

Позволяет Даше окончательно вспомнить истину из детства — у них со Стасом Волошиным совсем разные мамы. Разные, но обе лучшие на свете.

— Да. Очень… — новая попытка взять себя в руки была куда более удачной. Даша закрыла наконец-то дверь, собралась с духом… — Если не ошибаюсь, Стас искал быстро, но выбрал… Очень достойный вариант.

— Своя лучше, конечно. Но… Не все в жизни так, как хотелось бы, — Вера говорила спокойно, вновь взяла в руки пакет, а потом протянула его. — Ты, наверное, удивлена, что я явилась к вам без предупреждения… Просила Стаса тебя набрать, но он, видимо, забыл… Или не захотел. Но я к тебе заново знакомиться, Даш… И развлекать… Насколько хватит умений… А это нам к чаю. Если память не подводит, ты любишь шоколад…

Даша слушала с затаенным дыханием, а когда Вера закончила и снова расплылась в улыбке, закивала. Наверное, с куда большим энтузиазмом, чем обычно кивает сын-молчун.

— Ты не против, если я руки помою?

— Да! Да, конечно! Вы простите меня, Вера Андреевна! Я просто… Растерялась что-то…

Даша понеслась на кухню — поставила пакет на стол, потом вновь в коридор, клацнула выключатель света в ванной, отругала себя мысленно… Будто Волошина сама с этим не справится… Приложила похолодевшие руки к пылающим щекам…

— Не волнуйся, Дашенька. Я тебе не враг. И нотации читать не стану. Просто чаю выпьем, поболтаем, да? И ты мне покажешь, как вы тут устроились…

Проходя мимо, Вера Андреевна провела по Дашиному плечу, даря еще одну ободряющую улыбку, а потом скрылась в ванной.

Даша же наконец-то сфокусировала взгляд на зеркале, висевшем четко напротив. Сердце продолжало выскакивать из груди, в ванной журчала вода, а она схватила телефон, открыла переписку со Стасом, напечатала кровожадное: «Волошин!!! Ты — труп!», не сомневаясь, что он все поймет. Не подвел. Ответил почти сразу — чередой смайлов-скобочек. И вдогонку: «Все будет хорошо, Носик. От них я точно не вижу смысла тебя прятать».

— Чайник ставим, зайка? — а когда Вера вышла, Даша уже и сама вовсю улыбалась, пялясь в экран.

* * *

— Очень вкусно, Вера Андреевна! — после того, как руки были помыты, чайник вскипел, черный чай с бергамотом разлит по чашкам, а пирожные выложены на блюдце, две давние знакомые, которым сегодня предстояло знакомиться заново, устроились за столом.

Даше все никак не удавалось окончательно взять себя в руки, аппетит пропал напрочь, но и не попробовать гостинец она не могла, а когда попробовала — не пришлось ни приукрашивать, ни фантазировать.

— Я рада, что угодила, Дашенька. Правда… — и первая «победа» была у Даши в кармане — своей непосредственной реакцией она вызвала доброжелательную улыбку. Сама Волошина не спешила набрасываться на принесенное угощение. Видимо, тоже волновалась. Или просто куда интересней было потратить время на то, чтобы подметить как можно больше. В той девочке-Носике, которую знала вроде бы с детства, но никогда бы не подумала, что как-то раз она станет для их семьи чем-то большим, чем милый соседский ребенок. — И называй меня Верой. Мне так точно проще будет. Надеюсь, тебя тоже не затруднит…

Даша поколебалась с секунду, потом же кивнула. Ей в принципе хоть как-то обращаться к Волошиной было неловко. Но если просят…

— Хорошо… Вера, — Даша улыбнулась, произнесла довольно уверенно, сделала глоток из чашки… Понятия не имела, о чем сама может заговорить, поэтому больше ждала вопросов. Боялась выглядеть глупо, если бросится сходу оправдывать себя и Стаса за то, к чему и по какой дорожке они пришли. Но как не броситься — тоже не знала.

— Стас не объяснил мне толком, но я так понимаю, ты скучаешь здесь из-за того, что Дина что-то учудила? — Вера спросила спокойным тоном, чуть склонила голову, глядя в лицо Красновской довольно пристально. Так, что Даша могла и не отвечать — «да» читалось в моментально опущенном взгляде и таких же уголках губ.

— Она никак не хочет его отпустить. Искренне верит, что Стас перебесится и вернется…

— Меня всегда поражало, как можно настолько не понимать человека, с которым живешь… — Вера произнесла задумчиво, проводя пальцем по каемке блюдца, на котором стояла ее пока не тронутая чашка.

— Она ведь и вас не оставляет в покое, да? — Даша понимала, что задает, пожалуй, не самый корректный вопрос, но, в конце концов, у нее ведь может и не выпасть больше такого шанса, а видеть полную картину было крайне важно.

Вера ответила не сразу. Сначала одарила задумчивым взглядом, потом еле-уловимой грустной улыбкой, потом кивком.

— Да. Ищет поддержки… Просит помочь сохранить семью…

— Так нечего сохранять. Вы же понимаете это… — Даша не сдержалась — перебила. Уставилась в стену напротив, понимая, что ее взгляд и голос сейчас вряд ли настолько спокойны, как того хотелось бы.