Ольга Крючкова - Яблоко Купидона

– Да, сегодня вечером, причём всё произошло совершенно неожиданно и скоропалительно. Папенька, разумеется, дал своё согласие. Свадьба, видимо, состоится в начале лета, в июне. Так, что остынь и возьми себя в руки. – Достаточно холодно закончила Лиза.

– Какая ты!

– Ну, и какая? – поинтересовалась Лиза.

– Холодная, как ледышка. Только и думаешь, что о своей выгоде!

Лиза рассмеялась

– Конечно, а о чьей же ещё выгоде мне думать! Тебе бы тоже не мешало, а то живёшь одними только чувствами. То тебе нравится Сергей, то барон, ах пардон, – мерзавец Самойлов, то теперь красавец Альберт Гварди. И что дальше?

Соня мгновенно остыла, забыв все обиды, нанесённые сестрой, подумав: «А действительно: что же дальше?»

* * *

Девушка пришла к себе в комнату, упала на кровать и закрыла глаза. Перед ней, как на яву, стояли: Сергей и Альберт, оба красивые, статные, умные, приятные в компании, воспитанные, благородные… Этот список Соня могла продолжать и дальше. И что самое страшное – оба ей нравились. Конечно чувства, которые она испытывала по отношению к Сергею, были иными, нежели по отношению к Альберту.

Сергея она знала с детства, они выросли вместе, он был родным и таким близким, всегда приходил на помощь… Но теперь они почти не видятся, Сергей – постоянно на службе и ещё эта подготовка к императорскому смотру… А Альберт – он такой, такой….

Соня начала задыхаться от волнения: ах, зачем она позволила Алберту поцеловать себя? Что скажет Серёжа, когда узнает об этом? Как она посмотрит ему в глаза при встрече?

Соня резко села на кровати: а что она, собственно, такого дурного сделала? – подумаешь, поцеловались! Да и потом она была расстроена и не отвечала за свои поступки. Мало того, она не давала обет верности своему кузену… Почему он не признался ей в чувствах, кто ему мешал?

На следующее утро, за завтраком, отец семейства – Николай Дмитриевич, объявил:

– Соня, ты вчера, дитя моё, поздно изволила прийти и пропустила знаменательное событие: Станислав Фёдорович просил руки Елизаветы. И я дал согласие. Думаю, свадьба состоится в июне… Да, Соня, а отчего Сергея так давно не видно, совсем не навещает нас?

Соня молчала, попивая чай. Вмешалась вездесущая коварная Елизавета.

– Так ему, папенька, не до того. Он всё на плацу, на лошади гарцует перед генерал-губернатором: скоро императорский смотр. Да и потом Соня поклонника нашла…

– Поклонника? А так – это Альберт Вениаминович Гварди, сослуживец Сергея! Матушка ваша мне про него рассказывала. Я – всё на службе, увы, уж не успеваю следить за вашими поклонниками. А поручик сей – хорошая партия. Барон фон Визен – его дальний родственник по линии матери – достойный человек. Да и дядюшка ювелир Гварди имеет – дай Бог каждому! А наследник у него один – Альберт Вениаминович, я уж справки навёл…

Соня чуть не поперхнулась чаем.

– Папенька! Ну, зачем вы расспрашивали о нём?

– Соня! Ты меня удивляешь! Молодой мужчина посещает наш дом, ухаживает за тобой, а я, что не должен знать: кто он таков? Может, он – охотник за приданным, без роду, без племени, мошенник! Для этого ли мы тебя растили, чтобы отдать замуж за какого-нибудь прощелыгу?!

Соня закашлялась: ей показалось, что папенька намекает на «барона». Но быстро успокоилась: вряд ли, – если бы он прознал, то в доме началась бы настоящая буря.

Коварная Лизка попивала чай и украдкой поглядывала на сестру, которую сумела ввести в волнение, и посему чувствовала себя превосходно. Словом, отомстила младшей сестре за её вчерашний визит: нечего нападать! – поделом ей!

– А хорошо бы Соня и тебя летом выдать замуж, прямо под венец и пойдёте обе, сразу две свадьбы и справим, – никак не мог угомониться деятельный Николай Дмитриевич.

Соня укоризненно посмотрела на родителя.

– Маменька! Хоть вы за меня заступитесь! – взмолилась она.

– Отчего же?! Николай Дмитриевич прав.

Соня обиделась на всех и была готова расплакаться.

– Ты что это, сестра, грустная сегодня, неразговорчивая? – Подковыривала Лиза. – Или сомневаешься, кого предпочесть: Сергея или Альберта Вениаминовича?

Соня злобно посмотрела на коварную Лизку, та и вовсе расцвела оттого, что досадила сестре.

– Девочки! – Урезонила их маменька. – Перестаньте ссориться. Вам уже замуж пора, а ведёте себя, как дети.

Остаток дня Соня провела в меланхолии, она бесцельно слонялась по дому, даже не хотелось заняться цветами в оранжерее, а когда вечером явился Станислав Фёдорович, вздохнула с облегчением: по-крайней мере хоть какое-то время отдохнёт от подковырок сестры! И чего господин Нижегородский только нашёл в Елизавете?

Поздно вечером, когда домашние разбрелись после ужина по своим комнатам, Соня направилась в каморку Марфуши. Та переплетала косу, уж больно растрепалась.

– Марфуша, погадай мне на картах, – попросила Соня.

Горничная удивилась:

– Господь с вами, барышня? Али чего случилось?

– Да нет. Так хотелось полюбопытствовать…

– Ох, барышня, мы уж с вами нагадали под Рождество: сами видите, чего вышло – одноглазые то кавалеры извести вас решили. И вот сестрица ваша за одноглазого выходит замуж… Грех – это гадание…

– Марфуша, Станислав Фёдорович – с двумя глазами, просто он повязкой скрывает шрам…

– Да ну, барышня?

Соня кивнула и присела рядом с Марфушей на скамью.

– Погадай… Тяжко мне на душе…

– Хорошо, только на щеколду запру дверь: не ровён час ваша сестрица…

– Не волнуйся, ей теперь не до глупостей. Она замуж собирается и очень тому рада… А я…

– И вы, барышня, замуж выйдете. Вот вам истинный крест, – Марфуша перекрестилась. – А вы – красавица и покладистей Елизаветы Николаевны: неужто, в девках останетесь? Да быть того не может! Да потом годочков-то вам – шестнадцать, вся жизнь ещё впереди, – приговаривала Марфуша, раскладывая на небольшом столе карты.

– Ну, что? Что ты там видишь? – сгорала от нетерпения Соня.

– Вы – червонная дама, так молодая и волосы у вас светлые. Так… – Марфуша, как заправская гадалка сняла с червонной дамы карту. – Вот и на сердце у вас – король крестовый… Э…стало быть, военный мужчина… Так, – она вынула карту из-под дамы. – Под сердцем вы таите…тоже короля, только виннового. Это что же получается: вы барышня двух кавалеров таите в сердце-то? А?

Марфуша, не скрывая любопытства, посмотрела на Соню. Та кивнула.

– Да, Марфуша, карты не врут: в сердце у меня – сразу двое мужчин…

– Вот так! Действительно, не врут… Дальше: в голове у вас, барышня – хлопоты, ага и опять хлопоты… и вот неприятность какая-то. Странно… – Марфуша заподозрила неладное в картах. – Ох, барышня, ну их, карты эти! Чего с них толку-то? Всё они врут!

– Ну, помилуй, Марфуша! Как же врут? – когда правду сказали: думаю я сразу о двоих… Так и есть.

– Ну, мало ли! Совпало так!

– Ты, Марфуша говори, не темни! Чего ты в картах увидела?

Марфуша решила стоять на смерть, не сознаваться.

– Вот вы всё хлопотать будите. И то верно, – бал через два дня у фон Визенов.

– Да, шут с ним, с балом-то. Говори мне про королей: чего с ними будет и со мной?

Марфуша немного растерялась, но быстро сообразила и начала сочинять с ходу:

– А короли эти, барышня, будут добиваться вашего расположения. И про меж них выйдет ссора, это и понятно: как из-за вас не поссориться?

– И всё? – удивилась Соня.

– Всё! – уверенно подтвердила Марфуша, твёрдо решая скрыть, что одному из королей грозит смерть.

– Ладно, пойду я спать, поздно уже.

Соня поднялась со скамейки.

– И то правильно, барышня: утро вечера мудренее.

Марфуша откинула щеколду на двери, выпуская Соню из своих «апартаментов».

* * *

Сонечке долго не спалось, в темноте комнаты мерещились два короля: крестовый и винновый. Она задумалась: крестовый – наверняка, Сергей, а вот винновый – скорее похож на Альберта, также черноволос, чернобров, такие же страстные алые пухлые губы…

Девушке стало неловко от подобных мыслей: её сердце разрывалось на две части между Сергеем и Альбертом и усложняло ещё это обстоятельство то, что молодые люди были друзьями и однополчанами.

Соня подумала: «Как быть? Отчего так сложно устроен мир? Почему надо делать вывод и чем-то жертвовать? Не хочу!»

Наконец она заснула. Сон навалился тяжело прямо на грудь. ей снилось, будто она – вся в белом стоит перед алтарём, к ней подходят два молодых человека: Сергей и Альберт. Они требуют, чтобы Сонечка тотчас определилась: за кого же она пойдёт замуж?!

Но она не может этого сделать. Тогда в руках мужчин невесть откуда появились дуэльные

пистолеты, а на глазах – чёрные повязки. И вот Сергей и Альберт, словно два Нельсона или Кутузова, разошлись на пятнадцать шагов, как и положено, при дуэли, и медленно начали сходиться…

Сонечка что-то кричала, но дуэлянты её не слушали. И вот прогремел выстрел: один их мужчин упал. Девушка увидела кровь, она обагрила её белое свадебное платье, перчатки, наконец, она струилась по алтарю…

Девушка проснулась, ей трясло мелкой дрожью, на лбу выступил холодный пот.

– Господи! И надо же такому присниться! А, если дело действительно дойдёт до дуэли? – ведь Марфуша нагадала ссору промеж королей! Ох…

Соня перевернулась на бок, но сон всё равно не шёл, она долго ворочалась и заснула только под утро…

* * *

После того, как Соня покинула каморку Марфуши, та встала на колени перед маленькой иконкой Божьей матери, что висела в углу и начала истово молиться.

– Матерь Божия, прости грехи мои. Гадание – грех и теперь я это точно знаю, никогда более карты не возьму в руки. Помилуй ты Сергея Васильевича и Альберта Вениаминовича неразумных, влюблённых в барышню Софью Николаевны. Не допусти ссоры промеж них и дуэли! Пускай любовные дела ихние решаться мирно и чинно, как и подобает в подобных случаях…

На следующий день Соня встала поздно, голова болела, она чувствовала себя полностью разбитой. Не успела она умыться и привести себя в порядок, и в то время, когда Марфуша наводила ей причёску перед зеркалом, в комнату вошла прислуга с огромным букетом алых роз.

– Барышня, – девка поклонилась, – посыльный вот букет вам велели передать и письмо.

Соня удивилась.

– Давай письмо, цветы поставь в вазу в гостиной. Хотя, не надо в гостиную – там бегонии… Поставь сюда, – девушка указала на фарфоровую вазу саксонского производства, стоящую в углу. – Да воды не забудь налить, а то цветы завянут, да и сахара добавь пару столовых ложек, дабы дольше стояли…

– Слушаюсь, барышня.

Соня распечатала письмо и прочла:

«Софья Николаевна!

Горю желанием увидеть вас на балу у баронессы фон Визен. Надеюсь, ничто не помешает нашей встрече. Примите сей букет в знак моей любви и уважения.

Альберт».

Письмо привело Сонечку волнение: «Ах, он думает обо мне… Как это приятно… А цветы – просто прелесть! Непременно уделю ему внимание на балу…А Сергей? Увы, от него – никаких известий и знаков внимания».

* * *

Во время завтрака семейства Бироевых, в дверь дома позвонили: ещё один посыльный принёс очередной букет для Софьи Николаевны, на этот раз – белые розы.

Когда же Соня увидела букет, то заметила конверт посередине, скрываемый цветами.

– Боже мой! – воскликнула она. – А это-то от кого?

Она распечатала письмо и сразу же увидела знакомый почерк кузена.

«Дорогая кузина!

Отправляю сей букет, дабы вы не сердились на меня за столь длительное отсутствие, ибо предстоящий императорский смотр не позволяет мне покинуть полк. Я очень скучаю по всему вашему семейству, не чаю как скорее вырваться со службы и очутиться в вашей уютной гостиной. А ещё я очень хочу видеть вас, Сонечка…

Вчера вечером я узнал от Альберта, что в предстоящее воскресенье баронесса фон Визен даёт бал в честь помолвки своей дочери. Мне жаль, что я не смогу танцевать с вами, увы, но служба не позволяет. Зато Альберт клятвенно обещал опекать вас от всяческих самозванцев. Кстати, я рад, что история с «бароном» наконец закончилась.

Сергей».

Девушка пришла в замешательство, её сердце буквально разрывалось надвое:

– Что же это происходит?! – Недоумевала она. – Два букета – почти одновременно. Это совпадение, или они сговорились? Или права Марфуша – быть ссоре промеж королей… Сергей ничего не подозревает об ухаживаниях Альберта за мной. Он доверяет своему другу опекать меня. Боже мой, что же будет?!

Соня нервно теребила письмо, но всё же пришла к окончательному решению: она непременно отправится к баронессе фон Визен в воскресенье.

* * *

Утром, в воскресенье, Сонечка поднялась рано. Её не покидало некое странное чувство: в нём было и волнение, и любовное возбуждение, и страх перед неизвестностью. А ещё Соне хотелось быть самой красивой на балу, даже затмить юную фон Визен, которая считалась весьма привлекательной, если конечно, не брать во внимание размер её приданного.