Мороженое таяло во рту, оставляя сладкий привкус. Он не очень любил мороженое, да еще с арахисом, но почему бы и нет? Миа встала и отправилась в сторону кухни, и ему удалось стащить пару крекеров. Спустя короткое время перед ним появилась банка колы.

«Кажется, сегодня мой желудок меня возненавидит», — с тоской подумал Джейсон, щелчком открывая банку с ядом и обозревая угощение. Несясь сюда сломя голову, он даже не предполагал, что вместо бурного выяснения отношений или холодного молчания, как это бывало с Ри, они будут есть перед телевизором всякую дрянь.


Время тянулось долго, остатки колы выдохлись и приторно липли к небу, не утоляя жажды. Мороженое закончилось, крошки от крекеров осели на брюках, а шоколадный арахис таял в пальцах, не успевая дойти до рта. Упаковка влажных салфеток, появившаяся на столике, пришлась как нельзя кстати. Гэтсби устраивал вечеринки, краснел, бледнел и швырялся ворохом рубашек, а блондинка Дейзи блистала бриллиантами и тупостью.

Когда фильм подходил к концу, он не выдержал.

— Миа?

Она даже не повернула головы, равнодушно соскребая ложной остатки мороженого со стенок ведерка.

— Я хотел бы поговорить.

Спустя минуту тщетного созерцания ее профиля Джейсон подумал, что не дождется ответа, но неожиданно она выключила телевизор и встала.

— Я устала, извини, хочу спать, — и с этими словами, неопределенно махнув в сторону входной двери, двинулась в сторону своей спальни.

— Подожди. — Он поймал ее руку и потянул, чуть сильнее, чем следовало, потому что она поморщилась. — Что происходит? Почему ты ведешь себя так? Я ведь объяснил, что Майки мой брат.

— Все нормально, просто я устала, — ее глаза были пустыми и холодными. — Думаю, тебе пора.

— Миа…

— Нет, Джейсон! Просто оставь меня в покое! — повысила голос Миа и вырвала руку. — Просто убирайся!

— Отлично. Но если я уйду сейчас, то больше не вернусь. — Джей сам не знал, блефует он или говорит правду.

— Не думаю, что ты будешь об этом сильно сожалеть, — ядовито произнесла она.

— Что это значит, черт побери? Вчера между нами было все хорошо, а сегодня ты так злишься из-за того, что мой брат неудачно пошутил?

— Видимо, он решил, что я — неподходящая для тебя пара. Ничего страшного, я уже и сама это поняла! Можно было прислать за день хоть одно крохотное сообщение!

— Так ты из-за этого злишься? Я чуть не опоздал на работу из-за того, что ночевал у тебя. Собирался в спешке, потому забыл свой Блэкберри дома! Я хотел позвонить тебе с рабочего телефона, но потом вспомнил, что ты собиралась навестить сестру Лиз. Просто не хотел отвлекать! С чего ты вообще решила, что после вчерашней ночи я забуду о тебе?


Ее глаза подозрительно блеснули, брови нахмурились. На лице промелькнула тень неуверенности.

— А почему я должна тебе доверять? Ты с самого начала знал, кто я, знал Лиззи, но ничего не сказал мне, — возмутилась она. — Ты почти ничего не рассказываешь о себе, а теперь я случайно узнаю о существовании твоего брата и должна делать вид, что все нормально? Ты мне не нравишься, Джейсон, и, если хочешь знать, я вообще жалею о прошлой ночи!

Эти слова ударили наотмашь, причинив такую боль, что он едва не отшатнулся. Джейсон стиснул зубы, пытаясь подавить волну внутреннего гнева. Значит, вчера она таяла в его объятьях, а сегодня уже сожалеет обо всем, потому что он ей не нравится. Тогда какого черта нужно было с ним спать?

— Спасибо, что поставила в известность, — процедил он и, развернувшись, двинулся к двери. — Рад был повидаться.


***


Дверь закрылась тихо, но щелчок замка все равно отозвался болью в груди. Она не верила, что сказала это. Даже когда ноги подкосились, и она осела на пол, чувствуя, как слезы жгут глаза, все равно не верила. Миа не понимала, что с ней происходит — несколько часов назад она сходила с ума в ожидании звонка, потом испытывала страдания, ошибочно считая, что он ее использовал, потом радовалась своей ошибке, а теперь сама же выгнала его. Почему? Внятного ответа не было. Просто чувство, что в нем что-то не то, что-то неправильное, не хорошее, жесткое.

Франсуа был не в восторге от того, что она помирилась с Джейсоном, потому что тоже это чувствовал. Дэвид даже слышать не хотел его имени. Лиззи осторожно подбирала слова или отмалчивалась. Что может быть хуже того, что твои близкие не принимают твой выбор, что ты сама запуталась до такой степени, что уже не знаешь, чего хочешь на самом деле? Он не рассказал о Лиззи, не рассказал о своем брате, что еще он скрывал? Она не могла довериться человеку, который не собирается доверяться ей.

Миа вытерла слезы и встала. Если придется забыть его, то она сумеет.


Глава 25

Сэм набрала в грудь побольше воздуха и твердо произнесла:

— Нет, этого не будет.

— Сэми, ты не понимаешь, так будет лучше для…

— Не разговаривай… Со мной… Как с ребенком… — Правая рука сжалась в кулак. — Я сказала, нет!

Ей стало страшно. Лиззи не должна победить, не должна сделать это. Она не посмеет. Доктора пообещали, что через несколько дней Сэм сможет покинуть ненавистную больницу, при условии соблюдения множества правил, но лучше остаться здесь, чем попасть под контроль сестры, стать обузой.

— Почему ты такая упрямая? Тебе нужна круглосуточная забота! Я просто хочу помочь, — продолжала уговаривать Лиззи. — Это ведь не на всю жизнь, а лишь до тех пор, пока ты не встанешь на ноги.

— Потому что я хочу к Томми. Доктор Сэндлер обещал помочь.

— Какого черта, Сэми? Я твоя сестра, и ты сделаешь так, как я сказала, ясно? Вы с Томми расстались задолго до аварии, и он не сможет заботиться о тебе так, как я! После всего того, что случилось…

Сестра расхаживала по палате, продолжая гневно возмущаться и причитать. На ее щеках расцвел алый румянец, несколько светлых прядей выбились из прически и развевались при ходьбе. Она то и дело заправляла один локон за ухо, но он тут же вылезал наружу. Сэм предпочла следить за этим молча. Наконец, когда Лиззи выдохлась и остановилась, вопросительно глядя на нее, Сэм произнесла раздельно и четко лишь одну фразу:

— Пошла ты, — и с удовлетворением отметила, как рот сестры открылся и снова закрылся.

Она больше не собиралась выслушивать о чужих заслугах и своей беспомощности, даже от собственной близняшки. А жить под одной крышей с Дэвидом тем более не собиралась. Сэм уже вспомнила множество деталей из своей жизни, включая и тот постыдный эпизод. Казалось, все это происходило когда-то не с ней, с кем-то другим. Будто смотришь кино о девушке, натворившей много ужасных вещей.

— Это твое окончательное решение? — голос сестры прозвучал сухо и по-деловому.

— Да. — Сэм прикрыла глаза и поморщилась, почувствовав, как шрам на лице болезненно натянулся — она уже видела свое отражение в зеркале, но ее это не пугало. — Прости меня, но я не могу иначе.

— Тогда я умываю руки. Отныне пусть Томас Грей заботится о тебе.

— Он и так заботился обо мне все это время.

— Конечно, раз ты так считаешь. Но больше я не собираюсь участвовать в этом. Выздоравливай, — с этими словами Лиззи покинула палату.


Саманта неуклюже смахнула слезинку с щеки правой рукой. Левая двигалась еще с трудом, сросшиеся ребра ныли, шрамы болезненно чесались, но врачи говорили, что она идет на поправку с огромной скоростью. Наверное, ей повезло, что первые две с половиной недели она провалялась в отключке, ничего не чувствуя. Иначе бы сошла с ума от боли и молилась на морфий. Но сейчас ей хотелось поскорее покинуть больницу. Ждать оставалось немного. Каждый новый день был похож на борьбу, но каждое утро Сэм отмечала, что чувствует себя немного лучше, чем вчера. Она выполняла все предписания докторов, замечая одобрительные взгляды старика Сэндлера каждый раз, как он навещал ее, и даже, стиснув зубы, терпела любые болезненные процедуры.

Скоро придет Томми, и его улыбка согреет ее изнутри. Только сейчас Сэм начала осознавать, какой дурой была все это время, как зацикливалась на себе и своих проблемах. На прошлом. Мир не стоит на месте, а счастье — оно рядом, только протяни руку. Мужчина, спасший ее из лап Мюррея, сжимающий ее по ночам в объятиях, защищая от кошмаров, предложивший ей руку и сердце. Мужчина, принявший ее обратно — изломанную, полуживую, изуродованную — после всего того, что она натворила.

Сэм знала, что все можно исправить, и хотела этого. Лишь бы он не отвернулся…


***


— Добрый день, миссис Сандерс, — администратор Дэвида улыбался во весь рот, не замечая ее хмурого настроения.

Недавний отпуск пошел ему на пользу, вечно бледная кожа покрылась золотистым загаром, отчего белоснежные зубы сверкали еще ярче, чем обычно, и конкуренцию им мог составить разве что накрахмаленный воротник рубашки.

— Здравствуй, Брендон. — Лиззи нетерпеливо взмахнула рукой, останавливая поток любезностей, которые Брендон обычно изливал сразу после приветствий. — Если Дэвид у себя, я сама найду дорогу. Это срочно, — и, не дожидаясь внятного ответа, двинулась по коридору в сторону кабинета мужа.

На душе после разговора с Сэм скребли кошки, и ей вдруг захотелось увидеть Дэвида, прижаться к нему хоть на минуту, почувствовать себя нужной. Немного времени для них двоих, потому что дома ждут заботы о Мэри Энн, и через несколько часов прилетят Кристина и Люк.

Дэвид стал чаще задерживаться, потому что Томас Грей практически не появлялся в офисе (и никто не упрекал его за это), но он слишком уставал, уйдя с головой в работу. Со дня аварии она и сама разрывалась между больницей и домом, не могла думать ни о чем, кроме состояния сестры, а по ночам, измученная, проваливалась в сон, едва голова касалась подушки или плеча мужа. Теперь же, сложив с себя обязательства по уходу за Сэм, ощущала лишь пустоту внутри. И усталость, как будто она столетняя старуха, прожившая долгую и унылую жизнь.

Лиззи вошла в приемную, и при виде нее Алекс поспешно положила трубку. Вероятно, Брендон сообщал о незапланированном визите жены босса. Девушка приветливо поздоровалась и почему-то предложила ей присесть. Лиззи отметила, что места двух других секретарей пустуют, и вопросительно изогнула бровь.

— У него деловая встреча? — Она не стала садиться.

— Нет, — Алекс покраснела и метнула взгляд в сторону двери, ведущей в кабинет. — Просто мистер Сандерс занят, — затараторила она, слегка повысив голос. — Нужно узнать, когда он освободится, а пока могу я вам что-нибудь предложить? Может быть кофе? У нас есть соевое молоко и растительные сливки. Или же…

— Он не один? — перебила Лиззи и решительно зашагала вперед.

— Там… Аманда… — Алекс помчалась за ней так быстро, как позволяла ее узкая юбка шоколадного цвета, поэтому когда Лиззи резко остановилась, девушка чуть не врезалась в ее спину.

Лиззи обернулась, и та съежилась под холодным взглядом.

— Алекс, могу я вас попросить об одолжении?

— Д-да.

— Я забыла в машине папку, не могли бы вы принести ее мне? — она постаралась, чтобы голос звучал дружелюбно, но на Алекс это вряд ли подействовало.

— Я могу позвонить, чтобы… — девушка неуверенно махнула рукой в сторону выхода.

— Мне бы не хотелось доверять это кому-то другому. Там достаточно личная информация. — Лиззи подняла ключи от автомобиля на уровне глаз секретаря и вопросительно изогнула бровь. — Ну, так как? Могу я вам доверять?

Пальцы Алекс нерешительно сомкнулись вокруг брелока, и она кивнула, покосившись в сторону кабинета в надежде, что придет помощь, но никто не вышел, и ей пришлось выдавить из себя улыбку.

— Да, миссис Сандерс, я принесу ее. Как выглядит папка?

— Она черная. Лежит на заднем сидении.

— Я быстро, — сказала девушка, но Лиззи уже не слышала.

Дверь в кабинет оказалась приоткрыта, и сквозь проем можно было увидеть лишь часть стола Дэвида, находящегося на другом конце просторного кабинета, но не его самого. Зато главная мишень отлично просматривалась — Аманда стояла возле стола спиной к выходу, записывая что-то в блокнот, и от одного ее вида в груди поднималась волна неприязни. Голос Дэвида звучал тихо, слова различить можно было с трудом, но деловой тон действовал успокаивающе. Они работали, и с ее стороны было совершенно глупо стоять и подслушивать, но ноги почему-то не сдвинулись с места.

— … и проверь все сама, пока нет Салли, этим будешь заниматься ты.

— Что насчет Филлипса?

— А что с ним?

— Формально он сейчас занимает место Грея, его присутствие необходимо?

Дэвид ответил после паузы:

— Нет. Мне будет достаточно тебя.

Заметив движение, Лиззи на мгновение невольно отшатнулась от двери. Ее муж встал и подошел к окну. Он стоял, засунув руки в карманы брюк, и смотрел перед собой, но был так не похож на того домашнего жизнерадостного парня, которого она знала. Это был Дэвид Сандерс — уставший, но собранный и излучающий уверенность.