- Красавчик, да еще и готовишь, кому ж ты такой достанешься? – я прищурила глаза и улыбнулась.


- К тебе возвращается чувство юмора - это хорошо!


- М-м-м, - протянула я, бульон был невероятно вкусным. – Это просто потрясающе, особенно после недели пельменей и сосисок.


Борис гордо улыбнулся и ответил:


- Я рад, что тебе понравилось. Тебе кто-то звонил, пока ты спала.


- Я совсем забыла! Я же обещала отвечать на рабочую почту! – я отставила в сторону тарелку и потянулась к ноутбуку, но Борис умудрился ловко выхватить у меня его из рук.


- Сначала ты доешь. Кроме того, о работе можешь не беспокоиться. Тебя должны были оставить в покое - Иван в курсе, что ты серьезно больна.


- Он звонил? – бесцветным голосом спросила я. Понимая, что, должно быть, кажусь жалкой, я пожалела о вопросе и опустила взгляд в тарелку. Как выбросить его из головы? Как перестать думать о нем?


С задумчивым видом, Боря ответил:


- Он звонил, спрашивал, как ты себя чувствуешь.


Есть мне больше не хотелось, я поблагодарила за суп и отдала тарелку. Выпив таблетки, я снова опустилась на подушки в надежде, что Боря оставит меня одну. Было бы невыносимо реветь в его присутствии. Должно быть, почувствовав мою отрешенность, он вышел из моей спальни с тарелкой в руках. Я понимала, что причиняю ему боль, но не знала, как это исправить.


***


Когда я проснулась, на улице только задавался рассвет. Потянувшись за телефоном, я увидела время 5:45 утра и 5 пропущенных звонков от Киры и одно смс от нее: "Вылетаю, буду дома в субботу в обед".


Я выползла из комнаты и увидела Борю, мирно спящего на диване в гостиной. Во сне его лицо было серьезным, кудри разлетелись по подушке, он спал на спине, подложив под голову одну руку. Аполлон во плоти. Рельефные мышцы отражались в полумраке на голой груди. Белая простыня искусно скрывала оставшуюся часть тела.

Боясь разбудить, на цыпочках я проскользнула в ванную. Чувствовала я себя почти хорошо, голова не болела, не кружилась, озноб прошел. О заболевании напоминала только легкая слабость, но большая кружка кофе должна была с этим справиться. Облачившись после душа в любимый домашний уютный спортивный костюм, я варила кофе на кухне, когда Боря показался в дверном проеме. На нем уже были надеты джинсы и оранжевая обтягивающая футболка, достойным образом демонстрирующая все прелести спортивного телосложения моего друга.


- Я тебя разбудила? – тревожно спросила я.


- Я всегда рано встаю на пробежку. Как ты себя чувствуешь? Выглядишь очень хорошо, - с улыбкой он присел за стол.


- Мне намного лучше, за выходные восстановлюсь до конца и в понедельник на работу. Боря опустил голову и потрепал волосы на затылке.


- Знаешь, Иван в понедельник уезжает в командировку на две недели, - казалось, он сомневался, стоит ли мне об этом говорить.


- Очень хорошо, - полушепотом сказала я, снимая турку с плиты. - Кофе будешь? Я еще умею варить овсянку! Или омлет пожарить?


- Нет, спасибо. Если тебе лучше, я бы пошел на пробежку, а потом надо переодеться.


- Мне Кира написала, что сегодня в обед приедет, так что тебе не обязательно нянчиться со мной, - сказала я, добавляя и размешивая сахар, – со мной все уже хорошо.


Борис достал из холодильника бутылку молока и протянул мне.


- Мне нравится с тобой нянчиться.


Повисла неловкая пауза. Я добавила молоко в кружку и спросила:


- Ты занят в воскресенье?


- Нет вроде, а что?


- Мне нужно забрать оставшиеся вещи у Павла, - Борис нахмурил лоб, не понимая, о ком я говорю. Я отхлебнула кофе и продолжила: - У моего бывшего.


- А-а-а, - протянул он. - Во сколько за тобой заехать?


- В десять сможешь? – Борис положительно закивал головой. - А сегодня отдыхай от меня. И если ты когда-нибудь заболеешь, я хочу первой об этом узнать! Буду варить тебе бульон, менять постельное белье и бегать в аптеку, - я слегка улыбнулась и продолжила: - Спасибо тебе за все.


Я поставила кружку на стол, подошла и обняла его. Он был теплым, мышцы твердыми, а его сердце быстро стучало. Я подняла голову и посмотрела ему в глаза.


- Ты настоящий друг.


Он аккуратно обнял меня в ответ, и легкая улыбка показалась на его лице, но добрые глаза отражали лишь бесконечную таинственную печаль.


========== Глава 24 ==========

После того, как Боря ушел, я взяла любимую кружку и отправилась на диван в гостиную. Мой друг предусмотрительно аккуратно сложил одеяло и подушки в большую пышную стопку, на которую я и облокотилась, открывая ноутбук и проверяя почту. Плакать сил уже не было, хотелось хоть чем-то занять голову до приезда подруги. Так я и просидела до обеда, когда загремел дверной замок и открылась входная дверь, улыбающаяся подруга вернулась.


- Привет! – от прежней страдалицы в ее лице не осталось и следа. - Что с тобой?


Улыбка тут же сползла с ее лица, когда она увидела мой жалкий вид. Не сумев произнести ни слова, я лишь уткнулась носом в колени и заплакала.


- Да что случилось?! – требовательно спросила Кира, бросая сумку в коридоре и быстрым шагом направляясь ко мне. – Умер кто-нибудь?


Я отрицательно покачала головой. Кира выдохнула, села рядом и начала гладить меня по голове.


- Ну, все остальное можно пережить. Давай, рассказывай!


Я рассказала ей все в подробностях: как жила эти две недели без нее, какие проблемы были на работе, как каталась на коньках с Борей и встретила там Ивана, про отчет, про последний разговор с Иваном, как заболела, и как за мной ухаживал Боря.


- А почему мне не позвонила? – Кира начала возмущаться, но оценив мой несчастный вид, замолчала. Потом Кира засыпала меня вопросами: - Ты же говорила, что ненавидишь его, ты же зарекалась влюбляться?


- Говорила. Я его и сейчас периодически ненавижу. И зарекалась! Что мне теперь делать? Мне же с ним работать! Может, мне уволиться? – я подняла зареванное лицо и посмотрела на подругу.


- В середине этого твоего проекта? С ума сошла?! Он тебе сердце разбил, а ты хочешь еще и работу из-за него потерять! У тебя есть две недели на адаптацию. Пока его не будет, придешь в себя, – Кира перевела взгляд с меня на окно и протянула задумчиво: - Да… Любовь зла…


- А ты как? – опомнилась я, - веселая…


- Мне Олег позвонил… просил прощения, что давил на меня, предложил начать все сначала, – Кира пожала плечами. - Ну, я и согласилась.


Я, как могла, улыбнулась и снова опустила лицо в прижатые к груди колени.


- Прости меня, ты тут страдаешь, а я тебе о своем…


- Не говори ерунды, - резко отозвалась я. - Тебе не обязательно страдать за компанию.


- Давай посмотрим, что у нас есть в холодильнике! – Кира встала и направилась на кухню. - Ого! Да ты ограбила супермаркет! – прокричала она мне.


- Это не я, это Боря, - ответила я и поплелась на кухню следом.


***

- Это он? – Боря держал фотографию в рамке, на которой были изображены я и Паша. Мы стояли в обнимку на Английской набережной на фоне Невы, ветер развевал мои волосы. Погода тогда была ветреная и прохладная для лета, на мне из одежды были только юбка с футболкой и джинсовая куртка. Обнимая, он пытался меня согреть. Тогда мне казалось, что я была счастлива.


Мы собирали вещи в моей старой квартире. Павла дома не было, поэтому я позволила Боре прийти мне на помощь - убраться отсюда хотелось как можно быстрее. Но это было не то чувство унижения и обиды, которые я испытывала в прошлое свое посещение. Сейчас мне хотелось сбежать, чтобы просто забыть, стереть из памяти эти бесполезно потраченные для меня годы жизни. Сейчас я испытывала лишь полное равнодушие, как будто все это происходило не со мной, как будто я не свои вещи собираю, для меня они словно нафталином пропахли.


- Да, - равнодушно сказала я, - не понимаю, зачем он хранит это фото.


- Значит, надеется, что ты вернешься, - Боре я не рассказывала, что Паша приходил ко мне на работу, его проницательность меня сильно удивила.


- Я не вернусь, - сказала я и продолжила сбрасывать книги в картонные коробки.


Перебирая свое оставшееся незначительное имущество, я потеряла какой-либо интерес к своим пожиткам. Но мое воспитание никак не позволяло мне книги выбросить, поэтому я сложила их в коробки, будучи не до конца уверенной, что распакую их на новой квартире. Пока Боря спускал книги к машине, я быстро собрала оставшуюся обувь, верхнюю одежду, сноубордическое снаряжение и документы (аттестат, диплом и прочее). Оглядев последний раз свою прошлую жизнь, я вздохнула, бросила ключи в голубое стеклянное блюдце, которое стояло на высокой обувнице, и захлопнула за собой дверь. "Можно было бы написать записку", подумала я, но это было бы слишком пафосно в эту минуту. Тогда, достав из кармана телефон, я быстро настрочила смс, пока ждала лифт: "Вещи забрала. Ключи оставила на тумбочке. Прощай".


***


Рабочие дни спасительным образом действовали на меня. Я приходила как можно раньше, уходила последняя. Это значительно сокращало мое время на «поплакать», чему я была рада. Тяжело было уснуть, но даже если мне это удавалось, мне снова и снова снился он: его темно-синие опасные глаза, черные волосы, волевой подбородок. Временами казалось, я сходила с ума. Я никогда еще не была так одержима, никогда еще так не страдала. Когда-то казалось, что я любила одного человека, но теперь мои нынешние чувства не входили ни в какое сравнение с тем, что я испытывала когда-то к Павлу. День за днем я ждала, когда же, наконец, смогу хоть как-то избавиться от него, выбросить его из головы. Как можно что-то испытывать к человеку, заранее осознавая и даже предвкушая боль, которую он тебе принесет? Я не могла этого допустить. Но и не допуская этих отношений, облегчения я не испытывала. Работа – дом – слезы – сон – работа… и так по бесконечному кругу. Подобная цикличность заставляла меня забывать о днях, неделях и датах. В какой-то степени я теряла счет времени, иногда проверяя, сколько осталось до конца апреля.


Я осунулась и похудела. Есть меня не могла заставить даже Кира. Я потеряла один размер в одежде, после чего мне пришлось частично обновить гардероб. Темные круги под и без того большими глазами я уже даже не пыталась замазать косметикой. Я потеряла всякий интерес к жизни, с ужасом осознавая, что спасительные две недели подходят к концу, и рано или поздно мне придется с ним встретиться. И я должна это выдержать, я должна проработать с ним до конца его контракта, и тогда, возможно, я смогу получить от него свободу. Стереть его из памяти. Забыть.


- Детка, завтра корпоратив. Ты помнишь? – ко мне подошел Макс, и помог справиться с кофемашиной.


- Завтра уже пятница? – испуганно спросила я. Рука дрогнула, и я разлила обжигающий напиток на свою ладонь.


Быстро опустив стакан на стол, я схватила бумажные салфетки и начала промакивать капли. Резкая обжигающая боль не унималась. Останется ожог.


Теоретически две недели истекают в понедельник? Или в воскресенье? Приедет ли он на корпоратив? Или мне лучше подстраховаться и не идти? Никогда не любила подобные сборища. Смотреть, как твои коллеги веселятся в пьяном угаре, приглашая то спеть, то потанцевать, меня никогда не прельщало.


- Я, наверное, не пойду, - отозвалась я, прикусив губу, как я делала всегда, когда не решалась что-то сказать.


- Нет-нет-нет, - Макс жеманно замахал передо мной красиво наманикюренным указательным пальцем. - Ты звезда этого вечера - это твой проект! Владимир Николаевич точно обидится!


- Ладно, я подумаю. Извини, много работы.


- Ты какая-то сама не своя последние две недели. Что у тебя случилось?


Я испугалась слов Макса, как будто он взглядом грозился прочесть мои мысли. Приняв максимально спокойный вид, я проговорила: