Глава 17

Она проснулась и невольно вздохнула. Снова одна… Если, конечно, не считать Шерифей, уютно пристроившуюся у нее в ногах. Али приподнялась и села на своей широкой постели. Такой же широкой, как дистанция, которую Андре установил между ними.

Нет-нет, он, конечно, по-прежнему ложился к ней в постель, но теперь все у них было уже совсем не так, как прежде. И теперь он уходил к себе до того, как она просыпалась… Может, так на нем сказывалась холодная атмосфера Сазерби-Парка. На нее она тоже действовала. В таком месте трудно забеременеть. Во всяком случае, она, Али, в этом не преуспела. К своему огромному разочарованию…

Она подняла взгляд на балдахин над кроватью – роскошный, как и все в Сазерби-Парке. Затем посмотрела на шелковые шторы, позолоченные стулья и изумительные мортлейкские гобелены со сценами из деяний апостолов. В герцогском особняке насчитывалось сто семьдесят пять комнат, и почти в каждой из них имелась какая-то деталь, напоминавшая о религии. Конечно, она любила Бога, но это ее угнетало. В этом доме не было места веселью, и ей нужно было что-то придумать, как-то изменить такое положение дел. В Сазерби-Парке, как и в любом другом доме, люди должны радоваться жизни и чувствовать себя счастливыми.

Но прежде чем что-либо менять в Сазерби-Парке, следовало что-то сделать с Андре.

– Господи, прошу Тебя… – прошептала Али. – Мне нужна Твоя помощь. Андре очень странно ведет себя, и я не могу понять, в чем дело, но знаю, что дело вовсе не в его книге. Здесь что-то более серьезное, раз он так замкнулся…

Али умолкла в ожидании ответа. А вдруг Господь и впрямь услышит ее? Он мог даже и ответить ей, но не сразу – Али знала об этом, так как уже не в первый раз обращалась к Богу с просьбой. А Андре… Он был очень сложным человеком. Взять, к примеру, его невероятную любовь к Женевьеве. Однако он ни разу не заговорил о ней. Что ж, ничего удивительного – ведь Андре был скрытным и все переживал в одиночестве. Кроме того, он…

Али на мгновение замерла – на нее словно снизошло озарение, и теперь ей все стало ясно. Андре действительно сердился на нее, но пытался это скрыть – типичная для него ситуация.

– Что ж, полагаю, у меня есть только один способ поменять ход вещей – встретиться с проблемой лицом к лицу, разве не так? – проговорила Али. Потом вдруг улыбнулась и, почувствовав себя намного лучше, воскликнула: – Благодарю Тебя, Господи! Ты всегда мне помогаешь!

Али соскочила с постели и быстро оделась. «Интересно, а девочка-фея когда-нибудь разозлила Андре по-настоящему? – подумала она. – Нет, едва ли…»


– Андре!.. – окликнула мужа Али, заходя в просторный кабинет, где он сидел со стопкой писчей бумаги возле локтя. – Андре, я должна поговорить с тобой.

Муж поднял голову и посмотрел на нее.

– Дорогая, а что случилось?

– О, это очень серьезно… – Она села напротив Андре и, собравшись с духом, заявила: – Мне нужно извиниться перед тобой.

– Извиниться? – переспросил муж, нахмурившись. – За что? Ты что-нибудь разбила? Не переживай. Тут все твое, можешь бить что угодно.

– Андре, ты способен уделить мне немного внимания? Я ничего не разбила, хотя разбить очень хочется – о твою голову.

Муж поскреб ручкой висок и пробормотал:

– Ты испытываешь мое терпение? Предупреждаю тебя, я не в том настроении. Мне нужно сверить одну главу, а тут не все гладко и…

– Оставь в покое свою главу, – перебила Али. – Есть вещи более важные. Ты сердишься на меня, – решительно добавила она.

– Я?.. – Андре вскинул брови. – И я знаю, из-за чего сержусь?

– Да, конечно. И я тоже это знаю. Ты все еще злишься из-за того, что я на лошади прыгнула с откоса на берег, хотя могла быть беременной твоим сыном.

– О боже!.. – простонал Андре. Кинув ручку на стопу бумаг, он воскликнул: – Откуда у тебя такая идея?! И почему вдруг она возникла так неожиданно?!

– Она возникла не просто так. Весь последний месяц ты ведешь себя очень странно. Единственную причину я вижу в том, что ты злишься на меня и ждешь формального извинения.

– Али, о чем ты?! – воскликнул муж. Запустив пальцы в волосы, добавил: – Уверяю тебя, я совсем не сержусь. Ты поклялась, что больше не будешь поступать так глупо, и я решил, что ты сдержишь слово.

– Конечно, я сдержу свое слово. Но дело не в этом… – Али уперлась ладонями в прохладное дерево столешницы. – Я заставила тебя потерять выдержку, а ты терпеть этого не можешь, вот и злишься.

– Да, терпеть этого не могу, – подтвердил Андре и принялся перебирать бумаги.

– Мне не хочется, чтобы ты отстранялся от меня, как отстранился от своих родителей или от крестных, – пусть даже ты в конце концов простил Николаса и Джорджию, – поспешно добавила Али. – Я этого не вынесу, Андре, поверь, не вынесу. Поэтому прости меня, пожалуйста, чтобы мы и дальше могли жить спокойно.

Он ненадолго задумался, потом проговорил:

– Дорогая, я не понимаю, откуда ты все это взяла. – Он тяжело вздохнул. – Я не сержусь на тебя. Ты не сделала ничего ужасного. В тот момент я даже не думал о том, что ты, возможно, беременна. Я думал тогда только о том, что могу потерять тебя.

– Но тогда почему же ты такой… отчужденный? – пробормотала Али.

– Если тебе показалось, что я недостаточно внимателен к тебе, прости, – продолжал Андре. – Но у меня очень много работы, поэтому я не могу сосредоточиться только на тебе, как это было в Милфорде.

– Ах, ты просто невозможный… – в разочаровании проговорила Али. – Опять отгораживаешься… – Она сцепила руки на коленях. – Но если ты на меня не сердишься, тогда в чем проблема?

– Я не знал, что есть какие-то проблемы, – заметил Андре. – И я даже не догадывался…

– Подожди. Кажется, стучат… – Али поднялась и быстро подошла к массивной дубовой двери. Приоткрыв ее, она выглянула наружу и сказала: – Пенниуэлл, нас с мужем сейчас нельзя беспокоить ни под каким предлогом. Он выпьет кофе попозже.

– Разумеется, ваша светлость, – с невозмутимым видом ответил дворецкий.

– Пенниуэлл, принесите кофе потом! – крикнул из-за стола Андре.

Дворецкий удалился, и Али, улыбнувшись, закрыла дверь. Повернув ключ в замке, она вынула его и спрятала у себя в кармане. Теперь можно было приступить к главному.

– Андре, я отказываюсь терпеть твои глупости, – заявила она, приблизившись к мужу.

Глаза его угрожающе сверкнули.

– Не вздумай провоцировать меня, Али, – проворчал он.

– А то что? – с вызовом спросила она. – Отшлепаешь меня? Вот уж не думаю. Ты не способен на насилие.

К ее удивлению, муж едва заметно покраснел.

– Конечно, – кивнул он. – Не способен. – Он стал разглядывать свои руки.

– Так что же ты тогда сделаешь? Станешь угрожать тем, что запретишь мне встречаться с подругами? Так они все равно сейчас в Лондоне, на малом сезоне.

– Может, ты тоже хочешь туда? Хочешь ходить по гостям вместе с подругами? – спросил герцог, стараясь не смотреть на жену.

– Нет, я хочу оставаться здесь, с тобой. Но хочу быть именно с тобой, Андре! И меня не устраивает то, что ты ложишься в мою постель только из чувства долга.

– Из чувства долга?.. – в изумлении переспросил он. – Думаешь, из-за этого я ложусь с тобой?

Али скрестила на груди руки.

– Да, думаю. Я не такая глупая, Андре, и знаю разницу… Я прекрасно чувствую, когда ты самозабвенно отдаешься любви, а когда вежливо обслуживаешь меня как кобылицу, – чем ты сейчас и занимаешься.

Щеки мужа загорелись румянцем. На миг его глаза вспыхнули, и перед ней предстал прежний Андре. Но он тут же уткнулся лицом в ладони и пробормотал:

– Ты очень и очень ошибаешься.

– Нет, не думаю. И не думаю, что это имело какое-то отношение к нашему свадебному путешествию. Возможно, это Сазерби-Парк сбил тебя с толку… Возможно, все тут постоянно напоминает о том, о чем ты предпочел бы не вспоминать.

Герцог вдруг поднял голову и пристально взглянул на жену.

– Что ты этим хочешь сказать?

– Я имею в виду твоего деда, этого кошмарного старика. – Али оглядела комнату. – Мне не кажется, что ты был здесь счастлив.

Андре немного успокоился.

– Да, не был.

– Тогда пришло время все изменить. Нам нужно наполнить дом друзьями и родными и… Думаю, что Рождество – самое лучшее время для этого. Я приглашу Николаса с Джорджией, а также Хэтти и Мэтью. В общем – пригласим всех, кто захочет приехать.

Андре задумался, потом пробормотал:

– По-моему, ты слишком уж… Полагаю, ты еще не научилась управлять домом.

Али фыркнула.

– Пока ты скрывался здесь, я занималась делами и уже изучила весь дом сверху донизу. Я знаю по имени каждого слугу как в доме, так и за его пределами. И мне стало понятно главное: в дом нужно впустить счастье. Чуть меньше затхлости и побольше веселья. Так будет правильно.

Андре кивнул, но вид у него был по-прежнему смущенный.

– Что ж, поступай, как хочешь. Я ведь уже сказал, что этот дом – и твой тоже.

– Значит, мой, да? – Али усмехнулась. – И я могу делать тут все, что захочу? Что ж, если так, – я знаю, с чего начну.

– И с чего же? – Андре с подозрением посмотрел на жену, уже расстегивавшую на себе платье.

– Начнем вот с этого… – Платье упало на пол, и Али переступила через кринолин.

Андре глухо застонал.

– О, ради бога, не начинай!.. Пожалуйста, Али, возьми себя в руки.

– А я и не выпускала. – Она обошла стол. – В Сазерби-Парке требуются кардинальные перемены. И если изо всех ста семидесяти пяти комнат нужно изгнать прошлое, то мы сделаем это с помощью любви. А начнем прямо с этой комнаты, Андре.

Выдернув сорочку у него из брюк, Али провела руками по его широкой груди и поиграла сосками, которые тут же затвердели от ее прикосновений. Склонившись над мужем, она нашла его губы и с жаром поцеловала, одновременно раздвигая в стороны его колени.

– Али, пожалуйста… Пожалуйста, не делай этого, – с отчаянием голосе проговорил Андре.

– Почему же? – Она потерлась бедром о его возбужденную плоть.

Андре уткнулся лицом в ее грудь, и дыхание у него стало прерывистым – как будто он долго бежал. А Али, улыбнувшись, промурлыкала:

– Так почему же нет?

Муж тяжко вздохнул:

– Потому что я не хочу делать тебе больно. Я не хочу опять сделать тебе больно, понимаешь?

– Больно? Но почему ты… – Али замерла в изумлении. – Так вот в чем дело?! – воскликнула она. – Причина в том, что было с нами в тот день на берегу? О, Андре… – Она радостно рассмеялась – и тут же расплакалась от облегчения. – Андре, милый, ты не сделал мне больно. Я знаю, что ты никогда не сделаешь мне больно. Но как тебе это удалось? Как тебе удалось… все вывернуть наизнанку?

– Но я все-таки сделал тебе больно, – пробормотал он, на мгновение прикрыв глаза. – Я ведь практически изнасиловал тебя. Мне нет прощения.

Али смотрела на мужа с искренним изумлением.

– Ты действительно веришь в это? – спросила она.

– Да, ведь я… Я хотел заставить тебя подчиниться моей воле. И сделал это. О господи!.. – Он содрогнулся.

Али взяла его лицо в ладони и, глядя ему в глаза, проговорила:

– Пойми, ты не сможешь заставить меня сделать что-либо, если я сама не захочу. Тогда ты не изнасиловал меня и не сделал мне больно.

– Для меня это было по-другому.

– Ты действительно думаешь, что я тогда кричала, чтобы позвать кого-нибудь на помощь? Я ведь не пискнула даже тогда, когда Хаджи сдирал кожу с моей спины. А вот когда я с тобой… – Али мечтательно улыбнулась. – Это совсем другое дело.

Андре молча покачал головой.

Али ласково улыбнулась ему и сказала:

– А если ты действительно причинишь мне физическую боль, то не сомневайся, я дам тебе это понять – и очень недвусмысленно. Но поверь, Андре, то, что произошло тогда на берегу, – это было замечательно. И я никогда не забуду тот день.

Андре недоверчиво смотрел на жену.

– Ты это… честно? – пробормотал он.

– Да, честно. – Наклонившись к нему, Али поцеловала его в губы. – Ты прекрасный любовник. И я предпочла бы тебя именно такого, а не чопорного и сдержанного. – Она провела ладонью по его груди. – Мне больше нравится, когда ты – мой Андре, а не тот, в которого превращаешься, пытаясь изображать из себя английского джентльмена.

– Я мало похож на английского джентльмена. – Андре едва заметно улыбнулся и добавил: – А ты, оказывается, не так уж похожа на английскую леди.

– Тогда перестань валять дурака, – заявила Али, расстегивая брюки мужа.

«Это окончательно добьет его», – решила она. И оказалась права. Уже в следующую секунду муж уложил ее на пол и задрал ей юбки.