– Ты можешь что-нибудь сказать в свое оправдание? - спросил Чарлз.

Элли молчала, зачарованно разглядывая прихотливый узор ковра.

– Элли!

Она вскинула голову:

– Прошу прощения?

Казалось, Чарлз собрался встряхнуть ее. И притом основательно.

– Я спросил, ты можешь что-нибудь сказать в свое оправдание? - повторил вопрос Чарлз. Элли поморгала и ответила:

– Комната вся голубая.

Чарлз молча уставился на нее, будучи в явном замешательстве и не зная, как реагировать на ее реплику.

– Я не думала, что ты на полном серьезе говорил про голубую комнату, - объяснила она. - Мне казалось, ты просто хочешь увести меня куда-нибудь подальше, чтобы там наорать на меня.

– Я в самом деле хочу это сделать! - рявкнул Чарлз.

– Ну да, это понятно. Хотя, должна сказать, я не вполне понимаю, за что…

– Элинор! - загремел Чарлз. - Ты сунула голову в духовку!

– Да, сунула, - ответила Элли. - Я чинила ее. И тебе будет приятно, когда тебе на завтрак станут подавать нормальные тосты.

– Мне не будет приятно, мне плевать на тосты, а ты больше никогда не пойдешь на кухню! Элли воинственно подбоченилась.

– Вы, сэр, настоящий идиот.

– Ты когда-нибудь видела, что бывает с человеком, который сует голову в огонь? - грозно спросил Чарлз, ткнув пальцем ей в плечо. - Видела?

– Разумеется, нет, но…

– А я видел, и это было страшное зрелище.

– Не думаю, однако…

– Уж не знаю, от ожогов этот бедолага умер или от боли.

Элли сглотнула, мысленно представив страшную картину.

– Мне очень жаль твоего друга, но я…

– Его жена сошла с ума. Говорят, она слышала его крики по ночам.

– Чарлз!

– Боже милостивый! Я даже представить себе не мог, что моя жена будет настолько глупа! А прошел всего один день нашей семейной жизни!

– Не надо меня оскорблять. И смею тебя уверить, что…

Чарлз вздохнул, воздел к небу глаза и перебил Элли:

– Похоже, не стоит надеяться, что моя жизнь будет такой же безмятежной, как прежде.

– Ты дашь мне наконец возможность сказать? - взорвалась Элли.

Чарлз с деланным спокойствием пожал плечами.

– Говори.

– Не надо рисовать все в таких мрачных красках, - сказала Элли. - Я чиню духовки всю свою жизнь. Я не росла в окружении прислуги и роскоши. Если мы собирались поужинать, я готовила этот ужин. И если духовка не работала, я должна была ее чинить.

Чарлз некоторое время молчал, обдумывая услышанное, затем сказал:

– Я приношу извинения, если каким-то образом приуменьшил твои таланты.

Элли не была уверена в том, что для починки духовки требуется особый талант, однако ничего не сказала.

– Просто, - сказал Чарлз, дотрагиваясь до рыжеватого локона и наматывая его на палец, - мне совсем не хочется, чтобы эти волосы вдруг загорелись.

Элли поежилась.

– Что за глупости!

Чарлз легонько потянул ее за волосы.

– Они такие мягкие и шелковистые.

– Волосы как волосы, - возразила Элли, полагая, что хотя бы один из них должен оставаться реалистом.

– Нет. - Он поднес локон ко рту и сжал его губами. - Это не просто волосы.

Элли уставилась на него, не подозревая о том, что ее губы слегка приоткрылись. Она готова была поклясться, что испытывает удивительно приятные ощущения.

Элли опустила глаза. Чарлз продолжал водить по локону губами, вызывая у нее странный трепет во всем теле.

– Чарлз, - хрипло проговорила она. Он улыбнулся, явно догадываясь о ее чувствах и ощущениях.

– Да, Элли?

– Я думаю, тебе нужно… - Элли замолчала и попыталась отодвинуться от него, однако Чарлз придвинулся к ней еще ближе.

– Что, по-твоему, мне нужно?

– Отпустить мои волосы.

Свободной рукой он обнял ее за талию.

– Не согласен, - шепотом сказал он. - Видишь, как я к ним приклеился.

Элли взглянула на обмотанный волосами палец.

– Вижу, - сказала она, тщетно пытаясь вложить в голос побольше сарказма.

Чарлз поднял палец, чтобы его можно было видеть на фоне незашторенного окна.

– Очень жаль, - пробормотал он. - Солнце уже высоко поднялось над горизонтом, а мне бы хотелось сравнить твои волосы с восходящим солнцем.

Элли была ошеломлена. Никто не разговаривал с ней в таком поэтическом духе. Она даже не знала, как отнестись к его словам.

– О чем ты говоришь? - наконец выпалила она.

– Твои волосы, - с улыбкой сказал Чарлз, - цвета солнца.

– Мои волосы, - громко проговорила она, - смешны и нелепы.

– Женщины, - вздохнул Чарлз. - Они всегда недовольны.

– Это не правда, - запротестовала Элли, решив встать на защиту своего пола. Он пожал плечами.

– Ты недовольна.

– Прошу прощения. Я вполне довольна своей жизнью.

– Как твой муж, не могу не заметить, насколько приятно мне это слышать. Должно быть, я даже лучше, чем мне самому казалось.

– Я вполне довольна, - проговорила Элли, не обращая внимания на его иронический тон, - потому что я хозяйка своей судьбы. Я больше не нахожусь под игом отца.

– Или миссис Фоксглав, - заметил Чарлз.

– Или миссис Фоксглав, - согласилась Элли. На его лице появилось задумчивое выражение.

– А как ты отнесешься к тому, если окажешься подо мной?

– Не знаю, о чем ты говоришь.

– Понимаю, что не знаешь. Но когда-нибудь узнаешь. И тебе понравится.

Элли прищурила глаза и выдернула локон из руки Чарлза. Похоже, ее новый супруг не страдал излишней скромностью.

– Нет! - строптиво сказала она и добавила:

– Похоже, ты соблазнил многих женщин?

– Не думаю, что подобный вопрос следует задавать мужу.

– А я думаю, что это именно тот вопрос, который следует задать мужу. - Она снова подбоченилась. - Для тебя женщины - всего лишь игрушки.

Чарлз некоторое время молча смотрел на нее, затем сказал:

– Вовсе не игрушки.

– Так что же тогда?

– По крайней мере ты не игрушка.

– Разве? А что же я такое?

– Моя жена, - сердито ответил он, раздражаясь тем, что разговор пошел по этому пути.

– Ты понятия не имеешь, как обращаться с женой.

– Я точно знаю, как обращаться с женой, - возразил Чарлз - Проблема не во мне.

Явно обиженная его словами, Элли отодвинулась назад.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Вы, мадам, не знаете, что значит быть женой.

– Я жена всего один день, - зло ответила Элли. - Чего ты ожидал?

Внезапно Чарлз почувствовал себя настоящей скотиной. Он обещал дать ей время, чтобы привыкнуть к положению жены, а сейчас едва не загрыз ее. Он негромко вздохнул:

– Прости меня, Элли. Я не знаю, что на меня нашло. Элли поначалу удивилась его извинениям, однако затем ее лицо подобрело.

– Не стоит переживать из-за этого, милорд. Последние дни были для нас весьма напряженными. И…

– И что? - спросил он.

Элли откашлялась.

– Ничего. Просто я думаю, что ты не ожидал увидеть сегодня мою голову в духовке.

– Меня это просто поразило, - мягко проговорил Чарлз.

Элли ничего не сказала. Через несколько секунд она открыла было рот, но затем снова его закрыла.

Уголки рта Чарлза слегка дернулись.

– Ты хотела что-то сказать? Элли покачала головой:

– Нет.

– И все-таки ты собиралась что-то сообщить.

– Это не столь уж важно.

– О нет, Элли! Ты хотела высказаться в защиту своих кухонных талантов, или как ты там их называешь? Она вздернула подбородок.

– Уверяю тебя, я подгоняла лотки в духовке миллион раз.

– Вряд ли бы ты осталась жива, если бы делала это миллион раз.

Элли возмущенно фыркнула:

– Разве я не могу употребить гиперболу?

– Только в том случае, - более спокойным тоном проговорил Чарлз, - если говоришь обо мне.

На лице Элли появилась плутоватая ухмылка.

– О Чарлз! - воскликнула она. - У меня такое ощущение, будто я знаю тебя миллион лет! - И не без иронии добавила:

– До такой степени я устала от общения с тобой.

– А я было подумал, что ты скажешь, - усмехнулся он, - примерно такую фразу: "О Чарлз, ты самый добрый…"

– Ха!

– "…и самый неотразимый мужчина на всей планете. Если бы я жила тысячу лет, я бы…"

– Я действительно буду жить тысячу лет, - перебила его Элли. - И превращусь в сморщенную старую каргу, у которой останется только одна цель в жизни - досадить тебе.

– Ты будешь привлекательной старой каргой. - Чарлз приподнял голову и сделал вид, что изучает ее лицо. - Я уже сейчас вижу, где у тебя могут появиться морщины. Вот здесь, под глазами, и еще…

Элли оттолкнула его руку, которая обозначила следы ее будущих морщин.

– Ты не джентльмен! Чарлз пожал плечами.

– Я джентльмен, когда мне это нужно.

– Не могу представить, когда это бывает. Пока что я видела тебя пьяным…

– У меня были веские причины для той солидной выпивки, - махнул рукой Чарлз. - Кроме того, благодаря этому обстоятельству я встретил тебя. Разве не так?

– Это к делу не относится.

– Не стоит раздражаться! - устало сказал Чарлз.

– А я и не раздражаюсь. - Чуть отодвинувшись, Элли скрестила руки.

– В таком случае ты очень хорошо изображаешь раздраженную особу.

Элли прищурилась и сказала с самоуверенной улыбкой:

– Когда я раздражаюсь - это уже гораздо серьезнее.

Так что советую меня не раздражать. Чарлз вздохнул.

– Я думаю, нужно тебя поцеловать.

– Что-о?

Чарлз подхватил ее под руку и быстро притянул к себе, так что Элли всем телом прижалась к нему.

– Похоже, это единственный способ заставить тебя замолчать, - с ленивой улыбкой проговорил он.

– Ты… - Но фразу Элли закончить уже не успела, потому что губы Чарлза прижались к ее губам и стали проделывать какие-то немыслимые, дьявольские вещи. Они щекотали уголки ее рта, ласкали подбородок, и Элли показалось, что она начинает плавиться. Да, подумала она, пожалуй, именно поэтому ноги кажутся сделанными из масла. Она качнулась к Чарлзу, сгорая от внутреннего жара. И слово "пожар" настойчиво повторялось в ее мозгу.

Чарлз отпустил Элли настолько неожиданно, что она рухнула в кресло.

– Ты слышала? - резко спросил он. Элли была слишком ошеломлена, чтобы что-нибудь ответить.

– Пожар! - донеслись крики.

– Боже милостивый! - воскликнул Чарлз, бросаясь к дверям.

– Это твоя тетя Корделия, - высказала предположение Элли. - Разве ты не говорил, что она всегда кричит;

"Пожар!"?

Однако Чарлз уже был в холле. Элли встала и пожала плечами, все еще не веря в то, что поместью угрожает какая-то опасность. С другой стороны, этот дом для нее новый, и если Чарлз считает, что есть повод для беспокойства, она должна это проверить. Глубоко вздохнув, она подобрала юбки и пустилась вслед за Чарлзом.

Элли трижды поворачивала за угол и вдруг поняла, что они снова бегут на кухню.

– О нет! - простонала она, внезапно ощутив неприятную тошноту под ложечкой. - Только не духовка!

Элли почувствовала запах дыма еще до того, как увидела дверь кухни. Дым был густой и едкий, и через несколько секунд стало трудно дышать. С тяжелым сердцем она приближалась к кухне. Слуги тащили бадьи с водой, Чарлз был среди них. Он громко отдавал приказания, затем стал лить воду на огонь.

Вдруг Элли с ужасом увидела, как Чарлз бросился чуть ли не в пламя.

– Нет! - крикнула она и, пробившись через толпу слуг, влетела в кухню. - Чарлз! - завопила она и потащила его за рубашку к себе.

Он обернулся, и, когда увидел Элли рядом, в его глазах отразились ужас и ярость.

– Немедленно убирайся отсюда! - заорал он.

– Не уйду без тебя! - Элли выхватила у одного из слуг бадью и плеснула водой на выбивающиеся из-под пола языки пламени. Ей удалось погасить этот небольшой очажок.

Чарлз схватил Элли под руку и потащил к дверям.

– Если тебе дорога жизнь, уходи отсюда! Элли проигнорировала слова Чарлза и схватила новую бадью.

– Мы почти погасили его! - крикнула она, устремляясь с водой к другому очагу.

Чарлз схватил Элли за платье, и она резко остановилась. Содержимое ведра почти с абсолютной точностью резко выплеснулось на огонь.

– Я убью тебя! - зашипел Чарлз и потащил ее к двери. Элли не успела и глазом моргнуть, как была вытолкнута из кухни в холл, а Чарлз снова оказался в кухне и бросился заливать пламя.

Элли попыталась вновь пробраться к месту пожара, но, очевидно, Чарлз что-то сказал слугам, и те загородили ей путь. Она с минуту пыталась проскочить внутрь, затем вынуждена была отказаться от своих попыток и присоединилась к тем, кто наполнял бадьи водой. Позиция пассивного наблюдателя, которую ей определил Чарлз, Элли никак не устраивала.

Спустя несколько минут, судя по голосам, пожар был потушен. Люди, наполнявшие и передававшие бадьи, вдруг задышали так тяжело и громко, словно до этого вообще не дышали. Все выглядели измученными и одновременно испытывали облегчение, и Элли решила, что ее первая официальная акция в качестве графини Биллингтон будет заключаться в том, что она воздаст должное за их усилия. Либо им следует дополнительно заплатить, либо дать день отдыха.