Ольга Крючкова - Яблоко Купидона

Чиновник и вовсе растерялся.

– Вы губите меня!

– И что прикажите мне сделать: сесть в тюрьму ради того, чтобы Ее Сиятельство госпожа Ремизова осталась довольной? Ни за что!!! Выкручивайтесь теперь сами, как хотите.

Сергей Львович вышел из кабинета довольный собой, оставив господина Боголюбского в полном смятении и растерянности.

* * *

Господин Завьялов несколько повеселел и, покручивая ус, сел в коляску. Проезжая мимо цветочного магазина, он велел остановиться. Войдя в него, Сергей Львович попал в царство экзотики. Мало того, что в магазине на витрине были выставлены привычные для русского человека: розы, гвоздики, тюльпаны, фиалки и еще множество всего, видимо выращенного в местных оранжереях, так вдобавок ко всему, он увидел такие цветы, названия которых и вовсе не знал. Например: герберы, каллы, стрелиции, молюцеллы… и так далее.

К Сергею Львовичу подошла миловидная женщина.

– Что желаете, сударь?

– Я…я…я, – растерялся майор. – Хотел бы купить необычный букет…

– О, это легко! В наших оранжереях произрастают очень необычные и красивые цветы. Я подберу вам. Скажите, если не секрет: примерный возраст вашей дамы.

– Думаю, лет тридцать…

– А еще вы можете что-нибудь сказать о ней? Поверьте, я спрашиваю вовсе не из любопытства, а дабы помочь вам произвести впечатление на даму.

– Она – богатая женщина и вдова…

– О! – воскликнула цветочница. – Тогда вам надо купить «Каприз Афродиты»! Это наверняка ей понравится.

Женщина выбрала один из многочисленных букетов, стоявших на прилавке.

– Вы думаете? – засомневался Сергей Львович, но по виду букет был действительно хорош.

– Конечно, вот смотрите: это антуриум, это орхидея, это папоротник, – цветочница указывала пальчиком на цветы, называя их, – это монстера, протея и ваксфлауэн.

У майора голова закружилась от такого изобилия экзотики и названий, которые просто нельзя воспроизвести.

– Хорошо, только упакуйте красиво с ленточкой…

* * *

По прибытии в «Ренессанс» Завьялов направился к себе в номер, поставил букет в вазу, переоделся и попытался обдумать дальнейший план действий.

Воспоминания об Ольге Викторовне, волновали его воображение. «Она красива, молода, богата… Что я – для нее? Всего лишь случайный знакомый… Как я приду к ней с цветами? Она прогонит меня… А может быть, и – нет? Я в растерянности, никогда еще я так не терялся перед женщиной. Да, но какой женщиной!!!»

В это время графиня размышляла, сидя около зеркала, Даша ловко управлялась с ее локонами. «Этот Сергей Львович мне нравится… Ах, это невозможно… Но почему же? Я – вдова, как уже два года. Что в этом дурного? Но как Николенька воспримет эту новость? Ведь он так любил отца? Что же делать? В случае чего велю Даше молчать, а там как Бог даст. Не могу же похоронить себя раньше времени!?»

Когда последний локон был прибран, Ольга Викторовна, сказала:

– Даша, подай мне письменный прибор.

Она быстро написала:

«Сударь, я хотела бы еще раз поблагодарить вас за вчерашнюю услугу. И была бы очень рада отужинать с вами сегодня вечером в моем номере часов в семь вечера…»

Буквально через пять минут Даша уже стучалась в номер Завьялова. Он сам отворил ей дверь, ибо не располагал прислугой и привык делать все сам.

– Сударь, простите меня за беспокойство, – произнесла горничная. – Моя хозяйка велела передать вам эту записку…

Сергей Львович был явно удивлен, но тотчас выхватил записку из рук горничной, не удержался и сразу же прочитал.

– О! Передайте Ольге Викторовне – это честь для меня! Я непременно буду в указанное время.

Как только Даша удалилась, Сергей Львович смог едва взять себя в руки, он чувствовал, что он весь трепещет от желания видеть госпожу Морозову. Он немедленно оделся, решив отправиться в винную лавку, дабы купить приличного вина для ужина: он как мужчина не мог прийти к женщине с пустыми руками!

Из множества вин он выбрал Совиньон Блан, легкое виноградное вино, обладающее приятным терпким вкусом. Теперь Сергей Львович был готов посетить предмет своих грез.

* * *

Ровно в семь вечера Сергей Львович, в отличном темно-коричневом костюме, с набриолиненными волосами по последней парижской моде, благоухая отличным дорогим одеколоном, стоял перед дверью Ольги Викторовны, держа в одной руке «Каприз Афродиты», в другой – бутылку Совиньон Блан.

Он не знал, как постучать в дверь, ибо руки были заняты. Неожиданно дверь отворилась: перед его взором предстала очаровательная хозяйка, облаченная в терракотовое платье с глубоким декольте…

– Ах, сударыня… – пролепетал Завьялов, буквально задыхаясь от волнения и восхищения.

– Прошу вас, – пригласила дама и, видя, что гость пришел не с пустыми руками, распорядилась: – Вино поставьте на стол.

Сергей Львович подчинился и преподнес даме цветы:

– Ольга Викторовна, сей «Каприз Афродиты» – для вас.

Женщина немного растерялась, ей давно не дарили цветов, после смерти мужа она вела уединенный образ жизни. Она приняла букет и протянула руку для поцелуя:

– Благодарю вас, Сергей Львович. Это дивный букет оправдывает свое изящное название…

Завьялов вожделенно прильнул к ручке, женщина же почувствовала легкую дрожь, пронзившую ее тело…

– Прошу вас к столу, – пригласила она гостя.

– Благодарю вас.

Они сели за сервированный стол, друг напротив друга. Ольга Викторовна специально отправила Дашу.

– Я буду сама ухаживать за вами, – сказала хозяйка.

– О! Сударыня!

– Только откройте то дивное вино, которое вы принесли.

– Конечно!

Завьялов разлив вино по высоким бокалам. По номеру распространился приятный терпкий запах.

Ольга Викторовна пригубила вино.

– О! Какой необычный букет! Ничего подобного я не пробовала.

– Это новозеландское вино, – пояснил Завьялов.

– Неужели! Это же где-то рядом с Австралией!

– Да, сударыня, именно там и есть…

– А отчего вы купили именно это вино? – поинтересовалась Ольга Викторовна.

– Возможно, оттого, что оно необычное и редкое…

– О!

Сергей Львович вовсе не ожидал подобного действия коварного Совиньон Блана: голова слегка кружилась, он почувствовал страшную самоуверенность и… не сдержался.

– Ольга Викторовна, я скажу вам дерзость! – воскликнул он.

Женщина вскинула брови, коварное вино и с ней сыграло злую шутку: она расслабилась, ей хотелось просто любви – безумной, страстной, всепоглощающей… И ей было уже все равно: приличны ли ее желания или нет.

– Скажите, прошу вас, – с волнением произнесла она.

– Я…я…я с ума схожу от вас!!! – неожиданно выпалил Сергей Львович.

Он невольно вскочил со стула и в порыве страсти бросился к ногам женщины. Та несколько растерялась сему бурному проявлению чувств.

– Умоляю вас, Ольга Викторовна, не гоните меня! Позвольте видеть вас, наслаждаться вашим голосом, – Сергей Львович осыпал руки женщины поцелуями.

Та же, понимая, что не в силах сопротивляться искушению, охватившему ее, произнесла:

– Ах, Сергей Львович… встаньте… вы смущаете меня… я не в силах это более выносить… – лепетала она, даже не пытаясь высвободить руки.

– Так зачем же нам сдерживать себя?! – воскликнул Сергей Львович.

– Действительно: зачем? – вторила ему Ольга Викторовна.

Через мгновенье бравый майор держал в объятиях совершенно обмякшую Ольгу Викторовну и осыпал ее шею и грудь поцелуями.

Она отвечала ему с не меньшей страстью и, наконец, произнесла:

– Мы – взрослые люди. К чему формальности? Ведь мы желаем друг друга…

– О, да! Да! Я желаю вас! – воскликнул Завьялов. – А вы? Можете ли вы, ответить мне взаимностью?

– Да! – воскликнула Ольга Викторовна. – Идемте в спальню… Но я отослала Дашу… Вы поможете мне с платьем?

Сергей Львович тотчас начал расстегивать многочисленные крючки дамского туалета, и, наконец, они были повержены. Платье упало на пол. Ольга Викторовна стояла перед ним в одном корсаже и тонкой нижней юбке.

Сергей Львович ощутил, что более не может терпеть: его естество так и рвется в атаку. Он подхватил женщину на руку и устремился со своей добычей в спальню.

Пока Завьялов в спешке снимал костюм, развязывал галстук и скидывал рубашку, Ольга Викторовна сняла нижнюю юбку, но, увы, от корсажа, зашнурованного на спине, так и не смогла освободиться.

Завьялов бросился на женщину, он целовал ее… Но чувствовал, что прелюдия несколько затянулась: Ольга Викторовна сама изнывала от плотского томления и нетерпения.

Он буквально сорвал с женщины панталоны и, увидев заветное место, пришел в совершенное неистовство.

Ольга Викторовна не отставала от своего партнера, отдавшись безумным чувствам. Она обвила его ногами:

– Ну, давай же, Сереженька… – подбодрила она его. – Но только не спеши…

Сергей Львович с наслаждением вошел в партнершу, та издала глубокий стон: сказались два года вдовства. Ей было немного больно.

– Что с тобой? – порывисто дыша, спросил Завьялов.

– Было немного больно, но теперь все хорошо…

Она страстно обняла партнера за спину, и начала стонать уже не от боли, а от удовольствия.

Волосы Ольги Викторовны разметались по подушке, подобно длинным золотым нитям. Она мирно спала. Сергей Львович открыл глаза и с обожанием посмотрел на свою возлюбленную: «Боже мой! Неужели это свершилось? Я – счастливейший из смертных, которому довелось обладать столь прекрасным сокровищем…»

Неожиданно дверь распахнулась, в спальню, как вихрь влетела Даша. Она круглыми глазами посмотрела на хозяйку и Сергея Львовича, его присутствие не вызвало у нее ни малейшего удивления.

– Что случилось? – спросил Завьялов.

Даша учащенно дышало, по всему было видно – она быстро бежала. Ольга Викторовна проснулась.

– Что такое? Сергей, ты уже не спишь? – она увидела горничную. – Даша? Я же отпустила тебя до десяти утра. Что уже десять? – недоумевала госпожа.

– Ольга Викторовна! – наконец вымолвила Даша, немного переведя дух. – Николай Николаевич разбились!

Ольга Викторовна буквально подпрыгнула на кровати.

– Как? Когда? Что с ним?

– Из имения приехал посыльный, говорит: сильно убился…

– О! Господи! За что? – воскликнула графиня и бросилась с кровати в гостиную. – Быстро одеваемся и едем!

Сергей Львович, едва очнувшийся ото сна, растеряно наблюдал за этой картиной: «Ничего не понимаю… Еще ночью она стонала подо мной от безумной страсти, теперь же бежит к другому! Что за женщина?..»

Он встал и накинул женский халат, предупредительно протянутый Дашей.

– Сударыня! – обратился он к метавшейся любовнице.

– Ах, Сергей, оставьте меня, умоляю! Не до вас…

– Ах, значит, не до меня! Вы бежите из постели, которая не успела остыть после бурной ночи, и направляетесь к другому мужчине. Неужели я лишен права знать: к кому?

Ольга Викторовна не обращала на речи любовника никакого внимания. Она умылась, Даша начала приводить ее прическу в порядок.

Сергей Львович окончательно распалился:

– Так я для вас – пустое место, несмотря на то, что произошло между нами?

Даша от волнения уронила расческу. Сергей Львович в дамском халате продолжал метаться по номеру.

– Сергей, успокойтесь, – урезонила его графиня. – Уверяю, ваша ревность беспочвенна.

– Да что вы? – наигранно удивился тот. – В таком случае скажите: кто этот Николай Николаевич?

Даша не выдержала и уже открыла рот, дабы развеять сомнения Завьялова, но Ольга Викторовна ее во время остановила.

– Даша, неси мое дорожное платье и поменьше болтай.

Сергей Львович окончательно рассвирепел, он собрал свои вещи и прямо в халате направился в свой номер.

– Ах, Ваше Сиятельство, Ольга Викторовна, – сокрушалась Даша. – Какой мужчина! Как он вас ревнует! Это любовь!

Ольга Викторовна не обратила на ее слова внимания.

– Вели закладывать карету. Завтракать не стану!

* * *

Через пятнадцать минут карета графини Морозовой-Ремизовой неслась в имение кузины Милошенковой. Спустя час бешеной гонки по владимирским дорогам, измученная Ольга Викторовна буквально упала в объятия кузины.

– Душа моя, устала? – сокрушалась госпожа Милошенкова.

– Наталья, умоляю: что с моим сыном? Отведи меня к нему!

– Да, ради Бога, Ольга, успокойтесь! Ничего страшного: все позади! Николенька упал с лошади, когда та перешла на галоп. Поверьте: он больше испугался, нежели ушибся.

Но Ольга Викторовна была неумолима.

– К нему, срочно!

Госпожа Милошенкова только пожала плечами:

– Как изволите. Небось, с утра еще и не завтракали?

Ольга Викторовна ничего не ответила, быстро направившись в комнату сына. Тот лежал на постели, обложенный подушками, и при виде маменьки театрально застонал: