Утром, пока они завтракали чаем и сухарями, он попросил Нелл рассказать о себе: ведь он только знал, что она работала на его фабрике. Девушка коротко рассказала о своем родном поселке и о том, как приехала в Галифакс, а также о том, почему после смерти матери ей пришлось отдать сестру в приют. При этом она сослалась на работу, но ни единым словом не упомянула ни о Кермите, ни о ребенке, которого ждала: это было слишком личным.

Разговаривая с Диланом, Нелл вспомнила, как Сиена говорила, что в его жизни произошла трагедия: он серьезно пострадал на войне и его бросила невеста, та самая Миранда Фишер. Что с ним случилось? Сейчас он вел себя, как абсолютно здоровый человек. С тех пор прошло больше двух лет: наверное, он успел поправиться?

В голове Нелл теснилось много вопросов. Живы ли Хлоя, Сиена и все, кого она знала? Списки погибших пополнялись каждый день, но Нелл не могла их просматривать и ей не хотелось просить об этом Дилана и Аннели, поскольку там упоминались обезображенные тела и обугленные останки.

Когда они остановились, чтобы передохнуть, Нелл спросила:

— Куда мы идем?

— Пытаемся добраться до вокзала. Нам надо уехать отсюда.

— Зачем?

— Надеюсь, в Торонто вам сделают операцию на глазах, чтобы вернуть зрение.

— Но у меня нет денег.

— Зато они есть у меня.

Нелл замерла, однако у нее дрожали руки и подергивались губы.

— Почему вы хотите мне помочь?

Она не видела его лица, но почувствовала в его словах горькую усмешку:

— В прошлом находились люди, попрекавшие меня моими деньгами, говорившие, что я их не достоин. Потому мне будет приятно потратить эти средства на доброе дело. К тому же, как я уже говорил, поскольку вы работали на моей фабрике, я отвечаю за вас.

— Но банки тоже разрушены; как вы получите деньги?

— Я могу снять их со счета в другом городе. Это мои заботы.

Время от времени останавливаясь и то и дело спрашивая дорогу, они добрались до железной дороги только к вечеру. Дилан пошел узнать насчет поезда. Слушая тоскливые завывания ветра, Нелл спросила сестру:

— Как выглядит мистер Макдафф?

Ее беспокоило смутное подозрение, что с ним что-то не так, но Аннели ответила:

— Он похож на сказочного принца. У него светлые волосы, голубые глаза и очень красивая улыбка.

Миранда Фишер бросила этого мужчину! Ради кого или чего? Из-за Кермита Далтона? По мнению Нелл, человек с душевными качествами Дилана Макдаффа стоил сотен таких «героев», как Кермит.

Вернувшись, Дилан сказал, что все пути забиты санитарными поездами и что они с Нелл и Аннели смогут уехать не раньше, чем через несколько дней, потому необходимо найти ночлег. Он предложил поужинать: на одном из пунктов раздачи продуктов ему удалось получить три банки мясных консервов, мешочек сушеного гороха, галеты и печенье.

Они сидели на каких-то досках и ели: с твердой пищей Нелл без труда справлялась сама. Небо прорезал луч прожектора, издалека доносились мирные звуки: стук молотка, звяканье железной посуды. Дилан верил в то, что со временем город будет восстановлен. Однако он знал, что шрамы от столь невероятных ран останутся навсегда.


Открыв глаза, Миранда увидела мутно-белый потолок, потом — такие же стены. Она ощущала слабость, а еще — сильную боль внизу живота. У нее кружилась голова, отчего ей чудилось, будто временами ее куда-то уносит. Все вокруг казалось тошнотворно-зыбким и нереальным.

Она была не одна: кругом гудели голоса, кто-то стонал, кто-то плакал. Хотя Миранда еще ничего толком не поняла, внутренний голос подсказывал: самое страшное позади.

К ней склонился какой-то человек.

— Вы пришли в себя? Очень хорошо. Я доктор Кемерер, я вас оперировал. Вы можете сказать, как вас зовут?

Вместо ответа Миранда еле слышно прошептала:

— Где я?

— В больнице.

Слава Богу! Если она в больнице, то вскоре появится отец. Она попросит его сообщить о случившемся Кермиту. Тот приедет, и больше ей не придется ни думать, ни беспокоиться, ни бороться.

— Я миссис Далтон. Миранда. Моего отца зовут Колин Фишер, он работает в этой больнице. Позовите его!

— Я знал доктора Фишера, — ответил мужчина. — К сожалению, у меня нет о нем никаких сведений. После катастрофы прошли сутки, но он так и не появился.

Катастрофа?! Миранда вспомнила яркую вспышку, заполнившую все небо, и резкую боль в своем теле. Тогда она даже не успела подумать о том, что это было.

— Что случилось?

— В гавани произошел взрыв, город разрушен.

Миранда пыталась и не могла представить эту картину. Это было за пределами ее воображения и разума.

— Мои родители умерли?!

— Этого я не знаю. Вы можете посмотреть списки погибших.

— Что со мной? — спросила Миранда.

— Вам повезло: несмотря на то, что взрывная волна выбросила вас из окна, вы приземлились весьма удачно. В ваше тело вонзился большой осколок стекла, вы истекали кровью, но вас подобрали, очень быстро доставили к нам, и вам вовремя сделали операцию. К счастью, это был не желудок, не печень, но… В общем, вам пришлось удалить детородные органы. Надеюсь, вы найдете в себе силы справиться с этим. Многие люди погибли, лишились рук и ног, потеряли зрение.

Врач выжидающе молчал, и Миранда вспомнила, как ее отец вот так же замолкал, ожидая реакции пациента.

Она прислушалась к себе. Значит, у нее никогда не будет детей. Прежде она не задумывалась о ребенке, но теперь задалась вопросом: а если Кермит захочет наследника? Многие мужчины просто помешаны на сыновьях! Оставалось надеяться, что Кермит не относится к их числу или что ей удастся каким-то образом обвести его вокруг пальца.

— Вы можете сообщить моему мужу, что я в больнице? Я хочу, чтобы он приехал.

— К сожалению, не могу, — твердо ответил врач. — Телеграф не работает. И у нас слишком много пострадавших. Потерпите немного. Уверен, позднее это удастся сделать.

В тот же день ей велели понемногу вставать, и она повиновалась, хотя ощущала головокружение и слабость. В окнах больницы Миранда видела то, чего не могло нарисовать ее воображение: картины Апокалипсиса, ада. Бог был не просто жесток, Он сошел с ума. Над всем остальным миром восходило солнце, там голубело небо, щебетали птицы, и только Галифакс погрузился во мрак, как и те, кто волей судьбы потерял глаза.

Лежа в больнице, Миранда повидала много слепых и поняла, что ей в самом деле повезло: она не лишилась зрения, осколки не изуродовали ее лицо. Что касается детей, то это — не самое важное в жизни.

Неделю спустя, исхудавшая, бледная, она вышла из больницы. Прежнего мира не было. Ее родители, скорее всего, умерли (хотя она еще не видела списков погибших): ведь они жили в Ричмонде, а больше всех пострадал именно этот район. Отец мог спешить на работу, а мать оставалась дома.

Все ее наряды и вещи пропали, у нее не было даже зубной щетки и гребня, а ее роскошные волосы давно следовало помыть.

Когда Миранда шла мимо развалин, где совсем недавно бушевал огненный шторм вперемешку со снежным, какой-то мужчина окликнул ее:

— Эй, красотка! Если ты переночуешь со мной, я дам тебе кров!

Миранда даже не оглянулась.

Пусть ее родные погибли и прежний мир рухнул, но Кермит был жив, и она решила во что бы то ни стало найти способ сообщить ему о себе. Он должен примчаться, словно на крыльях, и увезти ее из города, где не было ни жилья, ни света, ни связи. А еще — никакой надежды на будущее.

Глава тринадцатая

Дилан объяснил Нелл и Аннели, что название «Торонто» — индейское, и оно означает «место сбора». Город, бывший центром провинции Онтарио, раскинулся на северном берегу одноименного озера с песчаными косами и отмелями и уютной бухтой.

Город бурлил: здесь было много превосходных автомобильных шоссе, ярких фонарей, многоэтажных зданий, особенно в деловом центре Бейстрит, куда собирался наведаться Дилан.

Перво-наперво он снял номер в хорошем отеле. Знакомый с придирчивостью отдельных портье, он записался, как «Дилан Макдафф с супругой и свояченицей».

Дилан представлял, как странно они выглядят: он с изуродованным лицом, Нелл с повязкой на глазах и Аннели в одежде явно с чужого плеча.

Когда он сказал «мы из Галифакса», на них посмотрели, как на выходцев с того света. Вместе с тем эта фраза стала своеобразным паролем: они без малейших затруднений получили самый лучший номер.

Дилан вполне мог бы довольствоваться дешевой гостиницей, но он намеренно снял роскошные апартаменты — из-за Аннели, которая в своей жизни видела только нищую деревню и не менее бедный приют.

Он не прогадал: девочка расхаживала по комнатам, затаив дыхание и не в силах вздохнуть. Она разглядывала тяжелую мебель красного дерева, глубокие мягкие диваны, бордовые бархатные стулья с оборками из розовых лент, паркетный пол, высокие потолки с хрустальными люстрами. В номере были две просторные спальни, ванная комната с чистыми полотенцами и разными хитроумными приспособлениями.

Вполне освоившийся, к тому же сытый котенок весело носился по номеру, задрав пушистый хвост, и только Нелл выглядела ко всему равнодушной. У нее болели глаза, она ничего не видела, да еще сильно устала в дороге. Дилан ее понимал. Все эти дни слух и воображение были вынуждены заменять ей зрение, к чему она совсем не привыкла.

При помощи младшей сестры (которая с некоторых пор вела себя, как старшая) Нелл искупалась в большой ванне, стоявшей на витых чугунных ножках, и прилегла отдохнуть. Приведя себя в порядок, Дилан сказал, что ему нужно отправиться по делам, и вышел на улицу.

Теперь Дилану чудилось, будто он попал из ада в рай, ибо в отличие от мертвого Галифакса в Торонто кипела жизнь.

Вдоль тротуара стояли вереницы кебов, то и дело раздавались гудки мчавшихся мимо машин. В зеркальных витринах магазинов были выставлены дорогие вещи. Прошло совсем мало времени, но Дилан уже отвык от вида не разрушенных домов и хорошо одетых, здоровых, улыбающихся людей.

Добравшись до глазной клиники, он вовсе не был уверен, что его примут.

Его опасения оказались напрасными. Доктор Жальбер, канадец французского происхождения, немедленно пригласил его к себе и сказал:

— Ваша супруга (это ведь ваша супруга?) может лечь на обследование хоть завтра. Кстати, вы слышали, что большая часть лечения пострадавших от взрыва в Галифаксе будет оплачиваться федеральными и местными властями?

— На самом деле это вовсе не моя жена. Случайная знакомая, которой я помог. Мои документы сохранились, а ее — нет.

— Жаль. Будь она миссис Макдафф, мы без труда оформили бы страховку.

— Но я могу привести ее к вам? Я заплачу за операцию.

— Конечно. Кстати, сэр, — осторожно произнес доктор, — вы не задумывались о том, чтобы подправить собственную внешность?

Дилан вздрогнул, словно от удара током. Ему давно не напоминали об этом, и он почти смирился со своим физическим недостатком. Впрочем, очутившись в Торонто, он не мог не заметить, что прохожие обращают на него внимание.

— Конечно, я бы хотел…

— Я дам вам адрес моего сокурсника: мы вместе учились в Монреальском университете. Вы знаете французский?

— Да.

— Напишите ему. После обучения он вернулся во Францию. На сегодня это один из лучших пластических хирургов Европы. Во всяком случае, так его называют в медицинских статьях.

— Хорошо. Спасибо, — сказал молодой человек и взял визитку.

Вернувшись в отель, Дилан решил отвести своих попутчиц в ресторан. Но для начала ему нужно было рассказать Нелл о клинике и докторе Жальбере.

Когда он, постучавшись, вошел в спальню, девушка лежала на кровати. От ее волос, разметавшихся по белой подушке, исходило сияние, но лицо выглядело усталым и бледным.

Едва Дилан заговорил об обследовании в клинике, Нелл села и принялась жадно слушать. Однако по мере своего рассказа он замечал, как что-то неуловимо меняется, исчезают непринужденность и легкость, с которой они уже привыкли общаться.

Когда он замолчал, Нелл сказала:

— Я не могу смириться с тем, что вы заплатите за операцию, что вы платите… за все! Ведь я никогда не смогу вернуть вам деньги. Пусть дорога, эти комнаты, но лечение! Я уверена, что оно будет стоить слишком много.

Дилан задумался. Он вовсе не желал, чтобы Нелл ощущала свою зависимость от него или чтобы ее терзало чувство вины.

— Доктор сказал, что лечение пострадавших от взрыва может оплатить государство, но загвоздка в том, что у вас, Нелл, нет документов. Мсье Жальбер сказал, что оформил бы страховку, если б вы были… моей женой. — Когда он произнес эти слова, девушка вздрогнула, но после осталась сидеть молча и неподвижно. Воспользовавшись этим, Дилан перевел дыхание и продолжил: — Мы с вами могли бы заключить фиктивный брак, а потом, когда все останется позади, развестись. Предлагаю вам это на случай, если вы не хотите, чтобы операцию оплачивал я; хотя, на мой взгляд, совершенно не важно, откуда вы получите эти деньги. Главное, чтобы к вам вернулось зрение.