— Пообрывать бы ему… Параплан… — Стас сказал тихо, снова без злости. Тут уж Даша не сдержалась — развернулась, повисла на шее, заглянула в лицо. Привычно спокойное, с привычной меланхоличной улыбкой на губах.

— Он же шутит так…

— Я знаю. Я тоже, — Стас наклонился, легко коснулся губ, — но ты лучше помни, без кого Мишин параплан бы тогда не взлетел… Небо он ей показал… Ишь ты…

И вроде бы тему можно бы закрыть, но Стас не сдержался — позволил себе такую же шутку с долей шутки, как Миша недавно. Но эта понравилась Даше больше. Она уткнулась в грудь, тихонько смеясь. Ответить было нечего, а момент остановить очень хотелось.

* * *

Однажды же Даша и вовсе не сдержалась, под предлогом «немного прогуляться» потянула Стаса в сторону леска, который виднелся с их поляны.

Думала, что сама заманит жертву в чащу, к дереву прижмет, надругается, а оказалось… Выбрала слишком проворную жертву. Которая и прижала, и надругалась, а потом улыбалась плотоядно, шепча, что на такой разврат ее еще не разводили.

А Даша и не то, чтобы особо разводила, просто… Провела весь день рядом с ним, а все равно получилось, что соскучилась. Радовалась тому, что имела возможность наблюдать за ним, счастливым, в компании дорогих его сердцу людей, но и определенную долю жадности испытывала. Теперь утолила.

Назад они возвращались, держась за руку, то и дело улыбаясь.

— Будешь летать? — Стас спросил уже совсем рядом с поляной. — Ветер хороший… — развернулся, держал ее за руки, а сам пятился, без стыда пожирая взглядом, игнорируя пунцовый цвет щек.

— Страшно. В первый раз согласилась, потому что не знала, как все будет. А теперь знаю… И страшно…

— Чего боишься? Ты помнишь ведь? И второй парашют, и подпоры, и земля нас держит… — Стас повторил слово в слово то же, что говорил когда-то давно, подталкивая ее к первому в продолжающейся череде безумств поступку.

— Буду визжать, как маленькая… Курам на смех только…

— Забей, Дашка. Хочешь кричать — кричи. Никто не осудит. Думай, в общем. Я не настаиваю. Но очень хотел бы.

Стас резко остановился, а вот Даша сделала очередной шаг, автоматически врезаясь в его грудь. Он поймал, обнял, поцеловал в губы, отпустил…

Ускорился, возвращаясь на поляну с небольшим отрывом, подошел к своему рюкзаку, начал раскладывать…

Не настаивает. Но очень хотел бы. В этом он весь. А она… Кажется, готова на любую глупость, которую ему «очень хотелось бы» совершить.

Продолжая следить за тем, как Стас возится с парапланом, Даша подошла к покрывалу, на котором сидели Артём с Лилей, позволяя себе милые нежности — съесть одну на двоих виноградину, потереться носами, дунуть друг другу в губы, рассмеяться…

Если брат хоть когда-то сможет посмотреть на их со Стасом пару так, как Даша сейчас смотрела на него с женой — переполняясь счастьем — ей казалось, это будет лучшим подарком.

— Эй, Волошин! Ты охамел совсем! Я тебя жду, значит, а ты! — но идиллия длилась недолго. Артём заметил, что друг подошел к своему рюкзаку, начал готовить параплан, подорвался, понесся к нему.

Даша с Лилей провожали его синхронными покачиваниями голов и улыбками…

— Это такой детский сад, Дашуль… Скажи? — Лиля оторвалась от разглядывания спины удаляющегося мужа, положила руку на Дашино колено (она к тому моменту успела сесть рядом, сложив ноги по-турецки).

— Мне он очень нравится, Лиль. Этот детский сад. Мне кажется… Он им необходим. И они очень соскучились — и по полетам, и друг по другу… Закопались оба в своих взрослых жизнях, а в душах-то…

— Дети. Ты права… — Лиля поймала Дашину улыбку, потом же они уже вдвоем смотрели, как Артём подлетает к Стасу, запрыгивает на спину наклонившегося друга… За шею хватает, как-бы перекрывая кислород, а Стас начинает крутиться, пытаясь сбросить заразу. Ржут, ругаются, топчутся по несчастному куполу, пока, наконец-то, не падают вдвоем, зацепившись за стропы. И снова ржут, ругаются…

— Стас зовет полетать, а я боюсь… — Даша сказала тихо, продолжая наблюдать за дружеской перепалкой. Теперь они уже стояли — сначала отряхивали друг друга, а потом вдвоем отряхивая уже купол.

— Почему боишься?

— Не знаю, просто как-то… Страшно…

— Высоты боишься?

— Нет. Скорей… Что перебью первое впечатление. Тогда это было так… У меня сердце в пятках поселилось, но было так неповторимо… Так свободно. Так… Счастливо…

— Ты думаешь, это потому, что ты впервые летала? Я бы скорее ставила на то, что с ним…

Лиля толкнула Дашу плечом, подождала секунду… И получила самую искреннюю из возможных реакцию. Даша закрыла лицо руками, но уши… Уши стали краснее свеклы.

— Боже, неужели все так очевидно? — Даша далеко не сразу снова рискнула открыть предательски влюбленное лицо. А когда открыла — тут же захотелось снова нырнуть в ладони. Потому что Лиля разглядывала ее открыто счастливо. И открыто же заинтересованно.

— Ужасно очевидно, Дашка. Настолько, что Тёма все никак места себе не найдет. Не может разобраться — рад за вас или ревнует… Мне его жалко так… Но он справится. А вы… Только не потеряйте это. Я прямо все пальцы за вас скрещу, только не потеряйте…

Даша вскинула взгляд в небо, усиленно заморгала, потому что слезы выступили моментально.

— Я никогда его не разлюблю. Даже когда мы будем старыми и немощными. Когда он вообще перестанет со мной разговаривать, потому что за пятьдесят лет я ему надоем до невозможности. Пока буду жить — буду любить.

Говорила вроде бы Лиле, а получалось, что облакам, которые гнал тот самый изменчивый ветер, специализируются на котором парапланеристы.

И пусть в чем-то он изменчив, но Даша знала одно чувство в этом мире, на которое не повлияет ни один ветер. Даже если сегодняшняя сказка вдруг оборвется… Ее любовь будет жить столько, сколько будет биться сердце.

— Дашка… Как же ему повезло с тобой… — меньше всего Даша хотела довести невестку до слез. Но сначала по голосу поняла, а потом и взгляд опустила — Лиля смотрела на нее, смахивая слезы.

— Да ну чего ты, Лиль! — Даша потянулась за салфетками, всучила невестке, улыбнулась, приободряюще…

— Не обращай внимания, Даш. Я сейчас чуть более плаксивая, чем обычно… — вроде бы рассмеяться попыталась, а потом пришлось очередную слезинку утирать. Даша же… Застыла, глядя на Лилю по-новому. Потому что…

— Вы что? Вы… — и вопрос-то толком задать не смогла, а Лиля уже закивала, продолжая улыбаться, позволяя глазам блестеть и от счастья, и от слез.

— Лиля… — Даше хотелось бы сходу выдать что-то вразумительное, но получилось лишь выдохнула имя…

— Только я Артёму еще не говорила. Сама утром узнала. Хочу как-то по особенному сообщить. Так что это секрет пока…

— Лиля… — и даже та пара секунд, которую Лиля подарила Даше, не помогла справиться с шоком.

— Поэтому я сегодня точно летать не буду, а ты… Давай, Дашка. А я посмотрю… Сделай мне приятно…

Понимая, что ничего более содержательного из нее сейчас не выйдет, Даша просто потянулась к невестке, заключая в объятья.

— Я поздравляю вас, Лиль! От души поздравляю! И я на все согласна! Нянчить, помогать, водить на кружки, к университету готовить! На все! — перечень готовностей у Даши был феноменальным. Настолько, что Лиля снова не сдержала смех.

— Пока ничего не нужно, Дашуль. Просто будь счастливой. Мы с малышом очень этому радуемся.

— Ну что, трусихи, летать будем? — они пропустили момент, когда к покрывалу подошли Артём со Стасом. Встали одинаково — сложив руки на груди, брови так же — одинаково — вздернули. Только вопрос озвучили не в унисон — это бремя взял на себя Артём.

— Я пас, Тём. А вот Дашка…

Лиля сняла с себя Дашины руки — практически передала их Стасу, который сжал ее кисти, потянул на себя, заставляя подняться. Когда Даша оказалась твердо стоящей на земле, клюнул поцелуем в кончик носа, и тут же поволок туда, где ждал разложенный уже параплан.

— Правильно, Дашка. Главное помнишь? — задал вопрос, оглянулся, подмигнул. И пусть Даша растерялась от такой скорости принимаемых за нее решений, а сердце уже забилось со скоростью света, кивнула.

— Главное — бежать со всех ног к обрыву.

— Так точно. И ничего не бояться.

* * *

— Здесь сидеть тебе нравится больше, чем спать, Носик? — Стас зашел в кухню, миновал сидевшую за столом, в темноте, Дашу, достал с полки стакан, налил воды. Первых несколько глотков делал жадно, глядя в окно, а потом обернулся, прислонился к столешнице, смотря уже на профиль девушки.

Она сидела, держа одну руку на колене, которое подтянула к груди, а другой водила по ободку чашки, парившей чайным кипятком. Чуть улыбалась, глядя перед собой, отвечать не спешила, кажется.

— Не смогла заснуть. Слишком перевозбудилась, наверное.

Только говоря, оглянулась, улыбаясь уже Стасу.

Не соврала ни на йоту. Этот день действительно оказался для нее слишком наполненным эмоциями. Поездка получилась невероятно приятной. Даша рискнула полетать даже дважды. Раз со Стасом, раз с Артёмом. Оба раза пищала, будто резанная… Но не испытывала стыда. Ей нравилось быть своей в этой компании. Ей нравилось по-новому смотреть на Лилю, выискивая в ее движениях медлительность, а во взгляде счастливую отрешенность. Ей нравилось придумывать, как невестка скажет об этом Артёму… И как он отреагирует.

А еще… Очень нравилось представлять, что рано или поздно она сама подойдет к Стасу с подобным разговором.

— Идем, Дашка. Я тоже без тебя не сплю. Хоть обо мне подумай, раз себя не жалко.

Стас поставил на стол пустой стакан, подошел со спины к Даше, надавил на колено, спуская его на пол, потом придержал за плечи, поднимая.

Даша не сопротивлялась. Встала, развернулась, приподнялась на носочки, обняла за шею, чуть повисая, забралась на его ступни, доверяясь полностью, не сомневаясь, что дойдут вдвоем его ногами.

Дошли. Даша упала на скомканную постель, которую хозяева не так давно оставили остывать, раскинув руки, улыбнулась, когда Стас не прилег рядом, а навис, начиная с поцелуев в шею, позволяя обнять его ногами.

— Ты спать хотел. — Даша совершенно не была против того, чтобы утомить себя вот так, а не проводя часы на кухне, но сдержаться от замечания не могла.

— Передумал, представляешь? — Стас на секунду оторвался от шеи, в лицо заглянул, улыбнулся.

— Какой ты переменчивый, Волошин… Как ветер прямо…

— Не знал, что ты злопамятная, — Стас прекрасно понял, к каким словам Даша сделала отсылку.

— Просто внимательная.

— А обратила внимание, что я пытаюсь сексом с тобой заняться? — снова усмехнулся, чуть сгорбился, четко находя сосок и прикусывая его через ткань футболки.

Не ожидавшая такой наглости Даша ойкнула, попыталась оттолкнуть, чтобы не получить и второй укус, а когда поняла, что варварство продолжать Стас не планирует, а вот от смеха откровенно трясется, притянула к себе, впиваясь губами в губы.

— Лиля беременна… — оторвалась первой, выдохнула новость, которую еще не успела озвучить. Стас снова хмыкнул, опустил взгляд, как бы намекая, чем оборачиваются Дашины разговоры не по теме, а когда она тут же отпустила его шею, стараясь протиснуться между телами и прикрыть потенциально пострадавшую ни в чем неповинную грудь, снова захрюкал от смеха, скатился, уткнулся лбом в простынь…

— Чего смеешься? Это больно ведь… — Даша повернулась на бок, устроила голову на локте, с улыбкой глядя на продолжавшего смеяться Стаса.

— Это просто так эротично, Дашка. Словами не передать.

— Но тебе же нравится, — когда-то давно слова Стаса заставили бы Дашу испугаться, задуматься, попытаться изменить что-то в себе, чтобы стать для него более эротичной, сейчас же…


Она могла без страха произнести «но тебе же нравится», не стесняясь и не сомневаясь, потянуться к его лицу, пройтись указательным пальцем по брови от переносицы, потом скуле, подняться по крылу носа к кончику… И там поставить точку.

— Чей носик? — задать дурацкий детский вопрос, увидеть, что глаза зажигаются озорством, рот кривит ухмылка, Стас смотрит, прищурившись.

— Твой, — и твердо отвечает, зная, что отвечает исключительно правильно.

— А я думала, стратишь… — игнорирует Дашино замечание, зато приближается к ее губам, толкает на спину, опаляет горячим дыханием, смотрит прямо в глаза… Уже без смеха. Даже на донышке.

— Уже нет. Теперь все правильно. Я поймал свой ветер, — и говорит, заставляя Дашино сердце сжаться.

Глава 33

Время до решающего судебного заседания одновременно тянулось и неслось вприпрыжку. Суд удовлетворил ходатайство Стаса о сокращении сроков для примирения, беря на себя риск создания неоднозначного, но очень важного прецедента. Также было получено и ограничительное предписание. До Дины, кажется, даже дошло, что палку она перегнула. И теперь, вслед за разводом, их со Стасом ждала еще и дележка имущества.